всем терпеть; быть может, любовь и кротость наша тронет сердце людей, и мир наполнится любовью». В этом же письме Чижов сообщал о сосланных старообрядцах, которые жили с ним в одном городе: «С Астраханской и Саратовской губернии старообрядцев прислали сюда более ста пятидесяти человек обоего пола, под надзор полиции. Они не повинуются, свободно ходят, куда хотят, и за это [их] судят. Они высиживают и опять идут, проповедуют: «Илия, Энох, Иоанн Богослов на земле, а антихрист царствует». Илией зовут Иоанна Кронштадтского [известного протоиерея И. И. Сергиева]. Энохом — священника Благовещенского, Иваном богословом — старичка, который с ними строил монастырь, и его [монастырь] власти запретили, и он, Иван, сидит [в] г. Калише […] Имеют со всех трех портреты, религиозно, по-православному, молятся перед ними и лобызают. Много мне с ними приходится беседовать […] Они ничего не работают, питаются милостынею, какую просят у бедных жителей; им запрещают просить. Они прямо в глаза говорят какому угодно начальнику: «Ты служишь антихристу и на лбу печать его носишь. Если бы не имел ты печати, — говорят начальникам, — ты бы не гнал нас и не предавал суду и [не стал бы] запирать в тюрьмы». Я не знаю, чтò эта такое. Желаю обратиться к вам с просьбой, Лев Николаевич, немедленно объясните мне это действие этих людей».
О местонахождении подлинника письма Толстого Чижов сообщил 12 июня 1900 г.: «Письмо ваше, Лев Николаевич, с 15 декабря 1899 г. многих заинтересовало, поснимали копии для памяти. А ваш подлинник в гор. Варшаве, у одного инженера-непротивленца». В 1930 г. автограф поступил в Государственный толстовский музей.
* 223. Альфреду Уеструпу (Alfred Westrup).
1899 г. Декабря 15/27. Москва. Moscow.
Dear Sir,
I received your letter and your Essays on money and thank you very much for them.
I think your theory quite right. I wrote some 15 years ago about money and came nearly to the same conclusions.1
I heartily wish success to your idea.
Yours truly,
Leo Tolstoy.
15/27 Dec. 1899.
Москва.
Я получил ваше письмо и ваши брошюры и очень благодарю вас за них.
Нахожу вашу теорию совершенно верной. Лет 15 тому назад я писал о деньгах и пришел почти к тем же самым выводам.1
От всего сердца желаю успеха вашей идее.
Уважающий вас
Лев Толстой.
15/27 Дек. 1899.
Печатается по листу копировальной книги, хранящемуся в AЧ. Местонахождение автографа неизвестно. В России публикуется впервые, о публикации за границей сведений не имеется.
Альфред Уеструп (Alfred B. Westrup) — профессор экономических наук, автор книг: «The New Philosophy of Money» [«Новая философия денег»], «The Financial Problem» [«Финансовая проблема»], «Citizen’s Money» [«Деньги граждан»], «Plenty of Money» [«Денег достаточно»].
Посылая Толстому свои труды, Уеструп писал ему 23 октября н. ст. 1899 г. из Бруклина, близ Нью-Йорка (перевод с английского): «Милостивый государь, мое преклонение перед вашей личностью и вашей преданностью делу служения человечеству побуждают меня взять на себя смелость представить на ваш суд то, чтò я называю новой философией денег […] Я вполне готов защищать мою философию перед всяким, кто пожелал бы обсуждать ее со мной частным образом или публично. Если эта теория о денежном накоплении правильна, то не окажется ли торжество ее величайшим событием в истории? Я буду очень рад войти в переписку с вами по этому предмету, если вы найдете время познакомиться с его философской стороной и заинтересуетесь ею».
В Дневнике 13 октября 1899 г. Толстой отметил: «Получил брошюры Westrup’а из Америки о деньгах, которые поразили меня, уяснив всё неясное в финансовых вопросах и сведя всё, как и должно быть, к насилию правительств».
1 О деньгах Толстой писал в «Так что же нам делать?». См. т. 25.
* 224. Полю Фонтену (Paul Fontaine).
1899 г. Декабря 15/27. Москва.
Mon cher ami,
J’ai reçu votre lettre. Ce m’est une grande joie de savoir que des hommes qui se trouvent dans des conditions tout-à-fait différentes des miennes, s’unissent en esprit à la vérité qui constitue ma vie. D’après votre lettre je vois que, comme quand deux cercles coïncident par leurs centres, tous les rayons coïncident, toutes les questions de la vie qui se présentent à vous se résolvent de la même manière, comme je les aurai résolus moi[-même], et tous ceux qui sont pénétrés de l’esprit chrétien.
Vous dites que vous êtes indécis sur l’effort que vous devez faire pour faire comprendre à votre frère la vérité qui vous donne la vraie vie. Je crois qu’il ne faut jamais envisager comme but l’influence que nous pouvons avoir sur notre prochain. Le chrétien ne peut avoir qu’un seul but: celui de remplir la volonté de Dieu aussi parfaitement que possible, tâcher d’être, comme il est dit, aussi parfait que notre Père qui est aux cieux. L’influence que nous pouvons avoir sur les autres ne doit être que la suite incessante de cette tendence à la perfection, mais ne doit pas être notre but.
Quoique ce serait un plaisir pour moi de vous voir et de vous connaître personnellement, je ne vous conseille pas de venir. La vie que vous menez et dans laquelle vous remplissez la volonté de Dieu est préférable à un voyage qui est presque toujours une perte de temps et une dépense d’argent qui ne nous apartient pas. Je vous répète que d’être en relation avec vous est une joie pour moi; mais je crains qu’un voyage entrepris dans l’unique but de causer ne soit une faute.
Votre ami Léon Tolstoy.
15/27 Décembre 1899.
Получил ваше письмо. Для меня большая радость, что люди, находящиеся в совершенно иных, чем мои, условиях, соединяются со мной духовно в той истине, которая составляет мою жизнь. По вашему письму я вижу, что как в двух кругах, совпадающих центрами, все радиусы совпадают, так и все вопросы жизни, которые встают перед вами, решаются тем же способом, как разрешил бы их я сам, и все, кто проникнут христианским духом.
Вы говорите, что вы в нерешительности относительно усилия, которое вам надо сделать, чтобы заставить вашего брата понять ту истину, которая дает вам настоящую жизнь. Я думаю, что никогда не надо смотреть как на цель на то влияние, которое мы можем иметь на нашего ближнего. Христианин может иметь только одну цель: исполнять волю Бога насколько возможно совершеннее, стараться быть, как сказано, таким же совершенным, как отец наш небесный. Влияние, которое мы можем оказывать на других, должно быть лишь непрерывным следствием этого стремления к совершенству, но не должно быть нашей целью.
Хотя для меня было бы удовольствием видеть вас и лично познакомиться с вами, я не советую вам приезжать. Жизнь, которую вы ведете и в которой вы исполняете волю бога, предпочтительна путешествию, которое почти всегда является потерей времени и тратой денег, нам не принадлежащих. Повторяю вам, что мне радостно быть в общении с вами, но я боюсь, чтобы путешествие, предпринятое с единственной целью побеседовать, не было бы ошибкой.
15/27 Декабря 1899.
Печатается по листам копировальной книги, хранящимся в AЧ. Местонахождение автографа неизвестно. В России публикуется впервые, о публикации за границей сведений не имеется.
Поль Фонтен (Paul Fontaine) — молодой француз, врач, друг Эдуарда Сине, писавшего Толстому 25 декабря н. ст. 1898 г. (перевод с французского): «Мой друг Фонтен, ваш единомышленник, человек образованный, доктор медицины, из очень богатой семьи и сам владеющий порядочным состоянием. Он не знает, как с ним поступить, и еще не решился написать вам».
Ответ на письмо Фонтена от 16 декабря н. ст. 1899 г. (перевод с французского): «Отец мой [Mon père], я — друг Сине. Случайно узнал из газет, что вы больны, и единственное, чтò я нашел, чтобы порадовать вас, это написать вам, что, как мне кажется, я достаточно хорошо понял истинный смысл жизни. Ум мой несколько медлителен и с трудом приходит к выводам, так что мне понадобилось около года, чтобы охватить круг идей, которые открылись мне в ваших трудах. Но с каждым днем они казались мне всё более близкими к истине и к добру, единственно истинными и добрыми. Я продумал также представлявшиеся мне возражения; в этих возражениях я легко усматриваю сейчас только одно: те, которые выдвигают их, не поняли вашего учения, являющегося учением Христа. Это надо было предвидеть, потому что это учение не противопоставляется никакому другому, потому что оно чуждо им по своему характеру; оно дано не как авторитет, а лишь как призыв понять его. Противостоять ему будут только те, которые не захотят или не смогут понять его. С другой стороны, также очевидно, что тот, кто стремится понять и поймет, придет к тем же заветам, как и Христос. Одно из самых частых возражений это то, что авторитет, хотя бы очень слабый, необходим, ибо отрицание необходимости авторитета отпугивает многих людей как парадокс. Между тем, восприятие авторитета, т. е. обязательства действовать, не понимая, является как раз отрицанием христианского учения. Невозможно совместить две несовместимые вещи, и если бы люди понимали это, то, конечно, ветхий и новый завет не могли бы быть объединены […] Пишу вам всё это, отец мой, чтобы показать вам, что я внимательно продумал этот вопрос […] Я еще только начинаю и проделал, так сказать, лишь отрицательные шаги: освободился от своих рент и вскоре освобожусь полностью от своих денег, вот почти и всё. Но лучше чистый лист, чем плòхо задуманный рисунок. Я налаживаю свою жизнь следующим образом: буду лечить в своей деревне, где снял с апреля месяца дом и кусок земли. Жалкое и на практике очень неверное ремесло, ибо авторитет, иначе говоря, «слепое доверие» больного играет часто гораздо более значительную роль, чем рассудок. Но в моем распоряжении нет иного ремесла. В продолжение шестимесячной практики в этом году я чувствовал, что приношу пользу, зарабатывая себе кусок хлеба этим путем. Мой капитал разделен на две равные части, из них половина записана на имя моей жены, с которой я вступаю в гражданский брак по вполне продуманным основаниям. Из моей же части денег, назначение которых почти установлено, и единственным владельцем которых являюсь я сам, около половины отдано взаймы, а остальные пойдут на другие проектируемые ссуды и на покупку инструментов и книг, необходимых для моего ремесла. Всё это просто, но когда я напряженно думаю о том, чтò явилось бы благом для других, то, несмотря на указание Христа «делать для других то, что хочешь
