Мая 1898.
Когда ты уезжаешь из Москвы? Я теперь жалею, что не оставил Полтавского учителя. А то на Соню и Илюшу оставить всё — не прочно. Но во всяком случае приеду, когда ты приедешь. Потом можно будет съездить проведать.
На конверте: Графине Софье Андревне Толстой. Москва. Хамовническ. пер., 21.
1 Дочь Толстого Мария Львовна и ее муж Николай Леонидович Оболенский.
2 В автографе: Самое
3 [как небывшее]
711.
1898 г. Мая 9. Гриневка.
Сейчас Илья едет во Мценск с агентом, к[оторый] привез нам муку, чтобы принять и заплатить деньги. Вчера у нас был Сережа, Варинька, Маша, и потому я никуда не ездил. — Нынче поеду в дальние деревни. Целую тебя, детей. Что Миша?1 Не опадай духом. Я немножко работал.
Л. Т.
На обороте: Москва. Хамовнич. пер., 21. Графине Софье Андревне Толстой.
1 Михаил Львович Толстой.
712.
1898 г. Мая 10. Гриневка.
Это, кажется, самый длинный перерыв, что я не писал тебе, милая Соня, — третий день.
Нового у нас ничего. Каждый день всё прибавляем по столовой, за исключением вчерашнего дня, Николина дня. Всех столовых теперь 10, около 600 чел[овек]. Можно еще прибавить человек 200, что я и сделаю нынче и завтра, если Бог даст, в двух деревнях: Мих[айлов] брод и Плисково, и на том покончим. Вера Ром[ановна] 1 передаст тебе это письмо и расскажет про нас. Я совершенно здоров. Немного работаю.2 Нездоровье мое неисцелимое и неприятное — 70 лет дают себя чувствовать, и я привыкаю к нему. Нынче видел тебя во сне, а вчера целую ночь видел во сне Ваничку, и он такой маленький и миленький, и я ласкаю его, и радуюсь на него.
Нынче утром Миша,3 согнув спинку, озабоченно и махая согнутыми руками, бежит, спешит мне навстречу в дверь. Дверь стукнула: извини, милый дедушка, что я зашумел, и пробежал в спальню, не затворив дверь. И из спальни слышен заспанный грубый голос Ильи (не то, что я не люблю его, Илью, но контраст поразителен): Дверь затворяй. Через минуту выбегает назад Миша в слезах. Он искал шляпу, чтоб бежать за В[ерой] Р[омановной] и Ан[ночкой],4 к[оторые] только что поехали. Шляпа в передней, но он не может достать ее, и спешит страшно, и плачет тихо. Я достал ему шляпу, он надел резинку и пустился во весь дух за ворота и по дороге. Я вышел посмотреть: — он догонял В[еру] Р[омановну] и Ан[ночку], догнал и поехал. Потом они остановились, и я вижу, что-то беленькое идет по дороге; потом это беленькое пошло влево. Я решил, что это не он, а он уехал с ними. Оказывается, это он пошел к стаду свиней и вернулся часа через 11/2 с рассказами, как хряк чужой победил нашего хряка. Как на другом конце естественно чувствуешь свою близость с теми, к[то] на начале ее. И странно и жалко, что неизбежно они должны нести все те грехи, к[оторые] набрали предшественники. Утешаешься тем, что меньше. И цель жизни, или, скорее, единственно разумное употребление ее в том, чтобы помочь им меньше нести набранных предшественниками привычек лжи и зла. — Сейчас еду в Мих[айлов] брод. Если ты не пришлешь денег, то я обойдусь, если и пришлешь, то я, мож[ет] б[ыть], возвращу их.
Целую тебя и детей. Нынче верно получу от тебя известие. Что Миша?5
Л. Т.
10 мая.
На конверте: Москва. Хамовн. пер., 21. Графине Софье Андреевне Толстой.
1 В. Р. Цурикова.
2 Толстой в это время начал работать над «Воззванием», которое послужило началом для статей по рабочему вопросу: «Неужели это так надо?» и «Где выход?». См. т. 34.
3 Старший сын Ильи Львовича Толстого Михаил Ильич Толстой (1893—1919).
4 Анна Ильинична Толстая.
5 Михаил Львович Толстой.
713.
1898 г. Мая 12. Гриневка.
Милая Соня,
Получил сейчас твое письмо,1 через Сережу. Как жалко мне тебя, что ты всё не здорова. Поскорее бы тебе деревня, гулянье, купанье и спокойствие. — Я писал тебе, что приеду в Ясную, когда ты совсем переедешь. Это почти необходимо, так как в те две недели, кот[орые] остались до 28, 29, дай Бог здесь всё наладить. Со вчерашнего дня дело усложнилось тем, что в Чернск[ом] уезде выдана земская ссуда мукою, большей частью на те самые семьи, кот[орые] ходят в наши столовые. Надо уменьшить в этих деревнях и увеличить помощь в других; особенно в Мценск[ом] уез[де], где нет выдачи, и из кот[орого] ходят новые деревни.2 Так нынче были из двух, в кот[орых] вероятно очень нужна помощь. Вчера и нынче никуда не ездил, т[ак] к[ак] немного расстроился желудок — без всякой боли, — но я стараюсь быть осторожным, и нынче к вечеру совсем хорошо. Вчера довольно много работал,3 а, главное, увидал ясно, что нужно в начатых мною работах. Нет той неопределенности, к[оторая] бывает от неясности мысли, а ясно видишь, что должно быть, куда надо идти, и задерживает в работе не нерешительность и незнание как, а только время; есть спокойная уверенность, что если будет время, то сделаешь. Приятно, что Миша выдерживает, очень рад этому за него и за себя. Соня мне очень хорошо переписывает, впрочем, два дня только, но очень хорошо и много.
Страхова я колеблюсь пригласить, хотя очень люблю его и с ним легко, и он хороший работник. Но дела так немного, что Соня почти управится. Помощник же для нее лучше женского пола, когда я уеду. Сережа говорил про Муромцеву.4 И прекрасно. Соня хочет съездить в Паники, свезти Анн[очку] и Андр[юшу], впрочем она сама напишет. Если ты приедешь сюда во время ее отсутствия, то будет прекрасно. Посылаю объявления. Если пожертвуешь сколько-нибудь денег, будет хорошо, и не пожертвуешь, ничего. Я рад узнать, что тебе и самой этого хочется.
То, что у тебя нынешний год много расходов, я знаю. Прощай, милая Соня. Целую тебя, Мишу, Сашу и Таню; но ее верно нет с тобой.
Л. Т.
12 мая.
На конверте: Москва, Хамовнич. пер., 21. Графине Софье Андреевне Толстой.
1 От 11 мая (ПСТ, стр. 703—704).
2 То есть деревни, раньше не пользовавшиеся столовыми.
3 Над «Воззванием». См. т. 53.
4 Толстой ошибочно написал: Муромцеву вместо: Муравскую. — Елена Павловна Муравская — студентка-математичка. О ней С. Н. Толстая сообщила в письме к А. И. Толстой от 13 февраля 1933 г.: «быстро освоилась с местностью и народом, аккуратно выдавала, отвешивала и записывала продукты; мы с ней просидели три дня перед отъездом Л. Н-ча днем и ночью, чтобы свести отчет денежный».
714.
1898 г. Мая 14. Гриневка.
Ты, вероятно, уж в Ясной,1 милая Соня, и, судя по твоему письму,2 если всё будет хорошо, приедешь к нам, чему я очень радуюсь, хотя и беспокоюсь за то, что это утомит тебя. — Что Дора милая?3 Как то ее здоровье и положение? Я об них, о ней и Леве, давно не имею известий.
Иду сейчас пешком в Каменку и Бастыево. Боюсь, что в последнем письме, где я говорил о не совсем исправном желудке, я вызвал твое готовое всегда поднять[ся] беспокойство. Я совсем здоров. Вчера ездил довольно далеко и открыл 4 столовые, в Мценск[ом] уезде. В Чернском выдает земство очень богато, так что естественно наше дело переносится в Мценс[кий] уезд, где и бедноты больше. Вчера я был в деревне, знаменитой Кукуевке.4 И нынче оттуда были мужики. Ужасная нищета! — Сережа был у нас и всё рассказал, и всё у вас очень хорошо. Только твои бессонницы и запах5 огорчают, мучают меня. Это тоже некоторого рода гипнотизация невольная; взята складка, и ты боишься этого состояния, представляешь себе его и потому легко впадаешь в него. Ты настолько энергична духом, что должна победить это. Сейчас пишу, и на столе букет ландышей, анемонов и сирени, и слишком сильный запах, но приятно.
Вчера и нынче ничего не писал, после того, как похвастался тебе. И не надо. Пока до свиданья. Целую Леву и Дору. Дай Бог им хорошо пережить это важное время.
Л. Т.
14 Мая.
Если можно будет, захвати мне белые фуражки.
От Тани получил хорошее письмо.6 Не пишу ей, надеясь скоро ее увидеть.
На конверте: Московско-Курск. ж. д. Козлова Засека. Графине Софье Андреевне Толстой.
1 15 мая С. А. Толстая переехала в Ясную Поляну.
2 От 11 мая (ПСТ, стр. 703—704).
3 8 июня 1898 г. у Л. Л. и Д. Ф. Толстых родился сын Лев; умер в 1900 г.
4 Кукуевка была известна железнодорожной катастрофой, которая произошла в 1882 г.
5 С. А. Толстая страдала обонятельными галлюцинациями.
6 Вероятно, письмо от 6 мая из Никольского-Обольянова.
715.
1898 г. Мая 20. Гриневка.
Пишу тебе в Москву, милый друг, 20-го, 5 часов вечера, надеясь, что ты туда уже благополучно приехала.
В Ясную не успел тебе написать1, да ты, я думаю, и не ожидала. Новости у нас следующие: здоровье мое всё не так хорошо, как я привык — болит позвонок и большая вялость. Но кажется, что лучше. Я вчера довольно далеко тихим шагом ходил пешком по лесам, в Каменку и Бастыево, а нынче сижу дома и берегусь. Утром довольно усердно писал, а теперь берусь за письма, из к[оторых] первое пишу тебе. Илюша вчера ездил в Бастыево и привез замечательно глупое и жалкое письмо Губернатора,2 к[оторый] пишет ему, что он разрешил одну или две столовые, а не многие и потому просит больше не открывать, т[ак] к[ак] ему донес Земс[кий] нач[альник], т. е. Проташ[инский], что нужды нет, а Проташ[инский] вчера же сам с Илюшей выбирал нуждающихся в своей деревне и признал их больше, чем записал Илюша. Барышню3 нынче утром повез Илюша к Ильинск[ой], в Ефрем[овский] уезд. От Стахов[ича] я получил телеграмму,4 что дело5 уже слушается 19 и в Трубчевске, а не 21, и не в Орле, как было предположено. Вот все новости наши. Да вчера еще получено из Черни объявление на мое имя на 1000 р. Не знаю, откуда и зачем. Когда ты получишь это письмо, будет оставаться уже меньше недели до нашего соединения. Надеюсь, что ты проведешь эту неделю, не слишком утруждая себя и сдерживаясь в своей поспешности. Целую тебя и Мишу.
Вели Мише поискать — сама поищи в моих книгах брошюру в синей обертке: Истребление Аварских ханов, соч[инение] Неверовского,6 и привези. <Еще посылаю объявление с какими то расписками, кот[орые] я не>
На конверте: Москва. Хамовнический переулок, 21. Графине Софье Андреевне Толстой.
1 17 мая С. А. Толстая приезжала в Гриневку, где пробыла три дня; 19 мая она уехала в Тулу, откуда вернулась в Ясную Поляну; 22 мая она из Ясной Поляны уехала в Москву.
2 Письмо неизвестно.
3 Е. П. Муравскую.
4
