стр. 115).
4 Посещения Толстым Поливановской гимназии обычно сопровождались беседами в кабинете директора Л. И. Поливанова на общие темы. В ГТМ хранится застенографированная женой Л. И. Поливанова беседа Поливанова с Толстым, происходившая в 1881 г.
5 Гр. Адам Васильевич Олсуфьев.
6 Гр. Александр Васильевич Олсуфьев (1843—1907), брат Адама Васильевича. Впоследствии генерал-адъютант, помощник начальника императорской главной квартиры; с ним Толстой был в переписке. Прототип Богатырева.
7 Гр. Екатерина Львовна Олсуфьева (1847—1902), рожд. гр. Соллогуб, жена Александра Васильевича Олсуфьева с 1875 г.
8 С. А. Толстая писала 15 сентября: «Когда все вечером спят, я иногда читаю Сенеку; мне не понравилось, что он, описывая «Colère» [«Гнев»], такое обращает внимание на внешность человека». — Толстой имеет в виду следующее место первой главы I книги трактата Сенеки «De ira», где описывается человек в состоянии гнева: «глаза его воспламеняются, сверкают, лицо становится пурпурового цвета, потому что кровь, отхлынувшая от сердца, начинает кипеть и бросаться в голову; губы дрожат, зубы стиснуты, волосы вздымаются, дыхание делается затрудненным и с присвистом, суставы его начинают скручиваться и хрустеть, он стонет, рычит, речь прерывается междометиями, руки судорожно сжимаются, ноги стучат о землю» и т. д.
9 По поводу инцидента с Ильей Львовичем Толстым см. прим. 1 к письму № 215 от 13 сентября 1882 г.
222.
1882 г. Сентября 19. Москва.
Я писалъ тебѣ вчера о пріѣздѣ Ильи; но послалъ письмо послѣ 12-и и потому это и вчерашнее придутъ вмѣстѣ. Пишу, п[отому] ч[то] Илья хотѣлъ написать, и ему готова бумага и конвертъ, но онъ спитъ. Вчера я цѣлый день ходилъ, искалъ мебель, пролетку. Пролетку, сбрую и кучерское, вѣроятно, куплю нынче за 400 р[ублей]. Очень хороша пролетка у того же Вышеславцева, стоила 500 р[ублей] и совсѣмъ новая.
Нынче только перевозилъ мебель. Сергѣй1 ушелъ въ Волк[онскій] домъ, а я здѣсь буду принимать и ставить. Все это дѣлать мнѣ скорѣе весело, только бы ты похвалила. Вчера обѣдали дома, великолѣпно на скатерти. Было насъ 5 персонъ и 5 блюдъ: щи, каша, котлеты, фасоль и варенье. — Вечеромъ пришелъ Орловъ,2 но увидалъ въ 10-мъ часу, что мнѣ очень спать хочется, и ушелъ, а мы легли спать. Я заснулъ въ 11 и всталъ нынче въ 7. Сережа, Леля встали, а Илья спитъ. Я его сейчасъ разбужу. У Олсуфьевыхъ Таня3 и Анны4 больны лежатъ, — похоже на тифъ.
Мы не ходимъ. —
Илья такъ спитъ, что жалко будить. Посылаю письмо. Онъ въ хорошемъ настроеніи. —
Если ничего не измѣнится, я пріѣду завтра съ Лелей.
На конверте: Тула. Е. С. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 179—180. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Моск. почт. центр. отд., 19 сентября 1882; Тула 20 сентября 1882» и пометы Толстого «воскресенье», которое падало на 19 сентября 1882 г.
1 Сергей Петрович Арбузов, слуга Толстого.
2 Владимир Федорович Орлов.
3 Татьяна Васильевна, дочь Василия Александровича Олсуфьева.
4 Анна Васильевна, дочь Василия Александровича Олсуфьева, замужем зa художником Левицким, двоюродным племянником А. И. Герцена.
223.
1882 г. Сентября 28. Москва.
Вторникъ, 1/2 10. Илюша легъ спать.
Пріѣхалъ я прекрасно; желудокъ все тоже, но животъ не болитъ. Я очень остороженъ въ ѣдѣ и простудѣ, и надѣюсь, завтра пройдетъ. —
Мальчики живутъ чудесно. Оба заняты очень, спокойно добродушны. Я засталъ обѣихъ за книгами. Ил[ья] поговорилъ и пошелъ заниматься. — Я пріѣхалъ темно и пошелъ въ домъ, и нашелъ тамъ хуже, чѣмъ ожидалъ. 1) Перегородку въ дѣвичей поставили не такъ, какъ я сказалъ. Она уже оклеена. Я не буду передѣлывать. Лучше вмѣстѣ придумаемъ, какъ передѣлать, это недолго. 2) Перилы на лѣстницу поставили очень красивыя, но такъ широко, что пролѣзть ребенку легко. Завтра потолкую съ архитект[оромъ], какъ это поправить. 3) Паркеты не кончены и могутъ задержать все дѣло. Сейчасъ послалъ Сергѣя1 къ Арх[итектору], прося выслать завтра какъ можно больше паркетчиковъ. — Вообще все подвинулось меньше, чѣмъ я ожидалъ. — Я приму всѣ мѣры и въ четвергъ телеграфирую. — Тебѣ, вѣрно, не больше моего хочется скорѣе соединиться. За домъ я что то робѣю передъ тобой. Пожалуйста не будь строга. —
Мальчики ужасно милы. Такой я счастливый. У васъ былъ, — у васъ очень хорошо, — сюда, къ мальчикамъ, пріѣхалъ, — очень хорошо.
Цѣлую тебя и дѣтей.2 Не бойся такъ объ Алешѣ.3 Завтра напишу подробнѣе.
Тв[ой] Л.
Яблоки и картофель можешь высылать, и всякую провизію, кромѣ муки. Выставка, говоритъ Боянусъ Илюшѣ, останется до 15, но въ Моск[овскихъ] Вѣд[омостяхъ] говорится о закрытіи 1-го Окт[ября].4
На конверте: Московско-Курской жел. дороги. Станція Козловка-Засѣка. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 180—181. Датируется на основании почтового штемпеля: «Моск. почт. центр. отд. 29 сентября 1882» и пометы Толстого «вторник», который падал на 28 сентября 1882 г.
1 С. П. Арбузов.
2 В Ясной поляне с С. А. Толстой оставались все дети за исключением Сергея и Ильи, учившихся в Москве.
3 Алексею Львовичу Толстому было 11 месяцев. С. А. Толстая продолжала его кормить.
4 В № 269 (от 28 сентября 1882 г.) «Московских ведомостей» было напечатано извещение, что Всероссийская промышленно-художественная выставка в Москве закрывается 30 сентября в 4 часа дня для публики, а 1 октября — для экспонентов.
С. А. Толстая писала в ответ в четверг, 30 сентября: «Слава богу, что ты здоров… Но что меня утром по прочтении твоего письма привело в тот злобный ужас, который мы оба с тобой во мне ненавидим — это редкие балясины на лестнице и перегородка, не заграждающая входную дверь в девичьей. Я всё лежала и думала, что я бы сказала злое архитектору; но теперь я немного успокоилась, и всё-таки прошу тебя настоятельно переменить балясины, это необходимее всего; всё равно, если они останутся редки, я осрамлю архитектора и на его глазах велю всё заколотить досками. Ты пойми, что ведь никогда, ни одной минуты нельзя быть спокойной, что уедешь из дому и всё будешь думать, что дети упадут» (ПСТ, стр. 206—207).
224.
1882 г. Сентября 29. Москва.
Середа 12-й часъ ночи.
Нынче потерялъ большую половину дня. Сейчасъ только пріѣхалъ изъ Пушкина.1 Ѣздилъ къ Петѣ. Съ 2-хъ часовъ пошелъ къ Истомину2 узнать о Петѣ.3 Узналъ, что онъ на дачѣ, здоровье его лучше, и онъ назначенъ исправникомъ въ Звенигородъ.4 Я и пошелъ на Ярославскую дорогу; дошелъ, сѣлъ, пріѣхалъ. Спрашиваю Берса; — только уѣхалъ съ семействомъ въ Москву. Мы съ нимъ разъѣхались. 4 часа надо ждать поѣзда назадъ. Спрашиваю у извощиковъ: кто тутъ господа? Мнѣ перечисляютъ, и подъ конецъ — генеральша Мансурова5 и Архитект[оръ] Каменскій,6 завѣдующій ихъ дѣлами, тутъ же ѣдетъ къ нимъ. Я чуть было не уѣхалъ къ нимъ; но и холодно, и нельзя иначе вернуться, какъ переночевавъ. Я и раздумалъ. Поѣлъ на станціи и у становаго, знакомаго Пети, пилъ чай, и во всемъ этомъ fool’s errand7 провелъ 10 часовъ. — Ѣхалъ я къ Петѣ узнать о деньгахъ и бумагахъ по дому. Завтра, вѣрно, онъ самъ пріѣдетъ. Онъ переѣхалъ, какъ мнѣ сказали, на нѣсколько дней до отправленія на мѣсто въ номера. —
Здоровье мое совсѣмъ почти поправилось — поноса нѣтъ, и животъ не болитъ, но гемороидальное состояніе.
Теперь о домѣ и переѣздѣ. Я съ болью въ сердцѣ и страхомъ телеграфирую тебѣ пріѣзжать во вторникъ.8 Раньше немыслимо. Все двигалось очень медленно, штукатурка не высохла и клеить нельзя еще наверху; а нельзя клеить, нельзя и начисто отдѣлывать паркеты и другое, главное, не докрашены коридоръ, задняя лѣстница и дѣвичья — полы и не высохнутъ раньше понедѣльника. Я гоню, какъ могу, и изощряю всѣ силы ума, чтобы распростаться съ мебелью и не помѣшать послѣдней отдѣлкѣ. Одна работа портитъ другую: маляры — паркетъ, паркетчики топчутъ полы; потолки красить портитъ обои и полы. А тутъ еще мебель. Такъ что очень сложно. Нынче все утро толковали съ архит[екторомъ] и подрядчиками, и я составилъ такой планъ, что, не мѣшая работѣ, я буду въ состоянии принять тебя и помѣстить тепло и удобно во вторникъ. Бранить меня за медленность при покупкѣ дома излишне, пот[ому] ч[то] я самъ браню себя. Пожалуйста, будь снисходительна и добра.
Перилы рѣшили поставить вдвойнѣ, и, кажется, будетъ не уродливо и совсѣмъ безопасно. —
Архитекторъ проситъ денегъ, а билетъ9 я забылъ у тебя взять. Пришли его. —
Лошадей подожди присылать. Надо управиться въ домѣ, не прибавляя заботъ. —
Мальчики здоровы. Илюша только — кашель и насморкъ. Олсуфьевы10 очень были трудно больны. Говоритъ миссъ Оунъ,11 что они мѣсяцъ не встанутъ, но теперь лучше. —
Прощай, душенька. Цѣлую тебя и дѣтей.
Мечта моя — поразить тебя благоустройствомъ дома — не удалась. Только о томъ боюсь, чтобы неурядица, которую ты застанешь, не слишком непріятно поразила тебя. Размѣститься тепло и сухо будетъ всѣмъ — это только будетъ.
На конверте: Московско-Курская жел. дорога. Станція Козловка-Засѣка. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 181—182. Датируется на основании почтового штемпеля: «Моск. почт. центр. отд. 30 сентября 1882» и пометы Толстого «середа», которая падала на 29 сентября 1882 г.
1 Дачное место по Ярославской железной дороге, в 28 верстах от Москвы.
2 Владимир Константинович Истомин.
3 Петр Андреевич Берс.
4 Уездный город Московской губернии.
5 Мария Николаевна Мансурова (1831—1914), рожд. кж. Долгорукова, жена Бориса Павловича Мансурова (1828—1910). «Знакомая нам племянница Моск. ген.-губ. кн. В. А. Долгорукова. Дочери Мансуровой дружили с нашей Таней. Обе поступили в монастырь» (н. п. С. А.).
6 В списке Московских архитекторов 1883 г., архитектора Каменского не значится.
7 [нелепая поездка]
8 5 октября.
9 Денежный именной билет в 12 000 рублей.
10 Дети Василия Александровича Олсуфьева.
11 Гувернантка Олсуфьевых.
225.
1882 г. Октября 1. Москва.
Сегодня Пятница — Покровъ, и никто не работаетъ, а что обѣщали сработать вчера, того недодѣлали; имянно, паркетъ залы не дострагали и не додѣлали пороги, и нельзя нынче переносить мебель снизу временно въ залу. Въ субботу обѣщаютъ. Я телеграфирую тебѣ еще въ понедѣльникъ. Отъ тебя нѣтъ писемъ. Неужели ты не писала? Вчера я ходилъ въ банкъ, обои выбиралъ, лампу. Потомъ къ Костинькѣ1 и Вышеславцеву.2 Обѣдали съ Кост[инькой]. Вечеромъ пришелъ Ив[анъ] Мих[айловичъ],3 Петя, Олсуфьевы — Адамычи — и сидѣли до 11-го часа. Петя принесъ мнѣ всѣ разсчеты и деньги, 550 р[ублей] оставшіеся. Все очень акуратно, но, уходя, просилъ дать ему взаймы, сколько — не знаю. Я нынче зайду къ нему. Онъ остановился въ гостин[ицѣ] Шевалдышева4 на недѣлю.
