в 1880-х гг. «Письмо Александру III», в котором беспощадно разоблачались язвы царского режима и которое ходило по рукам в рукописных экземплярах, удивляя всех своей смелостью. Цебрикова была за него выслана на север. Воспитанница своего дяди декабриста H. Р. Цебрикова, она с юных лет выдвинулась, как одна из передовых женщин своего времени, и заняла видное место в оппозиционной русской журналистике народнической окраски, как автор многочисленных статей на литературные и общественные темы. Весьма много сделано Цебриковой и в области профессионального женского движения и в области педагогической и детской литературы. В период возникновения «Посредника» Цебрикова являлась центром кружка, который, по выражению А. С. Пругавина в письме его к Черткову от 19 марта 1885 г., «давно уже стремился что-нибудь сделать по части изданий для народа» (AЧ). Вскоре после этого одна из наиболее деятельных участниц этого кружка, Е. П. Свешникова (о ней см. ниже, прим. 8 к п. № 67 от 1—2 июня 1885 г.) завязала сношения с редакцией «Посредника» и связала ее и с Цебриковой, которая со свойственным ей бескорыстием охотно предоставила «Посреднику» право бесплатно перепечатывать ее произведения и, в случае надобности, даже переделывать их. Это разрешение, как видно из письма Бирюкова к Черткову от 26 мая 1885 г., относилось и к «Сказке про трех мужиков и бабу ведунью» (AЧ). Однако сказка эта в «Посреднике» не появилась. Об издании «Посредником» другой работы Цебриковой см. прим. 8 к № 81 от 11 октября 1885 г.
* 57.
1885 г. Мая 8. Москва.
Житіе Павлина прекрасно и по формѣ и по содержанію. Я уже писалъ вамъ объ этомъ. Катакомбы сейчасъ примусь читать. И Грибовскому и Оболенскому буду особенно радъ и въ Москвѣ и въ деревнѣ. — Для передѣлокъ не могу сейчасъ вспомнить и указать, Вотъ что помню: Завоеваніе Мехики — Прескота.1 Дикенса: Эдвинъ Друдъ, Оливеръ Твистъ;2 Кингслея — Гипатія.3 Я впрочемъ называю наобумъ и не вѣрю, чтобы изъ этаго могло выйти очень хорошее. Надо читать, искать, примѣривая все къ одной цѣли, и тогда найдется. Оливеръ Твистъ, кажется, могла бы выйти хорошая книга, если совершенно свободно передѣлать. Тоже и исторія завоеванія, если бы хорошенько, всей душой перейти на сторону Мехиканцевъ и освѣтить невѣжественную ухарскую жестокость Испанцевъ. — Программу и ваши письма прочелъ. Программа прекрасна4 — есть въ ней и несбыточное, какъ во всѣхъ программахъ, но есть и свѣжее и живое. И я вѣрю въ возможность ея исполнения. — Постараюсь написать Сибирякову.5 Только не знаю, куда послать письмо. Спрошу, нѣтъ ли въ Москвѣ такого дома Трапезн[икова] и К°. Если нѣтъ, то пришлю въ Петер[бургъ].6 Да, земли у меня собственно нѣтъ, но въ Самарѣ отдаются участки рядомъ съ нашей землей. — Поселиться на землѣ хуже всего въ Самарѣ. Тамъ пшеничное торговое хозяйство. Лучше въ черноземной полосѣ. Помоги ему Богъ. Это первое дѣло — но такъ оказывается трудно. Спасибо вамъ за ваше длинное хорошее письмо. Мнѣ такъ всегда хочется знать про васъ и чувствовать васъ. — Помните, вы мнѣ разсказывали, что крестъ выходитъ отъ того, что одна часть стоить поперекъ.7 Вамъ нѣтъ выбора: нести крестъ или поставить обѣ части въ одномъ направленіи. И то и другое хорошо, какъ все на свѣтѣ. — Я очень много почерпнулъ изъ М. Arnold’a.8 Онъ говорить, что ученіе Хр[иста] въ двух вещахъ: his method and his secrete.9 Method — это inwardness10 — обращеніе въ себя и къ себѣ, a secret — пріемъ дѣйствія, это самоотреченіе — отдать жизнь, чтобы получить ее. — Общій же характеръ Христа и тѣхъ, к[оторые] хотятъ быть его учениками, онъ тоже прелестно выражаетъ sweet reasonableness».11 Тяготитесь, милый другъ, своими грѣхами, но не отчаивайтесь. Я по себѣ знаю, какъ они смиряютъ. Сила Божія въ немощи совершается. Куда бы я залетѣлъ въ своей безумной гордости, коли бы не всегдашнее очевидное униженіе, въ кот[орое] меня приводить моя слабость. Такъ-то и вы. То, что вы писали о вашемъ тяжеломъ разговорѣ съ вашей матерью, мнѣ было больно и нужно знать, тоже для униженія себя. Если бы было sweet reasonableness, которой я чувствую неподолгу возможность, — этого бы не было. — Я устроилъ надписи на картинкѣ съ Наг[орной] Пр[оповѣдью] и, кажется, хорошо.12 Жду завтра Сытина. Написалъ Сибирякову.
Полностью печатается впервые. Отрывки были напечатаны в ТВ 1913 г., отд. «Письма Л. Н. Толстого», стр. 18—19. На подлиннике рукой Черткова пометка: «9 мая». Относим письмо к 8 мая на том основании, что в следующем письме, бесспорно относящемся к 9 мая, Толстой говорит об этом письме, как о написанном накануне.
Письмо это является в большей своей части ответом на письмо Черткова от 5 и 6 мая; в конце же своего письма Толстой с значительным запозданием отвечает на письмо Черткова от 1 мая. В письме от 5 и б мая, которое приводим с сокращениями, Чертков говорит: «Посылаю вам свое письмо к Сибирякову вместе со сметою и программою народной газеты, составленными у Оболенского, и его письмо к Сибирякову. Быть может, вы просмотрите всё это и от себя припишете несколько слов. Дело, кажется, стоит того, и ваше слово будет иметь самое большое значение для Сибирякова, который, повидимому, совсем решился издавать газету. Говорят, что у него очень много средств. Еслиб вы подтвердили ему, что сочувствуете направлению «Рус. богатства», то он мог бы легко поддержать Оболенского. И это, кажется, было бы хорошо… Что вы ничего не говорите про переложение «Катакомбов»? И меня и Павловскую очень интересует ваш отзыв о ее работе. Она даже не хочет брать от меня платы, покуда вы не выскажетесь. — Продажа в складе идет бойко, как розничная, так и оптовая. Розничные покупатели в этом квартале именно такие, которым преимущественно попадают дурные книги, — солдаты, ремесленники, фабричные и их дети. А потому каждый раз, что кто-нибудь из них входит в лавку, мы радуемся, как рыболов пойманной рыбе. Мы следим даже, как она клюет у окна. Заглавие или картинка понравится, дешевая цена приманит. Они рассуждают между собой о том, что следовало бы зайти и купить. Нам всё слышно, и мы с волнением поджидаем. И, главное, радостно то, что это происходит в разных концах и захолустьях России. — Грибовский бывает по вечерам в складе. Это, кажется, для него хорошо, п. ч. он, повидимому, нуждается в таком общении, при котором может всё выложить, что на душе. Он симпатичный. Он одержим идеею, что все положения Христа могут быть доказаны наукою. В этом он сходен с Оболенским… Это подтверждает то, что научный путь приближения ко Христу действительно нужен некоторым… Но я согласен с вами, что это только азбука и желал бы видеть в Грибовском больше непосредственной любви, больше непосредственного проникновения всем духом Христовым, одним словом того же, что желал бы видеть и в себе, но не вижу. А потому я особенно буду рад за него, когда он лично познакомится с вами. Он только к концу мая кончит свои экзамены и тогда поедет в Киев. По дороге он очень желал бы заехать к вам в Москве или в Туле и просил меня узнать, желаете ли вы этого. Оболенский также просил меня сказать ему откровенно, думаю ли я, что если он навестит вас — это вам не будет неприятно… Посылаю вам на просмотрение Житие Павлина, составленное Беликовым с славянского Дм. Ростовского. Слог, как увидите сами, несравненно лучше книги жития Тихона Павловской. Она составляла по русскому. Теперь буду постоянно давать оригинал Дм. Ростовского. Рассказ о Павлине вышел очень короткий, но ведь можно издавать по 2 жития в одной книжке… Жития святых постоянно спрашивают, и именно разнообразных святых». 6 мая Чертков продолжает: «Сейчас видел Оболенского. Он только нынче ночью прочел как следует «Что же нам делать», и она произвела на него самое сильное и радостное впечатление. Он в среду уезжает через Москву и хочет навестить вас. Он в очень мягком и не самоуверенном настроении, и я уверен, что с любовью вы ему можете духовно помочь, и существенно. — У меня есть двоюродная сестра Черткова, которая хочет летом заняться переложением для нас. Пожалуйста, укажите, какие иностранные классики или писатели вообще по вашему желательны. — Шаховской имеет приятеля, который хочет поселиться на земле под впечатлением ваших статей. Он слышал, что в Самарской губ., будто в вашем имении, отдаются участки. Так ли это? и вообще не укажете ли, где можно навести справки по такому делу». — То, что Толстой пишет по поводу тяжелого разговора Черткова с его матерью, вызвано следующими его строками: «Моя мать сегодня уехала. Жизнь моя на несколько дней упрощается… Наружно мы с матерью ладили последнее время. Но внутри существует полное разобщение, которое очень меня давит. Совершенно случайно на этих днях в присутствии гр. Шуваловой у нас завязался разговор о Христе и Евангелии. Вдруг без всякого повода с моей стороны, она напала на меня, говоря, что я повторяю ваши слова. (Я говорил от себя то, что думаю уже по крайней мере 6 лет, и не упоминал о вас.) Не стану повторять вам всех тех несправедливых и жестоких обвинений, которые возводили на вас. Мне было больно и вместе с тем я был возмущен. Вернувшись в свою комнату, я весь буквально трясся и чувствовал то, что должны чувствовать люди, выдержавшие какую-нибудь совершенно незаслуженную казнь. Разумеется тут ничего нового не было, вырывалось у них только то, что они. чувствуют и думают по отношению нас и нашей веры. Но я как-то яснее увидал, какая непреодолимая стена стоит между ими и мною…»
1 Вильям Хиклинг Прескот (W. Н. Prescott, 1796—1859) — северо-американский историк, автор ряда научных трудов, отличающихся яркою художественностью изложения и гуманистическим подходом к изображаемым событиям. «История завоевания Мексики» («History of the Conquest of Mexico», 3 vol., Boston, 1843) печаталась в русском переводе в 1850-х и 1860-х гг. в журналах «Современник» и «Отечественные записки». Толстой пишет «Завоевание Мехики», вместо «Мексики» — по-старинному. По сообщению самого Толстого соч. Прескота имело большое влияние на него в возрасте от 14 до 20 лет (см. Н. Гусев, «Толстой в молодости», М. 1927, стр. 162 и 164). — Издать эту книгу в 1885 г. «Посреднику» не удалось, а в 1886 г. она вышла в свет в изд. В. Н. Маракуева.
2 Чарльз Диккенс (Charles Dickens, 1812—1870) — один
