«Посреднике».
* 197.
1888 г. Aвгуста 15. Я. П.
Милые друзья! Не сердитесь на меня за то, что не писалъ, и не измѣняйтесь ко мнѣ. Какъ вамъ моя, такъ и мнѣ ваша любовь дорога и нужна. —
Очень много работалъ. У насъ живетъ Ге старшій, и не охота кое какъ слегка вступать въ міръ мысли. —
1Василиса пришла ко мнѣ черезъ мѣсяцъ послѣ того, какъ выслана и разрѣзана (Такъ лучше).2 Но о всѣхъ Полушинскихъ писаньяхъ долженъ сказать, что есть не фальшивыя, а ненатуральныя ноты, к[оторыя], касаясь самого дорогого, производятъ нехорошее на меня впечатлѣніе. То же и послѣдняя. —
Еще давно, когда вы писали Машѣ, что вамъ хорошо, но вы живете, какъ на волканѣ,3 я хотѣлъ спросить, чтó это значить.4 Пожалуйста объясните, это меня за васъ безпокоитъ.
Я буду вамъ писать обстоятельно, но теперь только, чтобъ удовлетворить своей потребности общенія съ вами.
Любящій васъ очень Л. Толстой.
Полностью публикуется впервые. Отрывок напечатан в ТЕ 1913, стр. 68. На подлиннике надпись синим карандашом: «№ 15 Авг. 88 Я. П.» После № черным карандашом написано: «192», зачеркнуто и написано «195». Сбоку зачеркнутое, написанное карандашом число «197».
Толстой отвечает Черткову на его письмо от 3 августа, в котором он писал: «Дорогой Лев Николаевич, пожалуйста, верните мне «Василису» с новым окончанием на отдельной бумажке, которую я вам недавно послал с просьбой исправить. Если не успели, то верните хоть так; только не забудьте сообщить мне ваше мнение об упрощенной форме перечисления действующих лиц, описания обстановки и проч. Скажите, пожалуйста, у вас ли находится комедия Полушина «Седьмая репка»? Надеюсь, что у вас всё благополучно, у нас — да. Впрочем, не знаю, можно ли это сказать, когда столько грешим, как мы.
Вот еще просьба: не согласится ли Софья Андреевна представить от себя в цензуру те ваши рассказы, которые уже были нами изданы и которые теперь нам запрещены, а именно: 1) Чем люди живы, 2) Бог правду видит, 3) Два старика, 4) Упустишь огонь, 5) Свечка. Их следует представить в одной книжке (не издания «Посредника»). Нам их запретили отдельно. Ей же скорее разрешат, чем нам, в особенности — не отдельными книжками, а собранными в одну. Эту книжку для представления в цензуру следовало бы сброшюровать из ее дешевого ХІІ-го тома. Мы больше не печатаем на наших изданиях название фирмы «Посредника» и потому никому не может показаться странным, что Графиня представит эту книгу в цензуру. Если она согласится исполнить эту просьбу, то поможет нам в весьма затруднительном положении и окажет истинную услугу русскому народу. Пожалуйста, при этом передайте Софье Андреевне мой искренний привет. Ну, пока до следующего письма. За неимением помощника, и не сознавая своего права бросить «Посредник» на произвол судьбы, я всё время занимаюсь изданиями, вместо того, чтобы часть времени уделять физическому труду, что было бы и приятнее и здоровее для меня.
Отсутствие писем от вас мне очень ощутительно. Вы меня так избаловали вашими письмами, что, не получая их от вас теперь, я чувствую, будто живу не во всю».
Просьба Черткова переговорить с С. А. Толстой о представлении в цензуру от ее имени запрещенных в издании «Посредника» рассказов Толстого, осталась без ответа.
1 Абзац редактора.
2 Рукопись Полушина была «разрезана» Чертковым для того, чтобы переставить некоторые сцены. Напечатана под заглавием: ,,«Василиса Марковна или Правда и в сарафане сильна». Рассказ в лицах из деревенской жизни (для народного театра)“ Н. А. Полушина. 1889.
3 Так в подлинике.
4 Чертков писал М. Л. Толстой в письме от 11 июля 1888 г.: «У нас все плотское, слава богу, благополучно. А по духовной части, я себя чувствую, как на вулкане. Сейчас, например, всё хорошо и благополучно; но я по опыту знаю, что вдруг может сию минуту произойти вспышка в вулкане и все благополучие перекувыркнется вверх ногами». (АТБ)
На это письмо Чертков ответил Толстому в письме к М. Л. Толстой от 22 августа 1888 г.: «… Скажите вашему отцу, что я получил его последнюю весточку и хотел бы ему ответить, что нисколько и не думал и не мог сердиться на его прошлое молчание. Но, к стыду моему, я не могу так ответить, потому что действительно во мне возникло нехорошее чувство по этому поводу, которое, впрочем, это письмецо совершенно устранило. Дай бог и ему и вам всего хорошего, всего лучшего — а я не могу писать никому — ни даже ему. Что писать, когда так плох, так скверен, что только огорчаешь окружающих и портишь дело божье. А я именно в таком состоянии теперь. На определенные вопросы я могу отвечать и отвечаю на его вопрос о «вулкане». Этим я хотел только сказать, что при самых прекрасных намерениях и при отличном сознании добра и правды, совершенно неожиданно для меня плоть моя вдруг берет верх над духом и извергает на окружающих столько зла, что точнее всего сравнить это не с вулканом, а с ведром с помоями, которое вдруг опрокинулось. Понятие о вулкане не изображает, а поэтизирует мое положение». (АТБ)
* 198.
1888 г. Августа 28. Я. П.
Давно уже и отъ васъ нѣтъ [писемъ],1 милые друзья. Не помню, писалъ ли я въ послѣднемъ, что въ вашихъ словахъ о работахъ моихъ въ полѣ и вашихъ за книгами есть нотка упрека.2 Это напрасно, какъ спать 8 ч[асовъ] въ сутки, т. е. жить растительной жизнью нужно, чтобы быть способнымъ жить здоровой животной жизнью, такъ необходимо жить животной жизнью тоже часовъ около 8 или хоть часть сутокъ, чтобъ жить здоровой, не преувеличенной, не суетливой, не безпокойной духовной — умственно сердечной жизнью. Я теперь жилъ больше животной и меньше духовной, но это все равно, какъ отсыпается человѣкъ послѣ того, какъ долго не досыпалъ. Зато даже хочется теперь умственной работы. Сердечная же, слава Богу, не ухудшается навѣрно. Полушина сцены получилъ,3 прочту и на нихъ надпишу свое мнѣніе.
Любящій васъ Л. Толстой.
Напечатано (с небольшими пропусками) в ТЕ 1913, стр. 69. Письмо написано на одной стороне полулиста писчей бумаги, на другой стороне которого написано письмо П. И. Бирюкова к В. Г. Черткову, датированное П. И. Бирюковым: Ясная поляна, 28 августа 1888. На подлиннике письма Толстого надпись черным карандашом «№ 199», последняя цыфра «9» зачеркнута и написано «3». Затем зачеркнуто всё число и написано: «196». Комментируемое письмо датируется на основании письма Бирюкова.
1 Слово: писем в подлиннике пропущено.
2 Возможно, что Толстой имеет в виду слова Черткова в письме от 3 августа: «За неимением помощника и не сознавая своего права бросить «Посредник» на произвол судьбы, я всё время занимаюсь изданиями, вместо того чтобы часть времени уделять физическому труду, что было бы приятнее и здоровее для меня».
3 Повидимому Толстой имеет в виду пьесу Полушина «Василиса Марковна», о которой он уже писал Черткову в предшествовавшем письме (см. прим. к п. 197).
* 199.
1888 г. Сентября 13. Я. П.
Полушина мнѣ очень жаль; но жалче всего то, что онъ пишетъ, и писаніемъ думаетъ кормиться съ семьей. Чѣмъ скорѣе онъ пойметъ, что это невозможно, тѣмъ лучше для него. А то отъ этаго писанья и надеждъ, вызываемыхъ имъ, онъ все только болѣе и болѣе дѣлается безпокойньмъ1 и неестественнымъ. Какъ ни больно, но для него надо остановить это. Изъ всего, что онъ писалъ, кромѣ перваго разговора въ «Что т[акое] ж[ена]»2 очень хорошаго, ничего не было сноснаго. Все фальшиво до послѣдней степени, также и послѣднія сцены и «Эфіоп[скій] Ц[арь]»3 и хуже всего «Седьмая Рѣпка». Фальшь тѣмъ больнѣе, чѣмъ выше то дѣло, по отношенію къ к[оторому] она фальшь, и потому мнѣ отвратительны вещи Полушина. Мѣсто искать ему я стану, но почти не надѣюсь. Кто такой Серебряковъ,4 про к[отораго] онъ пишетъ, я иикакъ не могу догадаться. Серебрякова я никакого не знаю. — Полушинъ ужасно жалкій образецъ погибели человѣка отъ вина, погибели для насъ, для людей, Богъ видитъ въ нсмъ то,5 чего мы не видимъ.
Л. Т.
Хуже и фальшивѣе Полушин[скихъ] вещей есть въ Посредникѣ только Цар[евна] Меллина.6 — Но что за прелесть листокъ съ пословицами.7 Вотъ бы такихъ побольше на различные тексты Евангелія. Это прекрасно. Изъ новыхъ книгъ очень мнѣ нравятся Поуч[енія] Іоан[на] Злат[оуста],8 Гоголь,9 Маркъ Аврелій.10 A такія, какъ Рыжій Графъ и другія — не нужны.
Напечатано (с пропусками) в ТЕ 1913, стр. 69. На подлиннике надпись синим карандашом рукой Черткова «№ Я. П., 13 сент. 88». После № черным карандашом написано: «194». Число 194 зачеркнуто и написано: «197». Датируется на основании пометки, сделанной Чертковым.
Толстой отвечает Черткову на его письмо от 6 сентября, в котором он писал по поводу рукописи Полушина «Седьмая репка», переданной Толстым артисту Андрееву-Бурлаку (см. письмо № 188 от 20 — 25 марта 1888 г.) и ставил вопрос о писательстве Полушина: «Дорогой Лев Николаевич, на основании вашего сообщения о том, что рукопись «Седьмая репка» Полушина осталась у Бурлака я обратился письменно к одному его приятелю, живущему в Крыму, с просьбою, чтобы он принял меры для отыскания этой рукописи в бумагах, оставшихся после покойного. Но сомнительно, чтобы таким путем я скоро получил рукопись. У самого Полушина осталось черновое и он может вновь переписать; но вещь довольно объемистая, и лучше было бы сначала сделать всё возможное для отыскания первоначальной беловой копии. С этою целью посылаю вам выписку из письма от Полушина и прошу вас поручить кому-нибудь письменно справиться у Серебрякова (не знаю, кто он такой), не у него ли залежалась рукопись. Если она у Серебрякова не окажется, а я через некоторое время не получу ответа от приятеля Бурлака, тогда уже необходимо будет переписать.
Пожалуйста, сообщите мне поскорее, согласно вашему обещанию, ваш отзыв о последних сценах Полушина. Он мне необходим для того, чтобы я мог определенно формулировать свой ответ Полушину относительно того, можем ли мы издать эту вещь. Мне в ней не нравится то, что в читателе возбуждается сочувствие тому, что отец, ради искупления своей вины, решился бросить несчастную семью, для того, чтобы по миру собирать на храм. И также мне некоторые штрихи в этих сценах показались утрированными, каррикатурными. Но мне хотелось бы узнать от вас, не замечает ли ваш более верный и опытный глаз таких положительных достоинств в этой вещи, которые оправдали бы ее издание при некоторых изменениях? Полушин мне очень жалок. Он мне пишет тревожные письма, то с согласием на всевозможные изменения в его произведениях, то с самолюбивым утверждением своих авторских прав на неприкосновенность своих
