Москве.

* 204. П. И. Бирюкову.

1891 г. Января 7. Я. П.

Получил и другое ваше письмо, дорогой Павел Иванович, и рад, что вы в нем бодрее. Спасибо за выписку из Сет[и] Веры. Нынче Софья Андреевна очень взволновалась; ей без всякого основания показалось, что Маша что-то таит от нее, замышляет, и она написала вам письмо и послала деньги за книгу. Она сказала мне, что посылает деньги и пишет, но я не прочел письма.1 Она эти дни в возбужденном состоянии. Я надеюсь, что это пройдет, и она будет смотреть, как прежде. Я уверен, что когда она увидит, что ни в Маше, ни в вас, ни во мне нет никакой перемены, она сама вернется к старому. Так я говорил Маше, с чем она согласна, так советую и вам, если вы будете отвечать ей.

Вы каетесь, милый друг, что вам приходят мысли об общественной деятельности. Грех не в том, чтобы думать об общественной деятельности или о чем-либо другом, а в том, чтобы думать о будущем. Не могу вам передать, до какой степени мне ясно, что всякие думы о будущем с нашей возможностью, очень вероятной, не дожить до вечера, есть безумие. Всякое самое хорошее вероятное предположение о будущем, то, что я доеду туда, буду жить там с тем, так же нелепо, как предположение о том, что я буду китайским императором. Нисколько одно не нелепее другого. Нелепее только те мечты, для исполнения кот[орых] нужно предполагать не одну свою, но еще и чужую жизнь в известных условиях. Это камень в ваш огород, если огород этот у вас открыт. Жить нынче, жить завтра, когда оно будет нынче, и выйдет то самое, что нужно и лучшее для нас.

Да вы всё это знаете лучше меня. Писать ли вам об идеале? Я думаю, что мы согласны, я, по крайней мере, согласен с вами. А теперь и пишу об этом.2 Бог даст, прочтете. Первое письмо ваше огорчило меня за вас. Жалко вас, но спасибо, что пишете это про себя. Это самое нужное знать. Маша, как и все мы, грешные, то поднимается, то падает духом волнообразно, но живет, кажется, хорошо: «кажется», п[отому] ч[то] она одна знает. — Ну, прощайте. Целую вас.

Л. Т.

Количка приехал в новый год и теперь еще с нами. Теперь они у Булыгина. Мне очень радостно б[ыло] его видеть. Он такой же, как всегда, еще лучше. Как хорошо, что вы были у него. Я уверен, что ему это помогло.

Датируется по содержанию и записи в Дневнике Толстого 8 января (см. т. 52, стр. 4).

Ответ на письмо Бирюкова, написанное из Ивановского, Костромской губ., от 30 декабря 1890 г.

1 7 января С. А. Толстая записала в своем дневнике: «Сегодня я послала Бирюкову деньги за книгу, которую он купил и прислал Маше, и написала ему свое нежеланье отдать за него Машу, прося не приезжать и не переписываться с ней. Маша услыхала, что я говорила об этом письме Левочке, сердилась, говорила, что берет все свои обещания мне назад, я тоже взволновалась до слез» (ДСАТ, I, стр. 165).

2 В статье «Царство божие внутри вас».

П. И. Бирюков отвечал письмом от 9 января.

* 205. В. А. Гольцеву.

1891 г. Января 7. Я. П.

Очень вам благодарен, дорогой Виктор Александро[вич], за ваше извещение и хлопоты о книге Алексеева. Нашли ли вы статью для дополнения, а то я поищу в англ[ийских] журналах.

Книжечку вашу я прочел. Задача слишком трудная, даже невозможная изложить в таком объеме такие важные и поучительные события 1 А, разумеется, знать их хорошо, полезно, и хороший грамотей кое-что узнает.

Об искусстве всё хочется кончить, да всё не успеваю.2

Как жаль, что вы раздумали побывать у нас. Может быть, выберете времячко, очень будем рады. Дружески жму вашу руку.

Л. Толстой.

Кроме автографа, имеется также несколько отличающийся от основного черновой текст в машинописной копии.

Дата определяется на основании записи в Дневнике Толстого 8 января (см. т. 52, стр. 4).

1 [В. А. Гольцев], «Рассказ про смутное время на Руси», изд. редакции журнала «Русская мысль», М. 1891.

2 См. т. 30 — «Историю писания и печатания трактата и статей об искусстве».

В. А. Гольцев отвечал в письме без даты с почтовым штемпелем «Москва, 17 января 1891»: «Всего лучше будет, если Вы сами пришлете какую-нибудь дополнительную статейку для книги Алексеева, а то, пожалуй, выберу что-нибудь не в тон».

206. H. Н. Страхову.

1891 г. Января 7. Я. П.

Кажется, я виноват перед вами, дорогой Николай Николаевич, за ваше хорошее последнее письмо,1 что не отвечал. Очень занят. Все силы, какие есть, кладу в работу, к[оторой] занят и к[оторая] подвигается понемногу — вступила в тот фазис, при кот[ором] регулярно каждый день берешься за прежнее, проглядываешь, поправляешь последнее и двигаешь хоть немного вперед, а то зады исправляешь в 10 и 20-й раз, но уже видишь, что основа заложена и останется. — Это делаешь утром, потом отдыхаешь, гуляешь, потом семейные, посетители, потом чтение.

2À propos de3 чтение, я читаю книгу, при кот[орой] беспрестанно вас поминаю и всё хочется с вами поделиться впечатлением; это книга Ренана «L’avenir de la science».4 Я не жалею, что выписал ее. Я прочел треть, и, по-моему, никогда Ренан не писал ничего умнее: вся блестит умом и тонкими, верными, глубокими замечаниями о самых важных предметах, о науке, философии, филологии, как он ее понимает, о религии. В предисловии он сам себя третирует свысока, а в книге 48 года (я думаю, что он много подправил ее в 90-м году) он иронически и презрительно и замечательно умно отзывается о людях, судящих о предметах так, как он судит в предисловии; так что понимайте, как хотите, но знайте, что ума в нас бездна, что одно и требуется доказать. В общем и ложная постановка вопроса того, что есть наука, и отсутствие серьезности сердечной, т. е. что ему всё всё равно; такой же он легченый, с вырезанными нравственными яйцами, как и все ученые нашего времени, но зато светлая голова и замечательно умен. — Например, разве не прелестно рассуждение о том, что для людей древних чудеса не были сверхъестественными, а естественными явлениями: всё для них совершалось чудесами, как и для народа теперь. Но каково же положение головы человека с научным воззрением на мир, к[оторый] хочет втиснуть в эти воззрения чудеса древнего мира?

5Письмо ваше не под рукой у меня и потому, мож[ет] б[ыть], на что-либо не отвечаю; если так, то простите. Целую вас.

Лев Толстой.

Впервые опубликовано в ПС, стр. 422. Датируется на основании записи в Дневнике Толстого 8 января (см. т. 52, стр. 4).

1 От 2 января 1891 г. См. ПС, стр. 419—421.

2 Абзац редактора.

3 [Кстати о]

4 См. письмо № 196 и прим. 10 к нему.

5 Абзац редактора.

207. В. Г. Черткову от 7 января 1891 г.

208. М. М. Лисицыну.

1891 г. Января 8. Я. П.

Очень рад был получить письмо ваше, Михаил Михайлович, и узнать из него о вас и отчасти о вашем настроении. Благодарю вас за ваше поздравление; желаю и вам всего хорошего. За советом о книгах для народа обратитесь к Владим[иру] Григорьев[ичу] Черткову, Воронежск[ая] губ. Россоша.

Изданию газеты русской с не русским, а христианским направлением, и потому братским отношением к немцам, очень сочувствую, и когда получите разрешение и составите программу, не откажусь хотя номинально участвовать. Говорю номинально, п[отому] ч[то] дела так много, а сил так мало, что наверное не успею кончить задуманного; а не кончив задуманного, не позволю себе заниматься другим.

Лев Толстой.

На обороте: Дерпт. Университет. Михаилу Михайловичу Лисицыну.

Впервые опубликовано в альманахе «Литературная мысль», II, Пгр. 1923, стр. 202. Датируется на основании почтового штемпеля и упоминания под датой «8 января» в Списке М. Л. Толстой.

Ответ на письмо Лисицына из Дерпта без даты, с почтовым штемпелем «Москва, 3 января 1891», в котором Лисицын писал о полученном им разрешении торговать при помощи разносчиков «народными книжками»; спрашивал совета, как организовать это дело; сообщал о своем желании издавать газету на русском языке с «христианским направлением», которую он думал распространять и среди живущих в Дерпте немцев. Лисицын предполагал перевести в Дерпт закрытую в Митаве газету «Прибалтийский край», которую был приглашен редактировать под новым названием; просил Толстого принять участие в газете.

* 209. Т. А. Кузминской.

1891 г. Января 9. Я. П.

Поздравлять я не могу, п[отому] ч[то] это ничего не значит, а все-таки рад случаю написать тебе, напомнить о себе и сказать, что тебя люблю по-старому. Радуюсь, что ты здорова. Маша твоя очень мила, но страшна: страшно так ставить всю жизнь на одну карту, как она делает,1 что я ей и говорю. Я живу хорошо, но хотелось бы лучше и стараюсь, что и тебе советую и желаю. Целую тебя, Веру, Сашу и детей. —

Л. Т.

Приписка к письму М. А. Кузминской к Т. А. Кузминской от 9 января 1891 г. с поздравлением с именинами, 12 января.

Татьяна Андреевна Кузминская, рожд. Берс (1846—1925) — младшая сестра С. А. Толстой. См. т. 83, стр. 15—16.

1 М. А. Кузминская была тогда невестой гусарского офицера Ивана Егоровича Эрдели. Свадьба их состоялась 25 августа 1891 г.

210. П. В. Засодимскому.

1891 г. Января 13. Я. П.

Павел Владимирович! Я получил ваш рассказ1 и тотчас же прочел про себя и другой раз своим домашним, так он мне понравился. Это то самое искусство, к[оторое] имеет право на существование. Рассказ прекрасный, и значение его не только ясно, но хватает за сердце. Вы спрашиваете о слабых сторонах. Слабого нет, всё сильно, а недостатк[и] есть: недостаток один тот, что во многих местах слишком подчеркнута дрянность рассказчика, н[а]п[ример], где он говорит про свою храбрость — товарищ, дворник, дуэль — это надо выкинуть; другое это его рассуждения и чувство под взглядом ребенка — это неверно в противуположную сторону (притом у новорожден[ных] не бывает голубых глаз). Третье — не нравятся мне в конце его мечты о том, что могло бы быть, о елке. — Рассказ очень, очень хороший и по форме и по содержанию, и очень благодарен вам за присылку его.

Л. Толстой.

На обороте: Петербург. Сергиевская ул., д. 61, кв. 14. Павлу Владимировичу Засодимскому.

Впервые опубликовано в сборнике «Летописи», 2, стр. 74. Датируется по почтовому штемпелю и упоминанию этого письма под датой «19 января» в Списке М. Л. Толстой.

Павел Владимирович Засодимский (1843—1912) — писатель-народник.

Ответ на письмо Засодимского от 28 декабря 1891 г. (см. «Летописи», 2, стр. 74).

1 «У потухшего камелька».

211. Г.