вам денег на поездку в Москву и Петерб[ург] я не могу, п[отому] ч[то] не имею денег. Если же бы у меня и были деньги, какие бывают иногда от людей, поручающих мне передать их нуждающимся, то и тогда я не думаю, чтобы поездка ваша в столицы могла бы быть полезна для ваших детей и для вас.

Я думаю, во-первых, что вы совершенно неправильно судите о том, что вам не должно обращаться к отцу ваших детей (вы пишете: не хочу и не могу). Связь между мужчиной и женщиной, от кот[орой] родились дети, есть связь неразрывная, независимо от того, освящена ли эта связь внешним образом — церковным браком. И потому я думаю, что кто бы такой ни был отец ваших детей, женат он или холост, богат или беден, дурен или хорош, оскорбил ли вас или не оскорбил, вы должны обратиться к нему и указать ему [его обязанность], если он пренебрег ею, служить своей жизнью своим детям и их матери. Если бы он ответил на это не только равнодушием, но презрением и оскорблением, вы все-таки обязаны перед богом, перед собой, перед детьми и. главное, перед ним обратиться к нему, напомнить ему, просить его для него же самого исполнить свою обязанность, — просить кротко, любовно, но упорно, как евангельская вдова судью. Это мое обдуманное и искреннее мнение; можете оставить его без внимания или последовать ему. Я же чувствовал себя обязанным высказать его вам. Бумаги ваши я вам возвращаю, сняв копию с метрич[еского] свид[етельства] вашего сына для того, чтобы попытаться где-нибудь поместить его. Я не обещаю поместить, но постараюсь. Желал бы знать определеннее ваши намерения о нем: куда вы хотели и надеялись поместить. Желаю вам твердости и спокойствия душевного, к[оторые] мы почерпаем в преданности воле бога, и остаюсь с совершенным уважением.

Лев Толстой.

Печатается по листам 248 и 249 копировальной книги.

Адресат остался не раскрытым. Письмо, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

89. М. В. Алехину.

1895 г. Мая 16. Москва.

Дорогой Митрофан Васильевич,

Давно не имею от вас известий, и мне это грустно. Виноват в этом я, п[отому] ч[то] не отвечал на последнее ваше письмо.1 Вчера получил от Файнермана письмо,2 в к[отором] он пишет о вас, что дело ваше назначено к слушанию в Вильне.3 (Почему в Вильне?) Когда? В чем дело? И я так живо вспомнил о вас, что захотелось вам написать и получить от вас вести. Ф[айнерман] пишет, услыхав про то, что мы собирались за границу, что это так и надо, и что надо, когда гонят в одном городе, бежать в другой, и что вы даже думали об этом. Не знаю, как вы думаете, но я считаю, что не надо никуда ни от чего уходить: везде те же люди, тот же я и, главное, тот же бог, от кот[орого] я могу удалиться и гибнуть и с к[оторым] могу соединиться и быть неуязвимым. Я думаю, что, напротив, надо по отношению гонений поступать по словам: претерпевый до конца спасен будет. И думаю, что претерпевый до конца, как Христос, не только сам спасется, но и спасет многих. Только претерпеть понимая и потому прощая и любя. Помоги вам бог так пережить предстоящее вам испытание.

Слухи о нашей поездке за границу были справедливы. Жена очень и физически больна, и душевно страдает от смерти Вани, сына меньшого, и хотели было уехать, но теперь раздумали, чему я рад.

Я всё еще в Москве. Здесь из друзей наших Горбунов, Трегубов и Дунаев,4 кот[орых] я изредка видаю, остальные разъехались, как вы, верно, знаете. Что вы и ваши? Пишите мне.

Любящий вас Л. Толстой.

Впервые опубликовано: частично в газете «Речь» 1911, № 219 от 12 августа, и полностью в «Известиях Общества Толстовского музея», СПб. 1911, 1, стр. 12—13. Год определяется содержанием письма.

1 Это письмо неизвестно.

2 О Файнермане и об упоминаемом здесь письме его к Толстому см. письмо № 90.

3 В письме от 20 мая 1895 г. И. Б. Файнерман писал Толстому, что М. В. Алехин привлекался к дознанию по делу о печатании книги Толстого «Царство божие внутри вас» и с него была взята подписка о невыезде. Дело это было прекращено. См. письмо № 151.

4 Александр Никифорович Дунаев.

90. И. Б. Файнерману.

1895 г. Мая 16. Москва.

16 мая.

Дорогой Исаак Борисович,

Мы собирались одно время за границу, но совершенно произвольно и независимо от гонений или возможности их. Я — грешный человек — желаю их и делаю усилия, чтобы не вызывать их. Но, видно, я недостоин этого, и так мне и придется умереть, не пожив хотя приблизительно и хотя короткое время так, как я считаю это должны[м], и не придется хоть какими-нибудь страданиями тела свидетельствовать истину.

C волнением буду ждать известий о деле Митрофана. Не думаю, чтобы следовало уходить от гонений, скорее думаю, что надо помнить слова и следовать им: претерпевый до конца спасен будет. — Побуждало нас к поездке за границу нездоровье жены и ее страшно напряженное душевное состояние после смерти меньшаго сына Ванички. Я же, больше чем когда-нибудь, теперь, когда она так страдает, чувствую всем существом истину слов, что муж и жена не отдельные существа, а одно. Сначала она боялась воспоминаний в Ясн[ой] Пол[яне], но теперь решилась ехать туда, и поездка за границу уже не предвидится. Ужасно хотелось бы передать ей хоть часть того религиозного сознания, к[оторое] имею, хотя и в слабой степени, но все-таки в такой, чтобы иметь возможность подниматься иногда над горестями жизни, п[отому] ч[то] знаю, что только оно, это сознание бога и своей сыновности ему, дает жизнь; и наде[юсь], что оно придет, разум[еется] не от меня, но от бога, хотя очень трудно дается это сознание женщинам. Как вы живете? Как Ан[на] Льв[овна], дети? Прощайте пока.

Любящий вас

Л. Толстой.

Печатается по листам 250 и 251 копировальной книги. Впервые опубликовано в газете «Елисаветградские новости» 1903, № 15 от 30 ноября, с ошибочной датой: «1902. V. 16». Год определяется на основании письма адресата.

Исаак Борисович Файнерман (1863—1925) — бывший учитель, сочувствовал взглядам Толстого. См. т. 63, стр. 412—413.

Ответ на письмо Файнермана из Полтавы от 12 мая 1895 г.

* 91. Л Л. Толстому.

1895 г. Мая 19. Москва.

Соскучился по тебе, дорогой Лева, давно не имея известий о тебе и зная, что ты один.1 Не знаю, как на тебя, — и в болезненном состоянии, — но я любил и молодым и теперь люблю быть один. Ближе к богу, не развлекают от него. А это очень хорошо всем нам и тебе в особенности, в твоей болезни. Море, мало того, что действует своими испарениями, оно действует и тем, что помогает установлению близости к богу и сознанию своего отношения к нему, к тому, кто послал тебя в мир, — и своего места и дела в мире. А тебе со всех сторон, и по твоей молодости, и по твоей болезни, это нужно. Тело влияет на душу, душа влияет на тело, но один полюс положительный, другой отрицательный, одно — причина, другое — следствие (хотя и следствие влияет на причину). И положительный полюс, существенное, реальное, это душа. И вот ей-то надо воскреснуть в тебе. И я жду этого. И это будет. И болезнь твоя пройдет, когда это будет. Хотя из этого не следует, чтобы я считал, что ты можешь, если захочешь, сейчас выздороветь. Для того, чтобы душа воспрянула, нужны тоже определенные внутренние процессы и нужно, чтобы они совершились. Одно, что бы я желал для тебя, это то, чтобы ты хоть немного верил, что основа твоей жизни в душе, а не в теле. Я говорю: хоть немного верил, п[отому] ч[то], если бы ты вполне верил, то процесс бы уже совершился, и ты победил бы болезнь. У нас всё почти по-старому. Душевное состояние мама лучше в том смысле, что горе менее остро, физически лучше, но нехорошо тем, что она не может подняться на религиозную точку зрения и прямо страдает о том, что дорогое ей существо, бывшее живым, зарыли в землю, и от существа этого ничего не осталось. Андр[ей] уехал к Илье, нагрубив всем. Нехорош он. Надо ждать, как жизнь его выломает, и, разумеется, помогать ему, что я и пытаюсь делать. Я сегодня, 19, еду с Машей дней на 5 к Олсуфьевым. — Девочки очень милы. Миша тоже. Сережу ждем нынче.

Целую тебя.

Л. Т.

Дата письма определяется содержанием и словами письма: «Я сегодня, 19, еду с Машей дней на 5 к Олсуфьевым».

Лев Львович Толстой (1869—1945) — третий сын Л. Н. Толстого. См. т. 83, стр. 185—186.

1 5 мая 1895 г. Лев Львович уехал из Москвы лечиться в Финляндию и жил там в Гангё, на берегу моря.

92. С. А. Толстой от 21 мая.

* 93. H. Н. Страхову.

1895 г. Мая 25. Никольское-Горушки.

В нынешний раз приглашая вас к нам, дорогой друг Николай Николаевич, с особенным чувством обращаюсь к вам. Согласие ваше, приезд к нам и пребывание у нас лето[м] доставит мне большую тихую радость и большое успокоение, отказ же, кот[орый] я и в мыслях боюсь допустить, очень больно огорчит меня. Как давно уже я знаю вас, а мне кажется, что только теперь понял самое настоящее, задушевное и потому дорогое в вас. Пожалуйста, приезжайте. Это будет доброе дело и для меня и для Сони, и в самом настоящем, а не переносном смысле слова. Если можно вас этим подкупить, то буду стараться заниматься всё лето только худож[ественными] работами, к[оторые] очень привлекают меня. Так, пожалуйста, пожалуйста, до свиданья.

Л. Т.

Приписка к письму С. А. Толстой к Н. Н. Страхову от 25 мая 1895 г.

* 94. Е. И. Попову.

1895 г. Мая 31. Никольское-Горушки.

Только через Дунаева знаю про вас, дорогой Евгений Иванович. Напишите мне. Что ваша биография?1 Я не знаю, вышла ли. Марья Александр[овна]2 умиляется при чтении ее и возвышается духом, и так же, говорит она, действует на тех, кому она давала читать, напр[имер] на свою сестру.3 А я почему-то боюсь, что она пройдет незамечена — слишком она впереди среднего человека. — Так пишите же.

Любящий вас Л. Толстой.

31 мая 1895.

Печатается по машинописной копии с датой 31 мая 1895 г.

Евгений Иванович Попов (1864—1938) — один из последователей Толстого. См. т. 64, стр. 109.

1 Биография Е. Н. Дрожжина, под названием: «Жизнь и смерть Евдокима Никитича Дрожжина», составленная Е. И. Поповым, в то время печаталась на русском языке в Берлине в