в том числе и русско-греческая, называемая православной, давно знают, что их догматы и писание, признаваемое ими священным, не только не священны, но исполнены бессмыслиц и противоречий, не выдерживающих критики, и потому единственная возможность для церквей сохранить свое положение, — а люди, составляющие церкви, их служители, дорожат им, — состоит в том, чтобы избегать всякого обсуждения догматов и писания, а основываться только на предании. Это они и делают и потому никогда не допустят настоящего собора.

Христианское человечество уже давно пережило ту церковную веру, которую столько веков выдавали за христианскую, так что теперь всякое серьезное рассмотрение основ этой веры неизбежно приведет к распадению ее, как гнилое дерево, которое стоит подобно живому, но стоит тронуть его, и оно распадется прахом.

Если бы и собрали собор, то он был бы таким же мошенническим и насильническим, какими были прежние так называемые вселенские соборы.

Настоящий же вселенский собор давно уже существует и, не переставая, работает и обнародовает выработанные им положения: собор этот состоит из всех тех людей, которые, во имя бога истины, исследуют писание, называемое священным, выделяя из него всё разумное и доброе, выкидывают, доказывая их нелепость и вред, установленные десятками людей, называвших себя пастырями и учителями (тем самым, чем Христос запретил называться), мнимохристианские догматы и выясняют смысл христианского учения. И собор этот соединяет всё большее и большее количество людей, иногда даже и не знающих про существование друг друга.

Для успокоения человека, который, как вы, не только усомнился в истине преподаваемого ему учения, но и понял, что оно не христианское, а еврейское (по-моему, оно даже не еврейское, а чисто языческое), есть только два пути: или, заглушая в себе голос совести, опереться только на предание, убедить себя, что истина в том, чему верило и верит большинство людей, стараться поддаться гипнотическому действию церковного одурения и не проверять утверждаемых церквами положений разумом; или, признав то, что разум дан нам не для того, чтобы вводить нас в обман, а для того, чтобы указывать нам истину, отдаться его руководству, не во имя праздного любопытства или тщеславия, а во имя спасения своей души и исполнения воли того бога, который дал мне разум. И тогда, не робея уже, не ожидая решения вопросов своей жизни, могущей через час кончиться, от собора, который соберется через год и определит для меня мое отношение к богу, а самому, с помощью всех тех людей, которые жили прежде меня и так же, как я, искали истины, с помощью этих людей, из которых первый и самый важный для нас Христос, оставивший свое учение в евангелии, — установить свое отношение к богу и жить по нем.

Я поступил так и с тех пор, как поступил так, чувствую такую, всё увеличивающуюся по мере того, как я приближаюсь к смерти, уверенность, что не могу не советовать каждому, усомнившемуся в том обмане, в котором воспитываемся мы и наш несчастный народ, избрать этот второй путь, не могущий привести ни к чему дурному, а только к полной уверенности, радости и к истинному единению людей между собой.

Говорят, писание и предание церковное — от бога; это еще, может быть, неправда, но то, что разум, вложенный в меня — от бога, в этом уже не может быть никакого сомнения. Если я приму даже и предание и писание, то приму его только потому, что разум мой признает это предание и писание достоверным.

Стало быть, авторитет разума сильнее всего, и потому, поверив разуму (опять повторяю, во имя не личных целей, а искания истины и спасения души), я не могу ошибиться. Бог дал мне свыше орудие познания себя; я употребил это орудие с одним желанием познать и исполнить его волю, я сделал всё, что мог, и потому не могу быть виноват, и спокоен.

Лев Толстой.

Печатается по копии рукой О. К. Толстой. Впервые опубликовано в журнале «Свободное слово» 1904, № 10, стлб. 21—23. Датируется на основании записи в Дневнике Толстого от 9 ноября 1895 г.: «Написал Боженову» (т. 53, стр. 70).

Иван Романович Баженов (р. 1835) — судья Временного морского суда Владивостокского порта. При письме от 24 августа 1895 г. Баженов прислал Толстому свою статью о необходимости созыва вселенского собора и просил его высказаться по этому вопросу.

220. Л. Я. Гуревич.

1895 г. Ноября 8—9. Я. П.

Дорогая Любовь Яковлевна,

Простите, что так долго не отвечал вам. Я писал Тане1 в Пет[ербург], прося ее передать вам на словах мой ответ. Ничего у меня теперь нет — повесть, о кот[орой] говорят, что она кончена, была не кончена, и я ее вовсе бросил, а другого пока нет. Очень желаю быть вам полезным, п[отому] ч[то] журнал ваш мне всё больше и больше нравится.

Последний № прекрасно составлен, за исключением невозможной неряшливой бессмыслицы Соллогуба2 и Вагнера3 столь же неряшливой статьи. Семенова4 рассказ — прекрасен. —

Держитесь, всей душой сочувствую вам и рад буду, если удастся не на словах только выразить свое сочувствие. А вы все-таки душу свою не кладите всю в журнал и помните, что душа дороже тысяч журналов.

Лев Толстой.

Опубликовано впервые в «Летописях», 2, стр. 123—124.

Основания датировки те же, что в письме к А. И. Александрову (см. письмо № 218).

Ответ на письмо Гуревич от 19 октября 1895 г., в котором она писала: «Сегодня в Новом времени [в № 4055 от 19 октября] напечатано, что Вы окончили Вашу повесть, и хоть Вы сказали мне по поводу письма Кони (см. письмо № 149), что отдадите ее в «Посредник»… сделайте так, чтобы мы могли напечатать Вашу вещь хоть одновременно с другими».

1 См. письмо к T. Л. Толстой № 207.

2 Федор Сологуб — псевдоним поэта-декадента и романиста Федора Кузьмича Тетерникова (1863—1927). В № 11 «Северного вестника» за 1895 г. были напечатаны гл. XI—XIII его романа «Тяжелые сны».

3 Николай Петрович Вагнер (1829—1907) — профессор зоологии Петербургского университета, сторонник спиритизма, выступавший также и как беллетрист под псевдонимом «Кот Мурлыка». В № 11 «Северного вестника» был напечатан его рассказ «Сон художника папильона».

4 Сергей Терентьевич Семенов. В № 11 «Северного вестника» был напечатан его рассказ «В день итогов».

* 221. А. Доливо-Добровольскому.

1895 г. Ноября 8—9. Я. П.

Ответы на вопросы, которые интересуют вас, вы найдете, я полагаю, в моих ненапечатанных в России сочинениях: В чем моя вера, перевод евангелий, Царство божие. Очень рад был бы, если бы эти сочинения помогли вам в разъяснении занимающих вас вопросов. Где достать эти сочинения? не могу указать вам.

Л. Т.

Печатается по листу 131 копировальной книги.

Дата определяется тем, что письмо скопировано на том же листе копировальной книги, что и письмо к А. И. Александрову от 8—9 ноября 1895 г.

А. Доливо-Добровольский — студент Московского университета, обратился к Толстому с письмом от 7 ноября 1895 г., в котором просил Толстого указать те из его произведений, которые необходимо нужны для понимания его взгляда на жизнь, и в каком порядке их нужно прочесть. Кроме того, он спрашивал, признает ли Толстой правильным применение в студенческих кругах товарищеского суда. Этот вопрос Толстой оставил без ответа.

* 222. К. К. Бооль.

1895 г. Ноября 9. Я. П.

Дорогая Клара Карловна,

Я получил ваше письмо, книгу и перевод. Очень благодарен вам. Я не прочел весь перевод, а только заглянул в него. Думаю, что он сделан очень хорошо. Сейчас взял его гостящий у нас Алек[сандр] Никиф[орович]1, чтобы внимательно просмотреть его. Я очень рад был увидать вас и очень рад был особенно тому, что внутренняя работа над собой, не переставая, совершается в вас. Что главное дело нашей жизни состоит в стремлении к совершенству, «будьте совершенны как отец», — совершенству в смысле увеличения любви, несомненно подтверждается уже тем, что во всем другом мы можем встретить препятствия, в этом же — увеличении любви, всегда доставляющем нам радость, ничто и никогда не может помешать нам. Хорошо бы было, если бы физическое ваше состояние было бы так же удовлетворительно, как и нравственное, если же этого и не будет, то все-таки вам будет хорошо, если вы, не переставая, будете итти вперед в нравственном.

Любящий вас Л. Толстой.

9 нояб. 95.

Печатается по листам 132 и 133 копировальной книги.

Клара Карловна Бооль — сочувствовавшая взглядам Толстого. Занималась педагогическим трудом.

Ответ на письмо Бооль от 15 сентября 1895 г. из г. Кременчуга, посланное ею вместе со своим переводом на немецкий язык статьи Е. И. Попова: «Открытое письмо к обществу по поводу правительственных гонений на людей, отказавшихся от воинской повинности», о чем просил ее Толстой, когда она была у него в этом году осенью в Ясной Поляне.

1 А. Н. Дунаев.

223. С. А. Толстой от 12 ноября 1895 г.

224. Е. И. Попову.

1895 г. Ноября 14. Я. П.

Давно уже получил ваши письма, дорогой Евг[ений] Ив[анович], и всё не отвечал, п[отому] ч[то] вот уж недели две ослабел чрезвычайно и физически и умственно; ничего не делаю и не хочется делать. Может быть, это какое-нибудь скрыт[ое] нездоровье, а может быть, старость, и я стараюсь прилаживаться к этому новому для меня состоянию. Статью можно послать и к Гижицкому, хотя его Ethische Kultur очень чуждый нам по духу журнал, но для этого надо вам закончить: вписать о гонениях.

Булыгина дело1 вы можете описать с моих слов: от него потребовали вести лошадей, он не повел, его присудили в тюрьму на две недели. Другое дело: от него требовали указания своего местожительства, он его не дал, зна[я], что это указание включает в себе согласие на то, что он, как запасный, пойдет, когда его потребуют. После вторичного требования он написал, что не пойдет, если его потребуют, т[ак] к[ак] по закону, незнанием к[оторого] никто не имеет права отказываться, он не может служить.

Скажите В[ладимиру] Г[ригорьевичу], что письма его и 7 №2 все получены, что буду писать. Знаем, что у вас дифтерит. Жду их.3 Мы живем еще в Ясной.4 Поша и Дунаев с нами, но послезавтра намерены ехать в Москву. То, что вы пишете мне о моей повести, и справедливо, и нет. Справедливо по отношению той, кот[орая] была написана: она прескверная, но несправедливо по отношению той формы, в кот[орой] мне теперь представляется та же повесть и в кот[орой] едва ли напишу.5 Прощайте пока, дай бог вам того, чтобы делать его волю, как свою. Нынче написал письмо Шкарвану. Как бы я его узнал, если бы у нас не было центра общения — бога.

Л. Толстой.

Если что забыл ответить, простите. Поправки сделал