написано 13 сентября.

Письмо это написано в ответ на письмо Черткова из Лизиновки от 2—3 сентября. В первой, большей части этого письма, написанной 2 сентября, до получения ожидаемого ответа от А. К. Дитерихс, Чертков говорит (цитируем с значительными сокращениями) : «Как ваше здоровье, дорогой, дорогой Л. H.? Я каждый день думаю о вас. Но так и не успел до сих пор написать вам… — Ответа от А. К-ны я до сих пор не получил. Вероятно, получу сегодня вечером или завтра. Но я не много об этом думаю. Я… — теперь занят настоящим, и очень счастлив, что живу именно в настоящем, не рассчитывая ни на что впереди… Вечером хожу в гости к крестьянам. Они в это время возвращаются с работы, убираются на своих гумнах и идут в хату; а потому свободны и действительно всегда рады меня видеть. Мы разговариваем, читаем. Для меня это очень хорошо и освежающе. Не нарадуюсь тому, что отношения их со мною стали совсем простые: ничего не просят, говорят об «экономии», «работали у пана», «пойдем к пану», разумея управляющего моей матери, и вовсе не подразумевая никакой связи этого «пана» со мною. Одним словом, вы понимаете Хотя, конечно, общение не такое, какое бывает при совместной работе и общей с ними обстановке… Потом захожу в школу, разговариваем с учителями хорошо и серьезно, или читаем что-нибудь вместе. Всё это пересыпано отдельными случаями людей, обращающихся ко мне за тем или другим. Много в моих отношениях с людьми здесь еще совсем ненормально и запутано моим собственным прошлым, моею теперешнею еще не поборенною распущенностью и связью моею с матерью и ее обстановкою. Но я чувствую, что понемножку всё больше и больше распутывается. И в этом деле распутывания запутанной нитки я чувствую, что очень крупный комок плотно затянутых ниток был расслаблен тем, что я взялся за физический уход за собою и физический труд за ремеслом. И этому я благодарен главным образом вам, раскрывшему мне глаза в этом отношении. — Я рад за молодого Иванова, Н. Н. [см. прим. 7 к п. № 104 от 3 апреля 1886 г.], что он здесь, рад и за себя и за наше дело литературы для всех. Я с ним всё больше сближаюсь, и всё больше убеждаюсь в том, что, если Бог даст ему жизнь, этот человек хорошо Ему послужит (как вы выражаетесь). Целые горизонты литературных работ для народа раскрываются перед нами, когда мы с ним обдумываем это дело». — Письмо это было прервано получением ответа от А. К. Дитерихс, о котором, заканчивая свое письмо на следующий день, Чертков говорит: «Вчера вечером, сидя зa письмом к вам, я получил ответ А[нны] К[онстантинов]ны. Она говорит, что давно меня любит. Написала она очень, как мне кажется, хорошее, чистое и божеское письмо. Я вам его пришлю, потому что привык и чувствую потребность делиться с вами всем, что меня близко касается. Теперь же хочу я ей ответить хоть несколько слов с сегодняшнею почтою, которая уходит через полчаса».

1 По получении письма А. К. Дитерихс к Черткову Толстой переслал его Н. Н. Ге-отцу: в письме к нему от 14 сентября 1886 г. он пишет: «Чертков посылает вам прочесть письмо его невесты» [см. т. 63]. Письмо это было не обычное: в нем А. К. Дитерихс предупреждала Черткова о своем крайне плохом здоровье, которое сама она рассматривала, повидимому, как препятствие к браку с ней.

2 Мария Николаевна Толстая (1830—1912) — единственная сестра Толстого, детские черты которой запечатлелись в «Детстве и отрочестве» в образе Любочки. Семнадцати лет она вышла замуж за своего троюродного брата гр. Валериана Петровича Толстого, но брак этот не был счастливым, и через десять лет они разошлись. В 1854 г. она познакомилась с Тургеневым и произвела на него значительное впечатление. Позднее он посвятил ей повесть свою «Фауст», центральный образ которой, Вера Николаевна, отражает многие ее черты. Разойдясь с мужем, Марья Николаевна с детьми несколько лет жила за границей, где в 1861 г. сошлась с Виктором Г.-В. де-Клеен, шведом, и жила с ним в гражданском браке. Пережив в начале 1880-х гг. какой-то глубокий душевный кризис, приведший ее к религии, она поселилась при женском Шамардинском монастыре в Калужской губ. Позднее приняла там монашество, сохранив однако до конца жизни мягкую женственность и живость. С братом Львом Николаевичем она с юношеских лет была связана теплой дружбой. Марья Николаевна ежегодно приезжала погостить в Ясную поляну, и Лев Николаевич бывал у нее в Шамардине. Туда приехал он к ней и после ухода своего из Ясной поляны, за несколько дней до своей смерти. Подробнее см. в прим. к первому письму к ней от 1856 г. в т. 60.

3 В письме к сыну Илье Львовичу, без точной даты, но относящемся ко времени болезни и именно к тому времени в сентябре, когда все мужчины — домашние и гости — уже разъехались, Толстой пишет: «Лежу и слушаю женский разговор и так погружен в женский лик, что уже сам начинаю говорить: «я спала». А на душе мне хорошо»…

4 Повидимому, это замечание: «Вы напрасно спорили» относится к моменту пребывания Черткова в Ясной поляне, перед отъездом, о котором Чертков писал ему в письме от 5—6 сентября : «В день моего отъезда я не потому с вами не сидел, что не думал о вас и не любил бы вас, а потому, что сознавал потребность исполнять то, что нужно было от меня людям, окружающим меня… Мне хотелось быть с вами, но я не мог»…

5 «Цветник» — изданный «Посредником» сборник маленьких рассказов, басен и т. п. для детей и малограмотных читателей. Его составляла в первой половине 1886 г. А. М. Калмыкова. Часть материала подверглась обсуждению во время приезда Калмыковой к Толстому в марте того же года вместе с Чертковым, Бирюковым и А. К. Дитерихс и была переработана. Толстой написал для этого сборника предисловие, которое было переслано им в Петербург в редакцию «Посредника» уже в конце апреля и которое вошло в 1-е издание «Цветника», без имени автора, под заглавием «Прочти прежде чем книгу». Кроме того Толстым были написаны для 1-го издания «Цветника» маленькие рассказы: «Апостол Иоанн и разбойник», «Источник», «Главный закон», «Течение воды» (см. в т. 26 комментарии к этим рассказам). Туда же вошли маленькие рассказы Толстого, написанные, как текст в картинах, и при них изданные: «Ильяс», «Два брата и золото», «Вражье лепко, а Божье крепко». Некоторые произведения сборника, — как «Индеец и Англичанин» (американский рассказ), «Водяной и жемчужина» (индейск.), «Отчего зло на свете» (индейск.), «Архиерей и разбойник» (по «Misérables» В. Гюго), были заимствованы из «Азбуки» Толстого. В общем сборник в 106 страниц заключает в себе 90 маленьких рассказов. Он вышел в августе 1886 г., в Киеве (Ценз. разрешение: Киев 4 июля 1886 г.), без обозначения фирмы «Посредника», и в ноябре того же года был отпечатан в Москве с фирмой «Посредника». — Толстой, как видно из письма, остался недоволен им, и для второго издания он был значительно переработан: часть материала отброшена и заменена новым, часть, при помощи Толстого, подправлена со стороны языка, число входящих в сборник произведений значительно увеличено, и в него вошли два заново написанных рассказа Толстого: «Заветное кольцо» и «Мудрая девица». Предисловие, сделанное Толстым для 1-го издания, во 2-м издании было запрещено цензурой. 2-е исправленное изд. вышло в свет в Киеве в 1888 г. и было перепечатано в Москве в 1889 г.

Чертков отвечает на это письмо из Лизиновки письмом от 17 сентября, в котором говорит: «Вчера вечером я получил от вас коротенькое письмо и очень обрадовался тому, что вы говорите о правильном ходе вашей болезни. Третьего дня я узнал из Петербурга, что с вами было ухудшение; но не узнал до вашего письма, что вам опять стало лучше. Теперь буду рассчитывать на то, что Татьяна Львовна будет мне доставлять сведения о ходе вашей болезни. На пути в Петербург непременно, если Бог даст, заеду к вам. Я уже написал отцу А[нны] К[онстантинов]ны, прося его согласия на нашу женитьбу. Моя мать совсем согласна. — Вероятно, недели через две поеду. — Я совершенно согласен с вами относительно недостатков «Цветника». Мы с Ивановым уже набираем второй сборник, и я надеюсь, что он выйдет удачнее… Вы правы были про мое взволнованное состояние… Теперь я чувствую себя совсем хорошо и спокойно. Мать вчера утром уехала в свою школу и вернется только сегодня вечером. По этому случаю я чувствую какую-то странную свободу — не нужно быть дома к сроку, не нужно сидеть в креслах, молчать и скучать, смотря, как два лакея во фраках и белых перчатках приносят нам маленькие чашки кофе… Обедаю и ужинаю с кучером и так это хорошо — эти деревянные ложки и общая миска, без приборов и всего остального. Впрочем, всё это вы сами знаете и понимаете»…

* 118.

1886 г. Октября 3—4. Я. П.

Вчера получилъ ваши два письма — одно, что вы ѣдете, другое еще нѣтъ. Жду васъ съ большой радостью. Здоровье мое лучше, но я все еще инвалидъ и живу внѣ своихъ привычекъ, не только физическихъ, но и умственныхъ.1 Не скажу, чтобы это было мнѣ тяжело. Многое я пріобрѣлъ во время этой болѣзни. Вчера получилъ письма отъ Озмидовыхъ очень хорошіе — вы ихъ прочтете.2 Отъ Ан[ны] Конст[антиновны] давно уже получилъ длинное хорошее письмо3 и вмѣсто того, что[бы] коротко отвѣтить, началъ по пунктамъ на всѣ ея мысли. А такъ [какъ] одна изъ мыслей была о жизни и смерти, то, о чемъ я такъ много заново думалъ, то и началъ объ этомъ и до сихъ поръ все пишу, т. е. думаю и записываю. Напишите ей, чтобъ она на меня не обижалась. Впрочемъ я это передалъ ей съ Бирюков[ымъ], к[оторый] пожилъ у насъ дня 4. И мнѣ такъ радостно б[ыло] съ нимъ.

Надѣюсь, что вы здоровы совсѣмъ. Очень радъ извѣстію о томъ, какъ приняла ваше намѣреніе Лиз[авета] Ив[ановна]. Я совсѣмъ привыкъ къ мысли о вашей женитьбѣ, и мнѣ теперь это кажется еще лучше, чѣмъ прежде. Иванова я очень радъ б[уду] видѣть и желаю этаго; но какъ бы ему не было или неловко въ нашей большой семьѣ чуждыхъ ему людей или непріятно обѣдать и т. п. не со всѣми.4 Видѣться же мы бы