Письмо является припиской Толстого к следующему письму В. Ф. Булгакова к Г. К. Градовскому от 15 апреля 1910 г.:
«Милостивый государь, многоуважаемый Григорий Константинович!
Лев Николаевич поручил мне просить Вас сообщить ему, какие именно слова в его письме к Вам по поводу литературного съезда могут быть, по мнению членов организационного комитета съезда, подведены под уголовные кары и должны бы быть поэтому смягчены».
Ответ на письмо Градовского от 12 апреля Толстому и С. А. Толстой, в котором он просил Толстого дать согласие выпустить из приветствия Толстого съезду писателей (см. письмо № 269) два слова в адрес правительства: «сброд» и «заблудших», так как опубликование всего письма в целом может подвести под уголовную ответственность участников съезда.
Письмо Булгакова с припиской Толстого задержалось, вследствие чего Градовский отправил 22 апреля об этом телеграфный запрос. См. ответную телеграмму Толстого от 22 апреля (№ 307).
289. Джону А. Истгэму (John Eastham). Черновое.
1910 г. Апреля 15. Я. П.
15 апреля 1910 г. Ясная Поляна.
Получил ваш призыв прибыть или прислать слова поощрения и купон для ответа. Прочел ваш план и не только не могу удержаться от желания высказать вам вызванные во мне чувства вашим призывом, не только не могу удержаться, но считаю своим долгом перед своей совестью и богом высказать вам их.
Мне 82 года, я каждый день жду смерти, и потому прилично, учтиво лгать мне уже не приходится. Мало того, совесть требует сказать насколько возможно громко то, что я думаю о вашей забаве, — иначе не могу назвать вашу деятельность. Деятельность эта отвратительна, возмутительна.
Когда во времена Наполеона I военные люди гордились и хвалились теми убийствами, к[оторые] они совершали на войнах, они были святы в сравнении с вами и всеми членами подобных вашему обществ. Те люди, во-1-ых, верили в то, что война должна быть; во-2-ых, сами готовы были ради того, во что они верили, на жертву, раны, смерть. Вы же ни во что не верите и тем менее в тот мир, к[оторый] вы будто проповедуете, и готовитесь только к тем тщеславным забавам, к[оторые], одурманивая людей, должны привлечь их в ваш лагерь.
Мир! Заботы о мире англичан с их Индией и всеми колониями, или нем[цев], франц[узов], русских, не говорю уже об покоренных народах, с их классами богатых и бедных рабов, к[оторые] удерживаются в своем положении только войсками, с восхваляемым патриотизмом всех этих и властвующих, и покоренных народов.
Говорить о мире и проповедовать его в нашем мире всё равно, что говорить о трезвости и проповедовать ее в трактире или в винной лавке, существующих только тем пьянством.1
Пока есть отдельные народы и государства, не может не быть войны. Прекратиться война может только тогда, когда все люди будут, как Сократ, считать себя гражданами не отдельного народа, а всего мира, и будут, как Христос, считать братьями всех людей, и потому — столь же невозможным убивать или готовиться к убийству каких бы то ни было людей и при каких бы то ни было условиях, как невозможно убивать или готовиться к убийству при каких бы то ни было условиях своих детей или родителей.
Прекратиться может война только тем, что люди перестанут, как теперь, смеяться над религией, воображая себе какую-то христ[ианскую] религию, заключающуюся в вере в искупление, и др[угие] глупости, а когда точно поверят в вечный и единственный, всем известный, общий, один закон бога, выраженный не одним Хр[истом], но всеми мудрыми и святыми людьми мира, закон о том, что все люди братья и потому должны любить, а уже никак не убивать друг друга. А признают люди этот закон, и война кончится, кончится п[отому], ч[то] не будет солдат. Всё это так просто и ясно. Но именно потому, что это просто и ясно, неискренние люди, дорожащие своим ложным положением, не хотят видеть этого.
2×2= 4. Да, это правда, но ведь не в этом дело. Это ведь арифметика, но есть другие соображения. Человеку нельзя и не должно убивать ближнего! Кто же спорит с этим. Это правда. Но есть другие соображения — дипломатические, политические, так что отказываться от участия в убийстве не всегда целесообразно. Это будет антимилитаризм. А антимилитаризм — нехорошо. А нужно совсем другое. И начинаются рассуждения… Стыдно и гадко. Простите меня. Знаю, что не надо б[ыло] писать в таком раздраженном тоне, но не мог иначе. Простите.
Л. Т.
Печатается по черновику-автографу, начатому на почтовой бумаге и продолженному на письме Джона Истгэма, поверх зачеркнутых Толстым строк его письма. Письмо отправлено не было. Отрывок опубликован в статье «Толстой против войны. Из неопубликованных материалов» — «Россия» 1924, 3, стр. 178—179. Впервые полностью опубликовано в «Литературном наследстве», № 37—38, стр. 615. Дата определяется записью Толстого в Дневнике 15 апреля 1910 г. (см. т. 58, стр. 38) и пометою В. Ф. Булгакова на автографе. Отрывок опубликован в Записных книжках Толстого 1910 г., т. 58, стр. 172.
Ответ на обращение американского буржуазного пацифиста Джона Истгэма с предложением присутствовать на митинге пацифистов в гостинице «Cecil» в Лондоне 18 мая 1910 г. или прислать «несколько слов сочувствия». Вместе с письмом Джон Истгэм прислал печатный проспект Первого всеобщего конгресса рас (First Universale Congress of Races), открытие которого предполагалось в июле 1911 г.
1 Далее в автографе помечено: *** в запи[сной] кн[ижке].
Текст следующего абзаца воспроизводится по копии, куда он был выписан из Записной книжки Толстого. Затеянный английскими буржуазными политиками Первый всеобщий конгресс рас, маскируясь лицемерной фразой о единстве рас и мире, представлял собой попытку оправдать колонизаторскую политику Британской империи.
Написав письмо Джону Истгэму, Толстой 15 апреля отправил его В. Г. Черткову, в котором просил Черткова перевести его и в том случае, если он найдет его слишком резким, разорвать. См. письмо Черткову от 15 апреля 1910 г., т. 89.
На копии письма Толстого к Джону Истгэму, перепечатанной с черновика-автографа, рукой А. П. Сергеенко, работавшего в качестве секретаря Черткова, имеется надпись: «В. Г. Чертков, найдя, что письмо к Джону Истгэму действительно резко, написал другое письмо, как бы по поручению Льва Николаевича, и послал его Л. Н. Л. Н. совершенно одобрил его и сам его отправил из Ясной Поляны. Свое же письмо он оставил непосланным». См. «Список писем по поручению», № 339.
* 290. A. Л. Толстой.
1910 г. Апреля 15. Я. П.
Хочется написать тебе, милый друг Саша, и не знаю, что писать. Знаю, что тебе желательнее всего знать обо мне, а о себе писать неприятно. О том, как ты мне дорога, составляя мой грех исключительной любви, тоже писать не надо бы, но все-таки пишу, потому что это думаю сейчас.
Внутреннее мое состояние в последние дни, особенно в тот день, когда ты уезжала, была борьба с физическим желчным состоянием. Состояние это полезно, потому что дает большой материал для работы, но плохо тем, что мешает ясно мыслить и выражать свои мысли, а я привык к этому. Нынче первый день мне лучше, но ничего, кроме писем: Шоу,1 еще об обществе мира2 и еще кое-кому не писал. Но занят книжечками, которые уже в сверстанном виде и меня радуют.3 Нынче был и еще здесь Саламахин,4 тоже меня радующий своей серьезной религиозностью. Зачем родятся и детьми умирают, зачем одни век в нужде и образованы, другие век в роскоши и безграмотны, и всякие кажущиеся неравенства? — всё это могу объяснить. Но отчего одни люди, как Саламахин, весь горит, т. е. вся жизнь его руководима религией, а другой, другая, как ложка не может понять вкус той пищи, в которой купается?
Вчера ездил с Булгаковым, нынче с Душаном. Делир5 покоен. Погода чудная, фиалки Леньки душат меня, стоя теперь передо мною. Как-то у вас? Что-то пишут, что там холодно. Пиши ты или Варя6 каждый день.
Страшно хочется, как давно не хотелось кое-что, да ты знаешь что — безумие нашей жизни в образах высказать под заглавием: «Нет в мире виноватых»,7 и на эту мысль — страшно хочется, но не начинал еще. Боюсь, что это ложный аппетит. Правда, очень развлекают по утрам. Хочу попробовать. Ну, да это неважно. Прощай, сейчас только кончили обедать. И меня ждет у Душана в комнате проезжий поговорить. Иду к нему. Целую тебя и для краткости милую Варю.
Лев.
Печатается по копии A4. Датируется на основании почтового штемпеля отправления и записи Толстого в Дневнике (см. т. 58, стр. 38, запись 5 апреля).
Александра Львовна Толстая (р. 1884) — младшая дочь Толстого. В последние годы жизни Толстого вела его корреспонденцию. См. т. 75. 13 апреля 1910 г. А. Л. Толстая по предписанию врачей уехала в Крым с В. М. Феокритовой.
1 См. письмо № 327.
2 См. письмо № 289.
3 «Путь жизни».
4 С. М. Соломахин. См. письмо № 154.
5 Делир — любимая верховая лошадь Толстого.
6 В. М. Феокритова.
7 Повесть «Нет в мире виноватых» была задумана в 1908 г. Первый самый полный вариант был написан в 1909 г., последующие — в мае 1910 г. Толстой возвращался к работе над повестью в сентябре 1910 г., но закончена повесть не была. См. т. 38, где она напечатана, и т. 58, прим. 525.
291. В. Г. Черткову от 15 апреля.
292. П. Фролову.
1910 г. Апреля 16. Я. П.
В. Булгаков совершенно верно выразил и мою мысль.
Лев Толстой.
Печатается по копии. Письмо является припиской к письму В. Ф. Булгакова от 16 апреля (см. «Список писем по поручению», № 315). Впервые опубликовано в книге «Жизнепонимание Льва Николаевича Толстого. В письмах его секретаря В. Ф. Булгакова», изд. Сытина, М. 1911, стр. 48.
Фролов Пантелеймон — молодой крестьянин со ст. Терновка Тамбовской губ., писал о своем несогласии с церковью, высказывал отрицательное отношение к собственности, присяге. Он просил Толстого ответить, правильно ли он все это понимает, а также просил прислать книгу «Царство божие внутри вас».
* 293. И. Мелиссову. Неотправленное.
1910 г. Апреля 17. Я. П.
Свящ. Мелиссову.
Ясная Поляна. 17 апр. 1910 года.
Посылаю Вам книгу, составленную мною для детей и малограмотных людей «Учение Христа». К сожалению, оно запрещено: не за то, что там сказано, а за то, что там не сказано.
Мне очень приятно быть в общении с Вами.
С совершенным уважением Лев Толстой.
Кроме машинописного подлинника, сохранился черновик-автограф на конверте письма Мелиссова. Письмо, судя по тому, что подлинник сохранился среди черновиков, отправлено не было.
Иоанн Мелиссов — сельский священник Тобольской губ., в письме от 24 марта 1910 г. просил Толстого прислать «евангелие Толстого».
В ЯЗ (запись 18 апреля) переданы следующие слова Толстого по поводу этого письма: «Лев Николаевич: «Нынче
