датируется 1864 г. (июнь, июль, август), на основании примечания в первом издании, что эта записка, на ряду с тремя другими, должна быть отнесена «к лету 1864 г.».
19.
1864 г. Июль — сентябрь.
Соня! Я здоровъ больше, чѣмъ въ Ясной, и ѣмъ, и сплю. — Здѣсь всѣ здоровы. Машенька1 сдѣлала глупость, не дождавшись моего отвѣта. Я пріѣду завтра. — Баба, которая принесетъ это письмо, нанята къ скотницѣ за 12 р[ублей] въ годъ и 2 п[уда] муки и 1/4 крупъ.
Прощай. Не пишу больше, потому что думаю, что самъ буду прежде этой бабы.
Л. Толстой.
На четвертой странице: Ея Сіятельству Софьѣ Андревнѣ Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 7. Датируется на основании содержания письма, из которого явствует, что М. Н. Толстая уже в России, и отнесения первым изданием писем этой записки к 1864 г. Помета С. А. Толстой: «В апреле или мае» должна быть отвергнута.
1 М. Н. Толстая. По письму А. Е. Берса С. А. и Л. Н. Толстым от 19 июня 1864 г., М. Н. Толстая, приехавшая из-за границы в последних числах июня, жила первое время в Москве.
* 20.
1864 г. Ноября 23. Москва.
Тула
Графинѣ Толстой.
Поповъ1 Басовъ2 завтра пріѣдутъ править сказали запущено трудно опаснаго нѣтъ попробовать надо. Тотчасъ телеграфирую завтра.
Печатается по телеграфному бланку № 2342, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Подана в Москве 23 ноября в 1 час 56 мин. дня, получена в Туле в 3 часа 12 мин. дня в тот же день. Телеграмма послана С. А. Толстой в связи с предстоявшей операцией руки Толстого. 26 сентября по дороге в Телятинки Толстой упал с лошади и вывихнул себе плечо. Тульские доктора вправили ему руку, но неудачно, поэтому 21 ноября Толстой уехал в Москву для совета с врачами. Обстоятельства падения с лошади описаны в письме С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 1 октября 1864 г. и С. П. Арбузовым («Гр. Л. Н. Толстой». Воспоминания С. П. Арбузова. М. 1904, стр. 40 и сл.).
1 Александр Петрович Попов (1816—1886), профессор хирургии Московского университета.
2 Василий Александрович Басов (1812—1879) директор хирургической клиники Московского университета.
С. А. Толстая так ответила на эту телеграмму в своем письме от 23 ноября, писанном в 11 часов вечера: «Сейчас получила твою телеграмму, милый мой Лёва. Ужасно она меня встревожила, но я ждала всего дурного. Бедный, милый мой, что тебе приходится терпеть; пишу тебе, а у самой так сердце и замирает при мысли, что еще будет завтра, как то справят, перенесешь ли ты эту операцию довольно сносно. А хлороформ меня ужасно пугает. Не знаю, как я переживу эту ночь и завтрашний день. В голове и на душе бог знает что. Я-то тебе жалуюсь, вместо того, чтоб ободрять тебя. Да теперь, как получишь письмо, верно уж все будет кончено. А как кончено? Не могу себе вообразить без ужаса этой картины, которая уже была здесь. Хлороформ, и доктора, ломающие руку, и ты бледный, с страдальческим лицом. Господи! кабы всё это могло хорошо кончиться. Левочка милый, ради бога ничего от меня не скрывайте, я всё способна перенесть, но пишите мне чаще и подробнее. Подумай, что ведь если я буду здесь в неизвестности, что с тобой, мне будет очень грустно и страшно. Напишите, что скажут доктора о руке, скоро ли может стать на место, совершенно пройти: что нужно для того, чтоб не повредить, велят ли в лубки ее поставить. Всё, всё напишите. А главное, в каком ты нравственно состоянии был и есть. О нас ты не заботься, у нас всё хорошо. ….. Всё перечитываю твою телеграмму. Больше всего меня смущает слово: попробуем. Легко сказать. Стало быть, надежды мало. Посылаю тебе письмо Фета, — всё почитаешь — рассеешься» (не опубликовано).
21.
1864 г. Ноября 24. Москва.
Тула
Графинѣ Толстой.
Екатерининъ день помѣшалъ. Отложено до завтра. Еще совѣтуюсь съ Иноземцевымъ.1 Общее здоровье лучше.
Телеграмма. Печатается по телеграфному бланку № 2477, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликована в ПСТ, стр. 31. Телеграмма подана в Москве 24 ноября в 2 часа 24 м. пополудни, получена в Туле в тот же день в 5 ч. 10 м. дня.
1 Федор Иванович Иноземцев (1802—1869), профессор, хирург, популярный врач-практик в Москве.
22.
1864 г. Ноября 24. Москва.
Опять вечеръ, у Танѣ1 на столѣ пишу тебѣ, пріѣхавъ изъ театра. Ужъ мнѣ кажется, что я не могъ бы заснуть, не написавъ тебѣ. Все, что дѣлаю днемъ, все думаю: вотъ это напишу Сонѣ. Поповъ vaguement2 сказалъ мнѣ вчера, чрезъ Петю,3 на мое письмо, чтобы я пріѣзжалъ въ 1/2 10 въ больницу. Я думалъ, что онъ согласится дѣлать въ тотъ же день операцію, сговорившись съ Басовымъ, но оказалось, что Екатерининъ день у нихъ праздникъ, и онъ только хотѣлъ показать меня своему ассистенту, a дѣлать операцію рѣшительно отказался до завтра. Ассистентъ его, к[отор]ый знаетъ больше его, и онъ самъ опять сказали тоже, что шансовъ удачи очень мало. Пріѣхавъ домой, я разсказалъ Ан[дрею] Ев[стафьевичу]; онъ сталъ мнѣ представлять резоны, что править не надо (Л[юбовь] А[лександровна]4 того же мнѣнія). Стали мнѣ представлять примеры Трифоновны5 съ невправленной ногой и хорошо ходящей, мужика охотника въ Покровскомъ съ невправленнымъ вывихомъ руки и дѣйствующимъ ею, такъ что я въ самомъ дѣлѣ пришелъ въ нерѣшительность, тѣмъ болѣе тяжелую, что 3-й день уже все въ ней, и я уже, было, такъ хорошо рѣшился, что утромъ хотѣлъ непремѣнно сдѣлать операцію и для того бралъ съ собой Алексѣя.6 А[ндрей] Е[встафьевичъ] увѣрялъ и доказывалъ, что рука, хотя и не на мѣстѣ, все будетъ улучшаться и улучшаться и мѣсяцовъ черезъ 6 дойдетъ до совершенной свободы движеній. Чтобы выдти изъ самаго сквернаго состоянія нерѣшительности, я придумалъ слѣдующее: послать за Анке7 и просить его, чтобы онъ со мной вмѣстѣ поѣхалъ къ Иноземцову и спросить у Иноземцова, что какъ бы онъ посовѣтовалъ своему хорошему пріятелю, находящемуся въ моемъ положеніи: дѣлать или не дѣлать операцію. Написали къ Анке, я между тѣмъ сѣлъ писать и чувствую себя нынче вообще хорошо. Написалъ листъ недурно.8 Пріѣхалъ Докторъ, гимнастъ, к[отор]ый ежедневно мнетъ животъ А[ндрею] Е[встафьевичу], показали ему руку. Онъ сказалъ, что не понимаетъ, что хотятъ дѣлать хирурги, что у него были случаи хуже моего, и совершенно получали владѣніе, и увѣрялъ, что въ 6 мѣсяцовъ, дѣлая гимнастику по его наставленіямъ, я могу получить всѣ движенія руки. Онъ повертѣлъ руку, и я почти увѣренъ, что онъ правъ. Несмотря на то, разъ положивши, я все оставался въ намѣреніи исполнить то, что посовѣтуетъ незаинтересованный авторитетъ, какъ Иноземцевъ. Съ Петей мы рѣшили идти до обѣда въ Зоологическій садъ — я посмотрѣть брамапутровъ9 и пройтись, онъ кататься на конькахъ. Таня пошла съ нами. Мы славно болтали всю дорогу. Она говоритъ, что ей и грустно, и скучно, и все оговаривается, что она не жалуется, а между тѣмъ она права. Пасмурно въ Кремлѣ. Что за странность Л[юбовь] А[лександровна] и А[ндрей] Е[встафьевичъ] любятъ другъ друга, и оба какъ будто взяли себѣ цѣлью жизни раздражать другъ друга изъ всякихъ пустяковъ, портить себѣ жизнь и всѣмъ окружающимъ, особенно дочерямъ. Эта атмосфера раздраженья такъ тяжела даже для постороннихъ. Вѣрно, что бы ни было, у насъ такъ не будетъ, милая душенька моя Соня, съ своими грудями кормящая за ширмами, какою я тебя всегда вижу. За обѣдомъ и все послѣ обѣда придирки, раздраженье съ обѣихъ сторонъ, что все страшно, все неловко. Собрались въ театръ смотрѣть новую комедію Островскаго10 Шутники,11 но такъ какъ Анке отвѣчалъ, что пріѣдетъ вечеромъ, отложили, опять послѣ столкновенія между родителями. Пріѣхалъ Анке и отсовѣтовалъ обращаться за совѣтомъ къ Иноземцову, и совѣтовалъ обратиться къ Рудинскому,12 Главному Доктору военнаго госпиталя, к[отор]ый по его словамъ знаетъ дѣло больше Попова и Басова; послали Алексѣя съ письмомъ къ Рудинскому и получили отвѣтъ, что онъ будетъ завтра, въ 12 часовъ и опять я жду его совѣта, и по его совѣту рѣшительно буду дѣлать операцію или нѣтъ. Всѣ средства употреблю, чтобы операція б[ыла] сдѣлана завтра же, и, разумѣется, ты получишь телеграф. Анке, бѣдный, отказался сначала отъ предложеннаго хереса, потомъ выпилъ, и грустно пошутилъ что-то съ Трифоновной, и уѣхалъ. Л[юбовь] А[лександровна] съ барышнями уѣхала въ театръ, и я поѣхалъ за ними. Я засталъ конецъ 2-го дѣйствія. Изъ деревни всегда мнѣ покажется все дико, ломаньемъ и фальшью, но приглядишься, и опять нравится. Комедія трогательна, даже слиішкомъ.13 Въ театрѣ приходилъ Оболенской14 маленькой и Геничка Ауэрбахъ.15 Ю[лія] Ф[едоровна]16 и Sophie17 тамъ были. Я самъ добрый нынче вечеромъ, и всѣ мнѣ кажутся добрыми. Пріѣхавъ, поужинали, и я въ кроткомъ и добромъ расположеніи, но съ страхомъ за тебя и за всю дѣтскую, иду спать. Еще нѣтъ отъ тебя письма. Ежели что дурно, телеграфируй пожалуйста, и телеграфируй до тѣхъ поръ, пока не будетъ лучше. Прощай, душа, и двухъ недѣль не проживу здѣсь. —
24 Nоября.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 15—18.
1 Татьяна Андреевна Берс.
2 [неопределенно]
3 Петр Андреевич Берс (1849—1910), брат Софьи Андреевны. В 1881—1882 гг. был ред.-изд. журнала «Детский отдых». В 1883 г. с кн. Л. Д. Оболенским издал сборник рассказов «Рассказы для детей И. С. Тургенева и гр. Л. Н. Толстого» с рисунками Васнецова, Репина, Маковского, Сурикова (второе издание, 1886 г.). Был чиновником особых поручений при Московском губернаторе и исправником в г. Клину Московской губернии. С 1874 г. был женат на Ольге Дмитриевне Постниковой. В 1872—1873 гг. по поручению Толстого вел дела по продаже изданной в Петербурге «Азбуки» Толстого.
4 Любовь Александровна Берс (1826—1886), рожд. Иславина. Мать Софьи Андреевны, дочь Александра Михайловича Исленьева и кн. Софьи Петровны Козловской, рожд. гр. Завадовской. С 1842 г. замужем за А. Е. Берсом. Т. А. Кузминская писала о матери: «Хозяйственные заботы и частые дети поглощали всю жизнь Любови Александровны. Всех детей нас было тринадцать человек….. Мать была серьезного, сдержанного и даже скрытного характера. Многие считали ее гордой. Она была очень самолюбива, но не горда. Вся ее молодая жизнь протекла в заботах о нас. Я не ценила этого….. Мы считали это как бы должным. Несмотря на ее заботы, наружно мать казалась с нами строга и холодна. В детстве она никогда не ласкала нас, как отец, она не допускала никаких нежностей, отчего я часто страдала, но к четырнадцати-пятнадцати годам мне удалось побороть эту мнимую
