е. фиктивное признание христианства, с истиной. Средство одно: умолчание и тайна. И как я не ошибаюсь, что воинская повинность есть тот крайний предел извращения христианства, при кот[ором] обнажается ложь этого извращения. Я могу сказать, что кончил свою статью.1 Буду поправлять еще, но если бы я умер, то она и в теперешнем виде имела бы цельный смысл. Я задержался в этой работе теперь статьей о голоде, к[оторую] начал и к[оторая] очень заняла меня. Я ездил с Тан[ей и] М[ашей] порознь в самые голодные места нашей губ[ернии] и хотел написать о том, что по этому случаю пришло мне в голову. Вы верно догадываетесь, что наш грех разъединения с братьями — касты интелигентов; и чем дальше пишу, тем более кажется нужным то, что пишу, и тем менее цензурно. План у нас был с девочками тот, чтобы вместо Москвы поселиться в Епифан[ском] уезде в самой середине голодающих и делать там, что бог велит — кормить, раздавать, если будет что. И С[офья] А[ндреевна] сначала соглашалась. Я рад был за девочек, но потом всё расстроилось, и едва ли поедем.2 А я обещал приехать хоть на 2, 3 месяца в Москву. «Не так, как я хочу, а так, как Он хочет». Вы верно пишете про эти остановки — это церкви.

Я очень радуюсь за вас. Вас туда бог послал. Вам это очень хорошо будет, мне кажется.3 Мы живем по-старому, по-старому вас любим.

Книга вегетарьянская4 мне и понравилась и не понравилась. Я пробежал только, но мне кажется слишком смелы утверждения, не научны, а тон научный.

Целую вас. Пишите. И я буду.

Любящий вас Л. Толстой.

Небольшой отрывок напечатан П. И. Бирюковым в статье «Краткая биография Л. Н. Толстого» — «Л. Н. Толстой. Сборник статей», изд. «Русская быль», серия III, М. 1910, I, стр. 76; другой отрывок опубликован В. Е. Чешихиным [Ч. Ветринским] в сборнике «Лев Толстой и голод», Нижний Новгород 1912, стр. 139; более длинный отрывок опубликован в Б, III, стр. 215—216. Полностью публикуется впервые. Датируется сопоставлением слов «Вчера получил ваше второе письмо» с почтовым штемпелем получения на конверте второго письма Бирюкова.

Ответ на два письма Бирюкова из Женевы: от 18/30 сентября и 2/14 октября.

1 «Царство божие внутри вас». Книга была закончена только в 1893 г.

2 М. Л. Толстая в письме к Л. Ф. Анненковой от 8 октября, сообщая о плане отца поселиться в Бегичевке, Данковского уезда, рассказывала: «…..Так вот мы хотели так жить. Уже приготовили часть провизии, топлива и т. п. Мама обещала дать нам две тысячи на это, мы так радовались возможности хоть чуть-чуть быть полезными этим людям, как вдруг мама (как это часто с ней бывает) совершенно повернула оглобли…. Ужасно было тяжелое время. Она мучила себя, и папа, и нас так, что сама, бедная, стала худа и больна. Мы всё время говорили ей, что сделаем так, как она хочет, доказывали нелогичность и переменчивость ее взглядов. Много было тяжелых споров, и теперь мы не знаем, что будет. Мы предоставили ей решать нашу участь. Папа сделал все уступки, какие только мог, и обещал в Москве прожить часть зимы, и теперь уже всё предоставил ей решить. Нам всем было искренно жалко ее. Она так страшно себя мучила. И знаете, как у нее часто бывает, она хочет сказать и думает о том, что она боится, что папа заболеет, и она говорит о том, что он написал заявление о позволении печатать его сочинения, что это лишит ее денег, что она не даст денег, что она должна воспитывать, детей, что он ни во что не входит, всё на ней и т. д. до самых неожиданных, не касающихся дела вопросов. Итак, мы не знаем еще, что будет». См. также письмо Толстого к С. А. Толстой, т. 84, № 459, и ДСАТ, 2, стр. 74—75.

3 Подразумевается пребывание Бирюкова в Женеве.

4 Бирюков послал Толстому из Вены книгу о вегетарианстве: «Le végétarisme et le régime végétarien rationnel. Dogmatisme, histoire, pratique». Parle dr. Bonnejoy (доктор Бонжой, «Вегетарианство и рациональный вегетарианский режим. Правила, история, практика»).

47. Берте фон-Зуттнер (Bertha von Suttner). Черновое.

1891 г. Октября 9. Я. П.

Madame,

J’étais en train de lire votre roman, que m’avait envoyé M. Boulgakoff,1 quand je reçus votre lettre.

J’apprécie beaucoup votre oeuvre et l’idée me vient, que la publication de votre roman est un heureux pronostic.

L’abolition de l’esclavage a été précédée par le fameux livre d’une femme, de Mrs. Beecher-Stowe;2 Dieu donne que l’abolition de la guerre le fut par le vôtre. Je ne crois pas que l’arbitrage soit un moyen efficace pour abolir la guerre. Je suis sur le point de terminer un écrit sur ce sujet, dans lequel je parle de l’unique moyen qui, selon moi, peut rendre les guerres impossibles.3 Cependant tous les efforts, dictés par un sincère amour de l’humanité, porteront leur fruits, et le congrès de Rome,4 j’en suis sûr, contribuera beaucoup, comme celui de l’année dernière de Londres,5 à populariser l’idée de la contradiction flagrante dans laquelle se trouve l’Europe, de l’état militaire des peuples et des principes chrétiens et humanitaires qu’ils professent.

Recevez, Madame, l’assurance de mes sentiments de véritable estime et de sympathie.

Léon Tolstoy.

Милостивая государыня,

Я читал ваш роман, который мне прислал г. Булгаков,1 в то время, как получил ваше письмо.

Я очень ценю ваше произведение, и мне приходит мысль, что опубликование вашего романа является счастливым предзнаменованием.

Отмене невольничества предшествовала знаменитая книга женщины, г-жи Бичер-Стоу;2 дай бог, чтобы ваша книга предшествовала уничтожению войны. Я не верю, чтобы третейский суд был действенным средством для уничтожения войны. Я заканчиваю одно писание по этому предмету, в котором говорю об единственном средстве, которое, по моему мнению, может сделать войны невозможными.3 Между тем все усилия, подсказанные искренной любовью к человечеству, принесут свои плоды, и конгресс в Риме,4 я в этом уверен, будет много содействовать, как и прошлогодний конгресс в Лондоне,5 популяризации идеи о явном противоречии, в котором находится Европа, между военным положением народов и нравственными правилами христианства и гуманности, которые они исповедуют.

Примите, милостивая государыня, уверение в моих чувствах истинного уважения и симпатии.

Лев Толстой.

Печатается по черновику рукой С. А. Толстой с исправлениями и подписью Толстого. Впервые опубликовано за границей в октябре 1891 г. во многих периодических изданиях с пропуском фразы о третейских судах; в России впервые опубликовано на русском языке в виде перевода из немецких газет в газете «Новое время» 1891, № 5625 от 26 октября. Дата копии из AЧ.

Берта фон Зуттнер (В. von Suttner), рожд. Кинская (1843—1914) — австрийская писательница, пацифистка; автор романа «Die Waffen nieder!» («Долой оружие!»).

Ответ на первое письмо Берты Зуттнер от 16 октября нов. ст. на французском языке, в котором она выражала надежду, что «г. Булгаков из «Нового времени» послал Толстому перевод ее романа «Долой оружие!». Кроме того, напоминая, что в скором времени в Риме соберется международный конгресс мира с парламентскими представителями, а в Вене одновременно формируется австрийская секция всемирной лиги мира, Зуттнер, как организатор пацифистского движения в Вене, просила Толстого написать ей о том, что он одобряет мысль лиги и верит в возможность достижения ее стремлений.

1 Федор Ильич Булгаков (1852—1908), реакционный журналист и писатель, сотрудник «Нового времени», а с 1900 г. ответственный редактор.

2 Гарриет Бичер-Стоу (Beecher Stowe, 1812—1896), американская романистка и поэтесса, автор романа «Хижина дяди Тома» («Uncle Tom’s cabin»), печатавшегося в 1851—1852 гг.

Невольничество в Соединенных Штатах Америки формально было отменено в 1865 г., но по существу осталось, приобретя новые формы расовой дискриминации и рабской эксплоатации негров.

3 Высказываясь о третейских судах, Толстой писал в гл. VI книги «Царство божие внутри вас»: «Удивительно, чем могут себя обманывать люди, когда им нужно обмануть себя».

Говоря в начале главы о «всей литературе» того времени, Толстой замечает: «Пишутся и говорятся грациозные ненужности, пишутся и говорятся прямо гадости, дикости, пишутся и говорятся самым утонченным образом рассуждения, возвращающие людей к первобытной дикости, к основам жизни, не только языческой, но даже животной, уже 5000 лет пережитой нами».

Единственное средство, которое, по мению Толстого, может сделать войны невозможными, это «изменение жизни и сознания» современного общества.

4 Третий конгресс мира, собравшийся в Риме 9 ноября 1891 г., состоял из делегатов более ста буржуазно-пацифистских обществ мира различных государств и из добровольно собравшихся представителей законодательных учреждении, сочувствовавших введению международного третейского суда.

5 Второй конгресс мира состоялся в июне 1890 г. в Лондоне. Об этом конгрессе Толстой писал в той же гл. VI книги «Царство божие внутри вас»: «Вот результаты конгресса: собрав с разных концов света от ученых лично или письменно их мнения, конгресс, начав молебствием в соборе и кончив обедом со спичем, в продолжение 5 дней выслушал много речей и пришел к следующим решениям». Далее Толстой излагает 19 пунктов решения этого конгресса, резко обличая его лицемерную эксплоататорскую сущность.

Зуттнер ответила Толстому письмом от 7 января нов. ст. 1892 г. (ошибочно помеченным «1891 г.»). На письме помета Толстого: «Б[ез] о[твета]».

48. Н. Я. Гроту.

1891 г. Октября 22. Я. П.

Если можно, то вставьте это, дорогой Николай Яковлевич.

На 3-й гранке «цена колотых дров шкалик, т. е. 1/16 куб. сажени, 90 коп.». Следующие за этим слова: «шкалик хватает на крестьянский двор на неделю» — вычеркнуть.

На 4-ой гранке после слов «заменить отчасти посыпку мукой скотине» — прибавить: «так это там, где была хоть солома. Во многих же уездах соломы совсем не было»1.

Не помню, на какой гранке 4-ой гл[авы] почти по середине гр[анки], там, где говорится о советах, учрежденных при попечительствах, после слов: «но даже и эти советы», слова: «как они не похожи на министерства» — выкинуть.

Перед концом, где рассказ о малом, привезенном с поля, после слов: «одна баба принесла» поставить так: «картошек, другая пирожка, третья молока».2 Тут же после слов: «всем дорог, п[отому] ч[то] один пожалел его»:* «Тем-то и важна любовная деятельность, что она заразительна. Деятельность общая, правительственная, выражающаяся в теперешних обстоятельствах даровой раздачей по расписаниям и спискам хлеба и денег, вызывает самые дурные чувства: жадность, зависть, притворство, осуждение; деятельность личная вызывает, напротив, лучшее чувство — любовь и желание жертвы. — «Я работал, трудился, мне — ничего, а лентяя, пьяницу — награждать. Кто ж ему велел пропивать. По делам вора и мука», говорят богатый и средний мужик, которым не дают пособий. С неменьшей злобой говорит бедняк про богача, требующего