Т.
На обороте: Москва. Хамовники, 21. Гр. Софье Андревне Толстой.
1 Письма эти ие сохранились.
756.
1900 г. Сентября 22 или 23. Я. П.
Не знаю, написала ли тебе Саша и что написала: она уехала в Овсянниково.1 Я же и так хотел написать. У нас всё хорошо. Я совершенно здоров желудком. Если есть что, или скорее было, то насморк и какое то унылое дурное расположение духа, к[оторое] началось еще при тебе. Нынче же всё хорошо. Я говорю у нас всё хорошо, в противуположность того, что у Сережи2 и Сони3, как ты увидишь из грустных писем. Как мы все близки к смерти и как даже в старости, как я, недостаточно живо это помнишь. Недостаточно, п[отому] ч[то] всегда делать лучше, когда живо вспомнишь и представить себе.
Что твой глаз? Я остановился на том, что ты едешь к Крюкову.4 Как и остальные дела, и скоро ли ты кончишь?
Целую тебя. Бывало писал: и детей, а теперь и при тебе нет, и при мне одна Саша. Дня три тому назад б[ыл] у Андрюши с Сашей. У него очень хорошо по внешности, но и внутренно недурно.
На конверте: Софье Андреевне.
1 В Овсянникове жила М. А. Шмидт.
2 С. Л. Толстой писал, что 2 сентября умер управляющий и ему близкий человек Александр Афанасьевич Успенский.
3 Мать С. Н. Толстой, Софья Алексеевна Философова, хворала тяжелой формой астмы и через полгода скончалась.
4 Профессор-окулист Адриан Александрович Крюков.
* 757.
1900 г. Октября 18. Кочеты.
Пишу тебе в тот же день, как приехали,1 т. е. 18-го, т[ак] к[ак] приехали мы в 31/2 утра. Поздно приехали только п[отому], ч[то] поезд позднее стал ходить. Ехали же прекрасно, с факелом, покойно, скоро, тепло и сухо, несмотря на дождь. Таня нас встретила, так что легли в 5-м. Я совершенно здоров. Дорогой ел твоими заботами овсянку и яйца. У Тани всё есть и всё удобно. Так что заботиться нужно не обо мне, а о тебе. Пожалуйста напиши мне поскорее. Ты была очень нехороша переутомлением и потому перевозбуждением, когда мы уезжали. Хочется советовать тебе меньше работать и меньше волноваться, но знаю, как это бесполезно: ты сама знаешь, что тебе нужно. Только напоминаю.
М[ихаил] С[ергеевич]2 в Новосиле, нынче вечером ждут. Здесь две девицы Сологуб и сейчас был Ник[олай] Свербеев.3 Таня очень бодра для своего положения. Сейчас провел часа 11/2 в приятной и серьезной беседе с Ал[ександром] Миха[йловичем].4 Целую тебя нежно и успокоительно. С письмом послал телеграмму.
1 Толстой поехал к дочери T. Л. Сухотиной в имении ее мужа Кочеты, Новосильского уезда Тульской губ.
2 Зять Толстого М. С. Сухотин.
3 Николай Дмитриевич Свербеев (1874—1905), прапорщиком погиб на крейсере «Светлана» во время Цусимского боя.
4 Александр Михайлович Сухотин (1827—1905) — дядя М. С. Сухотина. О нем см. т. 83, стр. 165.
* 758.
1900 г. Октября 19. Кочеты.
Доехали прекрасно. Совсем здоров. Письмо следует Москву.
Козловка-Засека. Графине Толстой.
Телеграмма.
* 759.
1900 г. Октября 20. Кочеты.
20 Окт. 1900.
Я писал тебе, милая Соня, как только приехали, но боюсь, что письмо и телеграмма пришли к тебе позже, чем ты ожидала. Я совершенно здоров, если не считать палец большой на правой руке, кот[орый] я прищемил в вагоне, затворяя дверь. Он мне мешает писать хорошо, но с каждым днем лучше, и любезный доктор Ив[ан] Моисеевич]1 перевязывает мне его. Таня необыкновенно свежа и здорова и слишком смело бегает в сапогах по грязи. Гостей никого нет, и идет приятная, тихая семейная жизнь. Я написал кое какие письма,2 но серьезно не принимался за работу.
Теперь I hope. Очень тревожусь о тебе. Видел тебя нынче во сне. Прощай пока, целую тебя и Сашу.
Пишу уж в Москву, но на всякий случай еще на артель[щика].
Л. Толстой.
На конверте: Москва, Хамовники. Матвею Никитичу Румянцеву с передачей С. А. Толстой.
1 Иван Моисеевич Сивинкий — земский врач, проживавший в Кочетах.
2 Из этих писем известно письмо Толстого Р. В. Юшко (см. т. 72, стр. 490—491).
* 760.
1900 г. Октября 22. Кочеты.
Пишу тебе третье письмецо, милый друг, и всё тоже, что я совершенно здоров. Желудок действует, как у молодого здорового человека. Рука тоже поднимается и пришла почти в нормальное состояние. Палец поправляется, хотя, вероятно, сойдет ноготь. Прищемил я так: подходя к Архангельскому1, я, выходя из клозета, одной рукой — правой оперся о стенку, в том месте, где петли, а левой — дернул, торопясь закрыть. Нынче начал писать. Жюли больна, в роде лихорадки. Таня всё также бодра и свежа необыкновенно. Получил твои оба письмеца,2 за что очень благодарен. Только сведения о тебе не успокоительны. Надеюсь, что теперь всё устроено и ты отдохнешь. Я хожу гулять утром и вечером. По вечерам читаем вслух.
Случаи на почту часты, и потому надеюсь и от тебя часто получать и хорошие письма.
Целую тебя и Сашу.
Л. Т.
Таня не приписывает, п[отому] ч[то] ие вернулась с прогулки, а посланный едет сейчас.
На конверте: Москва. Хамовники, 21. М. Н. Румянцеву для передачи Гр. С. А. Толстой.
1 Архангельское — ближайшая к Кочетам ж.-д. станция.
2 С. А. Толстая писала 18 и 20 октябри.
761.
1900 г. Октября 25. Кочеты.
Надеюсь, что ты получила мои письма (2, кажется). От тебя давно не получаю, милый друг, и беспокоюсь. Теперь скоро увидимся, т. е. соединимся. Я не говорил еще с Таней, когда именно она поедет, но я хотел бы ехать 1-го или немного позже. Сейчас пришел Мих[аил] Сергеевич] и сказал, что они поедут 9-го, а что меня он просит ехать 2-го, т[ак] к[ак] он будет в Новосиле 1-го и только вернется. Так я и сделаю, если Бог велит.
Поеду на Мценск, если будет снег. Если же нет, то на Архангельское].
Здоровье мое вполне хорошо. Только бы твое было такое же. Понемногу работаю. Много хожу и с большим удовольствием. Таня также хороша и физич[ески] и нравственно спокойна, добра, умна. Мороз, и везде сухо, но бойко.
Если есть письма, то пришли. А то боюсь, что есть такие, на к[оторые] нужны ответы.1 Нынче приедут с почты, и надеюсь, что привезут, от тебя вести и хорошие. Прощай, целую тебя и Сашу.
25 [октября].
Л. Т.
На обороте: Москва. Хамовники, 21. М. Н. Румянцеву для передачи Гр. С. А. Толстой.
1 24 октября С. А. Толстая писала: «Ужасаюсь на количество твоих писем, полученных па этих днях… Жду ответа, посылать ли их?» (ПСТ, стр. 736).
* 762.
1900 г. Октября 26. Кочеты.
Сейчас приезжает Лева Сухотин,1 и за ним посылают. Надеюсь, что он был у тебя и привезет о тебе свежие известия. Последнее письмо твое2 было скоро после твоего приезда, после симфонич[еского], где ты заснула, что нехорошо, означало чрезмерную усталость. Вчера вечером приехал Сережа сын. Мы все здоровы. Я мало пишу и не недоволен этим. Письма мне пришли. Мо[жет] б[ыть], есть нужные. Если А[лександр] П[етрович] потеряет рукопись драмы,3 будет жалко.
Прощай, милый друг. Целую тебя и С[ашу].
Л.
На обороте: Москва. Хамовники, 21. Графине С. А.Толстой.
1 Лев Михайлович Сухотин (р. 1879 г.), сын М. С. Сухотина от первого брака.
2 От 22 октября (ПСТ, стр. 735).
3 «Живой труп» — драма, писавшаяся Толстым в мае — ноябре 1900 г. Все рукописи, переписанные А. П. Ивановым, сохранились.
* 763.
1900 г. Декабря 14. Москва.
Совершенно здоров. Пятницу приедет Ясную Болотин1 Самарскому делу.
Козловка Засека. Графине Толстой.
Телеграмма.
1 Иван Петрович Болотин — молоканин, крестьянин деревни Антоновка Бузулукского уезда. У него в 1897 г. были отобраны две дочери по распоряжению бузулукского уездного исправника. См. об этом письмо Толстого Николаю II в мае 1897 г. (т. 70).
* 764.
1900 г. Декабря 27. Москва.
Совершенно здоров. Пишу.
Козловка Засека Толстой.
Телеграмма.
* 765.
1900 г. Декабря 28. Москва.
Дунаев сейчас приехал. Положение Тани вполне хорошо,1 два письма от Сережи2 и ее самой3 посылаю почтой.
Козловка-Засека. Графине Толстой.
Телеграмма.
1 После неудачных родов у дочери Толстого Татьяны Львовны.
2 Письма не сохранились.
3 От 27 декабря, писанные рукой Ю. И. Игумновой, с карандашной припиской T. Л. Сухотиной.
* 766.
1900 г. Декабря 30. Москва.
Очень меня огорчило твое намерение ехать к Тане, милая Соня. По последним известиям, кот[орые] должен был тебе сообщить Дунаев, проезжая в Козловке, она совершенно благополучна, и уход за ней прекрасный. Дунаеву даны были письма Сережи1 и самой Тани (она диктовала и сама приписала), в кот[орых] всё описывалось, и были самые успокоительные известия. На беду Дунаеву сказал телеграфист самым определенным образом, что ты в Москве, и он провез письма в Москву. Я тотчас же тебе телеграфировал и послал письма. Но 28-го они еще не дошли до тебя, и я боюсь, что ты уедешь. Боюсь за твое душевное и телесное здоровье. Слишком тяжело то, что ты переживаешь, а переживаешь ты всё очень сильно.2 Пишу это письмецо в Ясную. Маша писала тебе в Кочеты,3 и я напишу другое в Кочеты.
Очень, очень жалею бедных Леву и Дору. Выеду нынче на Курский вокзал в надежде встретить Вестерл[унда] и узнать от него, в каком положении он всех оставил. Я совсем здоров, Саша тоже меньше кашляет и с разрешения Усова — выходит немного. Илюша еще здесь. Нынче едет. Миша большой приехал утром от Голицыных.4
Целую тебя и милых Леву и Дору.
30 Дек. утро.
Л. Т.5
Всем сердцем чувствую ваше горе, милые Дора и Лева, и желаю и надеюсь, что вы найдете утешение и опору там, где она только и есть, в Боге. Пишу мамà. Если она уехала, перешлите ей.
1 Письмо (секретка) С. Л. Толстого от 28 декабря, адресованное в Хамовники С. А. Толстой.
2 С. А. Толстая выехала в Ясную Поляну по случаю смерти внука Льва, сына Льва Львовича, умершего 24 декабря.
3 Письмо это неизвестно.
4 Кн. Мянуил Васильевич Голицын и вторая его жена Екатерина Николаевна, рожд. Гордеева. Их сын, Николай Мануилович Голицын, был товарищем М. Л. Толстого по лицею.
5 Следует приписка Толстого, обращенная к Л. Л. и Д. Ф. Толстым.
* 767.
1900 г. Декабря 30. Москва.
30 Дек. утро.
Сейчас написал тебе, милая Соня, в Ясную, а теперь пишу в Кочеты. Очень боюсь за тебя и огорчаюсь тому, что письмо Сережи и Т[ани], кот[орое] поручено было Дунаеву, он провез в Москву, т[ак] к[ак] телеграфист ему решительно сказал, что тебя нет в Ясной. Я тотчас же телеграфировал тебе и послал письма, но, как видно, ты 28 еще ничего не получала. Получив эти письма, ты, мож[ет] б[ыть], не поехала бы и хорошо бы сделала. Это сверх твоих сил. Разумеется, Таня будет рада, и ты будешь спокойнее у нее. Но как ты доехала и как это отзовется на тебе? У нас всё вполне благополучно: я вполне здоров. Саша, по совету Усова,
