которыхъ тоже вы поэтому незнаете. Я говорю всемъ безстесненія, да ивы тоже мнѣ братья мы все одного отца бога который произвелъ насъ отъ одной крови и всѣмъ намъ далъ одно, разумъ и вѣру […] Благо вамъ будитъ Л. Н. что вы мнѣ еще болши отъ крили святу [истину?]».
* 248. Неизвестному.
1900 г. Февраля 18. Москва.
Я давно ужъ получилъ ваше письмо, но, взглянувъ на тетрадь стиховъ, отложилъ его не читая. Нынче же, пересматривая письма, прочелъ ваши стихотворенія и нахожу, что у васъ есть и искренность содержанія и способность вѣрнаго и сильнаго выраженія. Первое и два изъ послѣднихъ мнѣ понравились. Постараюсь ихъ отдать въ печать. Боюсь, что нецензурно. Советую — именно п[отому], ч[то] у васъ есть дарованье, писать какъ можно меньше.
Л. Толстой.
18 Февр. 1900.
Печатается по листу копировальной книги, хранящемуся в AЧ. Публикуется впервые.
Кому адресовано письмо, редакцией не установлено.
249. В. Г. Черткову от 21? февраля.
* 250. А. И. Портнягину.
1900 г. Февраля 24. Москва.
Александръ Ивановичъ,
Очень сожалѣю, что не могъ тотчасъ же отвѣтить на ваше письмо. Постараюсь сдѣлать это, какъ съумѣю, теперь. Сомнѣнія ваши о томъ, вѣренъ ли тотъ путь, по к[оторому] вы идете и по к[оторому] прошли уже, какъ вамъ кажется, такъ много, есть общее всѣмъ живымъ, т. е. движущимся къ совершенству людямъ, явленіе, которыя1 показываютъ только то, что всѣ внѣшнія цѣли, к[оторыя] человѣкъ поставилъ себѣ (какъ бы величественны и разумны не казались эти цѣли) не имѣютъ никакого смысла и ни къ чему привести не могутъ, т[акъ] к[акъ], какъ только достигается одна цѣль, сейчасъ же откроется другая, и такъ до смерти, к[оторая] не составляетъ цѣли, а, напротивъ, противна всѣмъ имъ. Простите, что говорю вамъ такіе труизмы, мнѣ это необходимо, чтобы высказать вамъ то, чтò хочу. Сомнѣнія, и нетолько сомнѣнія, но горести, нравствен[ныя] страданія, к[оторыя] люди испытываютъ, всегда происходятъ только отъ ложнаго пониманія цѣли своей жизни. Я на себѣ постоянно испытываю это. Я знаю несомнѣнно, для себя, по крайней мѣрѣ, такъ что не измѣню своего убѣжденія и до смерти, знаю, въ чемъ истинная цѣль жизни, именно, въ большемъ и большемъ подчиненіи своей воли волѣ Бога, требующаго отъ меня любви къ Нему, т. е. истинѣ и къ ближнимъ, и вмѣстѣ съ тѣмъ по инерціи продолжаю ставить цѣли жизни въ достиженіи извѣстныхъ внѣшнихъ условій. И всякій разъ со мной случается то, что какъ скоро я поставлю эти внѣшнія цѣли на неподобающее имъ мѣсто, т. е. отдамся имъ весь, забывъ главную единственную цѣль, такъ тотчасъ въ душѣ поднимаются сомнѣнія, безпокойства, страхи, досады, недоброжелательства, всякія нравствен[ныя] страданія. Такъ что я теперь уже привыкъ смотрѣть на эти нравственныя страданія какъ на показатель того, насколько я сбился съ истиннаго пути, и потому, если и огорчаюсь ими въ первое время, потомъ всякій разъ радуюсь имъ, т[акъ] к[акъ] благодаря имъ, опомнившись и вернувшись къ сознанію истинной цѣли жизни, я испытываю мгновенное уничтоженіе всѣхъ этихъ страданій и спокойно и радостно чувствую. Думаю, что всякій человѣкъ испытываетъ тоже самое: сомнѣнія, нравствен[ныя] страданія показываютъ намъ, что мы что то не такъ дѣлаемъ, въ чемъ то ошибаемся, и что намъ надо одуматься и провѣрить свое отношеніе къ тѣмъ цѣлямъ, к[оторыя] мы преслѣдуемъ. Все дѣло въ томъ, чтò2 мы считаемъ главнымъ: достиженіе извѣстныхъ мірскихъ условій, или свое служеніе Богу, своей совѣсти, нравственному закону; чѣмъ мы готовы жертвовать, первымъ ли второму, или вторымъ первому? Все въ этомъ. Всѣ цѣли мірскія допустимы и хороши, и отчего же не стараться достигнуть ихъ, но только въ той мѣрѣ, въ которой онѣ не занимали бы то мѣсто, к[оторое] должно занимать только служеніе Б[огу] (единое на потребу) и, само собою разумѣется, не противоречили бы этому.
Имѣя это въ виду, вы рѣшите ваши вопросы и объ окончаніи универс[итета], и о воинской повин[ности], и объ учительствѣ наилучшимъ образомъ. Какъ именно вы рѣшите эти вопросы, покажетъ сама жизнь и тѣмъ ближе къ идеальному рѣшенію, чѣмъ сильнѣе, яснѣе въ васъ будетъ сознаніе смысла вашей жизни въ исполненіи воли Бога, и тѣмъ дальше — чѣмъ сильнѣе въ васъ инерція прошедшаго и сила животной природы.
Что же касается до частнаго случая противорѣчія3 требований вашей совѣсти и нежеланія пользоваться преимуществами университетс[каго] диплома и требованіями и ожиданіями родителей и семьи, то мнѣ хочется сказать вамъ, что такого рода противорѣчіе есть общій удѣлъ — въ той или другой формѣ — всѣхъ людей, вступающихъ на путь христіанской, т. е. разумной жизни. Въ такомъ столкновеніи надо только имѣть въ виду то, что, если высшая поставленная цѣль разумной жизни состоитъ въ исполненіи воли Б[ога], требующей любви къ ближнимъ, нельзя или очень опасно во имя отвлеченной любви къ ближнимъ нарушать конкретный случай любви къ своимъ близкимъ, вмѣсто любви къ себѣ вызывая въ нихъ ненависть нетолько къ себѣ, но и къ тѣмъ основамъ, во имя кот[орыхъ] дѣйствуешь. Какъ именно поступить въ такомъ противорѣчіи, въ какомъ случаѣ и насколько допустить дѣятельность противную любви вообще для соблюденія любви близкихъ, или, наоборотъ, пожертвовать любовью близкихъ для того, чтобы не нарушить принциповъ, все это зависитъ отъ степени убѣжденности и чувствительности и силы любви и самаго рѣшающаго и его близкихъ. Рѣшить это можетъ только тотъ, кто находится въ этомъ противорѣчіи. И рѣшеніе будетъ тѣмъ ближе къ истинѣ и тѣмъ лучше, чѣмъ больше рѣшающій отвлечется при этомъ отъ своей выгоды и своего удовольствія, а будетъ имѣть въ виду4 исполненіе воли Бога, т. е. увеличеніе любви какъ въ себѣ, такъ и въ другихъ людяхъ.
Написалъ вамъ, какъ я думаю и поступаю въ тѣхъ случаяхъ, о кот[орыхъ] вы пишете.
Если вы смотрите на жизнь также, какъ и я, то я не сомневаюсь, что вы на опытѣ убѣдитесь въ практичности тѣхъ пріемовъ, о кот[орыхъ] я говорю. Желаю вамъ какъ можно чаще и дольше находиться въ томъ состояніи, при которомъ уничтожаются всѣ сомнѣнія и нравственныя страданія.
Левъ Толстой.
24 Фев. 1900.
Печатается по листам копировальной книги, хранящимся в AЧ. Местонахождение автографа неизвестно. Публикуется впервые.
Ответ на письмо Александра Ивановича Портнягина, студента четвертого курса Московского университета, от 10 февраля 1900 г.: «В настоящее время я переживаю тяжелые минуты своей жизни, а своим некрепким разумом я не могу притти к какому-нибудь окончательному решению, не оставляющему места ни сомнениям, ни колебаниям, ни сожалениям […] Мне случилось прочитать Ваши статьи: «Так что же нам делать?», «Царство божие внутри нас», «В чем моя вера». Я не буду говорить о том, почему я и раньше отрицательно относился к университету и преподаваемым в нем наукам, не буду говорить о причинах пьянства и разврата, которым я отдал несколько лет. Теперь я решил не добиваться диплома, но тут-то и начинаются мои сомнения и мучения. Чтобы избавиться от отбывания воинской повинности и, кроме того, отдаться любимому мной делу, я решил итти в сельскую школу (возможна ли и эта деятельность без больших компромиссов при признании истин Христова учения?). Является вопрос, как лучше мне сделать: получить выпускное свидетельство и хлопотать о назначении или совсем бросить университет? У меня в прошлом есть грешки, которые, пожалуй, лишат меня возможности педагогической деятельности. Самое же главное, у меня живы старики-родители, всегда любившие и лелеявшие меня, ожидающие от меня скорой поддержки, которых мое решение может повергнуть прямо в отчаяние. Отец мой, бедный чиновник оренбургского сиротского суда, прежде служивший в полиции. На меня он возлагал всегда особенно большие надежды. Этот вопрос меня страшно мучит. У нас большая семья. Имею ли я право распоряжаться как угодно своей личностью, когда в моей поддержке нуждаются близкие мне люди, когда претерпевают нужду и лишения мои сестры, мать и старик отецъ? Но неужели оканчивать университет? Это для меня новая пытка […] Я надеюсь и умоляю Вас, Лев Николаевич, хоть одним словом несколько осветить мое положение и раз навсегда распутать этот узел».
1 Так в подлиннике.
2 Ударение поставлено Толстым.
3 Зачеркнуто: вашего
4 Зачеркнуто: одно
* 251. Артуру Син-Джону (Arthur St. John).
1900 г. Февраля 24. Москва.
Dear friend,
I will try to have particulars about the prisoners in Vladikawkaz (I did not know anything about them) and will let you know, and also try to help them.
Yours truly,
L. Tolstoy.
24 Февр.
Постараюсь получить сведения о заключенных во Владикавказе (я ничего не знал о них) и сообщу вам, а также постараюсь помочь им.
Уважающий вас
Л. Толстой.
24 Февр.
Печатается по листу копировальной книги, хранящемуся в AЧ. Местонахождение автографа неизвестно. Рукой М. Л. Оболенской проставлена дата: «24 февраля» и рукой неизвестного ошибочно проставлен год «1897». Восстанавливаем согласно записи Дневника от 13 марта 1900 г. (см. т. 54) и по письму к начальнику Владикавказской тюрьмы от 12 марта 1900 г. (см. № 261). Публикуется впервые.
Об Артуре Син-Джоне см. письмо 41.
Ответ на письмо Син-Джона от 15 февраля н. ст. 1900 г. (перевод с английского): «Дорогой друг и учитель, меня просили сообщить вам о пяти молодых духоборах, которые написали из Владикавказской областной тюрьмы о том, что у них достаточно денег для пропитания, но не хватает на покупку одежды, очень им нужной в Сибири. Нельзя ли что-нибудь послать им, но так, чтобы в случае их отъезда из Владикавказа, деньги были бы им пересланы. Имена их следующие [написаны по русски]: 1) Михаил Григорьевич Евдокимов, 2) Тимофей Федорович Маркин, 3) Федор Семенович Арищенков, 4) Федор Николаевич Струков, 5) Федор Егорович Дьячков. Пожалуйста, извините, если я наделал ошибок, пытаясь писать по-русски. Мы были бы рады получить ваш ответ незамедлительно, чтоб успокоить тревожащихся».
По получении этого известия Толстой отправил заключенным двадцать пять рублей при письме на имя начальника Владикавказской тюрьмы от 12 марта 1900 г. См. № 261.
* 252. Кн. Г. М. Волконскому.
1900 г. Февраля 25. Москва.
Дорогой Князь Григорій Михайловичъ,
Извините меня, пожалуйста, за то, что не отвѣчалъ вамъ на ваши два послѣднія письма. Я ихъ получилъ; не отвѣчалъ же по недосугу и слабости силъ. Ваше предположеніе о томъ, что молчаніе означало согласіе, совершенно вѣрно. Что же касается появленія моего письма къ вамъ въ Aurore,1 то въ этомъ я тоже виноватъ, но безъ вины. Моя пріятельница, Г-жа Шмитъ,2 гостившая у насъ, списала это письмо изъ копировальной книги и à mon insu3 послала его моему другу Бирюкову въ Женеву, а онъ напечаталъ его въ издаваемомъ имъ листкѣ.4 Изъ его же листка: «Свободная Мысль» перепечатала, вѣроятно, франц[узская] газета.
Желаю успѣха вашему изданію, а вамъ здоровья.
Вашъ Левъ Толстой.
25 Фев. 1900.
Печатается по листам копировальной книги, хранящимся в AЧ.
