—

Печатается впервые. На подлиннике надпись рукой Черткова черным карандашом: «№ 155», синим карандашом: «Я. П. 15 сент. 87». Письмо это является ответом на письмо Черткова, помеченное 12 сентября 1887 г., на которое Толстой, повидимому, отвечал в день получения, что показывают слова «нынче получил» — «нынче» Толстой обычно употреблял в смысле — сегодня. Это обстоятельство позволяет думать, что письмо написано не позднее 15-го сентября и до некоторой степени подтверждает датировку, сделанную Чертковым, хотя возможно, что если письмо Черткова было отправлено немедленно по написании, то оно могло быть получено и 14 сентября.

В своем письме от 12 сентября Чертков, отвечая на предложение Толстого отредактировать посланный ему «катехизис штундистов», сформулировал свое принципиальное отрицательное отношение к попыткам сплотить единомышленников вокруг некоторого символа веры. Чертков писал: «Добрый, дорогой Л[ев] Н[иколаевич], я постоянно думаю об вас и живу совсем близко к вам духом. Получивши катехизис я заглянул в него, увидел, что очень хорошо, мне это было очень радостно, и я продолжал заниматься своим делом, а другим давал читать этот катехизис, между прочим Озмидову, которого он очень заинтересовал. Он сделал некоторые отметки черным карандашом на полях и написал издателю письмо. После получения вашего последнего письма, я внимательно прочел катехизис (сделал отметки синим карандашом в местах, которые мне не понравились). Что же? Очень отрадно видеть, что люди этим занимаются. Собственно говоря, это не что иное, как компиляция из вашего перевода Евангелия, изложенная в форме, показавшейся наиболее удобной кружку единомышленных нам людей — для их частной цели — попытки сплотить, как они выражаются, в одну духовную семью людей, как они сами говорят, верных главным основам своей веры и расходящихся только в подробностях. Насколько осуществима такая цель и насколько она желательна, если бы могла удасться, это вопросы для меня далеко не разрешенные. Лютеранство, например, сплочено до известной степени (главным образом в отрицательном отношении к обрядным религиям), и что же? — Оно мертво. Более мелкое деление лютеранства, «адепты» которого считаются сотнями тысяч — revival’исты — тоже сплочены весьма точным и полным катехизисом, из которого они не выступают — и в общем эта секта отличается узостью, нетерпимостью и отсутствием поступательного движения в раскрытии истины. Я верю в духовное движение, которое происходит в народе, преимущественно на юге России. Из общения с Емельяном я многое себе выяснил по отношению к приемам распространения этого движения и вместе с Емельяном вижу, что всеубивающая форма подкрадывается с первых же шагов во всякую группу людей, мнящих, что они нашли правду. Емельян считает около 30-ти ближайших братьев, в обращении которых он так или иначе принимал некоторое участие. Но он сам теперь убеждается в том, что между ними едва ли найдется человек пять, в которых разумение действительно самобытно развивается и претворяется в плоть и кровь. Остальных занимает больше форма исповедания новой веры, протестующей, они участвуют на собраниях, с умилением слушают хорошие слова, живут трезвее и аккуратнее православных, но — на тех же началах личной жизни. Это та почва, на которой вырастает протестантизм, новое вероисповедание со своими особенными катехизисами, догматами и символами веры. Движение это не духовное (выше времени и пространства), а историческое, представляющее известную ступень «культурного» развития определенной народности в определенную эпоху. И великий соблазн принимать эти кажущиеся грандиозными исторические движения за действительное возрождение духа, которое всегда происходит везде в тех людях, в которых осуществляется дух божий, о котором неизвестно, как он приходит и куда направится дальше. Кружок людей, повидимому, получивший мирское «культурное» образование, обособляет себя в особое «братство» с своим основным «догматом» (т. е. случайною формою выражения истины, которой они придают ошибочно непреложное значение). Они воображают себя призванными сплотить сотни тысяч других людей, которых они обособляют, называя их «штундистами», «расколом лютеранства», от всех остальных людей. И вот между прочим они измышляют для этой цели катехизис, т. е. прибегают к самому безнадежному приему определения неопределяемого и заключения в точные рамки того, что только и имеет значение и силу, когда оно бесконечно разнообразно в своем выражении, и безусловно свободно в своей форме. И для своей пропагандистической и организационной цели они естественно заимствуют прием катехизисов, догматов и «братств», созданных отживающей церковностью. В старые мехи пытаются влить вино новое. Катехизическая форма для нашей цели жизни — служения духом и делами богу и людям — мне представляется не только нецелесообразною, но и опасною. Озмидов уже возражает на одни пункты и предлагает свои новые. Найдутся сторонники первоначального катехизиса, некоторые примут одни пункты, исключая другие, другие — наоборот, окажется на словах и на бумаге разногласие, точно исследованное и определенное. Одним словом — то самое, что мы видим во всех так называемых вероисповеданиях. Нельзя учиться разумению жизни по наставлениям веры. Учит сама жизнь. Она ставит вопросы в бесконечно-разнообразных формах и последовательности. Пробуждающееся и развивающееся в человеке разумение в каждом человеке по своему отвечает на эти вопросы, и из столкновений и слияний этих ответов образуется постоянное развитие духовной жизни человечества, вечно движущееся вперед, раздающееся вширь и проникающее вглубь, не стесняемое никакими определенными рамками. Ваше появление на свете, дорогой Л[ев] Н[иколаевич], ваша жизнь, ваши писания по воле божьей, а не по произволу человеческому, гораздо более содействуют этому сплочению, хотя вы никогда и не задавались такою целью, чем это «Иисусово братство по Евангелию», появлению которого я не могу не радоваться, но в достижение частной цели которого я не верю, и наружным примерам которого я не могу сочувствовать и посвятить им свой труд. Еслиб в России было не одно такое братство, а 10, и было бы где-нибудь в Москве такое центральное бюро, в свою очередь сплочающее их, то тогда я еще меньше верил бы этому делу. Жизнь и деятельность людей, как Сютаев и Емельян, представляется мне гораздо более истинною и действительною, хотя они и не вызывают никакой внешней организации и не задаются целью влиять на сотни тысяч людей. Катехизис этот представляет только образчик целого ряда литературных работ, которые будут в свое время вызваны вашими писаниями и будут черпать материал в этом большом источнике. И если б я сейчас имел время заняться этим, я взялся бы за целый ряд подобных работ, в роде, например, выписки и составления из всех ваших писаний таких выдержек, которые при полной компиляции не имели бы характера ни автобиографического, ни полемического, ни филологического исследования, но выражали бы христову истину в применении к современной жизни, начиная с основ учения и последовательно выводя все из них. Если когда-нибудь я достаточно освобожусь от другого, чтобы заняться этим, то предвижу для себя от такой работы много радости и пользы. И во всяком случае я уверен, что в свое время и эта, и подобные работы будут вызваны вашими писаниями. Вам же, Л[ев] Н[иколаевич], если я имею право вам что-либо советовать (в чем я сомневаюсь), я советовал бы вам не браться зa исправление этого катехизиса. Не разменивайте вашу силу на заплатки. Пишите свое, задуманное в свободе духа, для всех людей, а не в виде частного одолжения отдельным людям. А если вы уже так мягкосердечны, что не можете отказать частным просьбам, то напишите для «Посредника» еще несколько художественных рассказов, которые оказывают пользу не только штундистам, но всем людям, в том числе и штундистам и тем не штундистам, которые больше штундистов нуждаются в помощи. Целую вас и чувствую себя за одно с вами».

Упоминаемая в письме Черткова секта штундистов — религиозное течение, возникшее среди немецких лютеран в конце ХVІІ века и получившее название от слова stunde — час. В России получило распространение во второй половине XIX века, преимущественно на Украине. Отрицая обряды православной церкви и ее духовенство, штундисты в то же время считают необходимой веру в божественность Иисуса Христа и в искупление им грехов, и признают боговдохновенность книг ветхого и нового завета, хотя некоторые из них толкуют библейские чудеса символически. Богослужение штундистов отличается большой простотой и заключается в проповеди, пении религиозных песнопений и молитве.

О них см.: А. Рождественский, «Южно-Русский штундизм». Спб. 1889; и В. Д. Бонч-Бруевич «Материалы к истории и изучению русского сектантства и старообрядчества», I и III. Спб. 1910 г.

Упоминаемый в письме Черткова Сютаев, Василий Кириллович (1819—1892), религиозный искатель, крестьянин Тверской губ., во многом близкий по своим взглядам к жизнепониманию Толстого.

1 Толстой имеет в виду свою статью «О жизни».

2 Абзац редактора.

3 Илья Львович Толстой отбывал в это время военную службу вольноопределяющимся в Сумском драгунском полку.

4 Степан Андреевич Берс (1855—1910), брат С. А. Толстой, приехал с женой в Ясную поляну 19 августа 1887 г. и прожил там около двух месяцев.

5 Мария Петровна Берс умерла 20 октября 1892 г. от сыпного тифа, работая на голоде в Рязанской губернии. Толстой по поводу ее смерти писал 22 октября 1892 г. С. А. Толстой: «Смерть Марии Петровны очень трогательна. Древние говорили, что кого бог любит, те умирают молодыми, и смерть ее хороша. У всех останется самое хорошее чувство к ней, а со всех сторон, кроме горя, ее ничего не ожидало». См. «Письма Л. Н. Толстого к жене». М. 1915, стр. 427.

* 158.

1887 г. Октября 3. Я. П.

Опять затерялъ адресъ Семенова. Напишите, пожалуйста.

Л. Т.

Адрес: Москва, Брестская жел. дор., станція Голицыно, Крёкшино.

Владиміру Григорьевичу Черткову.

Печатается впервые. Открытое письмо. Почтовый штемпель: Тула: 3 окт. 1887. На подлиннике надпись синим карандашом рукой Черткова «Я. П. 2 окт. ». Повидимому Толстой, сообщивший Черткову (см. письмо № 156), что он отправил письмо Черткова Семенову со своей припиской и переслал ему рукопись, не сделал этого своевременно, так как потерял адрес Семенова, а слуга в доме Толстых по ошибке отправил всё по адресу Черткова (см. письмо № 159). На это указывает открытка Черткова Толстому со штемпелем 7 окт. 1887 г.: «Получил и отправил Семенову вашу посылку с его рукописью, моим письмом и вашею припискою, которую я для себя списал, так она мне поправилась».

* 159.В. Г. Черткову и П. И. Бирюкову.

1887 г. Октября 10. Я. П.

Получиль ваши радостныя письма, милые друзья. Въ вашемъ, В[ладиміръ] Г[ригорьевичъ] такъ много сказано, что не знаю на что отвѣчать. Больше всего меня трогаетъ то, что вы пишете о себѣ: о той трусости, какъ вы называете, передъ физическими страданіями, и к[оторая] вызывается въ васъ преимущественно жел[ѣзной] дорогой. Мнѣ думается, что это физическій, только физическій недугъ, какъ зубная боль,