Устройство съезда и даже пределы области его занятий разрешаются, определяются теми лицами, которые у нас называются правительством. А между тем я полагаю, что в наше время всякому уважающему себя человеку, а тем более писателю, нельзя вступать в какие-либо добровольные соглашения с тем сбродом заблудших и развращенных людей, называемых у нас правительством, и тем более несовместимо с достоинством человека руководствоваться в своей деятельности предписаниями этих людей.
Если найдете нужным обнародовать это письмо, то я ничего не имею против, но только с тем непременным условием, чтобы не было исключено и мое объяснение тех причин, по которым я считал бы для себя невозможным участвовать в съезде писателей.
С совершенным уважением
Лев Толстой.
6 апр. 10 г.
Ясная Поляна.
Впервые опубликовано в газетах «Петербургский листок» 1910, № 129 от 23 апреля, и «Утро России» 1910, № 129 от 23 апреля, с цензурными пропусками слов: «тем сбродом заблудших и развращенных людей, называемых у нас правительством». Полностью без пропусков впервые опубликовано в журнале «Вестник литературы» 1920, № 11/23, стр. 13.
Григорий Константинович Градовский (1842—1925) — либеральный публицист, писавший под псевдонимом «Гамма». В 1891 г. основал Кассу взаимопомощи литераторов и ученых. Один из инициаторов Всероссийского съезда деятелей периодической печати, созванного в Петербурге 22—25 мая 1908 г. в связи с восьмидесятилетием Л. Н. Толстого; председатель организационного комитета, затем почетный председатель Второго всероссийского съезда писателей, состоявшегося в Петербурге 22—29 апреля 1910 г. Автор воспоминаний о Толстом: Григорий Градовский, «Поездка в Ясную Поляну» — «Публицист-гражданин», литературный сборник, посвященный памяти Григория Константиновича Градовского, изд. Кассы взаимопомощи литераторов и ученых, Пгр. 1916, стр. 142—183.
Ответ на письмо Градовского к С. А. Толстой, опубликованное в статье «Г. К. Градовский и Толстые» — «Публицист-гражданин», стр. 193—194. В этом письме Градовский, объясняя цели и значение предстоящего съезда, просил Толстого высказать съезду «хотя бы единое приветливое слово». О письме Градовского см. Дневник В. Ф. Булгакова, стр. 129—131. Градовский ответил Толстому от 12 апреля 1910 г. и С. А. Толстой от того же числа. В обоих письмах Градовский благодарил за полученное письмо от 6 апреля и просил разрешения выпустить «нецензурные» места из письма Толстого. См. «Г. К. Градовский и Толстые» — «Публицист-гражданин», стр. 195, и дальнейшие письма Толстого к Градовскому (№№ 288 и 307).
270. А. Руданскому.
1910 г. Апреля 6. Я. П.
На вопрос ваш о душе: бессмертна ли она, я отвечаю во многих своих писаниях и в тех книгах «На каждый день», которые прислал вам, в числах 28, 29, 30, 29 июня, 1 и 2, 30 июля, 2 и 6, 29 августа, 6, 7 и 30 авг., 4 и 28 сент., 1,2 и 29 сент., 3 и др.
Для того же, чтобы самым простым понятным образом ответить на ваш вопрос, скажу так:
Знаю, что то, чем я живу: душа моя, бессмертна. Знаю это так несомненно, что не могу даже представить себе уничтожения моей души при смерти тела. Но, твердо зная про бессмертность своей души, не могу никак допустить того, чтобы душа моя могла получить награду за добрую и подвергалась бы наказаниям за дурную жизнь. Вера в будущие награды лишила бы меня того блага, той радости, которые дают мне усилия доброй жизни. Наказания же были бы несовместимы с моим пониманием бога — любви. Кроме того, награды и наказания в будущем мире за нашу добрую и дурную жизнь здесь были бы совершенно излишни, так как награды за добрую и наказания за дурную жизнь в этом мире всегда так же неизбежно следуют — награда за добрыми и наказания за злыми делами, как воз за запряженной в него лошадью. То, что люди не видят этого, происходит только от распространенного в наше время ложного материалистического определения того, что есть благо и зло.
Человек прожил и умер в богатстве и почете, другой же в труде и бедности, а люди, не имеющие иного, кроме материалистического взгляда на жизнь, утверждают, что первый был счастлив, а второй несчастлив. «Возьмите иго мое на себя и научитесь от меня, что я кроток и смиренен сердцем… ибо иго мое благо и бремя мое легко. Блаженны нищие и горе богатым». Ведь только совершенно лишенный религиозного чувства человек может считать Иоанна Грозного или развратных богачей счастливыми, а нищего или мученика, умирающего за истину, несчастным. Я же думаю, что награды и наказания людей в будущей жизни совершенно излишни, так как и награды и наказания совершаются здесь, сейчас же и каждый своим опытом может узнать это.
То, что там будет, мы не знаем. Одно знаем несомненно, что тот бог, которым мы живем здесь и к которому идем, умирая, есть любовь, а от любви, кроме добра, ничего быть не может.
Всё это пишу не для того, чтобы убеждать вас. Я уважаю ваши верования, знаю, что вы можете, основываясь на них, жить святою жизнью, и просил бы вас точно так же относиться и к моим верованиям. Верования зарождаются длинным, внутренним духовным процессом и не могут быть изменены рассуждениями других людей. Радостно то, что если разноверующие одинаково признают высший закон любви, то разноверие их не может помешать их единению во имя этого высшего закона жизни.
Сожалею о том, что вы не хотели принять от меня книги и выслали их стоимость. Употребляю эти деньги на милостыню.
Любящий вас брат.
6-го апреля 10 г.
Ясная Поляна.
Печатается по копии, сверенной с черновиком-автографом, написанным на почтовой бумаге и подписанным инициалами «Л. Т.». Впервые опубликовано в журнале «Голос Толстого и Единение» 1920, 1(13), стр. 6.
Ответ на письмо протоиерея Александра Руданского от 2 апреля 1910 г. Руданский писал, что по вопросу о воскресении Толстой ответил «как честный мыслитель», и хотя «больно верующей душе… но можно примириться». Он вновь просил ответить: «Верите ли вы в нашу живую бессмертную душу?» См. письмо № 238. О переписке с Руданским см. Дневник В. Ф. Булгакова.
* 271. П. А. Мельникову.
1910 г. Апреля 7. Я. П.
Любезный брат Прохор Афанасьевич,
Очень приятно было читать ваше письмо, потому что из письма вашего я узнал, что вы не из тех людей, для которых вера последнее дело, а что для вас, напротив, дело, первое дело, как это и должно быть для всякого разумного человека.
Журнал «Ясная Поляна» я никогда не издавал и но знаю, кто его издает. Книги же, какие есть у меня, посылаю вам, но советую быть с ними осторожным, а то за1 «Закон насилия и закон любви» и за «Учение Христа» преследуют. Остальные разрешены.
Помогай вам бог идти по пути добра и истины.
Любящий вас брат.
7-го апреля 10 г.
Ясная Поляна.
Печатается по копии, сверенной с черновиком-автографом, написанным на конверте письма Мельникова.
Ответ па письмо крестьянина Козельского уезда Калужской губ. Прохора Афанасьевича Мельникова (р. 1873), писавшего о влиянии на него Толстого и просившего прислать журнал «Ясная Поляна» с первого номера.
1 В черновике поставлено многоточие (четыре точки) для вписания посылаемых книг, которые и были вписаны, судя по копии, в подлиннике.
П. А. Мельников письмом от 24 апреля благодарил Толстого за «неоцененный дар» — письмо и книги, просил прислать «Евангелие» и сообщал, что собирается прислать описание «горькой жизни деревенских людей».
На конверте этого письма Толстой пометил 27 апреля 1910 г.: «Послать еванг[елие] Д[етское] и еще что-ни[будь] 3[акон] н[асилия] и 3[акон] л[юбви] и написать, что рад буду получить описание жизни рабоч[его] народа» (см. «Список писем по поручению», № 342).
Открыткой из Козельска Мельников сообщал Толстому, что посылку ему не выдает почта, так как неточно написан его адрес, и просил Толстого сделать заявление почте. На открытке Толстой пометил «Сделать, о чем просит». Там же помета В. Ф. Булгакова: «Послано 6 мая 10 г. Л. H.». Повидимому, было послано за подписью Толстого соответствующее заявление на почту, текст которого не сохранился.
См. т. 82, «Список писем, текст которых неизвестен», № 1.
272. Д. Г. Рубану.
1910 г. Апреля 7. Я. П.
Думаю то же, что и Булгаков: чем лучше то дело, за которое вы хотите взяться, тем опаснее за него взяться так, чтобы потом [не] пришлось раскаиваться в нем. Главное, что хочется передать вам, это то, что дело внутреннего нравственного совершенствования, по моему мнению, до такой степени важно и требует такого усилия, что страшно затрачивать много энергии на внешнее устройство своей жизни, тем более, что это внешнее устройство часто — особенно если оно не удастся — может только повредить внутреннему делу самосовершенствования. 10 раз прикинь, раз отрежь. Любящий вас брат Лев Толстой.
Печатается по копии. Письмо является припиской к письму В. Ф. Булгакова (см. Дневник В. Ф. Булгакова, стр. 131). На конверте письма Рубана помета Толстого: Булгакову (ответить) одобрением. Ответ Толстого вместе с письмом Булгакова был опубликован в книге В. Ф. Булгакова «Жизнепонимание Льва Николаевича Толстого. В письмах его секретаря В. Ф. Булгакова», Москва, 1911, стр. 22—23.
Даниил Гаврилович Рубан (р. 1875) — крестьянин Самарской губ., живший в 1910 г. в Персии; в письме от 25 марта 1910 г. благодарил Толстого за высланные ему книги, описывал свою жизнь и сообщал, что собирался вернуться в Россию и вновь заняться хлебопашеством, хотя и представляет себе все трудности этого дела, особенно для него, не имеющего даже жилья.
* 273. В. Ю. Шимановскому.
1910 г. Апреля 7. Я. П.
В ответ на Ваше письмо сообщаю следующее:
Я полагаю, что выраженную мною мысль об издании народного энциклопедического словаря можно бы было, для духовного завещания, формулировать так:
«Из остающегося после моей смерти имущества завещаю пятнадцать тысяч рублей на издание народного энциклопедического словаря, приспособленного к интересам и пониманию простого рабочего народа.
Означенные пятнадцать тысяч рублей обязываю моего душеприказчика выдать в течение стольких-то месяцев со дня моей смерти издателю Ивану Ивановичу Горбунову-Посадову (Москва, Девичье Поле, Трубецкой переулок, дом Осипова), который должен осуществить это издание и заведывать делом издания под контролем и по указаниям редакционно-издательского бюро, о котором говорю ниже. В случае смерти Ивана Ивановича Горбунова-Посадова или его отказа от издания словаря и заведывания этим изданием, всё дело издания должно перейти к Павлу Ивановичу Бирюкову (Кострома, Русина ул., д. Морозова), которому душеприказчик мой в указанный выше срок обязан передать означенные выше пятнадцать тысяч рублей и который во всем заступает место Ивана Ивановича Горбунова-Посадова. Для гарантирования правильности ведения дела этого издания как с его внутренней стороны, соответственно выраженной выше воле моей, так и со стороны материальной, должно быть образовано редакционно-издательское бюро, решающее все эти вопросы и состоящее из следующих рекомендованных мне Львом Николаевичем
