книгу «Страшный став. Повесть из кавалерийского быта» (СПб. 1909), просил Толстого сообщить о ней свое мнение. «Ваш авторитетный отзыв, — писал Далматов, — о моем первом труде, а главное о моих взглядах на жизнь, религию и бога будет иметь для меня колоссальное значение».

* 128. Л. С. Элькинду.

1909 г. Марта 14. Я. П.

Ясная Поляна. 14 марта 09 года.

Совершенно согласен на перевод моих писаний на еврейский язык.

Получил ваше письмо, и, несмотря на то, что распространение моих писаний всегда желательно, мне было неприятно ваше никак не заслуженное мною восхваление.

Печатается по дубликату подлинника.

Лев Синаевич Элькинд (р. 1869) — учитель из местечка Бобринец, Херсонской губ. В письме от 15 января просил Толстого прислать какие-нибудь из его религиозно-философских сочинений. По поручению Толстого 31 января Элькинду были посланы «В чем моя вера? », «О жизни и о новом жизнепонимании» и др. Во втором письме (сохранившемся в машинописной копии, без даты) Элькинд просил разрешения на перевод этих сочинений на еврейский язык.

* 129. М. П. Балакину.

1909 г. Марта 15. Я. П.

Ясная Поляна. 15 марта 09 г.

Время и движение, пространство и вещество суть только формы нашего ограничения, отделенности от «Всего». И потому движение, прогресс всего человечества не имеет реального значения. Реально только наше духовное совершенствование, которое не есть движение, а только освобождение от того, что скрывает совершенство, что отделяет нас от него, от бога. Такие ответы я даю сам себе на ваш вопрос. Лучше не умею.

Печатается по машинописной копии, вклеенной в копировальную книгу № 8, л. 544. Сверено с черновиком-автографом, написанным на конверте письма адресата.

Михаил Прохорович Балакин (р. 1890) — рабочий-ремесленник, знакомый В. Г. Черткова; позднее — сельский учитель.

В письме от 9 февраля из Москвы спрашивал Толстого, можно ли рассматривать «общественное движение как положительное свойство общественного мнения».

* 130. М. М. Дондуковой-Корсаковой.

1909 г. Марта 15. Я. П.

Ясная Поляна. 15 марта 09 г.

Очень благодарен вам, милая Мария Михайловна, за то, что вспомнили обо мне и написали. Я многое забыл, но вас помню и вспоминаю с любовью. В ответ на вашу молитву сообщаю вам ту молитву, которой я молюсь каждый день.1 Надеюсь, что вы не найдете в ней ничего противного вашей вере.2

Братски целую вас.

Лев Толстой.

Печатается по дубликату подлинника, вклеенному в копировальную книгу № 8, л. 549.

Мария Михайловна Дондукова-Корсакова (1828—1909) — дочь вице-президента Академии наук М. А. Дондукова-Корсакова; с Толстым познакомилась в 1860 или в 1861 г. за границей; после этого они больше не встречались. М. М. Дондукова-Корсакова неоднократно писала и С. А. Толстой и М. Н. Толстой, сожалея о «заблуждениях» Толстого и прося воздействовать на него, чтобы он вернулся к православной вере.

В письме от 13 марта посылала Толстому «благодарную молитву, вызванную молитвой господней».

На конверте письма М. М. Дондуковой-Корсаковой Толстым написано: Молитву посылаю только Вам. Я ее нигде не разглашал. И рукой H. Н. Гусева стенографически под диктовку Толстого начато: Молитву эту я никому не сообщал. Очень просил бы и вас — фраза не кончена. По словам H. H. Гусева. Толстой забыл, что молитву эту он сообщил в письме к В. К. Заволокину (см. прим. 1), и H. Н. Гусев напомнил ему об этом.

1 «Отче наш». Изложение Толстым этой молитвы см. в письме к В. К. Заволокину от 18 января 1901 г., т. 73.

2 Далее зачеркнуто карандашом: Посылаю вам это письмо в виду предположения, что вы пожелаете избавить меня от тех убеждений, которые вы считаете заблуждением, и привлечь к тем, которые вы считаете истиной. По словам H. Н. Гусева, слова эти были вычеркнуты в подлиннике Толстым.

* 131. E. E. Векиловой.

1909 г. Марта 13—16. Я. П.

Елена Ефимовна,

Не могу не одобрить желания ваших сыновей содействовать просвещению татарского народа. Не могу судить о том, насколько при этом нужен переход в магометанство. Вообще должен сказать вам, что, не признавая государства, я считаю излишним и всякое формальное заявление кому бы то ни было о том, к какой человек принадлежит вере. И потому думаю, что если сыновья ваши и захотят усвоить магометанские взгляды, предпочтительно перед православными, то им не нужно бы и заявлять об этом, т. е. о своем переходе от одного вероисповедания в другое. Может быть, это необходимо, но я об этом судить не могу и поэтому ваши сыновья должны решить сами, заявлять или не заявлять им об этом предержащим властям.

Что касается до самого предпочтения магометанства православию и в особенности по тем благородным мотивам, которые выставляют ваши сыновья, я могу только всей душой сочувствовать такому переходу. Как ни странно это сказать, для меня, ставящего выше всего христианские идеалы и христианское учение в его истинном смысле, для меня не может быть никакого сомнения в том, что магометанство по своим внешним формам стоит несравненно выше церковного православия. Так что если человеку поставлено только два выбора: держаться церковного православия или магометанства, то для всякого разумного человека не может быть сомнения в выборе и всякий предпочтет магометанство с признанием одного догмата единого бога и его пророка, вместо того сложного и непонятного богословия — троицы, искупления, таинств, богородицы, святых и их изображений и сложных богослужений. Оно и не могло быть иначе, т. е. не могло не быть того, чтобы магометанство, по отсутствию многих суеверий, затемняющих сущность учения и вошедших в церковную веру, не стояло бы выше этой церковной веры уже по одному тому, что магометанство возникло на 600 лет позднее христианства.

Всё на свете развивается, совершенствуется; как совершенствуется отдельный человек, так совершенствуется и всё человечество, и главная основа жизни всех людей — их религиозное сознание. Совершенствование же религии состоит в ее упрощении, уяснении, освобождении от всего того, что скрывает ее. Такое освобождение религиозной истины от того, что скрывает ее, совершалось с самых древнейших времен великими мыслителями человечества, сделавшимися основателями всех больших религий. Так, прежде всех других известных нам религий, такое новое, более высокое понимание религии дано было в книгах Веды в Индии, позднее в учениях Моисея, Будды, Конфуция, Лаотце, Христа, Магомета. Все эти основатели новых религий, освобождавшие религию от древнего грубого понимания ее и заменявшие его более глубоким, простым и разумным, были великие люди, но все-таки люди, и потому не могли выразить истину во всей ее ясности, глубине и чистоте от всяких прошлых заблуждений. Но если бы даже предположить, что люди эти не могли ошибаться, и всё, что они говорили, была несомненная истина, то те ученики их, которые стояли много ниже их, не усвоив истину во всей ее глубине, естественно желая украсить ее, сделать ее обязательною для всех, извращали ее, прилагая к ней опять много ненужного и в особенности чудесного, из-за которого трудно было большинству людей видеть саму истину во всем ее значении. И такие извращения истины, чем дольше исповедовались религии, тем всё больше и больше нарастали на открытую основателями истину и затемняли ее. И потому в самых древних религиях больше всего чудесного и всякого рода суеверий, скрывающих истину: более всего в самой древней, в браминской, уже меньше в еврейской, еще менее в буддийской, конфуцианской, таосистской, еще менее в христианской, но уже меньше всего в самой последней большой религии — в магометанской.

И потому магометанство находится в самых выгодных в этом отношении условиях. Ему стоит только откинуть всё неестественное, внешнее в своем вероучении и в основу поставить основное религиозно-нравственное учение Магомета, и оно естественно сольется с основами всех больших религий и в особенности с христианским учением, которое оно признает истиной.

Пишу вам так длинно потому, что думаю, что вы сообщите мои мысли вашим сыновьям и что мысли эти могут им пригодиться в исполнении их прекрасного намерения. Содействовать очищению религии от всего того, что затемняет те великие истины, которые составляют их сущность, одна из лучших деятельностей, которую может избрать человек. И если ваши сыновья поставят себе эту деятельность целью своей жизни, то жизнь их будет полна и благотворна.

Не знаю, известно ли вам и вашим сыновьям о двух известных мне учениях в магометанстве, которые стремятся к этой самой цели: освобождению высших основных истин от скрывающих их заблуждений и суеверий. Оба эти учения подвергались и подвергаются за это гонениям. Одно из этих учений — это учение бабистов, зародившееся в Персии, перешедшее в Турцию, где тоже терпело гонения и теперь сосредоточилось в сыне Бага-Улла, живущем в Акре. Учение это не признает никаких внешних форм богопочитания, считает всех людей братьями и признает только одну религию любви, общую всему человечеству. Другое учение возникло в Казани. Последователи его называют себя «божьим полком» или ваисовцами, по имени своего основателя. Эти люди также полагают сущность веры в делах любви и потому воздерживаются от участия во всех делах, противных любви, как то: податях, которые употребляются во зло, и от солдатства. Секта эта также гонима, и на днях только руководитель их был посажен в тюрьму.

Очень буду рад, если мои советы пригодятся хоть на что-нибудь и вы или сыновья ваши известят меня, о своем решении и своей дальнейшей деятельности.

Печатается по машинописной копии. В ГМТ сохранилось три черновика этого письма с датами: 13, 15 и 16 марта 1909 г.

Ответ на письмо Елены Ефимовны Векиловой (сведений о ней не имеется) от 2 марта из Тифлиса, в котором она сообщала, что ее два сына, один — студент Технологического института в Петербурге, другой — юнкер Александровского военного училища в Москве, просят у нее разрешения перейти из православной веры в магометанскую веру. «Причина, побудившая их, — писала она, — не имеет жизненной подкладки…. а только одно желание прийти на помощь этому темному татарскому народу толкает их на этот шаг; а слиться с ним, войти в его среду им мешает религия». Просила совета Толстого.

132. С. А. Толстой от 15 марта.

133. М. М. Крымбаеву.

1909 г. Марта 14—16. Я. П.

Основа всех религий одна и та же: любовь к богу, т. е. к высшему совершенству, и к ближнему. Но во всех религиях совершилось и совершается то, что к основной религиозной истине, общей всем религиям, присоединяются ложные толкования, вносимые в учение его последователями. То же совершилось и совершается и в магометанстве. И потому, как во всех религиях, так и в магометанстве, задача теперешнего человечества состоит не в том, чтобы, откинув религию, поставить на ее место узкие, неосновательные и пошлые, так называемые научные взгляды, а в том, чтобы понять сущность