у васъ точно доброе сердце, какъ говорятъ про васъ. Несчастные эти люди, и не они одни (сосланы еще ни въ чемъ неповинные братья Веригины9 и др[угіе] и томятся больше 10 лѣтъ въ самыхъ ужасныхъ мѣстахъ Сибири) сосланы въ Якутскую область. Жены ихъ, молодыя женщины, свободныя, живущія въ достаткѣ, послѣ 5 лѣтъ разлуки просятъ какъ милости возможности раздѣлить съ мужьями ихъ страданія.
Какъ ни трудно вѣрить, что у васъ доброе сердце, по тѣмъ ужасамъ, к[оторые], не переставая, совершаются вашимъ именемъ, я вѣрю въ васъ. И когда вы были больны, мнѣ было жаль васъ, я боялся, что вы умрете,10 и безъ васъ б[ыло] бы хуже. Я на васъ почему то надѣюсь. Прочтите сами это письмо и, когда уляжется въ васъ чувство оскорбленной раздутой гордости, к[оторое] вызоветъ въ васъ тонъ моего письма, подумайте, сердцемъ подумайте — les grandes et les bonnes pensées viennent du coeur11 — и сдѣлайте то, что вамъ подскажетъ это ваше доброе сердце. Прогоните отъ себя этого злого и безумнаго старика Побѣдоносцева, к[оторый] компрометируетъ васъ и передъ русскимъ народомъ и передъ Европой и передъ исторіей, велите пересмотрѣть и уничтожить нелѣпые, противурѣчивые и постыдные законы о гоненіяхъ за вѣру, к[оторыхъ] нѣтъ ни въ какомъ государствѣ, и кот[орые] позорять12 тѣхъ, кто ихъ поддерживаетъ, прекратите всякія гоненія за вѣру и верните всѣхъ сосланныхъ,13 заключенныхъ, разлученныхъ за то, что они исповѣдуютъ ту вѣру, к[оторую] даже не исповѣдуютъ ваши совѣтчики, а только считаютъ, что надобно исповѣдывать.14
Вы обязаны это сдѣлать п[отому], ч[то] вы знаете, что гоненіе за вѣру дурно, и знаете, что десятки тысячъ людей вашимъ именемъ подвергаются страданіямъ за вѣру, и знаете, что вы можете прекратить этотъ порядокъ вещей. Если же вы не сдѣлаете этого, вы не можете не чувствовать себя виноватымъ, не можете спокойно отдаться никакому простому и доброму человѣческому чувству: ни любви къ семьѣ, ни къ людямъ, не можете спокойно пользоваться никакой радостью, не можете молиться. Мф. 5,23: И такъ, если… 24: Оставь…15 Если я не ошибся въ васъ, письмо это не огорчить васъ. А если огорчить, то это такъ и надо. Надо, чтобы вы почувствовали себя виноватымъ для того, чтобы исправиться. А чувствовать себя виноватымъ сначала тяжело, но потомъ особенно радостно.
Простите меня, если что не такъ написалъ. Помоги вамъ Богъ сдѣла[ть] то, что Ему угодно, и стало быть и лучшее для самаго себя.
Отъ всей души16 желающій вамъ добра
Л. [Толстой].
* Третья редакция.
1900 г. Декабря 6. Москва.
Ваше Императорское Величество
Государь Николай Александровичъ,
Пожалуйста, прочтите сами и одни прилагаемое письмо — оно предназначалось не для Васъ и оно коротенькое — и отдайтесь влеченію своего добраго сердца и сдѣлайте то, что оно подскажетъ Вамъ. Девять молодыхъ женщинъ, живущихъ на свободѣ и въ достаткѣ, и двѣ старыя матери какъ особенной милости просятъ о томъ, чтобы имъ позволено было, истративъ все, что онѣ собрали тяжелымъ трудомъ, изъ свободной, счастливой жизни переѣхать въ самое ужасное мѣсто изгнанія и самыя тяжелыя условія. Что должны были перестрадать эти люди въ шестилѣтней разлукѣ, живя отдѣльно въ самыхъ трудныхъ условіяхъ? И какіе же нравственные и сильные это люди, если среди тѣхъ страданій, которымъ они подвергались, они думаютъ не о себѣ, а другъ о другѣ и о томъ, чтобы быть вѣрными брачному закону? Но страдаютъ такъ не одни эти люди; десятки, если не сотни тысячъ русскихъ, лучшихъ русскихъ людей страдаютъ такъ и еще хуже отъ религіозныхъ гоненій, которыя по какому то удивительному недоразумѣнію продолжаютъ существовать и даже усиливаются въ Россіи, въ то время какъ уже давно всѣми просвѣщенными людьми и правительствами признана безцѣльность, нелѣпость и жестокая несправедливость такихъ гоненій.
Я давно уже собирался, считая это своей священной обязанностью, передъ смертью, попытаться открыть Вамъ глаза на тѣ безсмысленныя и ужасныя жестокости, которыя творятся Вашимъ именемъ; это трогательное письмо духоборокъ побуждаешь меня не откладывать долѣе. Тысячи и тысячи лучшихъ русскихъ людей, истинно религіозныхъ и потому составляющихъ главную силу каждаго народа, уже погибли или теперь погибаютъ въ тюрьмахъ, въ тяжеломъ изгнаніи, или выселялись и выселяются изъ Россіи. Цвѣтъ населенія не только Кавказа, но Россіи, десять тысячъ Духоборовъ, несмотря на всѣ лишенія и страданія, которыя они понесли, бросили навсегда свое отечество и не только не съ сожалѣніемъ, но съ ужасомъ вспоминаютъ теперь о томъ, чтò они перенесли въ немъ. Нѣсколько тысячъ молоканъ изъ Карской области, столько же изъ Ериванской (просьбу о выселеніи которыхъ я доставилъ Вамъ), молокане ташкентскіе, десятки тысячъ людей изъ Харьковской, Кіевской губерній, притѣсняемые за вѣру, всѣ только однаго просятъ и желаютъ, чтобы имъ дана была возможность покинуть свое отечество и уйти туда, гдѣ бы они могли безпрепятственно исповѣдовать Бога такъ, какъ они понимаютъ Его, а не такъ, какъ этого требуетъ начальство, большей частью не признающее никакого Бога.
Если Вы не знаете всѣхъ тѣхъ безсмысленныхъ жестокостей, которыя совершаются Вашимъ именемъ, то вотъ я говорю Вамъ; мои же слова подтвердитъ Вамъ всякій правдивый человѣкъ, которому Вы17 поручите изслѣдовать это дѣло. Зная же, что Вашимъ именемъ заставляютъ страдать невинныхъ и лучшихъ людей и то, что Вы можете прекратить это, Вы не можете быть покойны, пока не сдѣлаете этого.
И, дѣлая это, не совѣтуйтесь съ людьми, которые устроили эти гоненія и руководятъ ими: ни съ Побѣдоносцевымъ — человѣкомъ отсталымъ, хитрымъ, упрямымъ и жестокимъ, ни съ Сипягинымъ18 — человѣкомъ ограниченнымъ, легкомысленнымъ и мало просвѣщеннымъ. Люди эти скажутъ Вамъ, что я утопистъ, анархистъ, безбожникъ и что потому все то, чтò я говорю и совѣтую, несправедливо. Но то, чтò я говорю, я говорю не съ своей точки зрѣнія, а становясь на Вашу, на точку зрѣнія Императора, имѣющаго возможность прекратить совершаемыя подъ видомъ законности преступленія и уничтожить тѣ основанія, на которыхъ производятся эти преступленія.
И потому я позволяю себѣ совѣтовать Вамъ слѣдующее:
1) Пересмотрѣть и уничтожить существующіе теперь нелѣпые, противорѣчивые и постыдные законы о гоненіяхъ за вѣру, которыхъ уже давно нѣтъ ни въ одномъ государствѣ, кромѣ Россіи.
2) Прекратить всѣ гоненія за отступленія отъ принятаго государствомъ исповѣданія, освободить всѣхъ заключенныхъ, изгнанныхъ за вѣру и
3) разсмотрѣть вопросъ о томъ, какимъ образомъ примирить требованія религіозной совѣсти съ требованіями государства, какъ, напримѣръ, при отказѣ отъ присяги и военной службы: не казнить такого рода несогласіе съ требованіями государства, какъ преступленіе, а стараться примирить это противорѣчіе такъ, какъ оно при отказѣ отъ воинской службы примирялось съ Менонитами, замѣной службой принудительной не военной, работой, или присяга торжественнымъ обѣщаніемъ говорить правду на судѣ.
Простите меня, если я что не такъ написалъ въ этомъ письмѣ. Руководило мною одно желаніе блага людямъ вообще и въ особенности Вамъ, Я знаю и чувствую всю тяжесть Вашего положенія и той отвѣтственности, которая лежитъ на Васъ. Думаю, что жестокія религіозныя гоненія, совершающіяся Вашимъ именемъ, кромѣ того, что вредятъ Вамъ во мнѣніи о Васъ народа, Европы и суда исторіи, налагаютъ на Васъ мучительную отвѣтственность. Уничтоживъ существующая религіозныя гоненія и возможность повторенія ихъ, Вы не только снимете сь себя эту отвѣтственноеть, но и почувствуете радостное сознаніе совершенія добраго дѣла.
Помоги Вамъ Богъ сдѣлать то, что Ему угодно.
Сдѣлавъ это, Вы сдѣлаете самое лучшее для русскаго народа и для себя.
Любящій Васъ Левъ Толстой.
6 декабря 1900 г.
Печатаются три редакции. I. — Окончательная, четвертая редакция, в которой письмо было отправлено адресату. Перепечатывается из «Листков свободного слова», Christchurch, 1901, 23, стр. 1—3. Местонахождение автографа неизвестно. Впервые опубликовано в 1901 г. в переводах на иностранные языки в иностранных газетах, в результате распространения письма в придворных сферах. На русском языке впервые опубликовано в «Листках свободного слова». II. — Первая редакция, опубликованная в «Биографии Л. Н. Толстого», 4, П. И. Бирюкова, М.-П. 1923 стр. 15—16, печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Основание датировки: в копировальной книге находится перед письмом к Е. И. Попову от 5 декабря. III. — Третья редакція. Первая половина ее печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ, вторая — по машинной копии, хранящейся в AЧ. На подлиннике сделаны Толстым исправления, вошедшие в окончательную редакцию; исправления эти не воспроизводятся и в примечании не оговорены. Публикуется впервые. В ГТМ имеется вторая редакция, незаконченная, представляющая из себя переписанную переписчикомъ первую редакцию с собственноручными изменениями. Эта редакция не печатается.
Письмо царю Николаю II было написано по получении от проживавшего вместе с духоборами в Канаде А. М. Бодянского известия о намерении вернуться в Россию одиннадцати духоборческих женщин, — девяти жен и двух матерей духоборов, сосланных за отказ от воинской повинности в Якутскую область на поселение (см. письмо № 423). До августа 1896 г. отказывавшиеся от военной службы сектанты отбывали наказание в дисциплинарных батальонах. Согласно высочайше утвержденному 5 августа 1896 г. постановлению Комитета министров, форма наказания была изменена, и все отказавшиеся были сосланы в отдаленные районы Якутской области на восемнадцать лет. При следующих призывах отказавшиеся ссылались туда же. Полученное духоборами разрешение покинуть Россию не распространилось на тех, которые отбывали наказание в Якутской области, но духоборы были уверены, что и сосланные получат скоро возможность переехать в Канаду. В виду этого семьи некоторых из ссыльных отправились в Канаду с партиями переселенцев, а остальные тогда же переехали в Якутскую область (см. письмо № 74). 18 мая 1899 г. на ходатайство сосланных духоборов был получен отказ, и их матери и жены решили вернуться, чтобы поселиться вместе с ними в Якутской области. Без особого разрешения сделать этого было нельзя, так как духоборы были выпущены из России без права возвращения на родину. О намерении духоборов и писал Бодянский Толстому, переслав ему их письмо. Письмо это было приложено к письму Толстого к царю. Письмо было передано Николаю II при содействии близкого знакомого семьи Толстых, судебного деятеля Н. В. Давыдова. Толстой отметил в дневнике 8 декабря 1900 г., после недельного перерыва: «За это время получил письмо из Канады о женах, желающих ехать к мужьям в Якутскую область], и написал письмо государю, но еще не послал». 15 декабря записано там же: «Событіе то, что Дав[ыдов] одобрил письмо Г[осударю] и взялся послать его. Стараюсь устранить в своем сознании себя от этого дела, только чтобы была забота о дѣле». Письмо достигло своей ближайшей цели: жены сосланных в Сибирь духоборов получили разрешение вернуться в Россию.
1 Молокане Карской области (восемь тысяч человек) и молокане Эриванской губернии (три тысячи человек) подали прошение на высочайшее имя о разрешении выехать им из России. Прошение молокан Толстой передал царю
