конопляных и льняных семян сначала в Калуге через П. А. Усова, потом обратился к А. А. Берсу, брату С. А. Толстой, в то время орловскому вице-губернатору.
2 Телеграмма П. А. Усова, посланная Ермолаевым с нарочным из Клекоток.
* 250. А. Н. Дунаеву.
1892 г. Апреля 21. Бегичевка.
Составляю отчет1 и затрудняюсь теми 16 т[ысячами], которые в счете выписаны в расход.
Сказано: 46 681,54
Расход 16 628 —
Остаток 30 053—54
На какие предметы расход?
Л. Т.
На обороте: Москва. Ильинка. Торговый банк. Александру Никифоровичу Дунаеву.
Датируется на основании почтовых штемпелей.
1 «Отчет» Толстого об его деятельности с 3 ноября 1891 г. по 12 апреля 1892 г., опубликованный в газете «Русские ведомости» 1892, № 117 от 30 апреля (см. т. 29).
Дунаев, помогавший в Москве С. А. и Л. Н. Толстым в денежных расчетах, ответил в письме от 23 апреля, что сумму расхода он выписал «из тетрадки Татьяны Львовны, в которой она записывала расход», и что эту тетрадку Толстой увез с собой в Бегичевку.
* 251. Т. Л. Толстой.
1892 г. Апреля 21. Бегичевка.
Поскорее ответь. Что означают 16-ть, которые в счете, написанном Дунаевым, поставлены в расход? Какая статья этого расхода?
Л. Т.
Скажи мама, что недостающие ей деньги в расход должны быть те, к[оторые] она послала Писареву 1700 р. —
На обороте: Москва, Хамовники, 15. Татьяне Львовне Толстой.
Датируется на основании почтовых штемпелей.
252. C. A. Толстой от 22 апреля 1892 г.
253. H. Н. Страхову.
1892 г. Апреля 24. Бегичевка.
Спасибо вам за ваше письмо, дорогой Ник[олай] Ник[олаевич]. Всегда с особенно приятным чувством распечатываю письмо с вашим почерком на адресе. Книгу вашу «Мир к[ак] ц[елое]»1 я получил в Москве и прочел предисловие, прочел и вашу статью в Н[овом] В[ремени].2 Вы выразили в ней ваше несогласие со мной. Хорошо в ней и очень то, что она трактует с искренностью — и потому серьезностью и заразительностью — о самых важных предметах в мире, «о том, что единое на потребу», но мне кажется, что хотя и три ступени совершенства верны, их определение не верно: право есть произведение общества, милосердие есть известное действие, святость есть известное состояние, и очень неопределенное, или недостижимый идеал. Ну, да я, м[ожет] б[ыть], ошибаюсь, я пишу, вспоминаю свое впечатление при чтении, и вы не приписывайте важности моим словам.
Соединение и перевод Еванг[елий], кажется, вышел неполный. Если это так, то мне не нужно его. Если же полный, то пришлите один экз[емпляр], хоть сюда. Очень вам благодарен и за это, и за Parerga.3
Две последние страницы письма к H. Н. Страхову от 24 апреля 1892 г.
Очень рад вашему хорошему состоянию. Неужели вы всё лето проведете в П[етер]б[ур]ге? — Мы теперь с Машей здесь одни. Очень много дела. На в последнее время мне стало нравственно легче. Чувствуется, что нечто делается и что твое участие хоть немного, но нужно. — Бывают хорошие минуты, но большей частью, копаясь в этих внутренностях в утробе народа, мучительно видеть то унижение и развращение, до кот[орого] он доведен. — И они всё его хотят опекать и научать. Взять человека, напоить пьяным, обобрать, да еще связать его и бросить в помойную яму, а потом, указывая на его положение, говорить, что он ничего не может сам и вот до чего дойдет предоставленный самому себе — и, пользуясь этим, продолжать держать его в рабстве. Да только перестаньте хоть на один год спаивать его, одурять его, грабить и связывать его и посмотрите, что он сделает и как он достигнет того благосостояния, о к[отором] вы и мечтать не смеете. Уничтожьте выкупн[ые] платежи, уничтожьте земск[их] нач[альников] и розги, уничтожьте церковь государственную, дайте полную свободу веры, уничтожьте обязательную воинск[ую] пов[инность], а набирайте вольных, если вам нужно, уничтожьте, если вы правительство и заботитесь о народе, водку, запретите — и посмотрите, что будет с русским народом через 10 лет. Скажут, что это невозможно. А если невозможно, то невозможно ничем помочь и чем больше заботиться о народе, тем будет всё хуже и хуже, как это и шло и идет. И вся деятельность правительствен[ная] не улучшает, а ухудшает положение народа, и участвовать в этой деятельности — грех. Ну вот разболтался — простите. Целую вас.
Любящий вас Л. Т.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 330—441. Датируется на основании Списка М. Л. Толстой.
Ответ на письмо Страхова от 18 апреля 1892 г. из Петербурга, сообщавшего, что он получил четыре экземпляра первого тома «Соединение, перевод и исследование четырех евангелий» (изд. Элпидина в Женеве) и что ему с трудом удалось наладить через цензора Е. М. Феоктистова дело с выпиской этого издания. В том же письме Страхов писал: «Мне так много хотелось бы написать Вам, что не знаю, на чем остановиться. Всё время я с умилением думал об Ваших теперешних трудах, сердился на низкие выходки «Московских ведомостей» и других подобных изданий, на цензуру, на затруднения, в которые Вы попали благодаря переводчикам и всем, желающим пользоваться Вами, и т. д…. Но в конце марта обнаружилось что-то удивительное — против Вас поднялась такая злоба, такое непобедимое раздражение, что ясно было: Вы задели людей за живое сильнее всяких революционеров и вольнодумцев; дело, очевидно, не в Ваших мнениях, а в Вашей личности».
1 H. Н. Страхов, «Мир, как целое. Черты из науки о природе», изд. 2-е, исправленное и дополненное, СПб. 1892. В этом издании два предисловия: к первому изданию, датированное «1872, 18 октября» (стр. III—XII), и ко второму изданию, датированное «7 марта 1892» (стр. XIII— XIX). Толстой говорит о предисловии ко второму изданию.
2 H. Н. Страхов, «Справедливость, милосердие и святость» — «Новое время» 1892, № 5784 от 5 апреля.
3 Arthur Schopenhauer, «Parerga und Paralipomena: kleine philiosophische Schriften». Zweite verbesserte und beträchtlichvemehrte Auflage aus dem handschriftlichen Nahlasse des Verfassers herausgegeben von Dr. J. Frauenstädt, Berlin 1862. Эта книга со штампом: «Дублет Императорской публичной библиотеки. Продан» — сохранилась в яснополянской библиотеке. Русский перевод книги: А. Шопенгауэр, «Афоризмы о житейской мудрости», СПб. 1901.
254. В. Г. Черткову от 25 апреля 1892 г.
255. С. А. Толстой от 25 апреля 1892 г.
* 256. Д. А. Хилкову.
1892 г. Апреля 25. Бегичевка.
26 апреля. Бегичевка.
Спасибо за ваше письмо, Дмитрий Александрович. Я всё поджидал его. Вы так хорошо описали мне всё, что я думаю, что составил себе ясное понятие о вашем положении. И невольно думается, что это всё к лучшему. Если не к лучшему, то уж наверно не к худшему. Я имел сведения о вас от Ге старшего, к[оторый] в П[етер]б[ур]ге видался с вашей матерью и, кажется, сошелся с нею. Теперь буду ждать известия о том, приехала ли к вам ваша жена.1 Вам должно быть грустно врозь.
2Вы делаете наблюдения над жизнью духоборов, и неутешительные, а я такие же невольно делаю над жизнью здешних крестьян. Трудно себе представить положение христиан, хотя бы и номинальных, но все-таки людей, среди которых проповедывалось и как будто принято учение Христа, более диких в более далеких от Хр[иста], как здешние жители.3 Интересы: пища, одежда, жилища и улучшение этих предметов и увеличение денег. Все борются, одни вверху, другие внизу, но стремления у всех одни — все гипнотизируют, заражают друг друга этой жадностью и все горят одним желанием, стремятся в одну сторону и только отдыхаешь при виде детей, сумашедших и пьяных. Особенно заметно это при теперешнем положении голода и при нашем занятии. Мне всё кажется, что так продолжаться не может и что должен произойти переворот. М[ожет] б[ыть], это так кажется мне оттого, что в моей жизни готовится переворот — переворот смерти уже наверное скоро.
4Полтавцы5 почти все живут с нами. Особенно мне легко и хорошо с Леонтьевым и Митр[офаном] Алехиным.
6Дело наше исполнено греха, как я уже писал вам, но уйти от него нельзя. Иногда кажется, что сделаешь больше греха, зависти, недовольства даровой раздачей, но это несправедливо.
Зависть и нелюбовь и без этого есть, а хоть на малую часть уменьшить богатство богатых, передав его бедным, не может быть дурно. При этом только невольно приходит в голову мысль, что если хорошо уменьшать богатство богатых, передавая часть его бедным, то хорошо бы было и мне то состояние, к[оторое] считалось моим, отдать бедным. Но я не съумел сделать этого и каюсь, что сделал дурно. Это было бы лучше и для меня, и для моей семьи, и для уравнения. Но я не осилил сделать этого. Побоялся озлобления на себя. А может б[ыть], всё обошлось бы хорошо, лучше, чем теперь. Хотя и теперь мне не дурно. Довольно спокойно.
6Писание свое я кончил и послал Ч[ерткову] для переписки и рассылки переводчикам.7 Нового там ничего нет, но всё думается, как всегда, когда пишешь, что это нужно людям. Из-за границы и в последнее время получаю сочувственные письма, и из Германии. Кажется, что везде взгляды людей обращены в одну сторону и все ждут спасения уже не извне, а от внутреннего перерождения. В Германии вышла, и мне прислали, в дешевой библиотеке Реклама Краткое изложение евангелия по-немецки8 — стоит 20 пфенигов. А Страхов мне пишет из Пет[ер]б[ур]га, что он выписал и получил большой перевод и соединение Евангелий и предлагает мне выслать один экземпляр. Не прислать ли вам?
9Учение 12 Ап[остолов],10 я просил жену выслать вам.
11Пав[ел] Ив[анович] не с нами, а с сыном Львом в Самаре.
11Вот у меня еще почти неожиданная радость — сын Лев очень приблизился к Христу, т. е. понял всё безумие жизни вне его учения. — Как грустно зато, когда видишь, как я эта сейчас видел в Арк[адии] Алехине, разговаривая с ним (уж это не первый раз он высказывает это), что человек для чего-то, из ясного, простого понимания учения о жизни лезет в самую бессмысленную, да еще в старую, опошлившуюся путаницу понятий — божественности Христа, воскресения, искупления. Это не только огорчает меня, но ужасает, п[отому] ч[то] совсем я не понимаю этого, и единственное объяснение этого то, что когда я думал, что мы с человеком едино, мы были врозь. И это страшно. Неужели я так врозь и с другими? С вами? Как вы думаете, есть что-нибудь с вами в самом основном понимании учения, в чем бы мы расходились? Я верю, что нет. А если что есть, то скажите.
11Повторяю мою просьбу пользоваться мною для всяких дел, покупок книг и другого в России. Мне всё это легко.
11Ну, пока прощайте. Как бы я рад был, коли бы меня сосла[ли] к вам!
Любящий вас очень
Л.
