своем Дневнике В. Ф. Булгаков, «один из крайних опрощенцев, бывший у Льва Николаевича, ходит всегда босой, с палкой. Голова с чудной рыжей шевелюрой, непокрытая. Уже пожилой человек» (стр. 312).
Ответ на письмо Томилова от 20 августа 1910 г. (почт. шт.) за подписью «Лев». Томилов писал Толстому, что находится в следственной камере Орской тюрьмы и следователь на допросе читал ему статью, по которой он «заслуживает 4 года роты и водворения на Сахалин».
171. С. А. Толстой от 1 сентября.
172. П. И. Бирюкову.
1910 г. Сентября 1. Кочеты.
Получил ваше письмо, милый дорогой друг Поша, с извещением о сроке суда. Помогай вам бог перенести это испытание так, как вы хотите его перенести. Я плохой ценитель тех чувств, к[отор]ые должны вызываться этим ожиданием, п[отому] ч[то] сам — как ни странно это кажется, — тюрьму для себя (мож[ет] б[ыть], скоро бы и почувствовал и заговорил другое) считал бы благом. Впрочем, для вас другое дело. А кроме того, я почти уверен, что для вас кончится ничем. Кто будет защищать вас? И в чем обвинение?1
Спасибо за присылку «История мо[ей] ссылки» и за Предисловие. Нынче же прочел и то и другое. Ссылка оч[ень] интересна и поучительна. Где она была напечатана?2 Предисловие оч[ень] хорошо по мыслям, выраженным во вступлении. Но перечисление религий, боюсь, что недостаточно обосновано. Это огромное дело, если его вести с научной точки зрения, с научными приемами, как историю религий. Такие есть книги, и они совсем не удовлетворяют. Но если вы спросите меня: как вести это дело? я не знаю. Тоже где было напечатано?
Как относится ваша жена к тому, что ожидает вас? Вероятно, хорошо. Дай бог. О земстве не читал, но передал Мих[аилу] Серг[еевичу]. Я начинаю чувствовать возраст. Не могу много работать, нет памяти, но, слава богу, все-таки стал немножко менее дурен и друзей своих люблю не меньше, а больше прежнего, больше ценю. Прощайте, милый друг, пожалуйста изредка хоть пишите. Братский, дружеский привет вашей жене.
Лев Т.
Если не пошлю вам с этим письмом, то оч[ень] скоро пришлю вам отдельно мою переписку с учительницей Моск[овской] губ.3 о том, как вести в школе преподавание нравственных истин. Мое мнение, что это можно делать, передавая детям избранные, наиболее простые понятные мысли из Кр[уга] чт[ения] и еще лучше из На кажд[ый] день, с тем чтобы дети пересказывали их. И хорошие пересказы записывать, и из этих пересказов составить книгу. Что вы об этом думаете? И как относится к этой мысли ваше земство?
Л. Т.
Впервые опубликовано в газете «Русские ведомости» 1910, № 256 от 6 ноября. Дата определяется записью Толстого в Дневнике 1 сентября: «Написал после обеда письма Соне и Бирюкову» (см. т. 58, стр. 98).
Письма Толстого (№№ 172 и 173) являются ответом на письмо П. И. Бирюкова от 29 августа, в котором Бирюков писал, что получил повестку в суд в качестве обвиняемого, и сообщал, что посылает Толстому несколько книг: 1) «Ежегодник костромского губернского земства за 1909 год», в котором он принимал некоторое участие; 2) брошюрку с воспоминаниями об обстоятельствах его ссылки; 3) номер журнала «Духовный христианин», где помещены статьи Бирюкова «О разных верах».
1 В ответном письме от 15 сентября Бирюков сообщал: «Меня будут судить за хранение и распространение Ваших сочинений: «Не убий», «Солдатская и офицерская памятка», «Письмо к фельдфебелю», «Обращение к русским людям: к правительству, революционерам и народу», «Конец века»… Защищать меня будет местный адвокат… Николай Александрович Огородников».
2 В том же письме Бирюков сообщал Толстому, что его статья о ссылках была напечатана два года назад в малораспространенном петербургском издании «Исторический сборник о минувшем» 1909, стр. 52—99.
3 См. письма к А. Ф. Аншиной №№ 151 и 167.
173. П. И. Бирюкову.
1910 г. Сентября 2. Кочеты.
2 сентября.
Вчера, милый Поша, написал не совсем правду о том, что прочел ваши воспоминания о ссылке. Я прочел их вчера, но не все и торопясь. Нынче перечитал спокойно, и хочется написать вам, что они оч[ень] хороши. Ваша, именно ваша кроткая твердость и строгая правдивость, а кроме того, или скорее именно от этого, особенно возмутительными, более чем по описаниям некоторых самых ужасных насилий, представляются те меры, к[отор]ые употребляются против вас. Так, пожалуйста, пишите и продолжайте любить меня, как я вас.
Л. Т.
Впервые опубликовано Б, IV, стр. 209 и 210.
* 174. П. Н. Давыдову.
1910 г. Сентября 4. Кочеты.
Давыдову.
4 сентября 10 года. Кочеты.
Получил ваше письмо и, как всегда, с умилением и радостью читал его, так оно утешительно и очевидно искренно. Помогай вам бог не только до конца заключения, но и до конца жизни, прожить с этим чувством сознания в себе бога, которое, как вы верно говорите, не всегда в нашей власти вызвать, но все-таки возможно более или менее приготовлять себя к тому, чтобы мы могли испытывать его. Как ни странно это сказать, я прямо завидую вам, и чем дальше живу, тем более испытываю это чувство; завидую, но только без недоброжелательства, какова обыкновенно бывает зависть, но с любовью и восхищением перед вашей страдательной деятельностью. Как ни странно это кажется, но такая страдательная деятельность гораздо более влияет на людей, чем самая напряженная деятельность, деятельность насильственная, задорная и революционная. Благодарю за то, что пишете мне, пишите почаще, и доставили бы мне большое удовольствие, если бы дали возможность быть чем-нибудь вам полезным.
Книгу «Семья и школа» я совсем не знаю, и если есть такая, она написана не моим сыном.1
Посылаю вам книгу «На каждый день», которую я, по крайней мере, считаю самым лучшим моим писанием за всю мою жизнь. Я сам каждый день читаю по этой книге и всегда испытываю душевную пользу.
Прощайте, любящий вас брат
Печатается по копии. На конверте помета Толстого: Душану ответить и помета рукой Д. П. Маковицкого: «Отв[етил] Л[ев] Н[иколаевич] 4 сентября».
Петр Никитич Давыдов (р. 1885) — отказавшийся в 1908 г. от военной службы, был приговорен к четырем годам арестантских отделений. См. т. 78. П. Н. Давыдов прислал Толстому письмо из Бийской тюрьмы от 16 августа (на письме тюремный штемпель: «Проверено 17 августа 1910 г.»), в котором писал о своем душевном состоянии и о том, что не раскаивается в своем поступке, так как, пишет он, «в страданиях за истину вижу смысл моей жизни. Да и страдать за нее очень хорошо и радостно!»
1 «Семья и школа» — журнал, издававшийся в Москве, в котором никто из сыновей Толстого участия не принимал.
*175. И. Шикунову.
1910 г. Сентября 4. Кочеты.
Иону Шикунову.
4 сентября 10 г. Кочеты.
Отвечать на все ваши вопросы, на каждый отдельно — никак невозможно, да и не нужно. Если вы поймете хорошо то, что я сейчас скажу вам, вы сами найдете ответы на ваши вопросы. Вы спрашиваете, что такое значит свят и был ли Христос святым. Таких святых, чтобы они были совсем особенные от других людей, таких, тела которых оставались бы нетленными, которые творили бы чудеса и т. п., никогда не было и не может быть. Все люди одинаковые, такой же был и Христос, как и все люди, и всё, что написано об его чудесах — всё это неправда и выдумано уже после теми, кто писал о нем. А писали о нем много разного и на разных языках и переписывали, и переводили с одного языка на другой, и много было лишнего и вздорного во всех этих писаниях. Потом изо всех этих писаний те люди, которые себя провозгласили церковью, это было при Константине, греческом императоре, выбрали из всех этих писаний всё то, что им нужно, то, что им на руку, и сказали, что всё это истинная правда, такая правда, которая будто бы открыта людям самим богом. Всё это неправда, и даже прямо можно сказать, простой обман, и потому всё то, что выдается церковью за священное писание, написанное будто бы святым духом, нужно читать с разбором и брать из всего этого то, что разумно, понятно и, главное, нужно для души, для хорошей жизни, а остальное всё отбрасывать и не считать за истину.
Кроме того, нужно знать и то, что, кроме такого мудрого и высокой жизни человека, каким был Христос, было много других людей в разных землях и у разных народов: были такие у индейцев — Будда, Кришна, у китайцев Конфуций, Лао-Тзе, Ми-Ти, у древних персов Зороастр, у арабов Магомет. И с учениями всех этих мудрых и высокой жизни людей сделали то же самое, что сделали и с христианством, а именно: заглушили и затемнили самое главное в учении, а напихали туда всякого лишнего вздора: разные обряды, поклонения статуям и образам и рассказы про выдуманные чудеса, которых никогда не было и не может быть. Таково и чудо в Иерусалиме о том, как огонь сходит с неба. Это уже самое простое и гадкое мошенничество, и верить этому никак нельзя. Главное же советую вам не заботиться о том, какие были чудеса и справедливы ли они. Чудеса нам ни к чему не нужны, были ли они, или не были, а заботиться человеку всякую минуту нужно об одном, о том, как прожить свою жизнь по воле бога, для души, значит по совести, а этому научить не могут никакие ни обряды, ни чудеса, но научить могут только мудрые люди и их истинное учение. Таково истинное учение Христа, как я его понимаю. Мне этого довольно. Я уже одной ногой стою в гробу и каждый час жду смерти, и знаю, что для жизни и для смерти мне ничего другого не нужно, как верить в это учение и по мере сил исполнять его.
Не помню, посылал ли вам книги, или нет, но на всякий случай посылаю вам книги: «Христианское учение», «На каждый день» и «Учение Христа».
Печатается по копии.
Ответ на письмо сектанта Ионы Шикунова из Самарской губ. (см. т. 80).
176. А. В. Архангельскому.
1910 г. Сентября 6. Кочеты.
А. В. Архангельскому.
6 сент. 10 года. Кочеты.
Письмо ваше было мне очень приятно. Я вижу в нем вашу искренность и истинное религиозное чувство. Ответ мой на ваш вопрос, ответ мой, который мне приходилось много раз давать близким мне по взглядам людям, состоит в том, что в том вопросе, который стоит для вас, нужно действовать только тогда, когда не можешь поступать иначе, и одно, что я говорю в таких случаях, как ваш, когда человек знает, как ему должно поступать и признает себя бессильным поступать
