Вы употребляете большую часть своего богатства на добрые дела. Я не знаю более несомненно доброго и важного дела, как это, как то, чтобы помочь тем людям, которые в своей жизни осуществили те высшие идеалы, к которым стремятся лучшие люди человечества, и страдают за это, и потому надеюсь, что Вы не откажетесь принять участие в этом добром деле в той мере, в которой Вам подскажет это ваше чувство. О Вашем решении будьте добры меня уведомить.
Уважающий Вас
Лев Толстой.
1898. 5 августа.
Печатается по копировальной книге № 1, лл. 195 и 196.
Кузьма Терентьевич Солдатенков (1818—1906) — московский купец-меценат и издатель. См. тт. 68 и 70.
Ответа Солдатенкова в АТ нет. С. А. Толстая в своей автобиографии («Моя жизнь», рукопись, 1899, стр. 11) отмечает, что Солдатенков пожертвовал духоборам 5000 рублей.
* 213. Г. С. Голицыну.
1898 г. Августа 7. Я. П.
Коджары, князю Григорию Сергеевичу Голицыну.
Батумский полицмейстер просит разрешения Вашего Сиятельства на сопровождение Сулержицким духоборов на Кипр, будьте так добры не отказать дать таковое.
Лев Толстой.
Телеграмма. Печатается по тексту телеграфного бланка, хранящегося в деле «О разрешении духоборам выселиться за границу», ч. 1, л. 95.
Публикуемая телеграмма Голицыну была послана после получения телеграммы Сулержицкого о необходимости получения разрешения от Голицына на выезд.
Голицын ответил разрешением выезда Сулержицкому при условии получения заграничного паспорта, ввиду чего Сулержицкий вынужден был задержаться. Первая же партия духоборов отправилась 7 августа.
214. В. Г. Черткову от 11 августа 1898 г.
* 215. Л. А. Сулержицкому.
1898 г. Августа 7—12? Я. П.
Пожалуйста, напишите мне, сколько стоит переезд на пароходе от Батума до Америки, сколько на взрослого, на детей от 7 до 13 и бесплатно ли дети ниже 7. Сколько можно выторговать и ляжет на голову семейных? Напишите и обо всем, что было. Не телеграфируйте. От телеграфа только путаница.
Л. Толстой.
Адрес: Батум на Кавказе, Суллержицкому. До востребования.
Печатается по копировальной книге № 1, лл. 203 и 204. Датируется на том основании, что оттиск этого письма находится в копировальной книге между письмами от 5 и 12 августа. Написано оно было, вероятно, после телеграммы Голицыну от 7 августа. См. № 213.
Письмо Толстого разминулось с письмом Сулержицкого от 9 августа, где Сулержицкий подробно описал отъезд первой партии духоборов на остров Кипр.
216. В. Г. Черткову от 12 августа 1898 г.
* 217. А. М. Бодянскому.
1898 г. Августа 14—17? Я. П.
Дорогой А[лександр] М[ихайлович], 1) Бирюков и Буланже уехали, давши подписку о том, чтобы не возвращаться. 2) Нужно, я полагаю, подать прошение мин[истру] внутренних] д[ел] о том, что желаешь переехать за границу. Так сделал Бир[юков]. 3) О том, можно ли поселиться на одинаковых с д[ухоборами] условиях, не могу ответить, т[ак] к[ак] переселение д[ухоборов] еще не состоялось. Хотя 1100 духоб[оров] уже переехали на о[стров] Кипр, поселение там оказалось неудачным и по неподходящему климату и другим условиям и п[отому], ч[то] Кипр[ское] правительство требовало обеспечения в продовольствии на два года. Теперь едут для расследования в Канаду. Поселение там гораздо выгоднее. Когда определятся тамошние условия, я думаю, что правительство не откажет в разрешении переселения всем лицам, к[оторые] будут просить об этом. Я очень понимаю ваше желание и хотел бы по мере сил служить вам, отвечая на ваши запросы.
Любящий вас
Л. Т.
Печатается по копировальной книге № 1, л. 209. Письмо оттиснуто в копировальной книге между письмами от 5—17 августа и является ответом на письмо Бодянского со штемпелем получения: «13 августа 1898 г. Москва».
Ответ на письмо Бодянского от 8 августа, в котором Бодянский писал о своем желании переселиться за границу вместе с духоборами; спрашивал об условиях выезда за границу П. И. Бирюкова и Д. А. Хилкова.
* 218. Д. А. Хилкову.
1898 г. Августа 17. Я. П.
Простите, дорогой Д[митрий] А[лександрович], что на длинное и хорошее письмо ваше отвечаю кратко. Деньги уже были отосланы, когда получил ваше письмо…… Слышу, что М[оод] уехал с М[ахортовым] и И[виным] в Канаду.1 Мне представляется, что Канада самое подходящее место, и ваше письмо еще подтвердило это. Если сделана ошибка комитетом для первой партии, то будем надеяться, что она исправится, и будем по мере сил помогать этому. Статью вашу я читал и желал бы совсем не говорить об этом предмете.2 Есть положения, в к[оторых] слова не соединяют, а разъединяют, и потому лучше во многих случаях не говорить. Вы говорите, что вам надо или работать на земле в Канаде, или служить. Надеюсь, что вы изберете первое для блага вашего и ваших детей, которого я от всей души вам желаю.
Любящий вас
Л. Толстой.
17 августа.
Печатается по копировальной книге № 1, л. 210. Год в дате определяется по содержанию письма.
Дмитрий Александрович Хилков (1858—1914) — помещик Сумского уезда Харьковской губ. В 1889 г. за пропаганду против духовенства был сослан в Закавказье, а оттуда, за помощь духоборам, в Вейсенштейн, Курляндской губ. Из Вейсенштейна в 1898 г. получил право уехать за границу. См. о нем в тт. 64 и 70.
Ответ на письмо Хилкова от 6 (18) августа из Англии, в котором Хилков сообщал, что ездил с ходоками духоборов на остров Кипр; писал о непригодности Кипра для поселения и о преимуществах Канады. В конце письма упоминал о разногласиях с Толстым по вопросу о половой любви.
1 Э. Моод, П. В. Махортов и И. В. Ивин выехали из Англии 7 августа.
2 Неопубликованная статья Хилкова «В защиту половой любви». См. т. 70.
* 219. Е. П. Накашидзе.
1898 г. Августа 17. Я. П.
Дорогая Елена Петровна,
Вы уже знаете про то ужасное заблуждение, в к[оторое] впал бедный И[ван] М[ихайлович]. Как вам ни тяжело может быть разъяснение этого его заблуждения, я уверен, что вы не откажетесь сделать это и как можно скорее, чтобы избавить И[вана] М[ихайловича] от тех нравственных страданий, к[оторые] он переживает и о к[оторых] страшно подумать, и вместе с тем освободить других людей от чувства незаслуженной ненависти со стороны И[вана] М[ихайловича]. Написать вам ему необходимо, п[отому] ч[то] все наши уверенья его в том, что он ошибается, будут тщетны, если он не будет иметь подтверждения от вас. Понимаю, что вам это тяжело, по сделайте это, милая Е[лена] П[етровна]. Напишите хоть так: прочла ваше письмо Ч[ертковым] и ужаснулась тому, что вы могли подумать такую страшную неправду, или что-нибудь в этом роде. Братски приветствую вас.
Любящий вас Л. Толстой.
17 августа.
Печатается по копировальной книге № 1, л. 211. Год в дате определяется по содержанию письма.
Елена Петровна Накашидзе (1868—1943) — сестра грузинского публициста И. П. Накашидзе (см. прим. к письму № 73), по профессии учительница; была в близких отношениях с И. М. Трегубовым. В 1898 г. жила в Англии у Чертковых. См. о ней в т. 70.
220. В. Г. Черткову от 17 августа 1898 г.
* 221. И. М. Трегубову.
1898 г. Августа 17 и 18. Я. П.
Дорогой Ив[ан] М[ихайлович]. Вчера получил ваши два письма в одном конверте — одно ужасное и другое очень хорошее. Спешу отвечать на первое.
То, что вы пишете про Ч[ерткова], есть страшная галлюцинация. То, в чем вы его обвиняете, так же невозможно, чтобы вы или я зарезал ребенка или съел его. Самое же невозможное, то, чтобы что-нибудь подобное, приближающееся к этому, случилось, и он бы скрыл это. Неужели, живя с вы не увидали в нем, — несмотря на многие его слабости, — ту драгоценную черту правдивости, самообвинения, покаяния, кот[орой] я ни в ком не встречал подобной? То, в чем вы обвиняете его, во 1-х, не могло быть, или скорее вероятия,1 чтобы случилось что-нибудь подобное, равняются одному к миллиарду, но положим, что это необычайно противное всем вероятиям случилось, разве, зная Ч[ерткова], можно представить себе, чтобы он молчал об этом, прожил с этим событием на душе один день?
Ужасно мне жалко вас, милый духовный сынок, как вы назвали себя. Вы должны были ужасно страдать, чтобы дойти до такого заблуждения, и еще больше страдать, убедив себя в том, что это не заблуждение, а истина. Если бы вы не страдали так сильно, я бы жестоко осудил вас. Если бы вы не были ослеплены страстью, разве вы могли бы осуждать наших друзей в развращенности, когда я ни одному из них не могу найти повода сделать упрек в этом отношении. Только развращенное или больное воображение могло придумать то, что вы взвели на Ч[ерткова]. Вы страдаете главное оттого, что ненавидите. А ненавидите без всякой причины, вне себя. В вас же причина, заставляющая вас ненавидеть, есть половая любовь, кот[орой] вы пустили поводья и признали это совсем не святое чувство чем-то высоким и святым.
Вы прекрасно пишете в другом письме о молитве, и я совершенно всегда был и есть согласен с вами, что нужно молиться ежечасно и что это нужнейшее дело. * (Вот и теперь хочу молиться, пиша вам.) И потому помолитесь о том, чтобы бог вселился в вас и очистил вас от всякие скверны, и тогда, сознавая в себе бога, взглянете на всё дело сначала и поймете то страшное заблуждение, в к[отором] вы находитесь, и то зло, кот[орое] вы сделали себе и другии своим подозрением. И когда вы сделаете это, то я уверен, что сами собой отпадут те ложные и вредные суждения, к[оторые] вы высказываете в хорошем письме о личности бога, о духах, о том, что безбрачие не выше брака, о вреде физического труда, и также не будете дорожить словами озлобленного и клевещущего штундиста и одной из самых жалких по своим слабостям женщины, к[оторую] я знаю.2 Опровергать ваши положения мне не нужно, п[отому] ч[то] все мои писания делают это. Но для точности и вразумительности постараюсь ответить.
1) О личности бога. Личность есть ограничение, бог же не может быть ограничен и потому не может быть личностью.
2) О духах все наши рассуждения бесполезны и отчасти противны воле божией. Всё то, что говорится о духах, ничем не может быть подтверждено (кроме галлюцинаций) и если скрыто от нас богом, то, вероятно, что такова его воля. Для меня, например, лично всё, что говорят спириты о духах, совершенно ненужно и потому неинтересно. 3) Что безбрачие выше брака, сказано всеми мудрецами мира, апостол[ами], Христом, и мы не можем не признавать, зная, что лучшие люди мира были девственники.
4) Физический труд не выше умственного, но для того, чтобы предавать[ся] умствен[ному] труду, нужно пользоваться физическ[им] трудом других, а польза всякого умствен[ного] труда всегда сомнительна. И потому для святости вернее физич[еский] труд. И опять это говорили все мудрецы мира.
