к Н. И. Стороженко через П. А. Буланже. Стороженко был библиотекарем Румянцевского музея в Москве (ныне Библиотека им. В. И. Ленина) и специалистом по Шекспиру. Среди других книг Стороженко прислал Толстому книгу: Dr. Roderich Benedix, «Die Shakespearomanie», Stuttgart (Д-р Родерик Бенедикс, «Шекспиромания», Штутгарт), 1873.
3 В. В. Стасов писал, что, по мнению знатоков Индии, профессоров С. Ф. Ольденбурга и Ф. И. Щербацкого, Нарайян Кершау (см. письма №№ 205 и 206) «слишком легонький, ненадежный человек, и лекция его может быть только фельетонная».
4 [аферист,]
* 289. М. А. Таубе.
1903 г. Октября 27. Я. П.
М. Таубе.
Тула. Ясная Поляна.
Простите, пожалуйста, за то, что обращаюсь к вам без имени и отчества. Я получил вашу статью1 и очень благодарен вам за нее. Я бы очень желал написать к ней несколько слов в виде предисловия, но боюсь, что такое предисловие помешает ей пройти в цензуре. Это решат издатели Посредника, кот[орым] я отдал статью для просмотра. Сам же не успел еще прочесть ее. Думаю, что если содержание статьи осталось то же, а форма, и в прежней статье очень хорошая, еще улучшена теми переработками, о кот[орых] вы пишете, то статья должна быть превосходна.
На днях мне привезут ее, и тогда я, если издатели посоветуют, внимательно прочтя ее, постараюсь написать предисловие.
Примите уверения моего уважения и благодарности.
Лев Толстой.
27 окт. 1903.
Печатается по копировальной книге № 5, л. 327.
Михаил Александрович Таубе (р. 1869) — доктор международного права, профессор Петербургского университета, в 1911—1915 гг. товарищ министра народного просвещения, с 1915 г. сенатор. Автор труда: «История зарождения современного международного права (средние века)», т. I, СПб. 1894; т. II, Харьков, 1899; т. III, СПб. 1902. Первый и третий томы имеются в яснополянской библиотеке. Первый не разрезан, в третьем сделаны Толстым пометки на стр. 30—35 и 39.
1 При личном свидании с Ф. И. Масловым Толстой высказал пожелание, чтобы опубликованная в 1902 г. первая глава третьей части книги Таубе («Международный строй средневековой Европы во время мира. Христианство и организация международного мира») была переработана для более широкого круга читателей. При письме от 10 октября 1903 г. Таубе прислал Толстому рукопись переработанной главы.
Толстой предисловия не написал. Книга была издана «Посредником». См. письмо № 346.
* 290. Л. Л. Толстому.
1903 г. Октября 27. Я. П.
Получил, милый Лева, твое письмо и ты, верно, сам знаешь, как оно мне было более, чем приятно. Очень радостно сближение духовное с чужим человеком, а тем более радостно с своим близким, кот[орого] по привычной слабости мы привыкли считать более близким, чем другие люди. Мне радостно то, что я вижу теперь тебя всего. Нет в душе твоей уголка, кот[орого] бы я не видел или хотя бы не мог видеть. И это понятно, п[отому] ч[то] в твоей душе горит тот истинный свет, к[оторый] освещает жизнь людей. Помогай тебе бог беречь и разжигать его. Вижу теперь ясно твои слабости, и они не раздражают, как прежде, даже не огорчают, а трогают. Мне жалко тебя за них, п[отому] ч[то] знаю, что ты борешься с ними и страдаешь от них. Не скучай, не тяготись, милый, своим положением. Прекрасное народное определение всякого несчастия (мирского) божиим посещением. Так и тебя бог посетил болезнью Доры.1 Прими это посещение, если не можешь с благодарностью, то, по крайней мере, с покорностью и уважением.
Как она, бедная, милая, перенесла переезд?2 Как дети? Как вы устроились? Как подействовала на вас новая красота? Старайся не слишком восторгаться, а сдерживайся pour faire durer le plaisir.3
У нас всё хорошо. Мама относительно здорова. Мы все живем дружно. У нас живут Сухотины, что очень приятно. Саша всё так же удовлетворяет меня в духовном отношении, но, к сожалению, очень много оставляет желать в физическом. Постараемся ее настроить на воздержание и хороший режим. Григ[орий] Моис[еевич]4 очень содействует этому. Брату, С[ергею] Н[иколаевичу], говорят, немного лучше. Маша тоже, по слухам, хороша. Я всё собираюсь к ним, но не могу напасть на соединение трех вещей: хорошего состояния здоровья, погоды и дороги.5 Я всё занят Шекс[пиром], и совестно и досадно мне, а не могу отстать.
Про братьев своих, верно, знаешь: Сер[ежа] ездил в свое ковенск[ое] имение, чтоб кончить дела.6 Не знаю, чем кончил. Он в Москве. Илья получил место в 4 000 в страх[овом] обществе7 и, как мама рассказывала, очень мрачен, серьезно смотрит на жизнь. Хорошо бы, если б он поставил в душе и решил вопрос жизни. Андр[юша] и Миша суетятся, Миша радостно, а Андр[юша] мрачно. Прощай, целую тебя, Дору и милых детей.
Л. Т.
27 окт. 1903.
Отрывок впервые опубликован в книге В. А. Жданова «Любовь в жизни Льва Толстого», 2, стр. 180.
Ответ на письмо Л. Л. Толстого от 9—10 октября 1903 г.
1 В подлиннике: Дору. [О болезни Д. Ф. Толстой см. письмо № 1.]
2 Переезд за границу.
3 [чтобы продлить удовольствие.]
4 Григорий Моисеевич Беркенгейм, врач.
5 См. прим. 1 к письму № 270.
6 С. Л. Толстой предполагал продать свое имение в Ковенской губ. (продано было двумя годами позднее).
7 И. Л. Толстой поступил на службу в Первое российское страховое общество агентом по страхованию жизни в Тульской губ.
* 291. Антону Гейгенбергеру (Anton Geigenberger).
1903 г. Октября 28. Я. П.
Lieber Herr Geigenberger,
1) Auf Ihre erste Frage antworte ich, dass Sie meiner Meinung nach vollkommen richtig gehandelt haben.1
2) Die theosophische Lehre kenne ich. Zwei sehr gute Monatsschriften: «Der theosophische Wegweiser» und «Die metaphysische Rundschau»2 werden mir zugeschickt. Ich bin mit der theosophischen Weltanschaung ganz einverstanden und schätze sehr hoch die theosophischen Lehren. Leider kann ich aber nicht den theosophishen Ocultismus, d. h. die Moglichkeit und die Nothwendigkeit der Wunder annehmen. Das ist das Einzige, was mich von den Theosophen trennt.
3) Was die dritte Frage betrifft, so glaube ich, das obgleich die Klugheit der Schlange soologisch nicht richtig ist, bleibt doch der Sinn des Evangelischen Spraches ganz klar und wahr. Im Algemeinen glaube ich dass man die Sprüche des Evangeliums nicht streng annehmen soll.
4) Die vierte Frage, wie ich sie verstehe, besteht in der Erklärung des Üebels in der Welt. Ich glaube das alles, was uns als Üebel erscheint, erscheint uns so nur wegen unserer geistlicher Kurzsichtigkeit. Jeder Mann muss die Erfarung gemacht haben, dass was ihm früher als Üebel erschient, später, wenn sein Vernunft sich entwickelte, nicht mehr als Üebel, sondern als Gutes vorkam.
5) Das Fegefeuer und das Paradies der ortodoxen Christen so wie das Karma der Theosophen scheint mir eine zu sehr nicht berechtigte Bestimmung der Form des künftigen Lebens zu sein. Alles was wir darüber denken und sagen kennen ist dass wenn der Grund des Menschlichen Lebens geistig ist und der Mensch sein Ich in das Geistliche übergetragen hat, so ist es (das Ich) außer der Zeit und kann deswegen weder Anfang noch Ende haben. Das ist die einzige Antwort, die ich auf Ihre letzte Frage machen kann.
Hochachtungsvoll
Jasnaja Polyana
28. X. 903.
Дорогой господин Гейгенбергер,
1) На первый ваш вопрос отвечаю, что, по моему мнению, вы поступили совершенно правильно.1
2) С теософским учением я знаком. Мне присылают два очень хороших ежемесячника «Der theosophische Wegweiser» и «Die metaphisische Rundschau».2 Совершенно согласен с теософским мировоззрением и высоко ценю теософское учение. Но теософского окультизма, т. е. возможности и необходимости чудес, к сожалению, принять не могу. Это единственное, что меня отделяет от теософов.
3) Что касается третьего вопроса, то я думаю, что, хотя мудрость змия зоологически неправильна, смысл евангельского изречения всё же остается ясным и верным. В общем, я думаю, что евангельские изречения нельзя понимать буквально.
4) Четвертый вопрос, как я вас понимаю, касается объяснения зла в мире. Думаю, что всё, что нам представляется злом, кажется нам таковым в силу нашей духовной близорукости. Каждый человек наверное знает по личному опыту, что то, что раньше казалось ему злом, позднее, когда разум его развился, представилось ему уже не злом, а добром.
5) Чистилище и рай ортодоксальных христиан, как и карма теософов, кажутся мне не совсем правильным определением формы будущей жизни. Всё, что мы можем об этом думать и говорить, это то, что если основа человеческой жизни духовная и человек перенес свое я в духовное, то оно (я) вне времени и потому не может иметь ни начала ни конца. Вот единственный ответ, который я могу дать на ваш последний вопрос.
С глубоким уважением
Ясная Поляна
28. X. 903.
Печатается по копировальной книге № 5, лл. 330—331. Написанный рукою переписчика подлинник отпечатан в копировальной книге до подписания его Толстым.
Ответ на письмо доктора Антона Гейгенбергера из Баварии от 17 октября н. ст. 1903 г.
1 Гейгенбергер спрашивал, правильно ли он сделал, вступив в гражданский брак и отказавшись от крещения детей.
2 О журнале «Theosophischer Wegweiser» см. прим. 1 к письму № 222. Второй журнал назван ошибочно. Очевидно, имеется в виду приложение к «Theosophischer Wegweiser», издававшееся под названием «Theosophische Rundschau».
* 292. А. Н. Соколову.
1903 г. Октября 30. Я. П.
Александр Никитич,
Очень рад был получить ваше письмо.
То, что пишете о своих планах сочинений, очень интересно.1 Но не советовал бы вам очень увлекаться писательством. Подождем, что скажут о «Сорокалетии».2 Мое одобрение недостаточно, так как я подкуплен тем, что ваши мысли совершенно совпадают с моими. Имейте в виду, что мало того, чтобы мысли сочинения были верны, надо уметь их высказать так, чтобы было всем понятно, и, главное, не сказать ничего лишнего. А для этого нужен большой труд.
Вы пишете, что вопрос о загробной жизни не решен и что, пока он [не] решен, нельзя требовать от человека самоотвержения. Я думаю, что вы в этом ошибаетесь. Во-первых, неверно ставите вопрос, говоря о загробной жизни, т. е. о том, какая будет жизнь после смерти.
О том, какая будет жизнь после смерти, людям для их блага не дано знать, да и не нужно знать, п[отому] ч[то], если бы люди знали это и знали бы, [что] жизнь загробная будет хуже этой жизни, они еще более, чем теперь, боялись бы смерти. Если же бы они знали, что загробная жизнь будет лучше этой, то они не заботились бы [об] этой жизни и торопились бы умереть. Так что знать о том, какая будет жизнь за гробом, нам не дано и не нужно; а то, что нужно нам: знать, что жизнь наша не кончается, это самое и дано нам знать. Всё учение Христа в этом именно — в том, что у
