нелюбящий не знает бога,3 потому что бог есть любовь». Бог живет в нас любовью, и потому, если мы живем любовью, любим всех так же, как себя, то бог в нас, и мы в боге. Какого же еще спасения?

Так я верю и так стараюсь жить. И насколько исполняю, настолько вижу, что это правда. И что больше люблю людей, то мне лучше, и что меньше люблю людей (не говорю уже: ненавижу), то мне хуже.

Всякий может на себе испытать это.

И мало того, что когда живешь в любви, то хорошо в этой жизни, нет и заботы о том, что будет за гробом, потому что если соединился с богом, а бог есть любовь, то ни на этом свете, ни на том не может быть худа.

Так я верю и так отвечаю на первый вопрос.

На второй же вопрос о Малеванном отвечаю тем, что спасителей, таких, чтобы других спасали, никаких никогда не было и не может быть. В каждом человеке живет сам бог; так какого же ему еще нужно спасителя? Соединись с богом, как сказано выше, и он спасет тебя.

Если же люди называют и считают Малеванного спасителем и особенным от других человеком, то мне их жалко за их грубое и вредное для них заблуждение.

Посылаю вам несколько моих книг, из которых вы яснее узнаете мои мысли о жизни в боге.

Любящий вас Лев Толстой.

Печатается по машинописной копии. Сверено с черновиком-автографом. Основание датировки: пометка на конверте письма адресата.

Иосиф Максимович Скалыга (ум. 1918) — железнодорожный служащий, потом сиделец винной лавки. Жил в Фастове Киевской губернии.

В письме от 28 июля 1909 г. (почт. шт.) И. М. Скалыга обратился с следующей просьбой: «Смирением прошу, укажите мне путь к спасению души и напишите истину о спасителе таращанском». На конверте пометка Толстого: спаситель таращан[ский].

1 О Кондрате Алексеевиче Малеванном (1845—1913) см. т. 75.

2 Исправлено по черновику. В копии: Будем любить

3 Последние четыре слова восстановлены по черновику; в копии они отсутствуют.

* 64. Араму Баравьяну (Aram Baravian)

1909 г. Августа 2/15. Я. П

2/15 Aug 1909.

Ich drücke Ihnen nicht nur mein Einverständniss zu Ihrer Uebersetzung aus, sondern auch danke für Ihren Wunsch in der Verbreitung der im Aufsatze enthaltenen Gedanken mitzuhelfen. Sei es wie unbescheiden meinerseits ich kann nicht umhin den Aufsatz für nützlich zu halten.

Leo Tolstoy.

2/15 авг. 1909.

Выражаю не только согласие на ваш перевод, но и благодарю за ваше желание содействовать распространению мыслей, выраженных в моей статье, к[отор]ую я, как это ни нескромно с моей стороны, не могу не считать полезной.

[Лев Толстой]

Печатается по машинописной копии. Текст письма написан Толстым по-русски на конверте письма адресата и переведен на немецкий язык Д. П. Маковицким. Черновик-автограф печатается как перевод немецкого подлинника.

В письме на немецком языке из Берлина от 11 августа н. ст. 1909 г. Арам Баравьян просил разрешения перевести «Не могу молчать!» на армянский язык для опубликования в армянской газете в Константинополе.

65. В. Г. Черткову от 2 августа.

66. И. Ф. Наживину.

1909 г. Августа 3. Я. П.

Спасибо, милый Иван Федорович, что не забываете любящего вас — меня. Мне кажется, что я оч[ень] давно не видал вас, и радуюсь мысли, что увижу, если доживу.1 Как это ни странно мне самому, случилось так, что я собираюсь ехать в Штокгольм сказать слово о войне.2 Благодарю за письма.3 Знаю и радуюсь тому, что вы не переставая работаете, т. е. живете истинной жизнью. Как грустно верно то, что пишете о рабочих — многих.4 Братски целую вас, привет вашей жене.5

Л. Толстой.

3 авг. 1909.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 578. Дата воспроизводится по первой публикации. Очевидно, она поставлена после того, как письмо было отпечатано, и поставлена не Толстым; подтверждается она пометкой на конверте письма адресата. Впервые опубликовано адресатом в его книге «Из жизни Л. Н. Толстого», изд. «Сфинкс», М. 1912, стр. 154.

Об Иване Федоровиче Наживине (р. 1874) см. т. 73, стр. 147.

Ответ на письмо Наживина от 30 июля 1909 г. (почт. шт.). Было приложено письмо к Наживину сектанта Авраама Мефодиевича Теницкого.

1 И. Ф. Наживин приезжал в Ясную Поляну в январе 1910 г. См. т. 81.

2 См. письмо №29.

3 Толстой благодарил за приложенное письмо А. М. Теницкого.

4 И. Ф. Наживин писал об отрицательном впечатлении, которое произвели на него рабочие, строившие его дом.

5 Анна Ефимовна, рожд. Зусман.

* 67. И. М. Зотову и М. Ф. Кудимову. Черновое.

1909 г. Августа 4. Я. П.

Из книг увидите, как я понимаю жизнь.

Черновик-автограф, написанный на конверте письма адресата.

В письме от 27 июля 1909 г. Иван Михайлович Зотов (р. 1881) и Матвей Федорович Кудимов (р. 1877), грузчики пароходства по р. Оби в Ново-Николаевске (ныне Новосибирске), спрашивали, в чем смысл жизни.

На конверте пометка H. Н. Гусева: «Ответил Лев Николаевич 4 августа. Посланы книги». Точный текст письма Толстого редакции неизвестен.

* 68. И. Иванову.

1909 г. Августа 4. Я. П.

Получил от вашего племянника ваше письмо к нему, в котором вы пишете обо мне и о вере, и так как я вижу, что вы человек умный и духовный, то мне захотелось написать вам обо всем том, о чем пишете в письме к племяннику.

Во-первых, вы пишете о том, что я как будто указываю на то, что православные неверно поняли учение Иисуса. Я думаю, что православные не только не так, как надо, поняли учение Иисуса — понимать его нечего: оно всё в любви к богу и ближнему, — но прямо нарочно извратили его так, чтобы можно было его соединить с царской властью, с роскошью богачей, с казнями, войнами. Так что дорого в христианстве то, чему учил сам Иисус, а не то, что на него наклепали (посылаю об этом книгу).

Второе, вы пишете, что учение Иисуса да и всех учителей истины было в том, чтобы люди жили в любви со всеми, но что, сколько ни учили и ни учат этому, нельзя заставить людей быть кроткими, и людей за семь тысяч лет учат этому, а они всё враждуют, ненавидят и убивают друг друга.

На это я скажу то, что за 7 тысяч лет уже во многом и во многом любовь заменила ненависть и всё больше и больше заменяет. Нам всё хочется поскорее, а у бога времени много. Царство божие придет не вдруг, а приходит понемногу и придет не само собой, а только нашими усилиями. Даже так скажу, что в этом нашем усилии, в усилии каждого из нас к тому, чтобы приблизилось царство божие, в этом усилии вся настоящая и жизнь всякого человека. Только одно это важно в жизни и каждого человека и всех людей вместе. Все остальные дела, кроме этого, все — пустяки, и цена им грош.

В пример того, что люди недобры друг к другу, вы приводите то, что, мол, православные не любят толстовцев, а толстовцы не любят православных. В этом вы, я думаю, ошибаетесь, во-первых, в том, что признаете каких-то толстовцев. Что же до меня касается, то хотя я и сам Толстой, но к православным никакого дурного чувства не имею и, скорее, люблю. Так бывает, что дружески переписываюсь и видаюсь с духовными лицами, и сейчас со мной живет сестра монахиня,1 и мы очень любим друг друга. Никакие разные веры не могут помешать настоящей любви, потому что я думаю, что из всех вер одна вера настоящая, это вера в любовь, как сказано в 1-м послании Иоанна: «Имя твое есть любовь, бог есть любовь. Пребывающий в любви пребывает в боге, и бог в нем. Бога никто не видит нигде, но если мы любим друг друга, то он пребывает в нас, и любовь его в нас совершилась. Если кто говорит: я люблю бога, но брата своего ненавижу, тот лжец, ибо не любящий брата своего, которого видит, как может он любить бога, которого не видит. Братья, будем любить друг друга, любовь от бога, и любящий каждый от бога и знает бога, потому что бог есть любовь».

И потому на ваш вопрос: как войти в духовное царство? — я отвечаю тем, что войти в него можно только любовью, тем, чтобы стараться любить всех людей и жизнь свою полагать в том, чтобы увеличивать в себе любовь. Главная ошибка и грех православных в том, что они, вместо того чтобы держаться только одной-единственной заповеди любви, как и сказал Христос (Луки 6,31): «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними», наставили заповеди на заповеди, таинства на таинства, обряды на обряды, молитвы на молитвы. Так что одна главная заповедь затерялась между всеми этими выдумками, и люди стали верить во многое лишнее, а перестали верить в главное. А когда бы держались люди одной заповеди любви так же твердо, как они держатся теперь всяких обрядов, постов, молитв, то и жизнь бы наша была другая, да и заботы у нас не было бы о том, что будет после смерти.

Вы пишете, что все люди боятся смерти. А я думаю, что бояться смерти могут только люди неразумные, либо православные, либо неверующие, те, которые считают себя учеными.

В человеке живет дух божий, только этим духом и жив человек. Дух этот в человеке проявляется любовью. Если человек в любви, то он в боге, и бог в нем. А если человек в боге, и бог в нем, то какая для него смерть? Смерть, это только то, что приехал туда, куда всё время шел и откуда выехал. Что же может быть худого или страшного в смерти?

Еще вы пишете, что люди неученые, когда молятся по-своему, может быть и не так, как мы бы считали хорошим, то молитва их все-таки доходит до бога. Я тоже так думаю. Если человек молится от всей души, то как бы он ни молился, молитва его дойдет до бога. Ей нельзя не дойти до бога, потому что бог в душе каждого человека. Нехорошо только то бывает, когда люди чуют, что их молитва несогласна с их разумом, а они все-таки молятся так же, как все, только из-за того, чтобы не расходиться с людьми и чтобы люди не смеялись и не обижали их. Вы пишете еще, что вас осуждают и называют богоотступником. Этому нельзя печалиться, потому что если ищешь бога и приближаешься к нему, то дорого то, чтобы с ним быть в единстве, а что люди за это осудят — в этом не