письму № 101.
Ответ на письмо Лебедева от 28 мая 1905 г., в котором он, сообщая, что его взгляды на жизнь сложились под влиянием чтения религиозно-философских произведений Толстого, просил у него разрешения приехать осенью в Ясную Поляну с целью проверить правильность этих взглядов. Далее Лебедев излагал свой взгляд на смысл жизни, на назначение человека и на его отношение к государству.
1 При копировании письма в копировальной книге не скопировалось полторы строки. Восстановить их не удалось.
* 362. Д. Ф. Толстой.
1905 г. Июня 16. Я. П.
Милая Дора.
Письмо это передаст тебе женщина-врач Марья Михайловна Холевинская.1 Она едет в Швецию и просит меня дать ей рекомендательное письмо к твоему сердечно уважаемому отцу.2 Я охотно исполняю ее желание, т[ак] к[ак] давно знаю ее как хорошего, всеми уважаемого врача и прекрасного человека. Передай, пожалуйста, это твоему отцу и поблагодари его от меня за всё то, что он сделает для нее.
Целую тебя, Леву и детей и прошу передать сердечный привет родителям.
Любящий тебя
Лев Толстой.
16 июня 1905.
Печатается по копировальной книге № 6, л. 351.
Дора Федоровна Толстая, рожд. Вестерлунд (р. 1878) — невестка Толстого. С 1896 г. жена Л. Л. Толстого. В 1905 г. жила в Петербурге.
1 См. письмо № 364.
2 Эрнест Вестерлунд (1839—1924) — швед, врач, доктор медицины. В 1905 г. жил в Швеции в г. Энчепинге, близ Стокгольма.
363. В. Г. Черткову от 16 июня.
* 364. М. М. Холевинской.
1905 г. Июня 16. Я. П.
Посылаю вам, милая Марья Михайловна, письмо моей невестке.1 Я уверен, что она сделает всё, что нужно. Очень рад был узнать про вас и случаю угодить вам.
Искренно уважающий вас
Лев Толстой.
1905. 16 июня.
Печатается по копировальной книге № 6, л. 352.
Марья Михайловна Холевинская (р. 1856) — врач, близка по взглядам к Толстому. В 1905 г. ехала в Швецию лечиться.
Письма Холевинской, на которые отвечает Толстой, в АТ не имеется. Вероятно, просьба Холевинской о рекомендательном письме была передана Толстому устно кем-либо из общих знакомых.
1 См. письмо № 362.
* 365. П. А. Картавову.
1905 г. Июня 16. Я. П.
Очень благодарен вам, любезный Петр Алексеевич, за прекрасный портрет1 и за № Современника,2 который мне очень приятно было получить.
Очень рад исполнить ваше желание и посылаю свою фотографию.
Готовый к услугам
Лев Толстой.
Печатается по копировальной книге № 6, л. 352. Датируется на основании пометы на конверте письма Картавова: «Отв. 16 июня».
Петр Алексеевич Картавов — в 1905 г. был комиссионером императорской Публичной библиотеки в Петербурге.
Ответ на письмо Картавова от 4 июня 1905 г., с которым Картавов послал портрет Хаджи-Мурата и просил Толстого прислать ему свой портрет с автографом.
1 Литографированный портрет Хаджи-Мурата сделан по рисунку Коррадини с головы мертвого Хаджи-Мурата.
В ЯЗ под 8 июня 1905 г. имеется следующая запись: «Сегодня Лев Николаевич получил в подарок тисненый по дереву портрет Хаджи-Мурата. «Такого я его себе представлял», — сказал Лев Николаевич, взглянув на портрет… Сказал, что сам он не видал Хаджи-Мурата, но в то время, когда Хаджи-Мурат действовал и погиб, был на Кавказе и живо интересовался им. «Хаджи-Мурат — это мое личное увлечение», — сказал Лев Николаевич.
2 В № 9 «Современника» за 1852 г. была напечатана повесть Толстого «История моего детства» — первоначальное заглавие «Детства».
* 366. О. К. Клодт.
1905 г. Июня 18. Я. П.
Спасибо, милая Ольга Константиновна, за ваше письмо. Я всегда испытываю приятное чувство при виде вашего почерка, предвкушая удовольствие сознания общения с духовно близким человеком. Будем, пока живы, служить богу и тем существам, в к[оторых] он проявляется. Я чем дальше живу, тем больше тягочусь своей дурной жизнью и, потеряв надежду изменить ее, стараюсь наверстать умственной, писательской работой. Но в пользе выращенного хлеба для людей не мож[ет] б[ыть] сомнения, а качество духовн[ого] хлеба всегда сомнительно.
Передайте мою любовь Арвиду.1 Не сомневаюсь в том, что он идет вперед. Мы все не движемся, а с нас сдвигается омрачающая нас туча.
Братски целую вас и его.
Лев Толстой.
18 июня 1905.
Ольга Константиновна Клодт (р. 1856) — художница, преподавательница рисования, единомышленница Толстого.
Ответ на письмо Клодт от 4 июня 1905 г.
1 Арвид Александрович Ернефельт (Arvid Järnefelt), племянник О. К. Клодт, сын ее сестры, финский писатель и переводчик сочинений Толстого на финский язык. Разделял взгляды Толстого. См. т. 67.
* 367. И. А. Беневскому.
1905 г. Июня 18. Я. П.
Милый Иван Аркадьевич.
Живу я не теми минутами религиозного умиления, когда я отдаюсь старым привычным чувствам, а страданиями и напряженным трудом вымученным сознанием бога и своей связи с ним. И потому эти минуты умиления для меня не важны, и, если бы позади их я не чувствовал сознания бога и своей связи с ним, они бы ничего не дали мне, и я был бы несчастный человек. Точно так же я был бы несчастный без духовной опоры человек, если бы я в Христе признал бога.
Полагаю, что вы с вашей искренностью придете к тому же, к чему и я. Мне же придти к тому, чего держитесь вы, невозможно, п[отому] ч[то] я из этого вышел.
Если же вы останетесь при ваших взглядах, то это не может помешать вам жить религиозной жизнью, как и мне мои.
Записки Мироненко1 необычайно интересны и поучительны. Что с ними делать?
Любящий вас
Лев Толстой.
18 июня 1905.
Печатается по копировальной книге № 6, лл. 354—355.
Иван Аркадьевич Беневский (1880—1921) — учился на сельскохозяйственном факультете в университете в Halle (Германия). На своем хуторе Дубровка (Московско-Белорусско-Балтийской ж. д.) организовал детскую земледельческую колонию. После революции 1917 г. служил в отделе народного образования по детским домам. С Толстым познакомился 3 июня 1905 г. в Ясной Поляне.
Ответ на письмо Беневского от 11 июня 1905 г., в котором он просил Толстого написать «хотя бы и не в письме ко мне, хотя это было бы мне очень дорого, а у себя в записной книжке, чтобы люди узнали, хотя бы и после вашей смерти, что вы знали религию в сверхразумном ее значении…»
1 Алексей Дмитриевич Мироненко, крестьянин с. Засулье Засульской волости Роменского уезда Полтавской губ. Сектант.
Записки Мироненко напечатаны под заглавием «Жизнь Алексея» в «Материалах к истории и изучению русского сектантства и старообрядчества», под ред. В. Бонч-Бруевича, вып. 3, Спб. 1910, стр. 80—154.
* 368. С. А. Венгерову.
1905 г. Июня 18. Я. П.
Не отвечал вам п[отому], ч[то], как бы я ни желал содействовать спасению того совершенно неизвестного мне лица,1 о кот[ором] вы пишете, так же как и сотен и тысяч столь же неизвестных и некоторых даже известных мне лиц, я чувствую себя в этом совершенно бессильным и средство, предлагаемое вами, недействительным, что давно уже мною испытано.
Лев Толстой.
18 июня 1905.
Печатается по копировальной книге № 6, л. 356.
Семен Афанасьевич Венгеров (1855—1921) — критик и историк литературы.
Ответ на два письма Венгерова, от 4 и 11 июня 1905 г. В первом он писал: «Вчера в собрании петербургских писателей было выслушано глубоко взволновавшее всех сообщение присяжного поверенного Сталя, который защищал в Двинске рабочего Дейча. В ответ на ряд грубых и наглых, даже с обычной точки зрения, действий пристава Еремина, 19-летний Дейч выстрелил в Еремина и ранил его. За это Дейча, в отмену обычного порядка, судили по законам военного времени и присудили к смертной казни через повешение. А так как заранее было решено подавить политическое движение в Двинске самым беспощадным образом, то суд, несмотря на самый законный повод, не счел нужным ходатайствовать о 19-летнем преступнике, и его почти наверное повесят. По крайней мере так все убеждены в Двинске, где после приговора весь город облекся в траур, были закрыты лавки, приспущены шторы и т. д…. Выслушав сообщение Сталя, вчерашнее собрание пришло к единогласному решению, что оно не может остаться равнодушным к судьбе несчастного юноши. Поручили нескольким лицам объездить петербургские редакции (конечно, за исключением «Нового времени», «Света» и «Гражданина») и постараться устроить, чтобы завтра одновременно во всех газетах появились статьи по поводу предстоящей казни. Выйдет ли из этого что-нибудь, сказать трудно… Во время не особенно бодрящих переговоров с редакциями у меня созрела мысль обратиться по поводу Дейча к вам… Если вы признаете хоть некоторую долю правильности в моих доводах, то я считаю своим нравственным долгом предложить на ваше усмотрение следующий план: вы напишете письмо к государю и трем министрам (внутренних дел, военному и двора) с просьбой о помиловании Дейча. Ваша просьба будет иметь огромное значение… Действовать надо с необыкновенной быстротой, потому что через 4—5 дней кассационный суд отвергнет жалобу защитника, а через 6 дней Дейч, вероятно, уже будет повешен».
В письме от 11 июня 1905 г. Венгеров писал: «Семь дней тому назад отправил я вам письмо исключительной важности, и до сих пор не получил никакого ответа. Очевидно, оно до вас не дошло. Посылаю поэтому копию. Дело Дейча как будто теперь в лучшем положении. Печать и некоторые общества не очень настойчиво, но все ж таки серьезно взяли под защиту несчастного юношу, которого, я это упустил в своем письме, Еремин избил…»
Алексей Федорович Сталь — присяжный поверенный. Еремин — помощник пристава в г. Двинске. Возглавлял полицейский отряд, разгонявший в феврале месяце 1905 г. в Двинске мирную демонстрацию против январских расстрелов в Петербурге. В знак протеста 1 марта 1905 г. Мендель Дейч и М. Имберман стреляли в Еремина и ранили его в голову.
1 Мендель Абелевич Дейч (р. 1885) — рабочий, шорник по профессии, член бундовской организации. Смертная казнь была ему заменена пожизненной каторгой.
* 369. В. Г. Кристи.
1905 г. Июня 18—19. Я. П.
Милый Володя (так мне натуральнее). Ради бога — своего истинного блага и блага близких вам, главное ради того, во имя чего вы хотите действовать, ничего не предпринимайте внешнего. Никакие внешние поступки не могут дать удовлетворения тому внутреннему требованию, которое говорит в вас. Нет положения, в кот[ором] бы нельзя было исполнять волю бога. Знаю, что совестно, противно жить так, как мы живем, не исповедуя (если бы только исповедовать другое, то легче бы примириться и как-нибудь обмануть себя), но не на словах исповедуя, а всем существом отвращаясь от тех условий жизни, в к[оторые] поставлен, но ведь бога мы познаем в любви, и потому всё можно сделать, но не нарушить любви, в особенности к[оторая] уже есть.
Впрочем, я всё это говорил вам. Одно скажу еще. Вы обращаетесь ко мне. Но ведь я живу скверно, среди самой безумной роскоши и говорю, пишу, о грехе такой жизни. Кто же я такой? Если я лгун и обманщик, то у меня спрашивать нечего.
