ли успею — так много дела начатого и так мало уже времени. Советовать вам ничего не могу. Знаю одно, что денежные дела очень опасны — и могут затянуть и погубить, как ничто иное, душевное спокойствие и задержать движение истинной жизни. И потому, любя вас, советую как можно быть осторожнее с этой стороной дела.1 Лучше всего отстранить ее от себя совершенно. — Еще советую вам обратиться к Лескову,2 прося его помощи. Он одинаковых со мной взглядов и любит людей, а не русских или немцев.
Адрес его: Николаю Семеновичу Лескову, Фурштатская, 50, кв. 4.
Помогай вам бог служить ему.
Л. Толстой.
На конверте: Дерпт. Михаилу Михайловичу Лисицыну.
Впервые опубликовано в альманахе «Литературная мысль», II, Пгр. 1923, стр. 202—203. Датируется по почтовому штемпелю. На последней, пустой, странице письма написано и зачеркнуто Толстым несколько начальных слов письма к Ф. Эвансу, см. письмо № 228.
Ответ на письмо Лисицына от 24 января 1891 г., в котором Лисицын излагал соображения относительно издания предполагаемой газеты, просил совета Толстого и разрешения выставить его имя в качестве сотрудника.
1 См. письмо № 208.
2 Н. С. Лесков в письме от 7 февраля 1891 г. отсоветовал Лисицыну издавать газету, считая время для этого неблагоприятным, и просил не втягивать Толстого в это «несерьезное», «несолидное» и «неприличное» дело (см. А. И. Фаресов, «Против течений», СПб. 1904, стр. 250—251). В тот же день Лесков писал об этом и Толстому (см. «Письма Толстого и к Толстому», Гиз, М.—Л. 1928, стр. 96—97). Издание газеты не состоялось.
220. Д. А. Хилкову.
1891 г. Января 28. Я. П.
Нынче утром получил письмо от H. Н. Ге (младшего), в к[оторое] он вложил ваше к нему, а вечером получил и ваше ко мне. Я внимательно перечел два раза оба пиcьма и понимаю всё отдельно, но не понимаю общего духа всего, не понимаю мотива вашего недовольства. Вы говорите: единение. Но единение возможно только в истине. Для того, чтобы найти единение с людьми, не нужно итти навстречу друг другу, навстречу людям, а нужно всем итти к богу или истине. Там только единение, и не с тем, с кем я хочу или предполагаю, что у меня должно быть единение, а с тем, кто пришел туда же, куда и я. —
Я себе представляю1 мир огромным храмом, в кот[ором] свет падает сверху к самой середине. Чтобы сойтись, надо всем итти на этот свет, и там мы все, приходя с разных сторон, все сойдемся и — с совсем неожиданными людьми. И в том-то и радость. Так вот этого единения и этим средством мы можем и должны искать; и помогать в этом друг другу нельзя. То же, что вы говорите о необходимости формы жизни, совершенно справедливо; но мало сказать — необходимость, надо сказать неизбежность формы. Если кто живет отдельно, или люди живут вместе матерьяльно, или только духовно вместе (как я полагаю,2 что живу с вами, и вы с другими), то непременно есть форма этой жизни. И смотреть на эту форму, определить ее очень неудобно, да и вредно. Другие пускай смотрят и определяют форму, в к[оторой] я живу, а мне надо жить. —
Еще вы нехорошо говорите, что когда придет нищий, некогда справляться, увеличивается ли любовь и т. д. Ведь вы знаете, что я сказал это не для того, чтобы рассуждать, ничего не делая, а для того, чтобы, если есть сомнение в своей деятельности, по этой мере прикинуть свою деятельность. И потому скажу, взяв ваш же пример, что если насыпаешь ковш с досадой, или если тот, кому насыпают ковш, ожидал не ковш, а меру, и принимает его с досадой, то деятельность эта неправильная. —
Не пойму, почему вы недовольны собой и другими и чего вы хотите. Недовольство собой — не другими — мне кажется должно быть, и я часто утешаюсь тем, что не совсем еще пропал, что постоянно недоволен собой; но я знаю, чем я недоволен — своими определенными гадостями, в избавлении от которых никто мне помочь не может и работа над кот[орыми] составляет мою жизнь. О среде же, в кот[орой] я живу, о внешних условиях моей жизни я не забочусь, п[отому] ч[то] знаю опытом, что та или другая среда, те или другие условия вытекают из моей большей или меньшей близости к Христу, к истине. Я живу так, ка[к] я живу, не п[отому], ч[то] меня застало просветление в тяжелых, трудных условиях (как я думал прежде), а оттого, что я дурен. Насколько я лучше буду и бываю, настолько лучше среда и внешние условия. Если бы я был свят, среда и внешние условия были бы идеальные, я бы жил так, как я представляю себе жизнь ученика Христа — нищим бродягой, слугою всех, и я не отчаиваюсь и теперь достигнуть этого, потому что это все-таки в моей власти. Стать лучше, ближе к истине, вследствие внешних условий так же нельзя, как нельзя сесть на палку, взяться за нее руками и поднять себя. Внешние условия, форма жизни, единение, всё это последствия внутреннего совершенствования — приближения к Христу. Ищите ц[арства] б[ожия], к[оторое] внутри вас есть, и правды его, а остальное приложится вам. Может быть, я ошибаюсь и отвечаю вам на то, что вы не спрашиваете. Тогда простите. Писал любя, думая о вас и желая, если бы мог только, быть вам полезным.
Напишите подробнее о Любиче. Рассказа Лескова3 нет еще. Поклон жене и всем вашим.
Л. Толстой.
Печатается по копии рукой П. И. Бирюкова. В этот текст вносятся исправления по копии В. Г. Черткова (исправления оговорены в примечаниях) Почти полностью впервые напечатано в журнале «Всемирный вестник» 1906, 9, IV, стр. 6—8. Датируется на основании почтового штемпеля «Плиски, 27 января 1891» на конверте письма H. Н. Ге (сына) к Толстому и ответного письма к нему Толстого № 221.
Письмо Хилкова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.
1 В копии П. И. Бирюкова: представил. Исправляется по копии В. Г. Черткова.
2 В копии П. И. Бирюкова: понимаю. Исправляется по копии В. Г. Черткова.
3 «Под Рождество обидели».
* 221. Н. Н. Ге (сыну).
1891 г. Января 28. Я. П.
Спасибо за письмо. Посылаю назад Хилковское. Я ему [написал] длинно и от души, не знаю, удастся ли ответить на то, что он спрашивает. Меня очень радует ваше письмо.
Есть эта одна линия, этот единый путь, на котором на одном получается успокоение и уверенность, но трудно удержаться на нем. Уж только бы знать, когда на этом пути и когда соскакиваешь с него. Для меня это такое ясное, определенное внутреннее ощущение, когда я хоть на короткое время попаду на путь. Радостно, твердо, спокойно и, главное, дружелюбность к людям. Вы, верно, знаете тоже. Спасибо зa рисунок картины. Мне очень нравится. Но, разумеется, всё дело в осуществлении лица, фигуры.
Жена уехала в Москву, и Таня — бедная, не спокойная — поехала слушать какую-то певицу.1 Мы одни с Машей — темные.2 Вчера было радостное, как всегда, письмо от Марьи Александровны. К ним прибился старик татарин. Он им работает, они его обшивают, обмывают и кормят.3 Вот христианские робинзонки. И Пятницу им бог послал.4 Что ваше дело? Бог даст, затихнет. Я говорю о крещении детей. Хилков говорит — форму. Да как же мы, вы увидите и определите свою форму. Вот проживем жизнь, помрем, и добрые люди увидят, если захотят, форму нашей жизни. Поедете к Хилкову? Хорошо бы. Ему нужно. Ведь это так кажется, что он тверд, а ему нужно, как и всем нам, поддержка. Вчера Мар[ья] Алекс[андровна] прислала письмо к ней Дунаева. Как вы говорите, что мое письмо вам пригодилось, так дунаевское письмо помогло мне. Просить, искать поддержки вне себя — не надо, потому что нельзя, но, зная, что она есть, испытав ее действие, нельзя отказывать в ней. Он зовет. Если есть деньги — поезжайте. Целуйте и кланяйтесь всем вашим. Письмо отца получил. Все радуемся увидать Анну Петровну. Ну, пока прощайте.
Л. Т.
Печатается по копии М. Л. Толстой с неверной датой «20 января 1891 г.». Датируется на основании почтового штемпеля получения письма Ге и упоминания этого письма Толстого под датой «28 января» в Списке И. И. Горбунова-Посадова.
Ответ на недатированное письмо Н. Н. Ге (сына) с почтовым штемпелем «Плиски, 26 января 1891», в котором Ге писал о своих разногласиях с Д. А. Хилковым в вопросах веры и жизни и сообщал о новом варианте картины его отца «Совесть».
1 Татьяна Львовна вместе с матерью и братом Львом были в Москве на концерте, слушали «Крейцерову сонату» в исполнении скрипача И. В. Гржимали (1844—1915) и пианистки С. К. Познанской (ДСАТ, II, стр. 3).
2 «Темными» С. А. Толстая называла последователей Толстого.
3 См. прим. к письму № 224.
4 Пятница — один из героев книги Д. Дефо «Робинзон Крузо».
* 222. Н. Н. Ге (отцу).
1891 г. Января 29. Я. П.
Радуюсь всей душой на вашу работу, дорогой друг. Не торопитесь. Забудьте выставку.1 Не хорошо приписывать важность своим работам, но беда и пренебрегать ими. Да вы всё это лучше меня знаете. Я по Количкиному рисунку понял живописность картины. И он отлично пишет, что хорошо тем, что Иуду жалко. Это главное. Если это достигнуто, то это всё. Это надо, чтобы было. Что это Рубан себя бранит. Его письмо ставит настоящий вопрос.2 И ответа на него настоящего еще нет. Я только пытаюсь это сделать. Ну, пока прощайте, обнимаю вас.
Л. Т.
Печатается по копии М. Л. Толстой. В машинописной копии AЧ указывается, что это письмо является припиской к письму Толстого к H. Н. Ге (сыну) от 28 января (см. предыдущее письмо). Датируется на основании упоминания о нем под датой «29 января» в Списке И. И. Горбунова-Посадова.
Письмо Ге, на которое отвечает Толстой, неизвестно.
1 H. Н. Ге спешил окончить свою картину «Совесть» к девятнадцатой выставке «передвижников», которая открылась в Петербурге 9 марта 1891 г. в помещении Общества поощрения художеств.
2 См. письмо № 211.
223. С. А. Толстой от 29 января 1891 г.
224. М. А. Шмидт и О. А. Баршевой.
1891 г. Февраля 1? Я. П.
Спасибо вам, дорогие М[арья] А[лександровна] и Ольга Алексеевна, что продолжаете радовать нас вашими письмами. Вы так хорошо живете (я говорю о внешней форме жизни), что всякий раз, как получаю ваши письма, робею, распечатывая и начиная читать, как бы не узнать, что жизнь ваша изменилась. Но, слава богу, всё идет хорошо, и вы, христианские робинзонки, еще нашли
