Поля Лакроа и Жюля Сандо. Кроме того отдельными рассказами были представлены: Бастид, Мелани Вальдор, Гозлан, Даниели, Дюпэн, Леве-Веймарс, Малефиль, Стевен, Филинг и Хенс.

3 От 2 марта 1882 г.

4 Слова из молитвы «Отче наш».

5 А. А. Толстой Толстой написал вторичный ответ от 4 марта 1882 г., тоже не посланный. (См. том писем настоящего издания № 63.)

6 С. А. Толстая писала 2 марта: «Миша немного кашляет и насморк, и он проспал до четырех часов» (ПСТ, стр. 183).

7 О гр. С. Н. Толстом С. А. Толстая писала 2 марта 1882 г.: «Приехал сегодня Сережа брат, очень жалеет, что тебя нет. Говорит: «Хоть мы с ним на разных полюсах, но послушал бы от него, что он говорит». Я говорю: «Поспорили бы», а он говорит: «Сохрани бог, умирать скоро, а нас немного осталось, зачем спорить» (ПСТ, стр. 180).

8 По «процессу 20». Постановлением от 15 февраля 1882 г. десять человек были приговорены к смертной казни через повешение: Ал. Михайлов, Н. Колодкевич, Н. Суханов, М. Фроленко, Г. Исаев, И. Емельянов, М. Тетерка, Т. Лебедева, А. Якимова и Н. Клеточников. Казнен лишь Н. Суханов 19 марта 1882 г. в Кронштадте; остальным смертная казнь заменена Шлиссельбургской крепостью.

198.

1882 г. Марта 5. Я. П.

Должно быть я нездоровъ былъ и теперь поправляюсь. Вчера легъ спать хорошо, но проснулся рано утромъ съ сильной головной болью и болью въ спинѣ; и все утро было плохо; но передъ обѣдомъ заснулъ, и теперь къ вечеру, стало совсѣмъ лучше. Надѣюсь, что этимъ разрешится, и я пріѣду къ тебѣ здоровый физически и нравственно. — Утромъ пріѣхалъ Василій Иванычъ1 и привезъ мнѣ твое письмо.2 Очень тебѣ благодаренъ за всѣ твои хлопоты о лошадяхъ.3 Право, я нечаянно такъ сдѣлалъ. Жалко, что ты немножко разстроена, судя по письму. Надѣюсь, что это не разгорится, и тебя не разстроятъ больше. Что Илюша4 плохо учился, это я смутно предчувствовалъ, и очень жалко. Надо будетъ ему подтянуться. Пріѣздъ Вас[илія] Ив[ановича], несмотря на всю мою привязанность къ нему, былъ мнѣ тяжелъ. Голова болѣла, и не хотѣлось говорить. И онъ берегъ меня. Вечеромъ пришелъ Алек[сѣй] Ст[епановичъ], и мы втроемъ пили чай и бѣседовали. — Теперь 12-й часъ, и я пишу это письмо съ тѣмъ, чтобы завтра рано Петръ5 свезъ его на поѣздъ. Если погода будетъ завтра получше — нынче сильный, холодный вѣтеръ, то я съѣзжу въ Тулу. Я почти увѣренъ, что мнѣ будетъ лучше послѣ этой мигренной головной боли и особенной горечи во рту. Въ особенности мнѣ Вас[илій] Ив[ановичъ] портится тѣмъ, что ты иногда какъ будто его не любишь. Не могу я съ тобой въ розь жить. Мнѣ непремѣнно нужно, чтобы все было вмѣстѣ. —

Твой планъ насчетъ завода6 въ Ясной съ Ураганомъ я, коли буду живъ, исполню, но не теперь. Кобылъ везти нельзя, они теперь жеребы, — а не жеребыя прохолостуютъ. Если не судьба ему издохнуть, то ужъ это можно сдѣлать въ продолженіе лѣта. Боюсь, какъ бы мы съ тобой не переменились ролями: я пріѣду здоровый и оживленный, а ты будешь мрачна и опустишься. — Ты говоришь: «я тебя люблю, a тебѣ этаго теперь не надо».7 Только этаго и надо. И ничто такъ не можетъ оживить меня, и письма твои оживили меня. Печень печенью, а душевная жизнь своимъ порядкомъ.

Мое уединеніе мнѣ очень нужно было и освѣжило меня и твоя любовь ко мнѣ меня больше всего радуетъ въ жизни.

Прощай, милая душенька. Послѣ завтра пріѣду, если буду живъ. Только бы ты была такая, какая была въ двухъ первыхъ письмахъ, а я буду лучше, чѣмъ былъ, если живъ буду. —

На конверте: Москва. Денежный переулокъ, домъ Волконскаго. Е. С. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые отрывок из письма опубликован в Б, II, стр. 421; полностью — по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 157—158. Датируется на основании почтовых штемпелей: «почтовый вагон 6 марта 1882» и «Моск. почт. центр. отд. 6 марта 1882», а также на основании фразы письма: «Теперь 12 час, и я пишу это письмо с тем, чтобы завтра рано Петр свез его на поезд». В ПЖ датировано 6 марта.

1 В. И. Алексеев.

2 Письмо сохранилось; оно неверно датировано С. А. Толстой 5 марта, — следует — 4 марта.

3 С. А. Толстая писала: «Хотела сегодня отправить лошадей, но Филипп говорит, что опоздали, надо завтра. Пришли, стало быть, за ними в субботу утром, в Тулу» (ПСТ, стр. 187).

4 С. А. Толстая писала: «Илюша принес сегодня книгу, у него отметки еще хуже; это просто беда, как он дурно учится. Напиши ему словечко построже» (стр. 187).

5 Возможно, что это П. П. Шентяков.

6 С. А. Толстая писала: «Мне пришло в голову вот что: не оставить ли в Ясной Урагана, т. е. дорогого жеребца; его вести очень трудно, как бы что не случилось. Из Самары же привести кобыл, и для твоей потехи держать небольшой завод в Ясной. Места довольно; из продажи молодых, похуже, будем содержать этот, небольшой завод, а лучших будем оставлять, и так этот маленький завод может дойти до совершенства. — Это — впрочем, только я так тебе пишу; дело не мое, и я тут не причем; мне только хотелось бы тебе игрушку устроить, чтоб были у тебя глупые радости, как ты их называешь».

7 В письме от 3 марта С. А. Толстая писала: «как бы утешить тебя, голубчик; я только одно могу — любить и жалеть тебя, но тебе уж этого теперь не надо» (стр. 186).

199.

1882 г. Апреля 8. Я. П.

Пріѣхалъ я благополучно. Комната была топлена; я напился чаю съ Мар[ьей] Аф[анасьевной], поговорили объ Алексѣѣ1 и его наслѣдствѣ. — Семенъ Степановичъ2 умеръ за три дня до него, — и заснулъ. Нынче утромъ вышелъ въ 11 часовъ и опъянѣлъ отъ прелести утра. Тепло, сухо, кое-гдѣ съ глянцомъ тропинки, трава вездѣ, то шпильками, то лопушками, лѣзетъ изъ подъ листа и соломы; почки на сирени; птицы поютъ ужъ не безтолково, а ужъ что-то разговариваютъ, а въ затишьѣ, на углахъ домовъ, вездѣ и у навоза жужжатъ пчелы. Я осѣдлалъ лошадь и поѣхалъ къ Бибикову3 за хлѣбомъ. Онъ дома, и домъ запертъ. У него, какъ онъ говоритъ, скарлатина и дифтеритъ. Одинъ ребенокъ ужъ отболѣлъ; по моему, просто горло болитъ. Я не вошелъ къ нему. — Распоряженія твои всѣ передамъ, — часть ихъ уже сдѣлана — полы и лѣстница, — остальное сдѣлаемъ. Митрофанъ4 очень хорошо распоряжается; отдалъ покосы всѣ дороже, чѣмъ Алексѣй, и я думаю, отъ добра добра не ищутъ. Онъ очень старается и очень толковъ. Корова есть порядочная, но я думаю, везти туда и назадъ станетъ 20 р[ублей], а столько не обойдется даже прокатъ, а такъ какъ съ Петей5 устроились, то и ладно. Эту же корову посылаю взять. Митрофанъ подтвердилъ мое мнѣніе, что она 80 р[ублей] шутя стоитъ въ Тулѣ. — Читалъ днемъ, потомъ обошелъ черезъ пчельникъ и купальню. Вездѣ трава, птицы, медунички; нѣтъ ни городовыхъ, ни мостовой, ни извощиковъ, ни вони, и очень хорошо. Такъ хорошо, что мнѣ очень жалко васъ стало, и думаю, что тебѣ непремѣнно надо съ дѣтьми уѣзжать раньше, а я останусь съ мальчиками. Мнѣ съ моими мыслями вездѣ одинаково хорошо или дурно, а для моего здоровья вліянья городъ имѣть не можетъ, а для твоего и дѣтского большое. — Обѣдалъ — доѣдалъ тѣ роскоши, к[оторыя] ты тогда прислала и М[арья] А[ѳанасьевна] сохранила и потомъ, только только посидѣлъ съ книгой, ужъ солнце за заказъ стало красно заходитъ, я скорѣе дѣлать заряды, сѣдлать лошадь и поѣхалъ за Митрофанову избу. — Летали далеко отъ меня и мало, ни разу не выстрѣлилъ, но много, какъ всегда, религіозно думалъ и слушалъ дроздовъ, тетеревовъ, мышей по сухимъ листьямъ, собачій лай за засѣкой, выстрѣлы ближніе и дальніе, филина — даже Булька6 на него лаяла, — пѣсни на Грумантѣ.7 Мѣсяцъ взошелъ съ цравой стороны изъ за тучъ; дождался пока звѣзды видны, и поѣхалъ домой. И вотъ, только пріѣхалъ, пишу. Чай готовъ, и Аг[аѳья] Мих[айловна] сидитъ. Я еще съ ней не говорилъ. Мнѣ ее очень жалко. Изъ нашего грѣха, кажется, никакого не вышло; Алексѣй оставилъ все въ порядкѣ, но изъ-за Алексѣева наслѣдства грѣха уже вышло много. Варвара8 уже приходила и плачетъ, что все досталось племяннику. —

Прощай, милая, обнимаю тебя и дѣтей.

Прилагаю письма Ганны.9

На конверте: Е. С. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Два отрывка из письма впервые опубликованы в Б, II, стр. 429—430; полностью письмо напечатано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр.. 158—160. Датируется на основании слов следующего письма от 9 апреля: «Не прими вчерашний мой план», — соответствующий содержанию настоящего письма. В ПЖ датировано 7 апреля 1882 г.

1 Только что скончавшийся А. С. Орехов.

2 С. С. Орехов, брат А. С. Орехова.

3 Александр Николаевич Бибиков.

4 М. Н. Банников после смерти Орехова стал выполнять обязанности управляющего по Ясной поляне.

5 П. А. Берс.

6 Охотничья собака.

7 Деревня в трех верстах от Ясной поляны. В своих «Воспоминаниях» (глава X) Толстой засвидетельствовал: «В трех верстах от Ясной поляны есть деревушка Грумонт (так названо это место дедом, бывшим воеводой в Архангельске, где есть остров Грумонд)».

8 В. Н. Михайлова, вторая дочь дядьки Николая, жена шорника Ивана Алексеевича. Ее сестра Евдокия (ум. 1879 г.) была замужем за А. С. Ореховым, чем объясняются претензии Варвары на наследство Орехова.

9 Бывшая гувернантка у Толстых Ханна Тарсей.

200.

1882 г. Апреля 9. Я. П.

Пятница 1/210-го.

Сейчасъ пришелъ съ пчельника, стрѣлялъ 3 раза, ничего не убилъ. — Чудный вечеръ, тепло, тихо, мѣсяцъ свѣтитъ. Много хорошаго думалъ, и написалъ бы, да чувствую, ты будешь читать другимъ, и буду готовиться. — Не прими вчерашній планъ — мнѣ остаться въ Москвѣ до конца экзамена за combat de générosité.1 Мнѣ будетъ очень радостно оставаться, зная, что ты съ дѣтьми въ Ясной. И исполняю всѣ дѣла московскія въ исправности. Доставь и мнѣ это удовольствіе. А я найду себѣ занятія въ Москвѣ; можетъ быть, коректуры будутъ.2 —

Вчера Аг[аѳья] Мих[айловна] долго сидѣла и плакала, и горевала, какъ всегда странно, но искренно: «Левъ Н[иколаевичъ], батюшка, скажи что жъ мнѣ дѣлать. Я, боюсь, съ ума сойду. Приду къ Шумихѣ,3 обниму ее и заплачу; нѣтъ, Шумиха, нашего голубчика», и т. д. И сама плачетъ. А нынче ѣду изъ Ясенковъ,