выходу из супружества, чего она хочет в силу чистых душевных стремлений, — я все-таки сейчас, первое время смущен душой и, прежде чем сказать жене что-либо окончательно, чувствую сильную потребность в Вашем добром, братском совете, в Вашем, так сказать, родительском благословении, которого и прошу у Вас этим письмом от всей души».

* 201. П. В. Калачеву.

1910 г. Сентября 18. Кочеты.

Получил ваше письмо от 24 авг[уста], милый друг Калачев, и, как всегда при получении писем от друзей, находящихся в том же положении, как и вы, испытал смешанное чувство и радости за вас, и сострадания к вам, и зависти к вам, и стыда за свое свободное и обставленное всеми удобствами жизни положение.

Чувство это я всегда испытываю и испытал при чтении вашего письма, но, как и всегда, успокаиваюсь мыслью о том, что в сущности по внешним условиям всем людям равно, что всё в самом себе, в том, насколько перенес свою жизнь из жизни животной в жизнь духовную. Этого всё большего и большего движения от животного к духовному желаю себе и стараюсь достигать, этого же желаю и вам. Я теперь живу и жил более месяца у дочери в Новосильском уезде. Приедет ли туда Кудрин?1 Оч[ень] бы желал. Я думаю уехать отсюда домой 22 сент[ября]. Дневник ваш оч[ень] желаю иметь, т. е. прочесть. Вы скажете, что с ним делать. Со всех сторон слышу про отказывающихся. Недавно получил письмо из Африки и вошел в сношение с одним индусом2 и англичанином, которые основали колонию для христиан, признающих нравственно-религиозный закон непротивления насилию и, главное, неучастия в насилии, в какой бы то ни было форме. Английское правительство оч[ень] строго преследует их, очевидно чувствуя, как и не может быть иначе, в верующих в закон любви, не допускающий насилия и участия в нем, свою главную опасность. Имеете ли вы свидание с братом.3 Чем заняты ваши дни? Как телесно переносите тюремную жизнь? Не могу ли чем-либо быть вам полезным, хотя бы приятным? Вы бы мне доставили радость, — если бы дали возможность чем бы то ни было послужить вам. Влад[имир] Гр[игорьевич] вернулся в Телятенки с семьей,4 надеюсь скоро увидать его. Любящий вас друг и брат

Лев Толстой.

18 сент. 1910 г.

Петр Васильевич Калачев (р. 1886) из г. Бугуруслана Самарской губ., отказавшийся в 1908 г. от военной службы и приговоренный к четырем годам исправительно-арестантских отделений. См. т. 81, письмо № 89.

Ответ на письмо Калачева из Киевской тюрьмы от 24 августа 1910 г., в котором Калачев сообщал, что долго не писал Толстому потому, что находился это время в унылом состоянии духа и «не хотелось незначительным урывать у Толстого времени… Теперь же, — писал Калачев, — чувствую себя совсем иначе». Калачев писал, что если Толстому будет интересно, то перешлет с освобождающимся досрочно Кудриным тетрадки своего дневника, начатого в тюрьме.

1 Андрей Иванович Кудрин. См. прим. к письму № 210.

2 См. письмо № 178.

3 Александром Васильевичем Калачевым. См. т. 81, письмо № 218.

4 В. Г. Черткову был запрещен в марте 1909 г. въезд в Тульскую губ. и разрешен лишь в июне 1910 г.

202. H. H. Гусеву.

1910 г. Сентября 18. Кочеты.

Сажусь писать вам, милый Н[иколай] Н[колаевич], и вперед знаю, что ничего хорошего не напишу, но не хочется оставлять вашего такого хорошего письма из тюрьмы без ответа.

Я прожил месяц у Сухотин[ых]. 22-го еду домой. Писал мало. Но как будто что-то нужно сказать и оч[ень] хочется. Мож[ет] быть, ложный аппетит. Сейчас занят был маленьким письмом Гроту в сборник об его брате философе.1 Хотелось сказать о различии между жизнепониманием людей научных и религиозных и о преимуществе вторых в смысле строгости и определенности, т. е. как раз обратное тому, что обыкновенно полагается. Ну, да вы прочтете, если напечатается.

Когда я пишу заключенным, как нынче Калачеву,2 я испытываю сложное чувство радости, сострадания, зависти и стыда за свою жизнь. К вам, как заключенному, я только не испытываю сострадания, но зато больше зависти и стыда за свою жизнь. — Надеюсь, вы теперь на воле. Напишите. Много получаю хороших писем и встречаю религиозных людей. Нынче (со страхом, что я ошибаюсь, думая, что есть то, чего мне хочется) думал о том, что наша революция — с ее подавлением и грубостью приемов этого подавления — было то самое, чего только можно желать людям, как я верующим в то, что сила не в силе, т. е. в обмане, а сила в мысли, т. е. в правде, в сознании своего назначения и положения. И ничто не могло вызвать этого в огромной массе народа с такой ясностью и силой, как наша неудачная революция и, главное, подавление ее.

Надеюсь, скоро теперь увидимся, если не умру раньше вашего срока. Во всяком случае, пока жив, всегда с любовью и уважением думаю о вас.

Л. Толстой.

1910, 18 сент.

Печатается по подлиннику-автографу, находящемуся у H. Н. Гусева. Впервые опубликовано в газете «Утро России» 1910, № 313 от 30 ноября.

Ответ на письмо от 31 августа 1910 г. H. Н. Гусева из чердынского земского арестного дома, где он отбывал двухнедельный арест за «самовольную отлучку». 12 сентября Толстым помечено: Отвечать. Гусев.

1 См. письмо № 219.

2 См. письмо № 201.

203. В. А. Молочникову.

1910 г. Сентября 18. Кочеты.

Спасибо, милый Владимир, что пишете мне и всегда такие хорошие письма. Про ваше оправдан[ие] телеграммой извести[ли] меня защитники.1 Видно — сами были рады и за себя, и за вас, и за меня, и за дело.

О том, как мы, семейные люди, связаны и прошедшим и настоящим и должны довольствоваться сделками — для меня давнишняя истина. Я говорю о помещении сына.2 Оно и на пользу — не даст хода самодовольству, тщеславию, с которыми никогда не надо переставать бороться — так оно хитро в самых неожиданных формах подкрадывается.

Я прожил здесь больше месяца и 22-го возвращаюсь.

Поздравляю вашу жену.

Любящий вас Л. Толстой.

1910, 18 сент.

Впервые опубликовано в журнале «Жизнь для всех» 1911, 11, стр. 159.

Ответ на письмо В. А. Молочникова от 11 сентября 1910 г., в котором он подробно описывал свой суд, кончившийся его оправданием.

1 См. письма № 189 и 190.

2 Молочников сообщал, что отправил своего сына Александра в Череповец учиться в техническом училище.

204. Т. Салехову.

1910 г. Сентября 18. Кочеты.

Любезный брат Табриз С. Алехов.1

Письмо ваше от 5 сент[ября] я получил и прочел с удовольствием ваши суждения о боге и жизни человеческой; прочел с удовольствием, п[отому] ч[то] согласен с вами. Если у всех людей одна душа, то у всех и один бог, а потому и вера должна быть у всех людей одна. А для того, чтобы у всех людей была одна вера, надо каждому в своей вере, магометанину в своей, христианину, еврею, буддисту и др., каждому в своей то, что одно и то же во всех верах. А во всех верах есть одно и то же, и это то, что одно и то же во всех верах, и есть самое главное, и этого, одного и того же во всех верах, и надо всеми силами держаться. А это, одно и то же во всех верах, есть то, что все люди равны, все братья, п[отому] ч[то] во всех один и тот же дух божий, и что поэтому надо со всяким человеком обращаться с любовью и уважением, и что этого самого и хочет дух божий, живущий в нас. Если будешь верить в это, то будешь исполнять это, т. е. стараться жить в любви со всеми людьми, не разбирая того, все ли и много ли людей живут так, а жить самому по этому закону, зная, что в такой жизни найдешь самое большое благо. Удивляюсь, что книги мои не дошли до вас. Когда вернусь домой — я живу теперь не дома и вернусь 22-го — узнаю почему. Теперь же посылаю вам отсюда несколько книг.

Брат ваш Л. Толстой.

18 сент. 1910.

На конверте письма Табриза Салехова Толстой пометил: Марка. Ответить: Послать Ед[иную] зап[оведь], Мити, О боге, Н[а] к[аждый] д[ень]. Впервые опубликовано в журнале «Единение» 1916, № 3, столб. 2 (отр.).

Ответ на письмо Табриза Салехова от 5 сентября 1910 г. Он писал, что не получил от Толстого обещанных книг (см. письмо № 148), и просил Толстого ответить ему, как следует понимать бога каждому человеку вне зависимости от национальности и вероисповедания. Вместе с тем он сообщал и свои мысли по этому вопросу.

1 Правильно: Табриз Салехов.

Табриз Салехов в ответном письме от 1 октября 1910 г. писал: «Получив Ваше письмо, я снова ожил духом, словно свалились с меня какие-то неведомые тяжести, и мной овладела неизъяснимая радость…» В приписке к письму он писал: «Лев Николаевич! Я написал было одну статейку относительно «любви к брату, к людям». Прочтите, я Вам шлю ее».

На конверте этого письма рукой A. Л. Толстой под диктовку Толстого написано: Рад, что получил письмо, но нездоров и не имею времени читать статейку, потому что… На том же конверте помета рукою Д. П. Маковицкого: «Отв[етил] Д[ушан] П[етрович] 12—X. [Статья не получена]».

* 205. Д. Н. Татищеву. Неотправленное.

1910 г. Сентября 18. Кочеты.

18 сент. 10 г. Кочеты.

Граф Дмитрий Николаевич,

Присоединяю и мою просьбу к обращенной к Вам просьбе моей дочери Татьяны Львовны Сухотиной.

Хотя я и уверен, что, ввиду особенности положения Платонова,1 вы, по чувству человеколюбия, исполните то, о чем вас просит Таня, я приму исполнение Вами нашей просьбы за особенное себе одолжение, за которую вперед приношу Вам мою сердечную благодарность.

С совершенным уважением, готовый к услугам

Лев [Толстой].

На машинописном подлиннике, подписанном одним именем, надпись рукою В. Ф. Булгакова:

«Ярославскому губернатору.

Не было послано, так как Татищев резко ответил на письмо Т. Л. Сухотиной».

Кроме подлинника, сохранился черновик-автограф Толстого, написанный на копии письма В. Г. Черткова к Татищеву с просьбой облегчить положение Платонова.

Дмитрий Николаевич Татищев (р. 1867) — знакомый T. Л. Сухотиной, в 1910 г. был ярославским губернатором.

1 Н. Д. Платонов, см. письмо к нему № 165.

Татищев ответил на такую же просьбу о Платонове T. Л. Сухотиной отказом. По этому поводу Д. П. Маковицкий в ЯЗ 5/22 сентября пишет: «Лев Николаевич за обедом сам прочел часть письма Татищева, где он пишет, что 1) преступнику облегчать наказание не следует и 2) перевод из тюрьмы в тюрьму обходится дорого, а казна и так уже много расходует на арестантов. Лев Николаевич стал по этому поводу горько шутить о «милостивости казны», что она заботится о