не будет насиловать относительно погребения по православному обряду». — «Похоронили Алексея Ивановича [1 июля] в 12 часов дня без священника в саду (как желал он), недалеко от пчельника. На похоронах, кроме семейных, не было никого. Гроб — сосновый, некрашенный — несли дети и зять. По словам молодого Алмазова, Алексей Иванович умер так, как ему всегда хотелось: он говаривал, что хотел бы поболеть перед смертью. Умер он, веруя в то, что дух не умирает, и смерть — только переход в другую жизнь. В этом смысле он говорил в разговоре с сыном на святой, незадолго до смерти» (последняя цитата из письма Г. А. Русанова от 5 июля 1900 г.).
1 Дети Алмазовых: Мария Алексеевна (р. 1869 г.), врач помощи на дому (Орел); Ольга Алексеевна (р. 1870 г.), в замужестве Плотникова; Василий Алексеевич (р. 1871 г.); Вера Алексеевна (р. 1876 г.), в замужестве Вендрих, врач скорой помощи (Москва); Любовь Алексеевна (р. 1883 г.), в замужестве Кестнер.
343. Л. Ф. Анненковой.
1900 г. Августа 2. Я. П.
Простите, дорогая Леонила1 Еоминична, что давно не отвѣчалъ вамъ и не поблагодарилъ за прекрасныя и, какъ всегда, очень полезныя присланныя вами вещи.2 Пишетъ за меня живущій у насъ Александръ Петровичъ,3 потому что я послѣднее время хворалъ и нынче еще очень слабъ, главное, согнутое положеніе очень вредно. Все время былъ занять статьею «Рабство нашего времени» и еще замѣткой объ убійствѣ Гумберта, которыя обѣ я отослалъ дня три тому назадъ.4 Заглавіе книги, о которой вы меня спрашиваете, слѣдующее: «Vergleichender Uebersicht der vier Evangelien» von S. G. Werus, Leipzig.5 Жалуетесь на одиночество, милая Леон[ила] Еоминична.6 Если и тяжело одиночество, я это опытомъ знаю, то оно насъ невольно пригоняетъ къ Богу и отъ сомнительнаго общества людей приводить къ высшему общенію, которое только доступно человѣку. Вѣроятно, вы испытывали это. Нелѣпость и жестокость окружающей насъ жизни и вблизи и вдали часто дѣйствуетъ на меня какъ сонный кошмаръ: продажа и покупка моими дѣтьми земли, которая не можетъ быть предметомъ собственности,7 и дерзкая безчеловѣчная китайская рѣзня8 и рѣчи Вильгельма9, и весь этотъ бредъ злыхъ сумасшедшихъ, наполняющій газеты, и хочется проснуться, тѣмъ болѣе, что пробужденіе это, чувствую, уже близко. Прощайте, передайте поклонъ вашему мужу.10
Любящій васъ Левъ Толстой.
2 Авг. 1900.
Печатается по подлиннику, хранящемуся в ГТМ. Написано рукой А. П. Иванова, подпись и дата собственноручные. Опубликовано в «Ежемесячном журнале», издав. В. Миролюбовым, 1914, 12, стр. 66.
Леонила Фоминишна Анненкова (1845—1914) — курская помещица, единомышленница Толстого. См. письма 1888 г., т. 64, и статью К. С. Шохор-Троцкого «Памяти отошедших друзей» — «Ежемесячный журнал» 1914, 12, стр. 173—175.
1 А. П. Ивановым ошибочно написано: Неонила.
2 Анненкова имела обыкновение присылать Толстому вещи собственной работы. На этот раз она прислала чулки и летнюю шапку.
3 А. П. Иванов (1836—1912) — переписчик Толстого. См. письма к С. А. Толстой 1883 г., т. 83.
4 Статьи «Рабство нашего времени» и «Не убий» (об убийстве итальянского короля Гумберта) отправлены В. Г. Черткову в Англию для издания в «Свободном слове». См. письмо № 335.
5 Анненкова просила сообщить название книги, о которой она говорила с Толстым при последней их встрече; автор этой книги отрицает реальность личности Христа. См. письмо № 153.
6 Анненкова писала Толстому: «Живу настолько хорошо или дурно, насколько хватает разуменья справляться со всеми трудностями жизни. Бывает легко и радостно, бывает трудно и тяжело; главная тяжесть от духовного и нравственного одиночества».
7 В июне 1900 г. И. Л. Толстой продал свое имение Гриневку в Чернском у. Тульской губ. и купил имение Мансурово в Калужской губернии. По настоянию сыновей Андрея и Михаила Львовичей была продана земля в Самарской губ., некогда приобретенная по семи и тринадцати рублей за десятину, — по семьдесят три рубля за десятину, всего за четыреста пятьдесят тысяч рублей. 12 июля 1900 г. А. Б. Гольденвейзер записал в своем дневнике слова Толстого: «Всегда лежит у меня на совести, что я, желая отказаться от собственности, сделал тогда такие-то акты. Мне теперь смешно думать, что выходит, как будто я хотел хорошо устроить детей. Я им сделал этим величайшее зло. Посмотрите на моего Андрюшу. Ну что он из себя представляет?! Он совершенно не способен что-нибудь делать. И теперь живет на счет народа, который я когда-то ограбил, и они продолжают грабить. Как ужасно мне теперь слушать все эти разговоры, видеть всё это! Это так противоречит моим мыслям, желаниям, всему, чем я живу… Хоть бы они пожалели меня!» («Вблизи Толстого», I. М. 1922, стр. 42—43.) О самарском имении см. письмо № 188.
8 Столкновение в Китае европейцев с «боксерами», национальным «Обществом большого кулака», ставившим главной задачей освобождение Китая от европейского влияния. В мае 1900 г. начались столкновения боксеров с европейцами, и европейские посольства вызвали в Пекин гарнизон матросов. Посольский квартал был осажден повстанцами. 20 июня китайцами был убит германский посланник Кеттелер за свои издевательства над китайцами, и начался обстрел и захват европейского квартала в Пекине. На выручку европейцам подошли русские и японские войска, и 14 августа под командой известного своей жестокостью ген. Линевича европейцы были освобождены, и террор по отношению к китайцам значительно усилился. Толстой начал писать «Послание китайцам», которое не закончил. В статье «Не убий» (дата: 8 августа 1900) он упомянул «ужасную по своей несправедливости, жестокости и несообразности с проектом мира китайскую бойню».
9 Речи германского императора Вильгельма II. О них Толстой писал в статье «Не убий»: «Что должно сделаться в голове какого-нибудь Вильгельма германского, ограниченного, мало образованного, тщеславного человека с идеалом немецкого юнкера, когда нет той глупости и гадости, которую бы он сказал, которая бы не встречена была восторженным hoch и как нечто в высшей степени важное не комментировалась бы прессой всего мира. Он скажет, что солдаты должны убивать по его воле даже своих отцов — кричат ура! Он скажет, что евангелие надо вводить железным кулаком — ура! Он скажет, что в Китае войска должны не брать в плен, а всех убивать, и его не сажают в смирительный дом, а кричат ура и плывут в Китай исполнять его предписание». Последняя речь Вильгельма, которую Толстой мог прочитать в газетах (см. «Русские ведомости» 1900, № 206 от 26 июля), была им произнесена в Билефельде, при открытии памятника великому курфюрсту. Он закончил ее так: «Меня не упрекнут, может быть, за то, что я указал Германии путь через море. Я делаю это, чтобы тем запечатлеть славу отечества за его пределами и показать, что рука германского императора простирается к отдаленнейшим странам света. Нашей Германии предстоят великие времена. Я надеюсь, что каждый из моих подданных воодушевлен одним и тем же духом. В таком случае я могу безбоязненно взирать на сгустившиеся над нами тучи и, подобно графу Эбергарду, сказать, что я могу с доверием положить свою голову на колени каждого из вас».
10 Константин Никанорович Анненков (1842—1910) — ученый юрист.
344. А. В. Власову.
1900 г. Августа 2. Я. П.
Очень радъ былъ получить ваше письмо, дорогой братъ Андрей В[асильевичъ]. Сообщу ваши свѣдѣнія о Змѣиногорской жизни тѣмъ, кому они могутъ пригодиться. Пишу не своей рукой, потому что нездоровъ. Желаю вамъ съ успѣхомъ служить дѣлу Божію. Думаю, что въ этомъ состоитъ наша жизнь: это тотъ самый хлѣбъ насущный, о которомъ мы просимъ въ молитвѣ.
Любящій васъ Левъ Толстой.
2 Авг. 1900.
Печатается по копировальной книге № 3, л. 61, хранящейся в ГТМ. Написано рукой А. П. Иванова, подпись и дата собственноручные. Местонахождение подлинника неизвестно. Опубликовано в «Новом сборнике писем Л. Н. Толстого», изд., «Окто», М. 1912, № 121.
Об А. В. Власове см. письмо № 193.
Ответ на письмо Власова от 9 июля 1900 г. с уведомлением о переезде из Батума в Змеиногорск Томской губернии. Он просил Толстого сообщить нуждающимся в этом о благоприятных внешних условиях жизни в Змеиногорске.
* 345. Е. Е. Егорову.
1900 г. Августа 2. Я. П.
Дорогой братъ Егоръ Егоровичъ, получилъ ваше письмо и прежде посланныя мнѣ письма отъ духоборцевъ. Не взыщите, что не всегда отвѣчаю за недосугомъ и болѣзнью, и сейчасъ боленъ и потому пишу вамъ не своимъ почеркомъ. Братья, какъ здѣшніе, такъ и заграничные, не забываютъ васъ и всѣхъ съ вами сосланныхъ въ Якутскъ. Пріѣзжали сюда нѣсколько человѣкъ ходатайствовать объ освобожденіи вашемъ и П[етра] В[асильевича],1 но до сихъ поръ нѣтъ успѣха, но мы не отчаиваемся и будемъ толкать, покуда отверзется.2 Помогай вамъ Богъ спокойно и радостно дѣлать то великое дѣло, которое вы дѣлаете, т. е. нести гоненіе за то, что вы стали передовыми борцами за освобожденіе людей и за установленіе нa землѣ царства Бога.
Любящій васъ Левъ Толстой.
2 Августа 1900.
Печатается по копировальной книге № 3, л. 60, хранящейся в ГТМ. Написано рукой А. П. Иванова, подпись и дата собственноручные. Местонахождение подлинника неизвестно. Публикуется впервые.
Егор Егорович Егоров, крестьянин д. Мурашкино-Зиме, Вышгородецкой вол. Островского у. Псковск. губ., будучи призван на военную службу осенью 1895 г., отказался от присяги, и за неисполнение воинского приказа (взять ружье) 8 мая 1896 г. был присужден к отдаче в Бобруйский дисциплинарный батальон. На основании высочайше утвержденного 5 августа 1896 г. распоряжения комитета министров об отказывающихся от военной службы сектантах, 26 сентября 1896 г. был сослан на поселение в Якутскую область на восемнадцать лет. 9 июня 1897 г. Егоров прибыл в Якутск и был поселен вместе с духоборами в Усть-ноторе. (Сведения об Егорове опубликованы в «Листках свободного слова», Purleigh, 1899, 2, стр. 56—58 и в книге А. В. Жиркевича «Пасынки военной службы», Вильна, 1912, стр. 54—58; в этой книге Егоров выведен под фамилией Иванова.) Толстой узнал об Егорове через А. В. Жиркевича, в то время бывшего помощником военного прокурора виленского военного округа (см. письмо к А. В. Жиркевичу от 16 февраля 1898 г., т. 71). Жиркевич получил это дело на рассмотрение, заинтересовался им и принимал все меры к облегчению участи Егорова, помогая ему и материально. Деньги Жиркевич переправлял Егорову через Толстого. В 1900 г. он делал это несколько раз. Толстой все пожертвования в Якутскую область переводил на имя врача П. Н. Сокольникова (см. письмо № 95). В 1902 г. Егоров бежал из Якутской области и эмигрировал из России.
Ответ на письмо Егорова от 31 мая 1900 г., полученное в Ясной поляне 1 июля (почт. шт.): «Дорогой друг Лев Николаевич, на днях я получил от Прокопия Несторовича Сокольникова десять рублей, которые вы послали на
