разберу содержание рукописи и переведу ее правильно. Я очень рад, что вы подняли этот чрезвычайной важности вопрос в то время, когда во всех общественных кругах по всему свету обсуждаются вопросы мира и войны». 14 марта н. ст. Стадлинг писал (перевод с английского): «Сердечно благодарю вас за то, что вы были так добры прислать такой мощный ответ на коллективное письмо из Стокгольма. Я перевел ваше письмо и напечатал его по шведски («Aftonbladt»), по-английски («The Daily Chronicle») и по-немецки («Lokal Anzeiger»)».
3 Зачеркнуто: съ у[важениемъ?]
4 Уважающий вас
* 12. О. С. Волкенштейн.
1899 г. Января 12? Москва.
Ольга Степановна,
Алекс[андръ] Алекс[андровичъ] по всему тому, чтò онъ говорилъ мнѣ,1 поѣхалъ на Сах[алинъ] только съ намѣреніемъ устроить и облегчить сколько возможно участь Люд[милы] Алекс[андровны]. Про васъ и сына своего2 онъ говорилъ съ любовью, и потому полагаю, что онъ поѣхалъ съ намѣреніемъ вернуться къ вамъ. Времени пребыванія своего на Сахалинѣ онъ не опредѣлялъ, какъ это и невозможно сдѣлать въ его положеніи. Я ничего не знаю про него. Если вы знаете, сообщите мнѣ.
Желаю вамъ душевнаго спокойствія, которое всегда возможно, если только мы любимъ всѣхъ людей и не имѣемъ ни къ кому недобраго чувства. И чѣмъ больше въ васъ будетъ этого спокойствія и любви ко всѣмъ людямъ, тѣмъ вѣрнѣе вы удержите и усилите къ себѣ и любовь вашего мужа.
Левъ Толстой.
Печатается по копировальной книге № 2, лл. 44—45, хранящейся в ГТМ. Автограф утрачен. Датируется по письму Волкенштейн от 4 января 1899 г. и по тем соображениям, что в копировальной книге письмо находится перед письмом, датированным 12 января. Публикуется впервые.
Ольга Степановна Волкенштейн (р. 6 июля 1857 г.), рожденная Засядко, по первому мужу Самойленко-Спаториева, познакомилась с доктором Александром Александровичем Волкенштейном в 1879 г. Первая его жена, известная революционерка Людмила Александровна Волкенштейн, была арестована в 1883 г. В 1884 г. осуждена по процессу В. Н. Фигнер и др. и перед отправкой из Петропавловской в Шлиссельбургскую крепость прислала мужу спрятанное в папиросный мундштук письмо, которым давала ему свободу и просила воспитать их сына Сергея. После бракоразводного процесса с своим первым мужем Ольга Степановна в 1890 г. была обвенчана с А. А. Волкенштейном. К этому времени относится увлечение А. А. Волкенштейна мировоззрением Толстого, но его «опрощение» встречало резкий отпор со стороны жены. В семейной жизни Волкенштейнов были временами несогласия. В ноябре 1896 г. Людмила Александровна, после тринадцатилетнего заключения в Шлиссельбургской крепости, получила право переселиться на о. Сахалин. Тогда же А. А. Волкенштейну была доставлена записка, написанная почерком, которого он не видал тринадцать лет: «Я переведена из Шлиссельбурга в Петропавловскую крепость; переписка разрешена; если Александр Александрович жив, то прошу известить и написать, чтò известно о моей матери и сестрах». Письмо было от Людмилы Александровны. Волкенштейн хотел ехать на свидание с ней в Петербург, но, как «поднадзорный», разрешения не получил и встретился с Людмилой Александровной в 1897 г. в Одессе, где она ожидала отправки на Дальний восток. После первой же встречи, возвращаясь из загородной тюрьмы, Волкенштейн решил, что поедет за первой женой на Сахалин, как «добровольно следующий». 14 сентября 1897 г. пароход вышел из Одессы. «Долго шел по берегу залива Волкенштейн, глядя на уходившую плавучую тюрьму, пока не скрылся из виду белый платок, которым махала ему жена, высунув руку в люк парохода» (из неопубликованной автобиографической заметки А. А. Волкенштейна). Потребовался год на ликвидацию дел, и в начале октября 1898 г. Волкенштейн отправился на Дальний восток через Америку. Перед отъездом он посетил Толстого. Ольга Степановна очень тяжело переживала уход мужа к его первой жене. Но присутствие ее сына Александра дало импульс к жизни, она осталась в Полтаве, поступив на службу в Статистическое бюро губернского земства; дополнительные средства на содержание семьи высылал ей Александр Александрович. Они встретились в 1903 году. Ольга Степановна по просьбе Александра Александровича ездила с сыном к нему во Владивосток и прогостила там три месяца. На это время Людмила Александровна уезжала на Сахалин. «За двое суток [пути] до Владивостока их неожиданно встретил Александр Александрович. Он разрыдался как малое дитя, смеялся и безумно рыдал и всё повторял: «Простила, простила, я много виноват, много напутал»» (из письма О. С. Волкенштейн к В. А. Жданову от 2 января 1929 г.). О Людмиле Александровне и Александре Александровиче Волкенштейн см. письма 1898 г., т. 71 и письмо № 413.
Ответ на письмо О. С. Волкенштейн от 4 января 1899 г.: «Простите, глубокоуважаемый и дорогой Лев Николаевич, что позволяю себе писать Вам по вопросу, который может казаться вам незаслуживающим внимания, для меня же и моего ребенка это вопрос жизни. От Александра Александровича знаю, что его поездка к Вам дала ему много успокоения и рассеяния того тумана, который он ощущал до свидания с Вами. Так он мне писал, но не написал подробного разговора, который для меня крайне важен. Сказал ли он Вам, что едет и оставляет нас навсегда, или только на время, т. е. с целью устроить Людмилу Александровну. Если это Вас не затруднит, будьте столь добры и скажите мне вкратце решение и настроение, с которым он уехал от Вас, а также Ваш совет и мнение относительно его поездки и его дальнейших намерений, если он их Вам высказывал. С своей стороны считаю не лишним сказать Вам, что я далека от мысли проявления какого-либо насилия над его волей и его желаниями. Уезжая, он выказал столько страданий и горя, расставаясь со мною и Шуриком, а определенного ясного плана своего поступка не выяснил; ясно было только одно, что он любит нас, и ему тяжело нас оставить. Это было ясно всем окружающим нас в последние дни, вот почему Борис Николаевич, который был неразлучно с нами, и написал Вам несколько строк, чтобы облегчить душевное состояние Александра Александровича и помочь ему Вам высказать ту неясность, которая была у него на душе. Простите же, дорогой Лев Николаевич, что позволяю себе отвлекать Вас своими личными делами, но мне слишком тяжело и одиноко теперь, прожив с Александром Александровичем восемнадцать лет, остаться одной с семилетним мальчиком и не знать, чтò решил человек, которого любила всю жизнь, конечно, как умела только любить. Не осудите, Вы добрый, и еще раз простите».
Борис Николаевич — Б. Н. Леонтьев, близкий друг семьи Волкенштейн.
1 А. А. Волкенштейн приезжал к Толстому перед отъездом на Сахалин в конце сентября или начале октября 1898 г. См. письма этого года, т. 71
2 Александр Александрович Волкенштейн (р. 1891 г.), сын А. А. и О. С. Волкенштейн, ныне врач в Каире, где живет вместе с матерью.
13. В. Г. Черткову от 12 января.
14. А. Ф. Марксу.
1899 г. Января 16. Москва.
Адольфъ Федоровичъ,
Я былъ нездоровъ и теперь еще не поправился и потому не успѣлъ окончить послѣднія главы и просмотрѣть присланныя коректуры съ помарками. Я все надѣялся успѣть сдѣлать это и вмѣстѣ съ высылкой подписанныхъ коректуръ прислать и конецъ; но нездоровье помѣшало. Отъ этого и не извѣстилъ васъ о полученіи коректуръ, за что прошу извинить меня.
Съ завтрашняго дня начну просмотръ коректуръ сначала и надѣюсь черезъ день1 или два выслать вамъ ихъ подписанными къ печати. Нѣкоторыя мѣста помарокъ, кот[орыя] кажутся мнѣ слишкомъ осторожны, я отмѣчу краснымъ карандашемъ: отъ васъ будетъ зависѣть отстоять эти мѣста или нѣтъ.
Послѣднія главы будутъ не такъ нецензурны, какъ главы, о которыхъ вы говорите. Во всякомъ случаѣ же въ нихъ найдется то, чтò можетъ быть оставлено и можетъ быть достаточнымъ заключеніемъ романа.
Съ совершеннымъ уваженіемъ готовый къ услугамъ
Левъ Толстой.
16 Ян. 1899.
Печатается по автографу, хранящехмуся в ИЛ. Впервые опубликовано Е. П. Населенко по автографу в «Сборнике Пушкинского дома на 1923 год», П. 1922, стр. 303. В дальнейшем эта книга будет указываться сокращенно: СПД.
Адольф Федорович Маркс (1838—1904) — издатель популярного еженедельного журнала «Нива», основатель издательской фирмы «А. Ф. Маркс». См. письма 1898 г., т. 71.
12 октября 1898 г. было заключено соглашение на первую публикацию в «Ниве» романа «Воскресение». С целью увеличения фонда, предназначенного для переезда духоборов в Канаду, Толстой принял как от Маркса, так и от заграничных издателей, авторский гонорар, который полностью был употреблен в пользу духоборов (см. письма 1898 г., т. 71). Первые главы «Воскресения» появились в «Ниве» 13 марта 1899 г. в № 11 журнала. В конце декабря 1898 г. Маркс прислал Толстому корректуры с большими цензурными поправками. 21 декабря он писал: «Посылаю Вам оттиск, на котором синим карандашом сделаны те изменения, которые оказалось необходимо внести в виду требований цензуры. Как увидите теперь сами, изменения эти в посылаемых Вам пока семидесяти главах, благодаря нашим стараниям, оказались не очень многочисленными. В этом измененном виде текст первых семидесяти глав уже разрешен цензурою. Остается только добиться того же по отношению к последней части романа. Ваши корректурные пометки Вы, вероятно, найдете удобнее сделать на посылаемом теперь оттиске». 12 января 1899 г. Толстой писал В. Г. Черткову: «Работа моя почти кончена. Остались не поправлены и не отосланы в набор пять глав, которые как скоро просмотрю, возьмусь за корректуры. Вымарок цензурных очень много». Толстой пытался некоторые цензурные искажения восстановить, отметив их по синему красным карандашом. Маркс уведомил Толстого, что «редакция сочтет долгом сделать новые шаги и всё от нее зависящее к тому, чтобы по возможности отстоять эти места» (письмо от 19 января 1899 г.). Но цензура сохранить их отказалась, и в русском издании они были выпущены. Приводим отмеченные Толстым вымарки, печатая их курсивом.
VII гл. (14 гранка), в абзаце: «Зала суда была большая…», после слов: «позади стола стояли три кресла с очень высокими дубовыми, резными спинками, а за креслами висел в золотой раме яркий портрет во весь рост (генерала) государя в мундире и ленте, отставившего ногу и держащегося га саблю». — IX гл. (18 гр.), в абзаце:— «Ваше имя? — обратился женолюбивый председатель как-то особенно приветливо к третьей подсудимой». — XIII гл. (29 гр.), в абзаце: «Точно также, когда Нехлюдов, достигнув совершеннолетия…», в фразе: «Когда же Нехлюдов, поступив в гвардию, с своими высокопоставленными товарищами»; — XVIII гл. (39 гр.), в абзаце: «Он думал еще и о том, что хотя и жалко уезжать», в фразе: «Думал он еще о том…] всегда делают и его считали бы нечестным человеком, если бы он, воспользовавшись ею, не заплатил за это. Он и дал ей». — XXI гл. (45 гр.), в первом абзаце:
