всего знать.
Л. Толстой.
Дата машинописной копии из АЧ.
Письмо Золотарева, на которое отвечает Толстой, неизвестно.
1 R. Löwenfeld, «Gespräche über und mit Tolstoy», Berlin 1891 (P. Лёвенфельд, «Разговоры с Толстым и о Толстом»). Золотарев просил прислать эту статью для практики в немецких переводах.
2 Хохловы Петр Галактионович (см. письмо № 313) и Николай Галактионович — бывший сельский учитель, участник земледельческих общин.
3 Петр Галактионович, в то время студент Московского высшего технического училища.
4 Братья Алехины: Аркадий, Алексей и Митрофан Васильевичи.
5 О своем намерении написать «небольшую статью об иконах» Золотарев сообщал Толстому в письме от 30 октября 1890 г.
255. С. А. Толстой от 15 марта 1891 г.
256. В. Г. Черткову от 18—19 марта 1891 г.
257. Е. И. Попову.
1891 г. Марта 19. Я. П.
Письмо ваше очень тронуло меня, дорогой Евг[ений] Ив[анович]. Мне очень жалко стало вас, особенно жалко, п[отому] ч[то] ваши страданья близки мне. Все мы тем же страдаем — все мы несем грехи своего прошедшего, своих живых и умерших братьев. И слава богу, что мы страдаем, т. е. чувствуем страдание. Страдание и есть искупление. Разве можем мы, испорченные до мозга костей и воспитанием, и привычкой, и праздностью, и исключительностью положения, из к[оторого] мы, частью по слабости, частью по другим причинам, не можем выйти, — разве можем мы не страдать. Все мы тем или другим способом, с женою, без жены, делом или помыслом оскверняемся и страдаем из-за этого.
Для того, чтобы не страдать, нам надо не знать своего греха — иметь любовниц, жен, быть влюбленным и всё это считать хорошим, чистым,1 как мы прежде это считали; а мы, слава богу, не можем этого. И остается нам одно — падать, пока не окрепнем, и страдать, всё так же страдать, ни на минуту не спуская требования от себя.
Вы пишете, что апатия, лень. У меня то же самое. Всё это от того же. Только бы не перестать быть себе гадким. —
Утешать вас не умею и не могу: одного желаю, чего и себе: не перестать страдать. —
Теперь о другом, хотя и имеет отношение к этому же, — знаете ли, что я замечаю последнее время, — то, что путь наш (всех нас, идущих по одному пути) становится или, скорее, начинает казаться особенно трудным. Восторг, увлечение новизны, радость просветления прошли. Возможность осуществления становится всё трудней и трудней, разочарования в возможности осуществления всё чаще и чаще. Недоброжелательство людей и радость при виде наших ошибок всё сильней и сильней. Всё больше и больше людей отпадающих. Мне кажется, теперь такое время. И я рад, что знаю это. Все эти явления меня не огорчают. Главное же, я рад тому, что внутреннее чувство — сознание пути жизни и истины ни на один волос не ослабевает. Напротив, крепнет. Одна слабость, хочется испытания, жертвы. Знаю, что грех, но хочется. — Как вы? Любящий вас
Лев Толстой.
Печатается по рукописной копии из AЧ. Впервые опубликовано с датой «1891 г.» в ПТС, II, стр. 120—122. Дата определяется записью в Дневнике Толстого 24 марта (см. т. 52, стр. 24) и упоминанием под датой «19 марта» в Списке И. И. Горбунова-Посадова.
1 В машинописной копии из AЧ и в ПТС, II, вместо «чистым» напечатано «честным».
258. Л. П. Никифорову.
1891 г. Марта 20. Я. П.
Получил рукопись1 и прочел. Художественности мало. Не натурально. Весь смысл в различии отношения к религии мущины и женщины. А это верно. Я не помню, зачем я просил вас прислать рукопись. Кажется, затем, чтобы послать ее Ч[ерткову] и напечатать. Она все-таки годится, по моему мнению, для Поср[едника], и я пошлю ее.
Если я ошибся, то напишите мне.
Л. Т.
На обороте: Тверь. До востребования. Льву Павловичу Никифорову.
Впервые опубликовано в «Ежемесячном журнале» 1914, 1, стр. 84—85. Дата определяется почтовым штемпелем «Тула, 21 марта 1891».
1 Рукопись переведенного Л. П. Никифоровым рассказа французского писателя, участника Парижской коммуны, Феликса Пиа (Félix Pyat, 1810—1889) из эпохи раннего христианства (см. прим. Л. П. Никифорова в «Ежемесячном журнале» 1914, 1, стр. 84).
2 В письме к В. Г. Черткову от 20 марта Толстой извещал его о посылке рукописи рассказа Феликса Пиа (см. т. 87, № 285).
259. В. Г. Черткову от 20 марта 1891 г.
* 260. Э. М. Диллону (Е. J. Dillon). Неотправленное.
1891 г. Марта 23. Я. П.
М-r Е. Dillon.
Dear sir,
Mr. James Greelman an American gentleman, editor of the New York Herald will forward to you this note. I advised him to see you in St. Petersbourg hoping that you will not refuse to give him all kind of information that he may want about certain Russians affairs, that interest him and help him as a stranger in Petersbourg society which you know so well. In doing it you. will greatly oblige me.
Yours truly
L. Tolstoy.
23 March 1891.
Г-ну Э. Диллону.
Записку эту передаст вам г. Джемс Крильмэн, американец, редактор New York Herald. Я посоветовал ему повидать вас в С.-Петербурге, надеясь, что вы не откажете любезно сообщить ему сведения о некоторых интересующих его русских делах, а также поможете ему, как иностранцу, среди петербургского общества, которое вы так хорошо знаете.
Искренно ваш
Л. Толстой.
23 марта
1891.
Письмо предназначалось к пересылке Джемсу Крильмэну, для передачи Э. М. Диллону и по неизвестным причинам не было переслано. Джемс Крильмэн обратился к Толстому с письмом на английском языке из Петербурга от 12 марта нов. ст., в котором просил принять его, как одного из редакторов газеты «New York Herald», приехавшего в Россию изучать славян. Крильмэну по поручению Толстого ответила приглашением T. Л. Толстая. 12 марта Крильмэн приехал в Ясную Поляну и пробыл там до 13 марта (см. т. 52, стр. 19). По отъезде из Ясной Поляны Крильмэн в письме из Москвы от 14 марта благодарил Толстого за прием и напоминал об обещании дать ему письмо к Диллону.
* 261. К. А. Гринштайну (?).
1891 г.? Марта 19—24? Я. П.
Хотя чувствую большое сравнительно с прежним ослабление умственных и физических сил, но чувствую тоже и то, что жизнь моя не зависит ни от тех, ни от других. Иоанн, в глубокой старости говоривший только: братья, любите друг друга, и сосредоточивший всю свою жизнедеятельность в одной любви, он жил высшею и уже здесь вечною жизнью. И когда знаешь, что это всегда возможно, то не жалко того, что теряешь с годами, только бы это росло.
Отрывок письма, печатается по машинописной копии из AЧ с заголовком: «Грюнбергу? (сельск[ому] учит[елю])». Дата машинописной копии «1891 (?) г.» и фамилия адресата предположительно уточняются на основании пометы в Записной книжке Толстого, где среди перечня фамилий лиц, которым он считает нужным написать, числится «Гринштейн» (см. т. 52, стр. 166).
Константин Андреевич Гринштайн — учитель в местечке Песчанка, Ольгопольского уезда Подольской губ., написал Толстому несколько писем по вопросам религии. В письме от 25 февраля 1891 г. справлялся о состоянии здоровья Толстого.
262. И. Б. Файнерману.
1891 г. Марта 22—24. Я. П.
Очень рад был получить от вас весть, дорогой Исаак Борисович. То письмо ваше я получил — письмо о принципах. Я не отвечал, потому что нечего было. Отчасти я согласен с вами, хотя нахожу, что тут есть слишком тонкое деление. А всё слишком тонкое опасно, не потому, чтобы оно было несправедливо, а потому, что может выродиться в словопрение.
Верно то, что есть различие между поступками, вызываемыми рассудком, и поступками, вызываемыми верой; но и те и другие свойственны человеку, и человек движется вперед, делая и те и другие.
Впрочем, в этом мы согласны — в существенном, и не будем письменно рассуждать; можно поговорить о жизни на досуге, и, может, бог приведет, а в письме есть более, для обоих нас, интересные сообщения.
Письмо ваше очень поразило меня тем, что вы пишете в конце
о том шатании беспрестанном, которое происходит между нашими друзьями. Вы пишете: «считаю это наказанием божиим и верю, что оно кончится к радости и возвышению духа». Меня поразило это, потому что в этот самый день я писал Попову, который живет с Чертковым в Воронежской губ., что мне кажется, что в нашей жизни, — нашей я разумею людей, идущих по одному пути, — наступило тяжелое, или, скорее, кажущееся тяжелым время, требующее напряжения, твердости и лишенное той прежней радости — восторга, даже просветления; наступило время разочарований в попытках быстрого и полного осуществления, время отпадения, равнодушия и презрения и даже гонений (которые, напротив, ободряют). Я чувствую эту перемену и, к радости своей, вижу, что это положение вещей не только не колеблет того жизнепонимания, которое стало моим, но, напротив, очищает его от наносного, чуждого ему, и утверждает меня в нем. Вы, верно, поймете меня, как я ни плохо выражаюсь, потому что смысл вашей заметки в конце письма — этот самый.
Анатолий живет с братом1 в Русановке. Лиза2 должна родить на-днях. Он столярничает и всё так же кроток и умен. Клобского нет у него. Он проходил здесь, идя в Москву. И мне очень радостно было найти в нем перемену поразительную к лучшему. Ругин в Петербурге, ушел туда пешком. Рахманов ушел от Новоселова к Т[аирову].3 Ге старший в Петербурге с картиной Иуда,4 а младший дома и, чай, уже пашет.
Пускай шатанье; только бы каждый делал, что ему велит бог, без заботы о людях, и выйдет то, что должно быть, и чего ты наверно угадать и представить себе не можешь.
В Полтаве должен быть В. И. Алексеев. Не видали вы его? —
Я очень занят работой, кот[орая] идет очень медленно, напряженно, но которая засела так, что поглощает те слабые силы, к[оторые] есть во мне.
Что ваша жена Анна Львовна?5 Что дети? Напишите мне всё, если вам не тяжело. Мне всё, что вам близко, важно. Ну, пока прощайте, целую вас.
Л. Толстой.
Радостны очень всё более и более завязывающиеся отношения мои с шекерами. Сейчас буду отвечать 82-летнему старику Ивенсу,6 который на-днях прислал мне свою автобиографию и другие сочинения. Если бы не спиритизм, духовидство, это было бы наивысшее до сих пор проявившееся осуществление учения Христа: 1) Непротивление насилию. 2) Отсутствие частной собственности. 3) Отрицание священства, докторов, судейских. 4) Равенство полов. 5) Стремление к чистоте в половом от[ношении]. — На вопрос мой, как они удерживают от внешних свою общую собственность, он отвечал, что они в этом отношении далеки от идеала; но стараются как можно ближе быть к нему. — Я непременно переведу некоторые из их писаний. Они смешаны с суеверием спиритизма, но
