отцом, удовлетвориться самым первым требованием нравственности, но нынче он пришел утром сказаться, что он идет ходить, как Александр Петр[ович],8 куда глаза глядят. Очень жаль мне его, и всё в совести сосет что-то, что не я ли и насколько я виною этого разлада. Зато вчера был Буланже.9 У него тоже, как и должно быть, семейные бури, но он так хорошо их несет, такой кроткий, тихий и умный, дельный человек. Ему еще прежде Чертков поручил узнать хорошенько все законы о наших диссентерах (dissenters) и он узнал: детей, если они не крещены, по закону следует отбирать.10 Теперь же Черт[ков] хочет свое, т. е. его матери, имение отобрать от Шрама11 и отдать крестьянам исполу. И об условиях и подробностях этой отдачи поручил Буланже узнать и сообщить ему. — Нынче же приехал Поша. Рассказывает, что там дома ему чуждо, особенно с братом,12 и грустно видеть то неудовлетворение, кот[орое] дает жизнь, к[оторую] он ведет. Это всегда особенно трагично. Человек приносит самую большую жертву, кот[орую] он может принести: поступается требованиями своей совести и не получает того, во имя чего он принес эту жертву. — «Болвана» я не видал, но нынче на улице увидал старшую Зубову,13 и она мне сказала, что Митя14 болен инфлуэнцой.
Янжула обидели студенты 19 февраля, требовали от него, чтобы он не читал лекций, а он стал читать, и его освистали.15 И всё это сделали чужие студенты — первокурсные медики, как у вас Брюнетьера.16 И Янжул не виноват, а противны студенты. И я ходил к Янж[улу] сделать ему visite de condoléance,17 чем он б[ыл] очень тронут. Дядя Сережа здесь, и я сейчас пойду к нему, чтобы повидаться, пока мы живы, и дать ему случай излить свое недовольство на христианство, а потом поехать и признать, что да, да…
По случаю предисловия к Мопасану я достал книги по эстетике у Стороженки18 и много прочитал по этому предмету и многое узнал. Прекрасная есть англ[ийская] книга Knight’а Philosophy of the Beautiful,19 и очень много хорошего в книгах Гюйо20 (забыл, как пишется). Две книги его L’art au point de vue sociologique и др., не помню, содержат много хорошего. Я прежде не читал. Если там нет полной и, главное, ясной теории, эволюционизм путает, то зато много вызывающего на мысли в самом хорошем направлении.
Я рад, что ты, Таня, вернулась из театра, в к[оторый] ты ездила с Рише. Он и хорош, да все-таки француз и немножко копке.21 Он и вообще очень копке. Я думаю, что Шрёдер и Род22 гораздо серьезнее и умнее его. — Вопросы теории искусства уже который раз волнуют меня. Видно, еще неясно в голове. А кое-как говорить незачем. Надо прочесть историю эстетики, чтобы видеть, как много об этом говорено умного и верного, но очень неясного. И теперь всё мне напоминает об этом предмете и вызывает мысли: вчерашний вечер у Берсов и твое посещение, замучившее тебя, Louvr’a.23 Вчера после чепухинского квартета Чайковского я разговорился с виолончелем — ученик, очень хорошо играющий, консерватории. А там начали петь. Чтобы не мешать пению, мы ушли в другую заднюю комнату, и я горячо доказывал ему, что музыка новая зашла на ложную дорогу; вдруг что-то перебивает мне мысли, захватывает меня и влечет к себе, требует покорности. А это там начали петь — ученик консерватории, прелестный баритон Бабурин и девица Риг — дуэт La ci darem la mano.24 Я перестал говорить и стал слушать и радоваться, и улыбаться чему-то. Что же это за страшная сила. Так же и твой Louvre. Как за колдовство, т. е. за таинственное воздействие злое, казнили, а за молитвы, таинственное воздействие доброе, прославляли, возвеличивали, так и с искусством надо. Это не шутка, а ужасная власть. А оказывается, что люди хотят только дурного воздействия. И о твоей повести, Лева, в Рус[ских] Вед[омостях] чудесно сказано — неодобрительно, что это пассивное совершенствование или что-то в этом роде.25 А Ге картину сняли, п[отому] ч[то] это бойня, это нарушает удовольствие.26 Вот и разберись тут. Всё надо сначала.
Ну, прощайте, покойной ночи, милые мои, поеду к дяде Сереже.
Это письмо — как барышни пишут обо всем.
Опубликовано впервые: отрывки в Б, III, стр. 231, и полностью в «Современных записках», Париж, 1928, XXXVI, стр. 202—204, с датой: «март 1894». Уточняем дату на основании слов в тексте: «вчерашний вечер у Берсов» — вечер состоялся 11 марта.
1 Письма Л. Л. и Т. Л. Толстых из Парижа от 3, 4, 5 и 7 марта.
2 Л. Л. Толстой писал 7 марта: «Прочел интересную немецкую брошюру запрещенную: «Благовестиe о царстве разума», рационалистическое толкование и изложение евангелия».
3 Иван Александрович Бергер (1867—1916), племянник приятеля Толстого Ивана Ивановича Раевского. Несколько лет был управляющим в Ясной Поляне.
4 То есть в духе Франциска Ассизского, итальянского монаха XIII в., основателя Ордена францисканцев.
5 Александра Николаевна (1878—1897) и Наталья Николаевна (1872—1926) Философовы, сестры жены И. Л. Толстого.
6 Софья Николаевна Толстая, жена Ильи Львовича Толстого. 1 апреля 1894 г. у нее родился сын Андрей.
8 Александр Петрович Иванов (1836—1912), переписчик произведений Толстого. См. т. 83, стр. 374.
9 Павел Александрович Буланже (1864—1925), близкий знакомый Толстого.
10 Имеется в виду статья 190 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных», согласно которой родители, записанные православными и воспитывающие своих детей в другой вере, подвергались заключению в тюрьму, а дети у них отбирались и передавались православным родственникам или опекунам.
11 Владимир Сергеевич Шрам, главный управляющий имениями Е. И. Чертковой в Воронежской губ. См. т. 87, стр. 240—241.
12 Сергей Иванович Бирюков (р. 1865), предводитель дворянства в Нижегородской губ., впоследствии занимал пост нижегородского вице-губернатора.
13 Марья Николаевна Зубова (1867—1939), с 1906 г. жена Сергея Львовича Толстого.
14 Дмитрий Дмитриевич Дьяков (1880—1942), товарищ по гимназии Михаила Львовича Толстого.
15 Иван Иванович Янжул (1845—1914), буржуазный экономист, профессор финансового права в Московском университете. Союзным советом студенческих землячеств было постановлено праздновать день 19 февраля — годовщину отмены крепостной зависимости крестьян — прекращением лекций. Янжул отказался подчиниться этому постановлению, вследствие чего 19 февраля, при появлении в аудитории, он был освистан собравшейся группой студентов. См. В. И. Орлов, «Студенческое движение Московского университета в XIX столетии», М. 1934, стр. 257—259. См. т. 66, стр. 314.
16 Фердинанд Брюнетьер (1849—1906), француз, консерватор, католик, автор трудов по истории и теории литературы и критики. В 1894 г. читал лекции в парижской Ecole Normale.
17 [посещение с выражением соболезнования,]
18 Николай Ильич Стороженко. См. письмо № 257.
19 Найт (William Angus Knight, 1836—1916), профессор философии, автор книг по теории и истории искусств. Книгой его «The philosophy of the beautiful» («Философия прекрасного»), тт. 1—2, Лондон, 1893—1895, Толстой пользовался при работе над трактатом «Что такое искусство?». См. т. 30.
20 Жан Мари Гюйо (Jean Marie Guyau, 1854—1888), французский буржуазный философ, социолог и поэт. Имеются в виду его книги «L’art au point de vue sociologique» («Искусство с точки зрения социологии»), Париж, 1889, и «Les problèmes de l’esthetique contemporaine» («Задачи современной эстетики»), Париж, 1884. См. т. 30.
21 «Копке» — слово на «детском языке», имевшее в семье Толстых какое-то условное значение.
22 Эдуард Род (1857—1910), швейцарский романист, критик и историк литературы.
23 Лувр — художественный музей и галерея живописи в Париже.
24 [«Дай руку мне, красотка»], дуэт из любимой Толстым оперы Моцарта «Дон-Жуан».
25 «Совершеннолетие», рассказ Л. Л. Толстого, был напечатан в «Северном вестнике» 1894, 2, стр. 123—135. Неодобрительный отзыв о нем был напечатан в «Русских ведомостях» 1894, № 61 от 3 марта.
26 Речь идет о снятии с выставки картины Ге «Распятие». См. об этом письмо № 80, прим. 1.
80. H. Н. Ге (отцу).
1894 г. Марта 14. Москва.
Давно надобно бы отвечать вам, дорогой друг, да письмо ваше не осталось у меня на столе, и я ответил другие письма, но не ваше, одно из самых близких моему сердцу.
То, что картину сняли, и то, что про нее говорили, — очень хорошо и поучительно. В особенности слова «это бойня». Слова эти все говорят: надо, чтобы была представлена казнь, та самая казнь, которая теперь производится, так, чтобы на нее было так же приятно смотреть, как на цветочки. Удивительная судьба христианства! Его сделали домашним, карманным, обезвредили его и в таком виде люди приняли его, и мало того, что приняли его, привыкли к нему, на нем устроились и успокоились. И вдруг оно начинает развертываться во всем своем громадном, ужасающем для них, разрушающем всё их устройство, значении.
Не только учение (об этом и говорить нечего), но самая история жизни, смерти вдруг получает свое настоящее, обличающее людей значение, и они ужасаются и чураются. Снятие с выставки — ваше торжество. Когда я в первый раз увидал, я был уверен, что ее снимут, и теперь, когда живо представил себе обычную выставку с их величествами и высочествами, с дамами и пейзажами и nature morte’ами, мне даже смешно подумать, чтобы она стояла. Я не понял хорошенько слова гос[ударя],1 кажется, о том, что религия религией, а зачем писать неприятное.
Что говорят художники? И кто что говорит? Что вы делаете? Скоро ли будете к нам? У нас всё по-старому. Целую вас. О штундистах новости хороши. Количке2 не успел еще написать.
Л. Толстой.
Опубликовано впервые, с пропусками, в журнале «Книжки Недели» 1897, VIII, стр. 213, и полностью в книге «Л. Н. Толстой и H. Н. Ге. Переписка», М.—Л. 1930, стр. 182—183. Дата машинописной копии из AЧ, подтверждаемая письмом адресата от 8 марта 1894 г.
Николай Николаевич Ге (1831—1894) — художник и близкий друг Толстого. См. т. 63, стр. 160—161.
Ответ на несохранившееся письмо H. Н. Ге от 8 марта 1894 г. из Петербурга, частично опубликованное в книге В. В. Стасова: «Николай Николаевич Ге, его жизнь, произведения и переписка», М. 1904, стр. 382—383.
В письме Ге сообщал Толстому о снятии с передвижной выставки по распоряжению правительства его картины «Распятие».
1 В письме от 8 марта Ге писал: «Я получил бумагу, где сказано, что картина должна быть снята… X. сказал мне: «Собственно безразлично отношение к этому предмету, но нужно считаться с толпой, ей это кажется карикатурно, а этого делать нельзя». Бирюков передает, что «президент Академии художеств вел. кн. Владимир Александрович посмотрел на картину, отвернулся и произнес: «Это бойня». Этого слова было достаточно, чтобы картину сняли» (Б, III, стр. 229). По письму М. Л. Толстой к сестре Татьяне Львовне от 8 марта, слова: «Это бойня» были сказаны не Владимиром Александровичем, а
