подносилъ. Пьяныхъ пропасть по всему селу, такъ что общее зрѣлище больше гадкое, чѣмъ жалкое.
Я доѣхалъ на своихъ до Красныхъ дворовъ4 и туда же велѣлъ ему быть къ утру въ воскресенье. — Ѣхать на телѣжкѣ превосходно. —
Я хотѣлъ тебѣ сказать и забылъ: какъ ты дала большой Танѣ держать маленькую Таню.5 Большая — теперь такъ не своя, что ей ничего поручать нельзя. Я уѣхалъ, и боюсь очень за нее. Какъ бы не возобновилось старое?6 Хотѣлось написать тебѣ: смотри за ней, внушай ей то и то, или скажи Сережѣ, въ какомъ она положеньи; но ничего нельзя. Никто не виноватъ, и ни присовѣтовать, ни заказать ничего нельзя. Засуха и она у меня не выходятъ изъ головы. —
Я усталъ, но мнѣ хорошо было ѣхать. Чувствую въ себѣ вниманіе веселое ко всему. Черемушкинъ какъ милъ — прелесть.
Я еще не начиналъ безпокоиться о тебѣ и дѣтяхъ, но боюсь, что это скоро придетъ. Впрочемъ, что Сережа съ вами, ужъ это много легче. —
Въ пятницу7 напишу тебѣ. Сѣмечки — 10 — посылаю, прибери, или, еще лучше, посади въ ящикъ, въ Пироговѣ. Варенькѣ8 скажи, что я чувствую. — Прощай, душенька.
На четвертой странице: Софьѣ Андревнѣ.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 47—48. Датируется на основании записи 1865 г. в девичьем дневнике В. В. Толстой: «Во вторник [18 мая] мы собрались ехать все вместе с Соней и с детьми….. Мы простились с тетенькой, она перекрестила нас всех….. Наконец мы уехали…..; все Ясенские ехали с нами». Толстой поехал дальше в Никольское и из Сергиевского отправил в Пирогово настоящее письмо, которое датируется предположительно 19 мая.
1 Большое торговое село на шоссе в 42 верстах к югу от Ясной поляны. Ныне г. Плавск.
2 Река Плава.
3 Знакомый Толстым торговец хлебом.
4 Постоялый двор в 18 верстах от Сергиевского.
5 Татьяна Андреевна Берс и Татьяна Львовна Толстая, которой было семь месяцев.
6 Весной 1865 г. возобновился роман между С. Н. Толстым и Т. А. Берс. С. А. Толстая записала в дневнике под 9 июня 1865 г.: «Третьего дня всё решилось у Тани с Сережей. Они женятся. Весело на них смотреть ….. Они в аллеях в саду, я играла роль какой-то покровительницы. Свадьба через 20 дней или больше….. Мы поедем скоро в Никольское, там и свадьба будет». Под 12 же июля мы читаем: «Ничего не сделалось, Сережа обманул Таню. Он поступил, как самый подлый человек».
7 21 мая.
8 Варвара Валерьяновна Толстая.
40.
1865 г. Мая 21. Никольское.
Пятница, 21.
Пишу тебѣ въ 12 часовъ дня изъ Никольскаго, куда я сейчасъ пріѣхалъ отъ Дьякова.1 Начну сначала. Въ Никольское я пріѣхалъ часу во второмъ на разсвѣтѣ. Очень усталъ и на новомъ мѣстѣ долго не заснулъ. Проснулся въ 11-мъ. Т[атьяна] Д[митріевна]2 угащивала меня чаемъ и хотѣла готовить обѣдъ, но я рѣшился ѣхать къ Дьякову. Хозяйство хорошо, и Иванъ Иванычъ3 хорошъ. Xлѣбà здѣсь гораздо лучше нашихъ, но 20 дес[ятинъ] свекловицы погибаютъ отъ мушкары. Я все вралъ, что въ Никольскомъ 800 четв[ертей] овса. Здѣсь 500 четв[ертей] ржи и 480 четв[ертей] овса. Такъ что денегъ гораздо больше, чѣмъ я предполагалъ. Тысячи на 21/2. Я не нарадуюсь своему счастью, что у меня здѣсь Иванъ Иванычъ. Трезвый, честный и порядочный человѣкъ.
Итакъ, я потолковалъ съ Ив[аномъ] Иван[овичемъ], посмотрѣлъ сады, скотину (все хорошо) и поѣхалъ къ Дьякову. Ближе, чѣмъ 15 верстъ. У Дьякова прелесть что за домъ, что за балконъ, лучше вашего Покровского,4 какъ песочкомъ усыпаны дорожки, какая ограда.5 Все отлично. А вошелъ къ нему, онъ въ 4 часа еще не одѣвался. Жена6 съ самаго пріѣзда все хвораетъ ревматизмами въ головѣ, и Маша7 заболѣла только утромъ — маленькій жаръ. Кромѣ того, что онѣ больны, видно, что она скучаетъ, и онъ опустился — пасмурно у нихъ. Онъ въ полѣ ни разу не былъ. Онъ очень радъ былъ, что его зовутъ къ намъ, и ему хочется. Ежели его жена и Маша поправятся (нынче имъ уже было лучше), онъ пріѣдетъ завтра ко мнѣ, и мы вмѣстѣ пріѣдемъ. Несмотря на его уныніе и апатію къ хозяйству — оно идетъ у него все таки на большую ногу. — Я все таки у него очень пріятно провелъ день. Но съ усталости или съ чего — не знаю, спалъ ночь прескверно, и почувствовалъ себя нехорошо, и потому не уѣхалъ, какъ хотѣлъ вечеромъ или рано утромъ, и потому опоздалъ тебѣ письмомъ. — Теперь въ Никольскомъ получилъ отвѣтъ отъ дурака Посредника, посылалъ Ив[ана] Иван[овича] къ землемѣру, а самъ поѣду (выспавшись) по лѣсамъ и полямъ. Задержать меня ничего, кажется, не можетъ, и къ обѣду, самое позднее, я пріѣду въ воскресенье. — Нынче я начинаю безпокоиться и чувствовать себя одинокимъ, и очень радъ буду твоему письму. Я во все время ни на кого не сердился и не увлекался ничѣмъ, но пасмурно,8 погода все хуже и хуже.
Устроимся мы всѣ въ Никольскомъ прекрасно.9 Только перегородку переставить, нужникъ придѣлать и одну комнатку подклеить. — Тетинькѣ будетъ комната, и Танѣ комната. Когда пріѣду, все растолкую.
На четвертой странице: Ея Сіятельству Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой. На Лапотковскую станцію.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 42—43. В ПЖ датировано: апрель или май.
1 Дмитрий Алексеевич Дьяков (1823—1891), сын Алексея Николаевича (1790—1837) и Ирины Дмитриевны, рожд. Полторацкой, майор уланского полка, помещик, владелец имения Черемошня в Новосильском уезде Тульской губернии. В. В. Нагорнова так характеризует его: «Это был человек типа сороковых годов. Барин в душе, образованный и образцовый хозяин. Я как сейчас вижу его: плотный, белокурый, широкоплечий, ростом выше среднего; его лицо выражало доброту с оттенком юмора, свойственного его характеру» (Иллюстр. прил. к «Новому времени» за 1916 г., № 14434). Другая племянница Толстого Е. В. Оболенская описывает Дьякова: «Он был очень хорошим человеком, но совсем другого склада, чем дядя. Веселый, остроумный, с большим юмором, рассказывая самые печальные вещи, он вдруг ввернет такую фразу, что невольно засмеешься. Горячий, благородный, он к жизни относился серьезно, но умствование ему было чуждо; он не задавался никакими вопросами и жил, мало анализируя свои чувства. Он немного отдалился от Льва Николаевича, когда в воззрениях этого последнего на жизнь, на смысл жизни совершился переворот; он как будто перестал понимать его. Помню, как-то после какого-то разговора со Львом Николаевичем, он с присущей ему горячностью сказал: «Я привык разговаривать с Левочкой, а это разве Левочка — это какой-то бог Саваоф» («Октябрь» 1928, № 9—10, стр. 228). Д. А. Дьяков был дружен с Толстым с молодых лет. О своем изображении дружбы между Иртеневым и Нехлюдовым (в «Отрочестве») Толстой писал: «Материал для этого описания дружбы дала мне позднейшая дружба с Дьяковым в первый год моего студенчества в Казани». Толстой был в постоянной переписке с Дьяковым. По свидетельству сына Дьякова, большое количество писем Толстого, остававшихся у Дьяковых, погибло в Москве. О Дьякове см. гл. V в книге И. Л. Толстого «Мои воспоминания». М. 1914.
2 «Вдова бывшего управляющего Ясной поляной Андрея Ильина, жила в Никольском из жалости» (н. п. С. А.). Возможно, что С. А. Толстая ошиблась, и это — жена И. И. Орлова.
3 «Орлов, Ив. Ив., бывший школьный учитель, назначенный Л. Н-чем управляющим в Никольское-Вяземское» (н. п. С. А.).
4 Имеется в виду дача, на которой жили Берсы в Покровском-Стрешневе под Москвой.
5 В подлиннике: вопросительный знак.
6 Дарья Александровна Дьякова (1830—1867), рожд. Тулубьева.
7 Марья Дмитриевна Дьякова (1850—1903), вышла в 1876 г. замуж за Николая Аполлоновича Колокольцова (1848—1920).
8 «пасмурно» — обозначает не погоду, а настроение. Погода стояла засушливая.
9 Т. А. Кузминская, жившая в Никольском с Толстыми летом 1865 г., так описывает усадьбу: «В те времена в Никольском был небольшой дом. В доме было пять комнат: общая столовая — довольно большая, корридор, три комнаты жилых и маленький кабинет Льва Николаевича» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, стр. 61).
41.
1865 г. Июля 27. Воин.
Соня! Поэтому ты можешь видѣть, откуда я пишу.1 Пріѣхалъ вчера поздно къ Новосильцевымъ2 и всѣми неправдами не могъ уѣхать раньше нынѣшняго дня, 2-го часа. —
Старикъ заговорилъ меня своими анекдотами и разсказами изъ моего добраго, стараго времени 12 года. Сынъ3 же замучилъ меня, показывая свое хозяйство. Хозяйство и домъ діаметрально противуположны хозяйству Бароновъ.4 Все для изящества и тщеславія: парки, бесѣдки, пруды, point de vue,5 и очень хорошо. Но Ясная лучше. И можешь себѣ представить, видъ его хозяйства побудилъ меня къ тому, что ты любишь и желаешь, подчистить въ Ясной. Нынче Богъ знаетъ когда пріѣду, но поѣду, не останавливаясь. Лошадей отпускаю отсюда, потому что Барабанъ6 захворалъ. Въ Орлѣ все куплю. Я радъ, что этотъ день меня развлекли, а то дорогой мнѣ уже становилось за тебя страшно и грустно. Смѣшно сказать: какъ выѣхалъ, такъ почувствовалъ, какъ страшно тебя оставлять. — Прощай, душенька, будь паинька и пиши.7 Петръ Петровичъ тутъ ходитъ, пока я пишу, мѣшаетъ, и говоритъ: «mettez moi aux pieds de la Comtesse»,8 и т. д.
Прощай.
27.
Л. Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии С. А. Толстой в ПЖ, стр. 43—44. Датируется на основании пометы Толстого в конце письма: «27» и ответного письма С. А. Толстой от 28 июля. В ПЖ датировано 27 июня.
1 В левом углу первой страницы почтового листа, на котором написано письмо Толстого, штемпель «Воин». Воин — имение Новосильцовых Орловской губернии в 13 верстах к юго-западу от Мценска.
2 Петр Петрович Новосильцов (1797—1869), служил в молодости в кавалергардах, в 1838—1851 гг. московский вице-губернатор, в 1851—1858 гг. — рязанский губернатор. В 1866 г. состоял при Министерстве внутренних дел. Тайный советник. Первым браком женат на Мансуровой, вторым на Меропе Александровне Тимашевой-Беринг.
3 Иван Петрович Новосильцов (1827—1890). В связи с поездками на охоту совместно с Толстым Т. А. Кузминская пишет: «С нами иногда ездили….. молодой Новосильцов, сосед более отдаленный, на кровной лошади, в элегантной охотничьей одежде, с французским языком и прелестным завтраком — пулярки, паштеты и проч., которые он сам резал на тонкие куски» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, стр. 82), О нем см. Фет «Мои воспоминания», II, стр. 233.
4 Бар. Александр Антонович Дельвиг (1818—1882), брат поэта Антона Антоновича Дельвига; шт.-кап. гвардии, его жена — Хиония Александровна, рожд. Чапкина. С. А. Толстая была в гостях у Дельвигов 28
