Скачать:PDFTXT
Полное собрание сочинений в 90 томах. Том 77. Письма, 1907

Полное собрание сочинений в 90 томах. Том 77. Письма, 1907. Лев Николаевич Толстой

ПРЕДИСЛОВИЕ

В 77—82 томах Полного собрания сочинений Толстого публикуются письма 1907—1910 гг.

Переписка, относящаяся к последним годам жизни великого писателя, свидетельствует о широте его интересов, о многообразии связей с людьми самых различных социальных слоев, профессий, национальностей. С Толстым находились в переписке представители науки, литературы, искусства, крестьяне, рабочие, политические деятели. Ему писали из Америки и Японии, из Индии и Китая, из Германии, Швеции и других стран. В этих письмах затрагивались разнообразные проблемы. Одни делились с Толстым соображениями на различные темы, другие просили совета и помощи, третьи рассказывали о своей жизни, и такого рода письма представляют особо интересный материал, повествующий о многих человеческих судьбах. В целом же эпистолярное наследие Толстого представляет собой источник первостепенного значения для изучения не только мировоззрения писателя, его взглядов, но и для изучения эпохи: здесь найдет много ценного для себя не только литератор, но и историк и экономист. При всем этом у читателя писем Толстого последних лет жизни не может не создаваться двойственного впечатления. Исключительно важны и интересны письма, в которых затрагиваются острые вопросы современности, связанные с теми или другими сторонами жизни. В таких письмах мы слышим могучий голос писателя, который откликался на все, что было связано с судьбами народа. В них мы вновь и вновь ощущаем глубокое сочувствие Толстого горестям и невзгодам крестьянских масс, его страстную ненависть ко всему строю помещичье-капиталистической России, ко всякой лжи и лицемерию.

Иное впечатление производят письма другого рода, в которых Толстой выступает как проповедник непротивления и религиозной морали. Таких писем в 77—82 томах большинство. Они чаще всего однотипны даже по самой своей фразеологии. Зачастую на самые горячие, пронизанные болью письма своих корреспондентов, ожидавших от великого писателя ответа на мучившие их вопросы, следовали однообразные советы любить своих врагов, подходить ко всем явлениям жизни с позиций всепрощения и признавать единственным способом преодоления жизненных противоречий моральное самоусовершенствование. Зачастую сильный и резкий протест против существовавших порядков, страстность негодования и религиозно-аскетическая мораль причудливо сплетаются между собой в пределах одного и того же письма.

Сущность кричащих противоречий, свойственных мировоззрению Толстого в целом, исчерпывающе вскрыта в гениальных статьях Ленина. Ленин показал, что противоречия во взглядах Толстого не случайность, а правдивое отражение противоречий переломной эпохи. Ленин доказал связь творчества, учения, всей совокупности сильных и слабых сторон Толстого с идеологией патриархального крестьянства, освободившегося от крепостного права и отданного на разграбление капиталу. В результате ленинского анализа Толстой предстал как выразитель идей и настроений русского крестьянства в период между 1861 и 1905 гг. В этот период крестьянство в результате многих десятилетий крепостного гнета и пореформенного разорения все более проникалось ненавистью к самодержавию и стремлением к революционному уничтожению царского правительства и помещичьего строя. И вместе с тем в этот период многократно проявлялась нерешительность, непоследовательность, слабость крестьянского движения, воздержание и отречение от политики. Противоречивые элементы крестьянской идеологии зеркально отразились в деятельности Толстого как художника и мыслителя, во всем его творчестве, где наряду со страстным обличением всего уклада старой России содержалась и реакционная проповедь непротивления злу. Высоко оценивая роль Толстого как великого реалиста и обличителя, Ленин вместе с тем подверг справедливой критике его религиозно-нравственное учение.

Толстой очень чутко реагировал на изменения, происходившие в общественно-политической жизни России. В. Короленко тонко и верно заметил, что «способность заражаться народными настроениями определяла крупнейшие повороты во взглядах самого Толстого». Говоря о настроениях Толстого в преддверии первой русской революции, Короленко писал: «Теперь, когда в России происходили события, выдвигавшие предчувствие непосредственных массовых настроений, мне было чрезвычайно интересно подметить и новые уклоны в этой великой душе, тоскующей о правде жизни. В нем несомненно зарождалось опять новое… Русская интеллигенция, по большей части люди, которым уже самое образование давало привилегированное положение, как ослепленный филистимлянами Самсон, сотрясали здание, которое должно было обрушиться и на их головы. В этой борьбе проявилось много настроения, и оно в свою очередь начинало заражать Толстого. Чехов и Елпатьевский рассказывали мне, что когда ему передали о последнем покушении на Лауница,1 то он сделал нетерпеливое движение и сказал с досадой:

— И наверное опять промахнулся.»2

В данном случае важно не отношение Толстого к террору, этому чуждому подлинно революционной борьбе методу, а самая реакция писателя на политические события, которые, казалось бы, совершенно противоположны основам его мировоззрения. Любопытен и следующий эпизод. Когда Короленко рассказал Толстому о «грабижке», то есть о захвате крестьянами имущества помещиков. Толстой сказал с одобрением:

«— И молодцы!..

Я спросил:

— С какой же точки зрения вы считаете это правильным, Лев Николаевич?

Мужик берется прямо за то, что для него всего важнее. А вы разве думаете иначе?»3

Хотя революция 1905—1907 гг. не произвела коренных перемен в мировоззрении Толстого, тем не менее можно с полным основанием констатировать глубокое обострение противоречий писателя. В дневниковых записях этих лет Толстой иногда был готов признать, несмотря на свое отрицание всякого насилия, что правота в схватке революционеров и правительства была все же на стороне революционеров. Но тут же снова возвращался к проповеди морали «всеобщей любви», которая должна перевоспитать самих угнетателей.

В 1907—1910 гг., в период, к которому относятся собранные в 77—82 томах письма, противоречия Толстого достигли наибольшей остроты. Это объясняется условиями русской жизни этих лет. Поражение первой русской революции привело к дикому разгулу реакции, к жесточайшей расправе не только с революционерами, но и со всеми, кто имел мужество протестовать против произвола царского правительства. Пресловутая столыпинская «реформа», усилившая разорение крестьян и рост кулачества, явилась контрреволюционной попыткой подавления демократического движения в стране, не достигшей своей цели. В России не прекращался рост стихийного крестьянского движения. В 1907—1913 гг. в различных концах России произошло свыше 20 тысяч крестьянских волнений. В 1907—1908 гг. только из шести губерний были высланы более 3200 крестьян, обвиненных в выступлениях против столыпинских законов. Массовый террор, многообразные проявления реакции, дальнейшее обнищание масс — все это вызывало у Толстого тяжелые переживания, мучительные раздумья. У Толстого, наряду с прежними устойчивыми стремлениями пропагандировать свое религиозно-нравственное учение, появились и горькие сомнения. В его Дневниках все чаще стали появляться трагические признания: «Как тщетны все убеждения о лучшем устройстве всякого рода политиков, социалистов, революционеров, так тщетны и мои»;4 «страшно сказать, но что же делать, если это так, а именно, что со всем желанием жить только для души, для бога, перед многими и многими вопросами остаешься в сомнении, нерешительности».5 Моральная проповедь временами делается постылой. В марте 1910 г. он записывает: «…вообще вся эта работа «На каждый день» становится тяжела мне. Какой-то педантизм, догматизм».6 Наблюдая страшную картину «безумия жизни» в период столыпинщины, Толстой был вынужден, вопреки своему принципу отрицания революционного насилия, сделать вывод: «Мучительное чувство бедности, — не бедности, а унижения, забитости народа. Простительна жестокость и безумие революционеров».7 Он полон предчувствием того, что «Россия накануне огромного переворота, в котором Государственная дума не будет играть никакой роли». Отступая от своей теории «непротивления» и впадая в новые противоречия, он заявляет, что для борьбы с русским правительством может быть только один из двух путей: «или бомба, или любовь».

В 1909 г. Толстой записал в своем Дневнике: «Главное же в чем я ошибся, то, что любовь делает свое дело и теперь в России с казнями, виселицами и пр.».8 С наибольшей остротой сомнения Толстого в истинности своего учения выражены в его заключении о том, что «исполнение вечного закона, не допускающего насилия», могло бы привести к таким ужасным последствиям, как, например, «рабство под игом японца или немца».9

В 1907—1910 гг. Толстой выступал преимущественно с публицистическими статьями. В них он продолжал обличать царское правительство и помещиков, с ненавистью говорил о правящей верхушке, которая не гнушалась никакими средствами для достижения своих целей. Подлинно мировой резонанс приобрела знаменитая статья Толстого «Не могу молчать» (1908), протестовавшая против политики террора, проводившейся, как писал Толстой, всем правительственным аппаратом, «от секретарей суда до главного министра и царя». Но в этой же статье, проникнутой ненавистью к угнетателям народа, содержались вместе с тем и увещания, обращенные к виновникам народных страданий.10

Среди политических вопросов, особенно интересовавших Толстого в 1907—1910гг., первое место занимает земельный вопрос.

Эта особенность взглядов Толстого восходит к его давнему убеждению, провозглашенному еще в 60-е годы: «Смотреть с точки зрения мужика». Такому девизу он всегда стремился оставаться верным. «Я смотрю снизу, от 100 миллионов», — заявил он в 1901 г. в одном из своих писем. Толстовский взгляд «снизу» действительно соответствовал взгляду дореволюционного крестьянина не только в основном, но и в деталях, — во всем, что было связано со стремлением ликвидировать «вековую несправедливость», «великий грех частной поземельной собственности». С возмущением писал Толстой о земельном рабстве, о том, что «основное зло, от которого страдает русский народ, точно так же как народы Европы и Америки, есть лишение большинства народа несомненного, естественного права каждого человека пользоваться частью той земли, на которой он родился», что для русского крестьянина вопрос «только в том, как не умереть с семьей от голода», ибо у него нет земли, и что в России всячески стараются «разными заплатами, паллиативами замазать, замять, обойти эту главную, стоящую на очереди уничтожения не только в России, но и во всем мире, старую, жестокую, очевидную, вопиющую несправедливость».11 О людях, которые, владея «сотнями, тысячами, десятками тысяч десятин, торгуя землями», живут «роскошно благодаря задавленности народа», Толстой отзывался со страстной ненавистью безземельного, нищего крестьянина. «Земельный вопрос, — утверждал он, — дошел в настоящее время до такой степени зрелости, до которой дошел вопрос крепостного права 50 лет тому назад».12 Все средства «смягчить зло», которые дебатировались в печати и Думе, — путем выкупа через банки и т. д. — Толстой категорически отвергал, требуя полной передачи земли народу. Подобно наивному патриархальному крестьянину, он измерял всякие политические преобразования единственным критерием: чьей собственностью является земля и отвергал буржуазную демократизацию государственного строя потому, что «в самых свободных землях Европы и Америки… земля продолжает быть собственностью богачей».13

Революция 1905—1907 гг. доказала на множестве примеров, что идеи Толстого, своеобразие сильных и слабых сторон его взглядов были свойственны значительным слоям трудового крестьянства. С наибольшей яркостью это может быть продемонстрировано на выступлениях депутатов-крестьян в Государственной думе. Депутаты-крестьяне в своих речах выражали веками накопленную ненависть к помещикам, стремление до основания уничтожить все старые формы и распорядки землевладения, расчистить землю, создать государство свободных и равноправных крестьян. И в то же время речи депутатов отличались прямо-таки толстовской политической наивностью,

Скачать:PDFTXT

Полное собрание сочинений в 90 томах. Том 77. Письма, 1907 Толстой читать, Полное собрание сочинений в 90 томах. Том 77. Письма, 1907 Толстой читать бесплатно, Полное собрание сочинений в 90 томах. Том 77. Письма, 1907 Толстой читать онлайн