том, что Христос будто бы не только оправдывает смертную казнь, но как бы упрекает людей за отмену ее.4
Простите меня, но вопросы, подобные вашим, всегда огорчают меня за тех, кто их делает. Учение Христа в его настоящем значении, всепрощающей любви ко всему миру, до такой степени ясно, близко сердцу каждого человека, до такой степени подтверждается всей мудростью лучших людей мира, что какая-нибудь глупая, нескладная фраза, попавшая в евангелие или в библию, для человека, серьезно верующего или хотя желающего познать истину, никак не может быть предметом недоумения.
Надо знать и, зная, никогда не забывать того, что евангелие — очень хорошая книга, но составлена она разными лицами очень дурно, так что в этой книге рядом с величайшими, вечными, божескими истинами, открытыми Христом, находятся величайшие глупости и даже гадости. И нехорошо людям забывать, не хотеть знать важное, нужное, великое, а подчеркивать и отыскивать смысл в грубых ошибках, прибавках.
Истинно желающий вам добра брат ваш
Печатается по копировальной книге № 8, лл. 395 и 397, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке.
Ответ на письмо Николая Александровича (Алексеевича?) Муравьева (Пучеж Костромской губ.) от 11 декабря 1908 г. Муравьев спрашивал, как понимать противоречащее смыслу христианства изгнание Христом торгующих из храма.
1 И. Т. Сендерленд, «Библия. Ее происхождение, развитие и отличительные свойства», перев. с английского, М. 1908. Толстой перечитывал эту книгу в конце ноября 1908 г.
2 См. «Соединение, перевод и исследование четырех евангелий», гл. II (т. 24).
3 По поводу этого места см. «Соединение, перевод и исследование четырех евангелий», гл. X (т. 24).
4 См. письма №№ 328 и 329.
335. С. Козубовскому.
1908 г. Декабря 25. Я. П.
Ясная Поляна, 25 декабря 1908 г.
Письмо ваше очень тронуло меня. Вижу, что вы, руководимые истинно христианской любовью, желаете избавить меня от заблуждения и дать мне истинную, по вашему убеждению, веру.
Но, к сожалению, тот первый догмат о личности бога, из которого вы выводите всё остальное, для меня совершенно не воспринимаем. Вы говорите, что так как человек есть личность, то и бог есть тоже личность. Мне же кажется, что сознание человеком себя личностью есть сознание человеком своей ограниченности. Всякое же ограничение несовместимо с понятием бога. Если допустить то, что бог есть личность, то естественным последствием этого будет, как это и происходило всегда во всех первобытных религиях, приписание богу человеческих свойств: гнева, наложения наказаний, желания восхваления и установления в известное время, в известном месте, выраженного в известных книгах на вечные времена непререкаемого закона. Таковы книги Вед, Конфуция, Трипитака,1 Библии, Корана и мн. др. Такое понимание бога как личности и такого его закона, выраженного в какой-либо книге, совершенно невозможно для меня.
Посылаю вам книжечку выбранных мыслей о боге, соответствующих моему пониманию его. Для меня же лично самое высшее понимание бога, вполне удовлетворяющее меня, есть то, которое выражено в первом послании Иоанна: гл. IV, стихи 7, 12, 16, именно то, что бог есть любовь. Такое понимание бога если и исключает всякое обращение к нему, как личности, всякое восхваление его, всякие прошения, даже молитву, включает зато в себя сознание в себе бога-любви и вследствие этого необходимости проявления его во всякий час своей жизни — любовью и к нему, т. е. к совершенству, и ко всему живому и в особенности к людям, к тем существам, в которых живет тот же бог-любовь. То самое, что сказано Христом, Мф. XXII, 36—40.
Не думайте, пожалуйста, что хочу оспаривать ваши верования, избави меня от этого бог; я только радуюсь на людей, имеющих твердые верования — такие, какие, как я заключаю из вашего письма, имеете вы. Пишу же то, что пишу, только для того, чтобы вы не осуждали меня.
Не могу перестать верить в бога-любовь, во-первых, потому, что эта вера дает мне высшее благо теперь, здесь, в этом мире, открывая всегдашнюю возможность от меня зависящего блага жизни в боге-любви, во-вторых, потому, что, зная, что бог есть любовь и что, умирая, я возвращаюсь к тому, от кого я исшел, к богу-любви, я и в смерти ничего, кроме благого, ожидать не могу; в-третьих, еще и потому, что такая вера в бога-любовь не только не отделяет меня от всех людей других вер, но соединяет с ними, так как во всех верах: браминской, буддийской, конфуцианской и во всех других, а также и в учениях языческих мудрецов, я нахожу то же, хотя не так ясно, как в христианстве, выраженное учение о том, что бог есть любовь и что в любви же закон жизни людей. И потому перестать верить в бога-любовь и начать верить в бога личного, награждающего и казнящего, давшего раз навсегда одному народу один свой написанный в книге закон и требующего не одной любви, а исполнения обрядов, молитв и т. п., в того бога, в которого я верил прежде, я так же не могу, как не могу верить теперь в то, что я не 80-летний старик, ожидающий каждый час смерти, а полный телесной силы и страстей юноша, каким я был 60 лет тому назад.
Благодарю вас за ваши добрые чувства и прошу принять выражения моего искреннего уважения и братской любви.
Лев Толстой.
Печатается по копировальной книге № 8, лл. 398—399, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке (в дубликате подпись не восстановлена; воспроизводится нами по первой публикации). Впервые опубликовано в журнале «Отдых христианина» 1909, 5, стр. 37—40. В ГМТ хранятся два черновика: 1) от 24 декабря, написанный на машинке, в него внесены Толстым дважды (чернилами и карандашом) большие изменения и добавления, 2) от 25 декабря — вновь переписанный на машинке текст и затем собственноручно исправленный.
Ответ на обширное письмо священника с. Мелешково Подольской губ. Стефана Козубовского от 16 декабря 1908 г. Козубовский убеждал своего «брата по человечеству» вернуться к православию. Он уверял Толстого, что тот «утопает во мгле роковых заблуждений», и предлагал руку помощи. Подписался: «Ваш молитвенник и искренний доброжелатель».
1 Трипитака (санскрит) — название собрания канонических книг у буддистов Индии, а впоследствии и других стран. В комментируемом письме правильное написание этого слова восстановлено по собственноручной вставке в оба черновика. В дубликате подлинника напечатано: Трипитак.
Обширный ответ С. Козубовского послужил поводом для второго письма к нему Толстого. См. т. 79.
* 336. В. М. Олиферову.
1908 г. Декабря 26. Я. П.
Ясная Поляна, 25 декабря 1908 г.
С мыслями вашими о совести я совершенно согласен, и мне очень приятно было найти их в вашем письме и так хорошо выраженными. Есть составленная мною книга «Круг Чтения», в которой собраны мысли мудрых, религиозных людей. Там мысль эта о значении совести высказывается с разных сторон много раз. Не согласен я с вами только в том, что вы думаете, что человек может достигнуть согласия жизни с совестью. Если бы это случилось, не было бы жизни. Вся жизнь есть только стремление и постепенное приближение к совершенству, которое недостижимо, потому что оно совершенство. Постепенное приближение к этому совершенству есть и цель, и смысл, и благо жизни.
Рад был узнать вас.
Полюбивший вас Л. Толстой.
Печатается по копировальной книге № 8, л. 403, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке (в дубликате подпись не восстановлена). Сверено с черновиком-автографом, написанным на конверте письма адресата (подпись восстановлена нами по черновику).
Ответ на письмо инженера Владимира Моисеевича Олиферова от 22 декабря 1908 г. из Севастополя. Олиферов писал на тему о совести как факторе, неумолимо контролирующем поступки человека, и спрашивал, так ли, как и он, Толстой понимает совесть.
* 337. М. Полуэктовой-Репиной.
1908 г. Декабря 25. Я. П.
Ясная Поляна. 25 декабря 1908 г.
Пожалуйста, простите меня за то, что отсылаю рукописи не прочтя. Кроме того, что не интересуюсь литературой, считаю это самым пустым занятием, решительно не имею времени читать все присылаемые мне каждый день по две, по три рукописи. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Есть пословица: в сомнении воздерживайся.1 Вы сомневаетесь, заниматься ли вам литературой? Воздержитесь, тем более, что занятие литературой одно из самых худших, которым может предаваться человек.
Л. Толстой.
Печатается по копировальной книге № 8, л. 402, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке (в дубликате подпись не воспроизведена). Сверено с черновиком-автографом, написанным на конверте письма адресата (подпись воспроизводится нами по черновику).
М. Полуэктова-Репина — дочь тульского переплетчика, с 1908 г. жена московского портного. Училась в Школе живописи и ваяния в Москве. При письме от 19 декабря 1908 г. М. Полуэктова-Репина прислала рукописи нескольких своих произведений. Просила содействовать их опубликованию.
1 Латинская пословица: Dubito abstine. Толстой любил повторять ее по-французски: Dans le doute abstiens-toi.
* 338. Иоганнесу Сынаялгу.
1908 г. Декабря 26. Я. П.
Ясная Поляна, 26 декабря 1908 г.
Вы ищете разрешения занимающего вас вопроса о бесконечности времени (прибавьте: и пространства) и соответствующих этой бесконечности бесконечных изменениях в жизни мира. И вам кажется, что вы нашли это разрешение в пророчествах. Пророческие разрешения очень неопределенны и неясны. Разрешение же этих вопросов одно само собой прежде всего представляется человеку, когда он серьезно подумает об объективном значении бесконечности времени и пространства. Мысль о том, что такое само в себе бесконечное наполненное веществом пространство и бесконечное время, в котором совершаются бесконечные изменения, сразу показывает человеку нереальность и пространства и времени, показывает то, что пространство и время суть только необходимые условия нашего воспринимания впечатлений — мира. Познав же нереальность всего пространственного и временного и вместе с тем сознавая себя существующим, живущим, человек не может не перенести сущность своей жизни из материального в духовное, сознание своего духовного «я».
Вот это-то перенесение жизни, которое, между прочим сказать, и составляет всякое религиозное отношение к жизни, и разрешает тот вопрос, который кажется вам столь неразрешимым и, боюсь, очень неопределенно разрешается теми туманными пророчествами, которые вы приводите.
Желающий вам всякого добра, любящий вас
Печатается по машинописной копии. В ГМТ хранятся черновик от 24 декабря, написанный и датированный на машинке. Толстой дважды (карандашом и чернилами) сделал исправления в этом черновике в части, касающиеся «нереальности пространства и времени». Исправленный текст совпадает с копией отправленного письма.
В письме из Петербурга от 14 декабря 1908 г. Иоганнес Сынаялг, благодаря Толстого за «великую духовную пищу», просил высказаться по поводу смущавшего его несоответствия между вечным временем и ограниченной во времени жизнью человеческой.
339. А. Н. Пешковой-Толиверовой.
1908 г. Декабря 27. Я. П.
А. Пешковой-Толиверовой.
Давно следовало мне отвечать на ваше милое письмо, но задержало меня, кроме нездоровья и занятий, главное то, что хотелось бы и хочется
