и Sophie и радуюсь мысли увидать вас.

Очень и давно любящий вас Л. Толстой.

28 февр. 1894.

Опубликовано впервые в ПТ, стр. 371—372.

Александра Андреевна Толстая (1817—1904) — двоюродная тетка Толстого. См. т. 47, стр. 316—317.

Ответ на письмо А. А. Толстой от 15 февраля 1894 г. из Ялты.

1 Последнее известное письмо к А. А. Толстой было от 8 декабря 1891 г. (см. т. 65).

2 Софья Андреевна Толстая (1824—1895), сестра А. А. Толстой.

А. А. Толстая ответила письмом от 15 марта из Петербурга, куда она проехала из Крыма, не повидавшись с Толстым в Москве.

* 60. Л. Л. и Т. Л. Толстым.

1894 г. Марта 2. Москва.

А ты, Таня, милая, не падай духом. Кроме хорошего ни с кем, ни с тобой, ни с Левой, ни с нами быть не может. Может быть новое — смерть, и самое не дурное. Я знаю, что ты этого терпеть не можешь, да ведь это я не для того, чтобы agacer1 тебя, говорю, а ведь такая это веревка, что сколько ее ни перебирай, на конце ее эта шишка — смерть. Надо не обижаться на это, а, напротив, рассмотреть ее хорошенько и убедиться, что она не только не неприятна, но в ней самый-то главный интерес, самое лучшее спрятано, самый лучший сюрприз. Не надо очень думать о сюрпризе, но бояться-то его нечего. А если его не бояться, то и нечего бояться. Как мужики говорят: упадешь не кверху, а книзу, так и о смерти можно сказать: умрешь не к уничтожению, а к оживлению.

Вчера я думал об этом и думал: ну, я для вас умру, или вы для меня умрете, как говорится: вы меня потеряете, или я вас. Ну, что же тут страшного, и разве не ясно, что это неверно сказано? Ни вы меня, ни я вас не могу потерять, п[отому] ч[то] мы вместе, и наше соединение не то что гораздо сильнее смерти, а смерть бессильна перед ним. Потерять? Да я про себя знаю: я потеряю и теряю беспрестанно людей и самых близких, а они живут и будут жить еще долго, а с мертвыми я соединяюсь. И мало того, когда люди потеряют, как это говорится, человека, т. е. он умрет, они могут найти его и соединиться с ним. И я даже надеюсь, что многие из тех, которых я потерял, когда мы были живы, соединятся со мной, когда я умру. И этим еще хороша смерть. Ну, да что я всё про смерть говорю, я только хочу тебе внушить, что напрасно tu te cramponnes2 за берег руками, когда твердое дно под ногами.

Brissaud мне нравится. Вот умница! Хочет пробовать прилаживаться к болезни и организму, имея большой опыт и знания и не имея самоуверенности. Это очень хорошо. И кроме того с убеждением, что корень болезни в нервах, т. е. в высших функциях, а не в низших. А ты, Лёва, осрамился последним письмом. Слышно было брюзжание на Таню, когда ты кашу сам себе варил, а она ушла к Саломонам. Но ты, пожалуйста, продолжай так всё нам высказывать, чтобы мы чувствовали вас и ваши отношения. Да верно так и будешь делать. В этом и выгода и радость наших отношений. — У нас всё, как всегда. Со времени приезда нашего3 всё равномерно увеличивается наплыв посетителей, и становится тяжело от них. Маша очень хороша. Сережа чужд, к неперестающему моему сожалению, которого я не испытываю только, когда его нет. Мама ни то, ни сё; последние дни ей нездоровится, и она немного не в духе, но никаких столкновений ни с кем не было. Я плох: бросил Тулон, который мне очень не нравится неопределенностью тона — то газетного игривого, то рассудительного-скучного, и не знаю, пошлю ли.4 Dans le doute….5

Работаю над предисловием к Мопасану.6 Злодеи напечатали, что тот, кто купит 2-й том Мопасана, получит статью Толстого о Мопасане,7 и надо дать эту статью, иначе будут ругать, а мне стал противен Мопасан своей нравственной грязью, и я бросил всё прежнее предисловие и начал писать новое, в к[отором] хочется сказать то, что думаю об искусстве, но до сих пор еще не сумел всё высказать. — Вчера был Гайдебуров сын.8 Он ничего, и Гальперин,9 он чего, т. е. скучен и назойлив. — Поша вчера уехал в Кострому. Вчера был Кашперов отец, к которому я зашел узнать адрес его дочери,10 и всё говорил про духовную музыку. Ты пишешь про внешнюю сторону искусства и отсутствие содержания, вот эти-то и причины и вред этого мне хочется выразить в статье о Моп[ассане]. Он сам говорит, что цель искусства faire quelque chose de beau. A beau это une convention humaine,11 т. e. что где что считается beau, то и beau.

И этак все думают: и Репины, и Касаткины, и Чеховы. А надо показать, что есть истинно прекрасное и что условное. Сколько раз я возвращался к этому предмету и всё не умею его ясно высказать. Должно быть, еще во мне неясно. А предмет такой важности, что скрасть неясности не хочется. — Ну вот, прощайте, будьте дружны и терпеливы, и последовательны, и к себе строги, и нам пишите почаще и, как всегда, открыто, чтò в душе. И мы тоже будем делать.

Л. Т.

На конверте: Париж. France. Paris. Rue du Helder. Hôtel Helder. Leo Tolstoy.

Печатается по машинописной копии из архива C. Л. Толстого. Три отрывка были опубликованы в «Сборнике Государственного музея Л. Н. Толстого», Гослитиздат, М. 1937, стр. 224—225. Дата копии подтверждается почтовым штемпелем отправления: «Москва, 3 март 1894».

1 [дразнить, раздражать]

2 [цепляешься]

3 Толстой имеет в виду свое возвращение в Москву 11 февраля из поездки в Гриневку и Ясную Поляну.

4 В Париж для перевода.

5 Фраза не закончена. «Dans le doute abstiens toi» — «В сомненье воздерживайся».

6 Гюи де Мопассан (1850—1893), французский писатель. Предисловие Толстого к русскому переводу его сочинений вышло впервые при переводе Л. П. Никифорова романа Мопассана «Монт-Ориоль» в изд. «Посредник», М. 1894. См. т. 30.

7 Это извещение было напечатано московским издателем Маракуевым при выпуске им первого тома избранных рассказов Мопассана, переведенных (по выбору Толстого) Л. П. Никифоровым.

8 Василий Павлович Гайдебуров.

9 Илья Данилович Гальперин-Каминский. См. письмо № 82.

10 Владимир Никитич Каптеров (1827—1894), композитор и музыкальный критик, профессор Московской консерватории; дочь его Софья Владимировна, знакомая семейства Толстых, жившая тогда в Париже.

11 [создавать что-либо прекрасное. А прекрасное — это условное человеческое понятие,]

* 61. М. Г. Инконтри (М. G. Incontri).

1894 г. Марта 5. Москва.

Madame, j’ai reçu votre aimable lettre, ainsi que l’admirable brochure de Ouida.

Toutes mes sympaties sont depuis longtemps acquises à la cause que vous défendez. L’opuscule de Ouida sera traduit en russe et je voudrais bien, si j’en ai loisir, d’y ajouter quelques mots de préface, dans laquelle j’aurais pu exposer mes idées sur la même question.1

Recevez, madame, l’assurance de toute ma considération.

Léon Tolstoy.

Милостивая государыня, я получил ваше любезное письмо, а также замечательную брошюру Уйда.

Дело, которое вы защищаете, давно уже завоевало все мои симпатии. Статья Уйда будет переведена на русский язык, и я очень хотел бы, если только выберу время, прибавить к ней несколько слов в виде предисловия, в котором я мог бы высказать свои взгляды по тому же вопросу.1

Примите уверение в моем полном уважении.

Лев Толстой.

Печатается по копии, написанной рукой П. А. Буланже. Дата копии, подтверждаемая письмом адресата.

Мария Григорьевна Инконтри (р. 1841), рожд. Кушелева.

Ответ на письмо М. Г. Инконтри от 8/20 февраля 1894 г. из Флоренции.

1 Брошюру Уйда «Новое священство» (см. письмо № 50, прим. 10) взялась было переводить Т. Л. Толстая, о чем писала отцу 28 февраля, но не перевела, и предисловие Толстого осталось ненаписанным.

* 62. Джону Кенворти (John Kenworthy).

1894 г. Марта 5. Москва.

Dear Sir, I have not yet received the cuttings of your articles, in which I am very much interested, as in all, what you write. I feel in you a kindred spirit and it is a joy for me to be in communication with you. I read with great interest your «Anatomy of misery»,1 and before I got it from you, I got a copy of it through a bookseller and had it translated in Russian. I thank you heartily for sending it to me. I received it in time. My book, the translation of the gospels,2 is now being translated by a gentleman in Petersbourg — prof. Turner (Petersbourg university). If your publischer will write to him, he will know all about it.

With high regards yours truly

Leo Tolstoy.

Милостивый государь. Я еще не получил оттисков ваших статей, которые меня очень интересуют, как и всё, что вы пишете. Я чувствую в вас родственную душу, и для меня большая радость быть в общении с вами. С большим интересом прочел вашу «Анатомию нищеты»1 и, раньте чем получил ее от вас, я достал эту книгу у одного книгопродавца и дал перевести ее на русский язык. Сердечно благодарю вас за присылку. Я получил ее своевременно. Моя книга — перевод евангелий2 — в настоящее время переводится в Петербурге профессором Тёрнером (Петербургского университета). Если ваш издатель напишет ему, то он сообщит ему всё, что касается ее.

С глубоким уважением преданный вам

Лев Толстой.

Печатается по копии, написанной рукой П. А. Буланже. Дату копии: «4 марта 1894 г.» исправляем на «5 марта» на основании указания в ответном письме адресата.

Джон Колеман Кенворти (John Coleman Kenworthy, p. 1860) — английский писатель и публицист, разделявший взгляды Толстого.

1 J. С. Kenworthy, «The anatomy of misery: Plain lectures on Economics» («Анатомия нищеты. Общедоступные чтения по экономике»), Лондон, 1893. Для третьего английского издания этой книги Толстым было написано в 1900 г. предисловие, которое не было напечатано. См. т. 34.

2 «Соединение, перевод и исследование четырех евангелий» впервые было напечатано на русском языке М. К. Элпидиным в Женеве в 1892—1894 гг.

* 63. Джону Крауфорду (John Crauford).

1894 г. Марта 5. Москва.

Dear Sir,

I received yesterday your letter with the pamphlets and thank heartily for sending them to me. It is one of the greatest joy’s of this life for me to know that thes ame god’s work, that I am trying to do, is done by so many others. I firmly believe, that the time, when Christ’s teaching will become not only a teaching, but a reality, is very near