из проспекта книги Давида Любена «Let there be Light», New-York, 1900, стр. 26, присланного Толстому автором при письме от 21 октября н. ст. 1900 г. (хранится в АТБ). Местонахождение подлинника неизвестно. Датируется по тому же проспекту; дата совпадает с отметкой на конверте письма Любена от 29 мая н. ст. 1900 г.

При письме от 29 мая н. ст. 1900 г. Давид Любен прислал Толстому свою книгу «Let There Be Light. The Story of a Workmen’s Club, its Search for Causes of Poverty and Social Inequality, its Discussions and its Plans for the Amelioration of Existing Evils». Putnam’s Sons, New-York—London, 526 стр. [Давид Любен, «Да будет свет. История одного рабочего кружка, его искание причин бедности и социального неравенства, его дискуссии и проекты уничтожения существующего зла»]. 21 июня 1900 г. ответил автору пространным письмом проживавший в то время в Ясной поляне Артур Син-Джон. Часть его письма имеется в копировальной книге № 3, лл. 38—39, хранящейся в ГТМ. Возможно предположить, что письмо Толстого является припиской к письму Син-Джона. В проспекте напечатан ряд отзывов о книге Любена, и в отделе «Из России» помещено комментируемое письмо. В Яснополянской библиотеке кроме этой книги Давида Любена имеется другое его сочинение: «The University in the Homes of the People», 1901.

В ответном письме от 21 июля н. ст. 1900 г. Давид Любен благодарил Толстого за «благосклонный ответ» и ценные замечания «секретаря, г. Артура Син-Джона».

* 324. Луизе Лебрен.

1900 г. Июня 29. Я. П.

Chère Madame,

J’ai été très content de faire la conaissance1 de votre fils.2 Убѣжденія его не согласны съ взглядами большинства, но что же дѣлать, если они справедливы, и онъ всею душою принялъ ихъ.

Я боюсь за то только, чтобы онъ, увлекшись желаніемъ исполнить все, не предпринялъ бы то, что сверхъ его силъ, и, разочаровавшись въ своихъ силахъ, не ослабѣлъ бы въ слѣдованіи по пути истины. Это было бы очень жаль,3 п[отому] ч[то] онъ стоитъ на единомъ вѣрномъ, хотя и узкомъ, какъ сказано въ Евангеліи, трудномъ пути.

Боюсь я еще за то, чтобы онъ не забылъ того, что сущность ученія Христа есть любовь, и что поэтому ему надо дорожить вашей любовью къ нему и его къ вамъ и употребить всѣ силы къ тому, чтобы не нарушить ее.1

И это, кажется, ему будетъ легко сдѣлать, судя по вашему письму. Если и вы и онъ будете дѣлать уступки другъ другу, то навѣрно найдете средство радостно жить вмѣстѣ, помогая другъ другу быть добрѣе и лучше.

Впечатлѣніе, произведенное его письмомъ, усилилось во мнѣ при свиданіи съ нимъ: я полюбилъ его еще больше и, чувствуя всю ту отвѣтственность, кот[орая] лежитъ на мнѣ вслѣдствіи1 его довѣрія ко мнѣ, буду стараться быть ему полезенъ въ истинномъ смыслѣ.

Благодарю васъ за ваше доброе письмо ко мнѣ. Отъ всей души желаю вамъ всего хорошаго. Если могу быть вамъ чѣмъ полезенъ, disposez de moi.4

Левъ Толстой.

1900. 29 Іюня.

Черновое.

Chère Madame,

J’ai été très content de faire la conaissance de votre fils. Ses convictions sont très radicales et contraires au cours de ce monde, mais comme ce sont les miennes, et qu’elles sont vraies, je ne puis pas ne pas les approuver. Je voudrais seulement, ce que je lui conseille, que d’un côté il persévère toujours dans5 les mêmes convictions en les mettant en pratique, et de l’autre qu’il n’oublie jamais que le fond de la doctrine chrétienne c’est l’amour, et qu’à cause de cela il faut qu’il tâche autant que possible6 de ne pas rompre les liens qui le lient à vous ce qui, à ce que je7 crois, lui sera facile à cause de8 l’amour9 mutuel qui vous unit et de la bonté que vous avez pour lui.

Quelle que soit la différence de vos convictions, en cédant par amour des deux côtés, je suis sûr que vous parviendrez à vivre heureusement ensemble et serez mutuellement d’une grande utilité l’un à l’autre.

L’impression produite par la lettre de votre fils a été fortifiée par sa personne. Je l’aime pour tout ce qu’il y a de bon en lui et je voudrais bien lui être utile10. Si je puis l’être, je vous prie de disposer de moi. En faisant de voeux pour votre bonheur, je vous prie d’

Милостивая государыня,

Я был очень рад познакомиться с вашим сыном. Его убеждения очень радикальны и идут в разрез со взглядами большинства, но так как это мои убеждения, и в них истина, то я не могу не одобрить их. Я хотел бы только, что ему и советую, чтобы с одной стороны он всегда придерживался тех самых убеждений, проводя их в жизнь, а с другой, чтобы он никогда не забывал, что сущность учения Христа есть любовь, и что в силу этого нужно, чтобы он старался насколько возможно не порывать связи, которые соединяют его с вами, чтò, как я думаю, будет ему легко в силу связывающей вас с ним взаимной любви и доброты, с которой вы к нему относитесь.

Каково бы ни было различие ваших убеждений, я уверен, что, уступая по любви с обеих сторон, вы достигнете счастливой совместной жизни и взаимно будете очень полезны друг другу.

Впечатление, произведенное письмом вашего сына, усилилось при свидании с ним.

Я люблю его за всё, чтò в нем есть хорошего, и очень хотел бы быть ему полезным, если смогу. С искренним пожеланием вам счастия, прошу вас.

Печатается по копировальной книге № 3, лл. 41—42, хранящейся в ГТМ. Черновик, написанный по-французски (последняя фраза не окончена, и письмо не подписано) печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ (архив Г. А. Русанова). Публикуется впервые.

Луиза Лебрен (Louise Lebrun) — мать гимназиста В. А. Лебрена, вступившего в переписку с Толстым в конце 1899 г. (см. письмо № 211). Виктор Лебрен был в Ясной поляне и лично познакомился с Толстым. Мать его писала Толстому (письмо не датировано, перевод с французского): «Я приехала в Москву специально для того, чтобы выразить вам чувства глубокого уважения и представить вам моего юного сына, Виктора Лебрена, который писал вам из Владивостока. Вы живете так далеко от Москвы, что мне, к большому моему сожалению, невозможно самой поехать к вам. Направляю к вам моего сына. Излишне говорить о том, как восхищается вами этот мальчик (да разве только он один!), он жадно глотает ваши произведения и живет только вами. К несчастью, он только что потерял отца, а я, приходится сознаться в этом, не чувствую себя всегда достаточно знающим человеком, чтобы руководить им […] Итак прошу вас, граф, не оставить его и помочь ему вашими добрыми советами проложить себе хороший путь в нашей печальной жизни».

1 Так в подлиннике.

2 Милостивая государыня, я был очень рад познакомиться с вашим сыном.

3 В подлиннике: жалѣлъ

4 Располагайте мной.

5 Зачеркнуто: la bonne voie [на хорошем пути]

6 Зач.: d’aimer non seulement tous ses prochains, mais aussi de [любить не только всех своих близких, но также]

7 Зач.: vois d’après votre lettre [вижу по вашему письму]

8 Зач.: votre [вашей]

9 Зач.: pour lui [к нему]

10 Зач.: Sous tous les rapports, [Во всяком случае,]

325. Н. В. Давыдову.

1900 г. Июнь. Я. П.

Дорогой Николай Васильевичъ,

Крестьянинъ этотъ имѣетъ получить наслѣдство 500 р., кот[орые] переданы, какъ ему сказали, въ Моск[овскій] Окр[ужной] судъ. Помогите ему достигнуть своей цѣли. Поздравляю васъ съ ученой степенью.1 Я очень порадовался этому. Жалѣю васъ за сидѣнье въ Москвѣ и желаю поскорѣе освободиться.

Левъ Толстой.

На конверте: Николаю Васильевичу Давыдову, предсѣд[ателю] Моск[овскаго] Окр[ужного] суда, Власьевскій пер., д. Зако скина.2 Отъ Л. Толстаго.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Датируется по письму Давыдова от 5 июля 1900 г. Впервые опубликовано в сборнике «Толстой. Памятники творчества и жизни», 2. М, 1920, стр. 55.

Николай Васильевич Давыдов (1848—1920) — близкий знакомый семьи Толстых, в то время председатель Московского окружного суда, См. письма 1884 г., т. 63.

1 Давыдов получил место приват-доцента Московского университета по кафедре уголовного права; читал лекции в университете до 1911 г., когда ушел из университета вместе с либеральной профессурой в связи с политикой министра народного просвещения Л. А. Кассо.

2 Толстой ошибся. Давыдов жил в Б. Левшинском пер., А. Н. Загоскиной.

Давыдов писал Толстому 5 июля 1900 г.: «Едва ли я допущу заметное преувеличение, если скажу Вам, дорогой Лев Николаевич, что я вот уже месяца два подряд ежедневно собираюсь Вам писать и затем, однако, не пишу только потому, что не выберу никак подходящего времени. Я и теперь его не нашел, но всё-таки пишу, побуждаемый, помимо прежнего желания, переданною мне крапивенским крестьянином запискою Вашей. Кстати, об этом человеке, разыскивающем наследство после дяди. Он у меня был в суде, но у нас ничего не нашлось по справке ДЛЯ него, и я его направил, снабдив рекомендательной карточкой, к судебному приставу московского мирового съезда, который, по-видимому, производил охранительную опись имущества, оставшегося после смерти дяди крестьянина […] Весьма я обрадовался выраженному Вами одобрению намерения моего заниматься со студентами в университете, для чего я и должен был держать магистерский экзамен. Мне уже давно хочется в форме лекций по практическому уголовному судопроизводству передать молодежи выработавшиеся во мне житейским и судебным опытом взгляды на цель и способы «отправления правосудия», на личное внутреннее отношение каждого судейского к этому делу, на допустимые в тех или других случаях приемы и т. д. Но решился я выступить на такое учительство не без серьезных колебаний, сомнений и страхов, вызываемых главным образом тем, что право мое на учительство не достаточно доказано для меня самого, что, быть может, я увлечен самомнением, (ошибаюсь, что мысли мои не стоят того, чтобы их передавать молодежи с кафедры, что затея эта вызвана в сущности, хотя незаметно для меня, желанием отличиться. А теперь итти назад как будто и нехорошо, а потому-то Ваше одобрение (ведь я правильно вас понял: Вы одобрили не самое получение мною ученой степени, а решение мое выступить приват-доцентом в университете?) мне особенно дорого и важно теперь. Вам более или менее и даже скорей более известен мой образ мыслей и взгляд на судебное дело да и остальные мои житейские познания и вообще «мое содержимое», следовательно, Вы можете судить, пригоден ли я на задуманное дело. Да и независимо от высказанного соображения Ваше одобрение или неодобрение того или другого моего шага мне чрезвычайно важно, так как, несмотря на многие кажущиеся