на основании почтового штемпеля отправления на конверте: «Москва, 24/ХІ 1896» и слов письма: «Нынче суббота» — 24 ноября приходилось на воскресенье.
1 Письмо М. А. Шмидт от 21 ноября из Ясной Поляны, куда она на несколько дней приезжала гостить к Татьяне Львовне.
2 Для своего выступления студенты выбрали полугодовой день после катастрофы на Ходынском поле 18 мая 1896 г. Студенческий Союзный совет выпустил воззвание к московским студентам, приглашая их явиться 18 ноября на Ваганьковское кладбище для служения панихиды по погибшим во время «Ходынки» и своим присутствием выразить, с одной стороны, сочувствие жертвам небрежности администрации, а с другой — протест против существующего порядка, допускающего возможность подобных печальных фактов». На обратном пути с кладбища около пятисот студентов были загнаны полицией в манеж, там переписаны и затем отпущены по домам, за исключением тридцати шести «зачинщиков». 19 и 20 ноября в университете состоялись сходки, за которые студенты были арестованы и отправлены в Бутырскую тюрьму. 19 ноября состоялась сходка в университете, на которой были выбраны двадцать депутатов для переговоров с ректором. Они не были приняты, и после увещания «разойтись», ввиду отказа большинства исполнить это требование, университетское начальство обратилось к полиции, которая вошла в университет и препроводила участников сходки в манеж, где было переписано и отправлено в тюрьму 403 студента. 20 ноября, после вторичной сходки в университете, было задержано 206 человек; 22 ноября еще 66 человек. Всего согласно «правительственному сообщению» было отправлено в Бутырскую тюрьму 711 студентов. См. статью «Студенческие беспорядки» — «Неделя» 1896, № 46 от 8 декабря.
3 Николай Леонидович Оболенский, жених М. Л. Толстой, в то время кончавший Московский университет.
4 Мария Константиновна Толстая, первая жена С. Л. Толстого.
6 Это письмо неизвестно.
6 Константин Александрович Иславин, дядя Софьи Андреевны Толстой.
7 Василий Ильич Сафонов (1852—1918), пианист, профессор и с 1889 г. директор Московской консерватории; жена его Варвара Ивановна, рожд. Вышнеградская.
8 Мария Дмитриевна (р. 1876) и Любовь Дмитриевна (р. 1879) Свербеевы, дочери Д. Д. Свербеева (1845—1920), бывшего тульского вице-губернатора.
9 Елена Дмитриевна Свербеева (р. 1877), дочь Д. Д. Свербеева.
10 Александра Николаевна Философова (1878—1897).
11 Алексей Петрович (ум. 1905) и Вера Петровна Северцевы (ум. 1900), родственники С. А. Толстой.
12 Павел Константинович Бутенев, студент Московского университета, товарищ Михаила Львовича Толстого.
13 Дмитрий Иванович Шаховской (1861—1940), земский и общественный деятель, член и секретарь 1-й Государственной думы.
14 Петр Алексеевич Сергеенко (1854—1930), писатель.
15 См. письмо № 179, прим. 1.
16 Толстой работал в это время над статьей об искусстве.
184. Эугену Генриху Шмиту (Eugen Heinrich Schmitt).
1896 г. Ноября 24. Москва.
Lieber Freund,
Ich habe eben einen Brief von Vanderveer erhalten. Seine Adresse ist folgende: J. K. Vanderveer, Middelbourg, Holland. Er ist jetzt für seine Absagung des Militärdienstes in Middelbourg im Kerker. Er ist, wie ich aus seinem Briefe und seiner Rede,1 die er in diesem Jahre vor einem socialistischem Vereine gehalten hat, ein Mann von starker Überzeugung und grossem Talent. Ich schreibe ihm und möchte gerne ihm die Artikeln über die Duchoboren schicken. Wenn es möglich ist, thun Sie es, ich bitte. Ihr Journal, glaube ich, wäre ihm sehr willkommen, obgleich er den Agnosticismus proffessirt, der, wie es meisten Theils der Fall ist, die Folge eines Missverständnisses ist.
Sie haben jetzt, glaube ich, meinen letzten Brief erhalten,2 Ich erwarte Ihre Antwort.
Ihr Freund
L. Tolstoy.
24 Nov. 1896.
Я только что получил письмо от Вандервера. Его адрес следующий: И. К. Вандерверу, Миддельбург, Голландия. За свой отказ от военной «службы он теперь в Миддельбурге в тюрьме. Он, как я увидел из его письма и его речи,1 которую он произнес в этом году в одном социалистическом обществе, человек сильных убеждений и большого таланта. Я пишу ему и с удовольствием послал бы ему статьи о духоборах. Если это возможно, пожалуйста, сделайте это. Вашему журналу, я думаю, он был бы очень рад, хотя и исповедует агностицизм, что, как это бывает в большинстве случаев — последствие недоразумения.
Теперь, я думаю, вы уже получили мое последнее письмо.2 Я жду вашего ответа.
Ваш друг
Л. Толстой.
24 нояб. 1896.
Печатается по листам 141 и 142 копировальной книги.
1 Об этом письме и речи Вандервера см. в письме № 185.
2 См. письмо № 137.
* 185. Джону Вандерверу (John K. Van der Veer).
1896 г. Ноября 25. Москва.
Lieber Freund,
Ich habe durch Herrn Vanduyl Ihren Brief,1 der mir eine grosse Freude verursacht hat, erhalten, und auch die Übersetzung Ihrer Rede,2 die Sie in der Conferenz mit Pastor Bähler gehalten haben. Ich unterschreibe mit beiden Händen alles, was Sie dort gesagt haben, und freue mich sehr, dass ich einen solchen Gesinnungsgenossen, wie Sie, habe. In dieser Rede sprachen Sie von russischen Bauern, die vor einigen Jahren dem Militärdienste absagten und dafür grosse Leiden trugen. Jetzt sind solcher Leute hunderte. Vor einigen Tagen erhielt ich die schreckliche Nachricht, dass einer von diesen Leuten bis zu Tode gequält wurde Obgleich ich fest überzeugt bin, dass dieses, dass heisst das Absagen des Militärdienstes, der einzige Schlüssel ist zur Lösung nicht des Militarismus, aber der socialen Frage, doch es ist schrecklich zu denken, wie viele Märtirer noch umkommen werden, und wie viel Grausamkeit und wie viel Lügen noch von Seite der Regierung geübt werden müssen, überhaupt wenn man selbst nicht die Gelegenheit hat, wie Sie es gethan haben, durch seine Handlung im Leben der guten Sache mitzuwirken.
Sie schreiben in Ihrem Briefe, dass Sie keinen Gott kennen und anbeten können, weil er nicht gut, aber böse sein müsste. Mir scheint dies ein sehr, verbreitetes Missverständniss zu sein. Gut oder böse kann nur ein Gott, welcher der Schöpfer der Welt und des Menschen und der Belohner und der Bestrafer der Menschen ist. Solch ein Gott ist aber nur ein hässlicher Aberglaube und solch einen Gott kann kein vernünftiger Mensch sich denken. Aber ohne einer Idee der unendlicher Vernunft und Liebe, von welchen wir in uns einen endlichen Theil, beschränkten von Zeit und Raum, fühlen, kann auch ein vernünftiger und guter Mensch nicht leben.
Das ist, was ich Ihnen sagen wollte. Ich hoffe, dass Sie mich, ungeachtet meiner schlechten deutschen Sprache, verstehen werden.
Nachricht von ihnen zu erhalten wird mir eine grosse Freude machen. Übergeben Sie, bitte, Ihrer guten Frau, die mit Ihnen einverstanden ist, meinen herzlichen Gruss.
Mit brüderlicher Liebe
Ihr Freund
Leo Tolstoy.
25 November 1896.
Kennen Sie das Buch über den Lehrer Drochin, der im vorigen Jahre im Kerker starb, weil er nicht dienen wollte, und auch meinen Aufsatz über die Duchobory und den Patriotismus?
Я получил через г-на Вандейля ваше письмо,1 которое доставило мне большую радость, а также перевод вашей речи,2 которую вы произнесли на конференции вместе с пастором Бэлером. Я подписываю обеими руками всё, что вы там высказали, и очень радуюсь, что имею такого единомышленника, как вы. В этой речи вы говорили о русских крестьянах, которые несколько лет тому назад отказались от военной службы, за что несли тяжелые испытания. Теперь таких людей сотни. На днях я получил ужасное известие, что один из них был до смерти замучен. Хотя я твердо убежден, что это, т. е. отказ от военной службы, единственный ключ к разрешению не только милитаризма, но и социального вопроса, все-таки ужасно подумать, сколько еще мучеников погибнут и сколько жестокости и лжи со стороны правительства еще будет проявлено, особенно, когда сам не имеешь возможности, как это сделали вы, содействовать доброму делу своим примером.
Вы пишете в своем письме, что вы не признаете никакого бога и не можете молиться ему, потому что он не может быть добрым, а должен быть злым. Мне это кажется очень распространенным недоразумением. Добр или зол может быть только бог — творец мира и человека, бог награждающий и карающий людей. Такой бог — только отвратительное суеверие, и такого бога никакой разумный человек не может себе представить. Но без идеи о бесконечном разуме и любви, частицу которых, ограниченную временем и пространством, мы чувствуем в себе, — не может жить ни один разумный и добрый человек.
Вот это то, что я хотел вам сказать. Я надеюсь, что вы меня поймете, несмотря на мой плохой немецкий язык.
Получить известие от вас будет для меня большой радостью.
Передайте, пожалуйста, вашей доброй жене, которая мыслит с вамп одинаково, мой искренний привет.
С братской любовью
ваш друг
Лев Толстой.
25 ноября 1896.
Знаете ли вы книгу об учителе Дрожжине, который в прошлом году умер в тюрьме, потому что он не хотел служить, а также мое сочинение о духоборах и о патриотизме?
Печатается по листам 143 и 144 копировальной книги.
1 Письмо это неизвестно.
2 Перевода речи, произнесенной Вандервером на амстердамском конгрессе социалистов осенью 1896 г., в архиве Толстого не сохранилось. Вспоминая о ней в письме от 5/17 марта 1897 г., Вандервер указывал, что сущность этой речи сводилась к защите идеи непротивления злу насилием.
186. В. Г. Черткову от 25 ноября.
* 187. М. К. Толстой.
1896 г. Ноября 27. Москва.
Получил твое письмо, милая Маня, и не могу не высказать тебе всё, что я думаю о твоем решении. Я не то что верю, а знаю, сознаю и чувствую всем существом своим, что брак — совершившееся соединение мужчины и женщины, от кот[орого] могут или могли произойти дети, — есть такой1 поступок, который навсегда связывает соединившихся людей. Разорвать эту связь так, чтобы соединение не представилось отвратительным, унизительным и ничем не искуп[имым] преступлением и грехом, можно только с заменой супружеских отношений дружеским сожитием, при кот[ором] оба супруга помогают друг другу в соблюдении целомудрия.
Брак есть такой акт, кот[орый] нельзя разделать и, начавши, бросить, как нельзя разделать начатое пахать поле, нельзя возвратить взодранных трав. Так и брак, раз он начат, надо доделать. А бросить будет в сто раз хуже. Главное, мне бы хотелось bring home2 тебе то, что то, что совершилось, не есть ничтожная ошибка, к[оторую] ты можешь поправить, а есть брошенно…
Печатается по автографу-черновику (без конца). Датируется на основании упоминания в Дневнике Толстого от 27 ноября 1896 г., где излагается содержание письма к М. К. Толстой. См. т. 53, стр. 122.
Мария Константиновна Толстая, рожд. Рачинская (1865—1900) — жена Сергея Львовича Толстого.
Ответ на несохранившееся в архиве Толстого письмо М. К. Толстой, в котором она извещала о своем окончательном решении разойтись с мужем.
1 Зачеркнуто: с одной стороны грех, с другой таинственный по своему значению акт.
* 188. А. Ф.
