мешает здравому и трезвому религиозному пониманию, как именно то, что называется образованностью и ученостью. Оно и не может быть иначе, так как человек из народа — не говоря уже об условиях жизни более разумных, естественных, чем условия жизни «ученых», в которых они находятся — человек из народа, поняв раз навсегда ложь церковности и откинув ее, остается совершенно свободным, чистым, именно прозрачным для восприятия истины; человек же ученый, умственно развращенный уже гимназиями, университетами, академиями, большей частью, откинув ложную церковность, иногда же оставаясь верным ей, уж полон с детства внушенными ему догматами научной веры, несовместимой с религиозными истинами в их простом, рационалистическом изложении.

5 января 1910 г.

Ясная Поляна.

Посылаю вам этот ответ Шмидту. Оч[ень] рад б[ыл] вашему письму и поводу прибавить эти заметки.

Само собой разумеется, что можете пользоваться этими заметками, как хотите.

Печатается по фотокопии с автографа, хранящегося в отделе рукописей Национального музея в Праге. Впервые опубликовано в России в сборнике статей: «Л. Н. Толстой о науке», изд. «Единение», под ред. В. Г. Черткова, М. 1917, стр. 36—37.

Альберт Альбертович Шкарван (1869—1926) — словак, врач, отказавшийся в Венгрии от военной службы. См. т. 68, стр. 256.

Ответ на два письма Шкарвана из Швейцарии. В первом письме от 13 января нов. ст. Шкарван писал, что, сообщив Шмиту содержание предшествующих писем к нему Толстого (см. т. 80), получил от Шмита ответ с возражениями на статью Толстого «О науке» (см. т. 38). Шкарван прислал также копию с письма Шмита. На конверте этого письма Толстой пометил: Очень интересно Душану. Второе письмо Шкарвана, на которое отвечал Толстой, отправлено, как видно по почтовому штемпелю, 13 января нов. ст. 1910 г., получено в Засеке 5 января 1910 г. ст. ст. Местонахождение этого письма неизвестно, сохранился лишь конверт от него.

Евгений Шмит (Eugen Schmitt, 1851—1916) — издатель журнала в Будапеште «Die Religion des Geistes» и газеты христианско-анархического направления «Ohne Staat», публицист, сочувствовавший взглядам Толстого. См. т. 67.

Шкарван ответил Толстому письмом от 24 января нов. ст. 1910 г., в котором благодарил за присылку рукописи «Учение жизни», которую он собирался перевести для Шмита на немецкий язык, но обещал, согласно желанию Толстого, не публиковать ее. На конверте письма Толстой пометил: Душану.

* 15. П. А. Афанасьеву (Звереву).

1910 г. Января 5? Я. П.

5? января 1910 г.

Получил ваше письмо и вполне согласен с вами. О деле В. А.1 постараюсь сделать, что могу.

Л. Т.

Печатается по копии, написанной рукой A. Л. Толстой. Основанием датировки является дата со знаком вопроса, поставленная на копии.

Павел Афанасьевич Афанасьев, он же Зверев, — крестьянин Демянского уезда Новгородской губ., заключенный в Новгородской тюрьме, находился в переписке с В. А. Молочниковым. Молочников время от времени посылал Толстому выписки из писем Афанасьева. См. ТПТ, 2, стр. 139—140. Письмо Афанасьева к Толстому не сохранилось.

1 Владимира Айфаловича Молочникова (см. прим. к письму № 92).

* 16. И. Зворыкину.

1910 г. Января 7. Я. П.

7 января 1910 года. Ясная Поляна.

Очень сожалею, что нет у меня этой книги.

Книга эта1 запрещена, арестована, и печатается новое сокращенное издание.

Благодарю за2 добрые ко мне чувства.

Печатается по копии, сверенной с черновиком-автографом, написанным на конверте письма Зворыкина.

Иван Зворыкин в письме из Швейцарии от 2 января нов. ст. 1910 г. просил Толстого прислать ему наложенным платежом второй том «Круга чтения», так как его нет в продаже.

1 В черновике нет слов: книга эта. Абзац начинается словами: Запрещена, арестована.

2 В черновике зачеркнуто: выра[женные]

* 17. H. Н. Иванову.

1910 г. Января 7. Я. Я.

7 января 1910 г. Ясная Поляна.

Николай Никитич,

Получил ваше письмо и, желая сделать вам приятное, нахожусь в недоумении о том, чтò собственно вы от меня хотите. Если того, чтобы я прочел ваши записки, то я просил бы вас не присылать их мне. У меня столько дела, и силы мои так слабы, что я стараюсь делать только крайне необходимое. Думаю, что в том, что будет в ваших записках обо мне, будет только правда, и потому мне нет надобности и проверять их. Правду же высказывать всегда полезно.

Желаю вам всего истинно хорошего.

Лев Толстой.

Николай Никитич Иванов (1867—1913) — сын фельдшера московской Бутырской тюрьмы, опубликовал в сборниках «Гусляр» (изд. «Посредник», 1887), «Цветник» («Посредник», 1887) и др. ряд стихов и рассказов. Иванов в письме от 5 января 1910 г. из Воронежа просил разрешения прислать свои мемуары: «Н. Иванов, 23 года знакомства с Л. Н. Толстым, его семьей, друзьями и последователями. 1886—1903» и прилагал краткое изложение их содержания. Сначала по прочтении письма Толстой пометил на конверте: Б[ез] О[твета], но затем передумал и ответил Иванову. После этого письма Иванов прислал Толстому несколько пространных, наполненных резкими выпадами в его адрес писем. На конверте письма, датированного 17 апреля, Толстой пометил: Б[ез] О[твета]. Заметьте почерк и Воронеж, чтобы отсылать назад, не распечатывая.

* 18. А. М. Кузминскому.

1910 г. Января 7. Я. П.

Милый Александр Михайлович,

Я уже раз писал тебе, прося помочь моему молодому другу Фельтену. Но вышло какое-то недоразумение, по которому я не получил от тебя ответа. Пишу теперь другой раз с той же просьбой о милейшем и невиннейшем том же Фельтене. Прилагаю и копию с обв[инительного акта] по новому делу: по тому он осужден. Прошу в особенности потому, что не могу не чувствовать желания быть на месте Фельтена и быть судимым и наказываемым вместо его, т[ак] к[ак] причина его осуждения один я. Очень меня обяжешь, если сделаешь, чтò можешь. Дружески и совершенно искренно дружески жму руку.

Л. Толстой.

7 янв. 1910.

Об Александре Михайловиче Кузминском (1845—1917), в то время председателе Петербургского окружного суда, сенаторе, см. т. 83, стр. 108—109.

Письмо Толстого к А. М. Кузминскому вызвано письмом H. Е. Фельтена от 3 января 1910 г., при котором Фельтен прислал обвинительный акт по его делу. См. письмо № 37.

В своем ответном письме Кузминский писал, что при рассмотрении судебных дел он «постоянно стремился оградить себя от всевозможных посторонних влияний, не допуская никакого косвенного воздействия на вопросы моих основных убеждений и совести ни официального, ни частного, в какой бы форме оно ни выражалось».

На конверте этого письма Толстым помечено: Б[ез] О[твета].

Об этом письме Кузминского Толстой писал В. Г. Черткову: «Кузминский написал мне такое нехорошее письмо о Фельтене, что я не могу писать ему » (см. т. 89). В ЯЗ дважды (7 и 22 января) отмечено, что письмо Кузминского «Льва Николаевича возмутило».

19. А. Б. Гольденвейзеру.

1910 г. Января 7—8. Я. П.

Спасибо за письмо, милый Александр Борисович.

Я почувствовал в нем то, что глубоко тронуло меня. Правда, что мне хорошо, но могло бы быть лучше, если бы я сам был лучше. Меня связывает с вами более важное, чем музыка. От этого-то я и дорожу общением с вами.

Привет Анне Алексеевне.1

Любящий вас Лев Толстой.

Печатается по машинописному подлиннику, находящемуся у А. Б. Гольденвейзера. Кроме того, в ГМТ хранится черновик-автограф, написанный на конверте письма А. Б. Гольденвейзера. Впервые опубликовано А. Б. Гольденвейзером в книге «Вблизи Толстого», 2, стр. 5.

Об Александре Борисовиче Гольденвейзере (р. 1875) см. т. 72, стр. 446.

Ответ на письмо А. Б. Гольденвейзера из Москвы от 4 января 1910 г., в котором он сообщал о смерти своего друга.

1 Анна Алексеевна Гольденвейзер, рожд. Софиано (1881—1929), жена А. Б. Гольденвейзера.

* 20. Р. Брауну.

1910 г. Января 8. Я. П.

8 января 1910 г. Ясная Поляна.

Ответы на ваши вопросы вы найдете в книгах «На каждый день», в мыслях на 29 и 30 числа.

Печатается по копии, сверенной с черновиком-автографом, написанным на конверте письма Р. Брауна.

Роберт Браун из Канады прислал письмо от 25 декабря нов. ст. 1909 г., в котором просил Толстого разъяснить не понятые им места о загробной жизни в книге «О вере, разуме и молитве». Р. Браун в ответном письме от 15 февраля нов. ст. благодарил Толстого за его письмо.

* 21. А. В. Варнавскому.

1910 г. Января 8. Я. П.

8 января 1910 г. Ясная Поляна.

Получил ваше хорошее письмо, <но, к сожалению, без подписи, думаю, что вы или Молосай,1 или Варнавский. Посылаю на имя Молосая. Если же не вы писали письмо, то прочтите его и. передайте Варнавскому>. Милый Варнавский.

Вы верно пишете о том, как трудно бывает любить ненавидящих нас и делающих нам зло. Но на это можно сказать то, что хотя это и трудно, но зато, если осилишь и удастся вызвать в себе чувство любви к ненавидящему и удастся отплатить ему добром за зло, то радость от этого бывает самая большая, какую можно только испытать человеку. Помогай вам бог нести ваше испытание всё с той же покорностью воле бога, с которой вы несли его до сих пор. Доходят ли до вас книги? Пожалуйста, пишите мне о своих нуждах. Для меня большая радость служить вам, чем могу.

Л. Т.

Печатается по копии, сверенной с черновиком-автографом. В копии сначала был перепечатан с автографа полностью весь первый абзац, затем со слов: «но к сожалению» и до конца абзаца зачеркнуто и вместо зачеркнутого написано рукой О. К. Толстой: «Милый Варнавский».

Исправления в копии сделаны, повидимому, на основании исправлений, произведенных Толстым в подлиннике. Письмо, датированное 27 декабря 1909 г., на которое отвечал Толстой, не было подписано. На конверте письма им написано: Узнать от кого и отвечать. Очень хорошее письмо. Там же помета рукой Д. П. Маковицкого о том, что это письмо Варнавского. Дата определяется копией.

Александр Васильевич Варнавский (1884—1911) — безземельный крестьянин Орловской губ., с детства служил на рудниках в Екатеринославской губ. В 1903 г. отказался от военной службы по религиозным убеждениям и был приговорен на 51/2 лет арестантских отделений с лишением всех прав. В тюрьме Варнавский заболел туберкулезом легких и умер. См. письмо № 201.

1 См. прим. к письму № 27.

* 22. А. Т. Дзюбе.

1910 г. Января 8. Я. П.

8 янв. 1910 г. Ясная Поляна.

Александр Тихонович,

Получил ваше грустное письмо. Постараюсь, как могу, ответить на ваши вопросы.

1) Про отношение к родителям после вашей женитьбы скажу, что соблюсти любовные отношения с близкими людьми, в особенности родителями, дело первой важности, и надо, по моему мнению, все силы употребить и пожертвовать многим, только бы не нарушить прежнюю любовь (взаимную любовь родителей и детей).

2) О брачных обрядах думаю, что внешний обряд не может содействовать верности супругов. Решить же вопрос о том, следует ли или не следует совершать их, может и должен решить каждый сам для себя.

3) То, что вы пишете о жизни на хуторе, очень грустно. Не могу и не позволяю себе судить о