ни в каких делах, связанных с ним, отстаивать свои личные права человека. «Вам угодно учредить, вместо мировых судей, земских начальников с розгами, — это ваше дело; но мы не пойдем ни судиться к вашим земским начальникам, ни сами не будем поступать в эту должность; вам угодно сделать суд присяжных одною формальностью, — это ваше дело, но мы не пойдем в судьи, ни в адвокаты, ни в присяжные; вам угодно под видом охраны установить бесправие, — это ваше дело, но мы не будем участвовать в ней и будем прямо называть охрану беззаконием и смертные казни без суда — убийством; вам угодно устроить классические гимназии с военными упражнениями и законом божиим или кадетские корпуса, — ваше дело, но мы не будем в них учителями, не будем посылать в них наших детей, а будем воспитывать их так, как считаем хорошим; вам угодно свести на нет земство, — мы не будем участвовать в нем;16 вы запрещаете печатать то, что вам не нравится, — вы можете ловить, сжигать, наказывать типографщиков, но говорить и писать вы не можете нам помешать, и мы будем делать это; вы велите присягать на верность царю, — мы не будем делать этого, потому что это глупость, ложь и подлость; вы велите служить в военной службе, — мы не будем делать этого, потому что считаем массовое убийство таким же противным совести поступком, как и убийство одиночное, а, главное, обещание убивать, кого прикажет начальник, — самым подлым поступком, который может сделать человек; вы исповедуете религию, отставшую на тысячу лет от века, с Иверской,17 мощами и коронациями, — это ваше дело, но идолопоклонство и изуверство мы не только не признаем религиею, но называем изуверством и идолопоклонством и стараемся избавить от него людей».

И что может правительство против такой деятельности? Можно сослать, посадить в тюрьму человека за то, что он готовит бомбу или даже печатает прокламацию к рабочим, и можно передать комитет грамотности из одного министерства в другое, или закрыть парламент; но что может сделать правительство с человеком, который не хочет публично лгать, поднимая руку, или не хочет детей отдавать в заведение, которое он считает дурным, или не хочет учиться убивать людей, или не хочет участвовать в идолопоклонстве, или не хочет участвовать в коронациях, встречах и адресах, или говорит и пишет то, что думает и чувствует? Преследуя человека, правительство делает из такого человека возбуждающего общее сочувствие мученика и подрывает те основы, на которых оно само держится, так как, поступая так, оно вместо того, чтобы охранять человеческие права людей, само нарушает их.

И стоит только всем тем просвещенным и честным людям, силы которых гибнут теперь во вред себе и делу на революционной, социалистической и либеральной деятельности, начать поступать так, и тотчас же составилось бы ядро честных, просвещенных и независимых людей, и к ядру этому примкнула бы вся, всегда колеблющаяся масса средних людей и явилась бы та единственная сила, которая покоряет правительства, — общественное мнение, требующее свободы слова, свободы совести, справедливости и человечности. А как скоро составилось бы такое общественное мнение, так не только нельзя бы было закрывать комитет грамотности, но сами собой уничтожились бы все те бесчеловечные учреждения охраны, тайной полиции, цензуры, Шлиссельбурга,18 Синода, с которыми борются теперь революционеры и либералы.

Так что для борьбы с правительством пробованы были два средства, — оба неудачные, и остается теперь испытать третье, которое еще не пробовано и которое, по моему мнению, не может не быть успешно. Средство это, коротко выраженное, состоит в том, чтобы всем просвещенным и честным людям стараться быть как можно лучше, и даже лучше не во всех отношениях, а только в одном, именно соблюсти одну из своих элементарных добродетелей — быть честным, не лгать, а поступать и говорить так, чтобы мотивы, по которым поступаешь, были понятны любящему тебя твоему семилетнему сыну; поступать так, чтобы сын этот не сказал: «а зачем же ты, папаша, говорил тогда то, а теперь делаешь или говоришь совсем другое? » Средство это кажется очень слабым, а между тем я убежден, что только одно это средство двигало человечество с тех пор, как оно существует.3

Убежден же я в этом потому, что то, что требуется совестью — высшим предчувствием доступной человеку истины, — есть всегда и во всех отношениях самая нужная и самая плодотворная деятельность. Только человек, живущий сообразно своей совести, может иметь благое влияние на людей. Деятельность же, сообразная с совестью лучших людей общества, есть всегда та самая деятельность, которая требуется для блага человечества в данное время.

Простите, что так много написал вам, может быть, совершенно ненужного вам; но мне давно хотелось высказаться по этому вопросу. Я начал даже большую статью об этом,19 но едва ли успею до смерти кончить, и потому хотелось бы хоть кое-как высказаться. Простите, если в чем ошибся.

Дружески жму вам руку.

Лев Толстой.

31 августа 1896.

Письмо сохранилось в шести последовательных редакциях. Печатаем последнюю — шестую редакцию (в которой оно было, по-видимому, послано адресату) по машинописной копии с многочисленными поправками рукой Толстого, его подписью и датой. Впервые опубликовано под названием «Письмо к либералам» в издании «Свободного слова», под ред. В. Черткова, Лондон, 1897, с добавлением в конце письма, написанным позже (см. письмо к В. Г. Черткову от 23 сентября 1896 г., т. 87).

Александра Михайловна Калмыкова, рожд. Чернова (1849—1926) — писательница и деятельница по народному образованию. См. т. 63, стр. 215—216.

Ответ Толстого на коллективное обращение к нему общественных деятелей по народному образованию — членов Петербургского комитета грамотности В. В. Девеля, Н. А. Рубакина и А. М. Калмыковой от 2 мая 1896 г., в котором они просили Толстого высказаться по поводу правительственных репрессий, выразившихся, в частности, в закрытии комитетов грамотности.

1 Виктор Владимирович Девель (1856—1899), бывший секретарь Петербургского комитета грамотности.

2 Николай Александрович Рубакин (1862—1946), писатель, библиограф, секретарь Петербургского комитета грамотности, автор ряда работ по вопросам народного образования, в том числе широко распространенного библиографического справочника «Среди книг» (2-е изд. в трех томах 1911—1915). В рецензии на 2-й том этого издания Ленин писал, что «ни одной солидной библиотеке без сочинения г-на Рубакина нельзя будет обойтись» (Сочинения, т. 20, стр. 236).

3 Комитеты грамотности — общественные учреждения, образованные одно в 1845 г. при Московском обществе сельского хозяйства, другое в 1861 г. в Петербурге при Вольно-Экономическом обществе. Комитеты ставили своей целью разработкой теоретических вопросов и непосредственной практической деятельностью по изданию дешевых книг для народа и устройству народных библиотек содействовать начальному народному образованию. В конце 1895 г., по требованию министра внутренних дел И. Н. Дурново, комитеты были закрыты, а в 1896 г. преобразованы в особые общества грамотности с официальной реакционной программою.

4 Иван Давыдович Делянов (1818—1897), в 1882—1897 гг. министр народного просвещения, отличавшийся особой реакционностью; поддерживал в гимназиях систему классического образования, ограничил прием в средне-учебные заведения детей трудящихся; издал новый «университетский устав 1884 г. », заменивший самоуправление университетов (по уставу 1865 г. ) системой бюрократической регламентации академической жизни.

5 Иван Николаевич Дурново (1830—1903), с 1889 по 1895 г. министр внутренних дел, а затем председатель Комитета министров, инициатор положения о земских начальниках (1889), по которому все крестьянское население России было отдано под административно-судебную опеку местного дворянства, и ряда других реакционных постановлений.

6 Александр Николаевич Радищев (1749—1802).

7 Группа членов партии «Народной воли», организаторов террористического акта 1 марта 1881 г., в результате которого был убит Александр II.

8 По случаю восшествия на престол Николая II представители земств обратились к нему с пожеланием введения либеральных реформ, на что он ответил им в своей речи от 12 января 1895 г., назвав эти пожелания «бессмысленными мечтаниями». См. статью Толстого «Бессмысленные мечтания», т. 31.

9 Запрещение.

10 В опубликованном тексте следуют слова: или вперед спрашивать у начальников цензуры, можно ли, или нельзя ему высказывать те или другие мысли.

11 Имеется в виду Мария Константиновна Цебрикова (1835—1917), писательница. Написала в 1880 г. «Открытое письмо» Александру III, за что была сослана в Вологодскую губ. См. т. 85, стр. 183.

12 Зачеркнуто: чем гордились либералы; и дальнейшая фраза: доброе, что стало входить в жизнь при Александре II вписана рукой неизвестного.

13 В опубликованном тексте это место письма выражено так: кроме одного анонимного письма, осторожно выражающего неодобрение поступку молодого царя, и царю подносятся со всех сторон подлые льстивые адресы и, почему-то, всякого рода иконы, которые никому ни на что не нужны и служат только предметом идолопоклонства грубых людей.

14 Зачеркнуто: мошенников, устроивших ее и заменено вписанными неизвестной рукой словами: тех, кто устроили ее.

15 Имеется в виду открытие весною 1896 г. в Чернигове «мощей» черниговского архиепископа Феодосия Углицкого.

16 Зачеркнуто: вы проповедуете дуэль, мы прямо признаем это преступлением и дерущихся на дуэли убийцами, а пишущих об этом законы подстрекателями.

17 Икона в Иверской часовне у Воскресенских ворот в Москве, считавшаяся «чудотворной» и широко эксплуатировавшаяся духовенством для поддержания суеверий.

18 Шлиссельбургская крепость при выходе р. Невы из Ладожского озера; служила местом заточения государственных преступников; уничтожена после революции 1917 г.

19 Толстой имеет в виду свою статью «Бессмысленные мечтания», начатую в 1895 г., но в то время еще не законченную.

* 104. Д. А. Хилкову.

1896 г. Июль—август? Я. П.

Дорогой Дмитрий Александрович.

Сначала не писал вам от занятий, нездоровья, главное, лени, а потом не хотелось писать, пропуская через руки тех, к[оторые] читают ваши письма, и вот довел до того, что совестно писать вам. Пожалуйста, простите. Еще было причиной, что не отвечал так долго, то, что в вашем письме высказаны мысли, с кот[орыми] я не согласен; а между тем не хотелось бы высказывать это несогласие. Первое, вы пишете, что надо в печати — нашей подлой и дурной печати — восставать против гонений за веру. Я же того мнения, что это бесполезно. Гонения должны быть и будут, и высказыванье в подцензурных формах нашего неодобрения этому не изменит дела.

Кроме того, гонения — как мне ни неловко, ничего не потерпевшему, это говорить вам, так много потерпевшему, — гонения не только неизбежное условие установления истины, но и необходимое для этого условие. Всё равно, как трение. Нельзя желать того, чтобы при движении не было трения. Напротив, если нет трения, я вперед знаю, что ничего не движется. Чем больше я живу, тем больше убеждаюсь, что для успеха дела божия нужно только, только одно: ясная, твердая вера, т. е. понимание смысла своей жизни, такое, кот[орое]