главу. Все это вышло не такъ, какъ я думалъ. То воззваніе,11 к[оторое] я думалъ и вы посовѣтовали помѣстить въ концѣ, не подошло. Но, кажется, вышло такъ, какъ должно было. Завтра, если буду живъ, поправлю по переписанному, и надѣюсь, что исправлю, вычеркну, прибавлю, переставлю, но не измѣню. Нужно это, нужно. Можетъ б[ыть], я заблуждаюсь, но мнѣ кажется, что, пиша это, я дѣлаю то, что велитъ Богъ. —

Очень много хочется сказать (и отъ того ничего не говорю — не знаю, что выбрать) — не задушевныя мысли, а новости, события, извѣстія о людяхъ. Въ дневникъ свой почти ничего не записываю.12 Жалко мнѣ, что вы не пріѣхали, а я радъ.13

Цѣлую васъ, Галю, Ваню, Ев[генія] Ив[ановича], Матв[ѣя] Ник[олаевича], коли онъ съ вами. Что онъ ничего не пишетъ?

Л. Т.

Полностью публикуется впервые. Отрывок напечатан в Б, III, Гиз, стр. 173. На подлиннике надпись Черткова черным карандашом: «М. 15 Янв. 92 № 301», на основании которой датируется письмо. Ответ на письмо Черткова, которое не разыскано в архивах.

1 В этом письме Чертков сообщал Толстому о семейном разладе, возникшем в жизни сестры А. К. Чертковой Елены Константиновны Щегловитовой, и просил его высказать свое мнение, причем прилагал письма Е. К. Щегловитовой к А. К. Чертковой и другие письма, связанные с этим делом.

2 М. Г. Щегловитов (1861—1918), первый муж Е. К. Дитерихс. В 1906 г. был назначен министром юстиции. Занимал этот пост до 1915 г., составив себе известность, как крайний реакционер и как один из главных организаторов подавления революционного движения. Не раз выступал, как защитник смертной казни.

3 Под инициалами К. К. Толстой имеет в виду близкого друга Е. К. Щегловитовой, за которого она предполагала в это время выйти замуж, разойдясь с И. Г. Щегловитовым.

4 Елена Константиновна Щегловитова, рожд. Дитерихс (р. 21 апреля 1862 г., ум. 24 февраля 1918), в 1883 г. вышла вамуж за И. Г. Щегловитова, в конце 1891 года, разойдясь с своим мужем, оставила с ним своего семилетнего сына, уехав от него с новорожденной дочерью. В 1895 г. вторично вышла замуж за кн. Алексея Алексеевича Оболенского (1850?—1910 г.), помещика Могилевской губернии.

5 Слово истинную написано по слову спокойную.

6 Дочь Е. К. Щегловитовой, впоследствии удочеренная вторым мужем Е. К. Щегловитовой и принявшая его имя, Елена Алексеевна Оболенская (р. 26 сентября 1891 г.)

7 Константин Иванович Щегловитов (1884—1925).

8 С. А. Толстая выехала вместе с Л. Н. Толстым из Москвы 23 января и пробыла с ним в Бегичевке до 3 февраля, принимая участие в помощи голодающим, после чего вернулась в Москву.

9 Старшие сыновья И. И. Раевского: Иван Иванович (1871—1930) и Петр Иванович (1872—1920).

10 Сын Л. Н. Толстого Илья Львович (1866—1933). О нем см. прим. к письму Толстого к нему от августа — сентября 1886 г., т. 63.

11 См. письмо № 303, прим. № 2.

12 В Дневнике Толстого имеется перерыв в записях с 29 декабря 1891 г. по 30 января 1892 г.

13 Чертков приехал повидаться с Толстым перед его отъездам на Москвы 20—22 января 1892 г.

* 307.

1892 г. Февраля 5. Бегичевка.

Спасибо за ваше письмо, дорогая А[нна] К[онстантиновна]. Я еще въ Москвѣ хотѣлъ писать вамъ и отсюда каждый день собираюсь. Надѣюсь, что вамъ не хуже и что то, что В[ладиміръ] Г[ригорьевичъ] телеграфировалъ о крупѣ, не означаетъ того, что вамъ стало хуже, какъ Таня это думаетъ.1 Надѣюсь, что это такъ, а если и нѣтъ, то не скучайте, милый другъ, своими болѣзнями. Всѣмъ ровно. Въ болѣзняхъ, слабости, страданіяхъ есть много хорошаго, чего не знаютъ здоровые, и отъ многаго спасаютъ болѣзни. Цѣните ихъ. Я часто жалѣю, что у меня нѣтъ тѣхъ сильныхъ болей, какъ прежде. Эти страданія много мнѣ помогали. Если бы можно было просить, я бы не сталъ просить Б[ога] о болѣзни; но если бы мнѣ предложили выбирать: болѣзнь или здоровье, я отказался бы выбирать. Молитва — выраженіе передъ Богомъ своихъ желаній, тѣмъ хорошо и важно, что въ этой формѣ узнаешь, чего ты истинно желаешь. Въ жизни представится положеніе, гдѣ будетъ больно, трудно, унизительно, безъ колебанія выберешь не больное, не трудное, не унизительное; но если въ молитвѣ передъ Богомъ выскажешь самъ себѣ свои желанія, то, не знаю, какъ о боли, тутъ еще для меня, есть сомнѣніе, но чего я хочу передъ Богомъ, легкой веселой жизни или трудовой, удовлетворяя тщеславія, похвалъ людскихъ или униженія? то для меня, да и для всякаго опомнившагося человѣка, не можетъ быть сомнѣнія. Униженіе — это удивительное лѣкарство для души, вродѣ горькихъ несомнѣнно цѣлительн[ыхъ] веществъ. Кромѣ добра для души ничего отъ него быть не можетъ.

Разводъ сдѣлался или дѣлается, и сестра ваша огорчается этимъ. Это нехорошо. Ей надо радоваться. Ей надо непремѣнно полюбить униженіе. И не вдругъ, подъ вліяніемъ минуты, а всегда: всегда во всемъ избирать то, чтó унижаетъ, а не то, чтó льстить самолюбію. Ей надо дойти до того, чтобы даже презрѣніе (разумѣется, незаслуженное) ея мужа не огорчало ее. Въ этомъ направленіи, мнѣ кажется, ея спасете, т. е. чѣмъ ближе она приблизится къ этому, тѣмъ тверже, спокойнѣе и радостнѣе будетъ ея жизнь.

Мнѣ не понравилось то, что Влад[иміръ] Гр[игорьевичъ] говорилъ, да и вы, кажется, тоже въ письмѣ, что ей хорошо бы повѣрить въ искупленіе и т. д., что это2 ближе ея природѣ. Это невѣрно. Опереться твердо мы всѣ можемъ только на одномъ — на истинѣ. И мы всѣ одинаково то разумны, то глупы и легкомысленны, одинаково то добры, то злы и похотливы. И чѣмъ слабѣе человѣкъ, тѣмъ нужнѣе ему опереться на твердое.

Не успѣю дописать толкомъ это письмо. Посылаю такъ. —

Вашей сестрѣ не совѣтую никуда ѣхать, ничего искать, а жить тамъ, гдѣ она теперь, у васъ, и въ томъ положеніи, въ к[оторомъ] она есть. Дадутъ ей ребенка — хорошо, не дадутъ — тоже хорошо. Не сдѣлаютъ разводъ, сдѣлаютъ разводъ — все то, что ей надо.

Не въ искупленіе вѣрить надо, а въ то, что не моя воля да будетъ, но Его, и не то, чтó я хочу, а что Онъ хочетъ, и не какъ я хочу, а какъ Онъ хочетъ. А Онъ хочетъ того, что больше, чѣмъ хорошо для меня, того, чтó должно.

Цѣлую васъ и Диму большого и малаго3 и всѣхъ нашихъ друзей. На дняхъ напишу Димѣ и Женѣ.4

Л. Толстой.

Публикуется впервые. На подлиннике надпись рукой Черткова черным карандашом: «5 февраля 92 № 302». Дата подтверждается письмом М. Л. Толстой от 8 февраля, в котором она, давая перечисление писем, написанных Толстым в то время, относит это письмо к 5 февраля.

Ответ на письма А. К. Чертковой от 23 января и 1 февраля, в которых она писала Толстому о тяжелом душевном состоянии её сестры Е. К. Щегловитовой в связи с осложнениями в ее семейной жизни. В последнем письме А. К. Черткова писала, что ее сестра склонна к религиозному экстазу и что на нее могли бы иметь влияние такие люди, как мать В. Г. Черткова, Е. И. Черткова, веровавшая в искупление человеческих грехов смертью Христа.

Комментируемое письмо написано, наверное, после получения недатированного письма Черткова, который писал Толстому: «Пожалуйста, Христа ради, напишите Гале несколько ободрительных строк, какие вы умеете писать. Это очень поддержит ее и, главное, Нелли, которая так в этом нуждается в эту критическую для нее минуту. Она с такою жадностью глотает все хорошее, духовное, что ей предлагают».

1 Об этой телеграмме Черткова, адресованной, повидимому, Т. Л. Толстой, последняя писала Черткову в письме от 20 февраля 1892 г.: «Меня немного напугала ваша телеграмма о присылке круп, думала, не болен ли кто, но потом кто-то мне сказал, что всё у вас благополучно. За крупу я заплатила 4 р. за 10 фунтов» (AЧ).

2 Зачеркнуто: Ей естеств[енно]

3 То есть, В. Г. Черткова и его сына, которого так же, как и отца, в семейном кругу называли «Дима».

4 Письмо Черткову, которое Толстой собирался написать «на днях», не было написано. Письмо Е. И. Попову было написано, но пропало на почте, о чем Чертков писал Толстому в письме от 20 февраля: «Я борюсь с чувством печали, вследствие пропажи вашего письма к Жене, которое, повидимому, было содержательное, если Маша просит прислать ей копию с него. Ах, как хорошо было бы, если б вы предоставляли тому, кто около вас, списывать ваши письма раньше их отправки, хотя бы только для того, чтобы сохранять у себя эти копии на случай подобных пропаж. Быть может на почте иногда просто лично интересуются вашими письмами и частным, а не официальным образом, оставляют их у себя. А потому лучше бы не вам, а Маше надписывать адреса на конвертах, так как вашу руку могут знать, и она может подмывать чересчур любознательного чиновника к вскрытию письма. Кроме того вам следовало бы посылать заказными письма туда, куда это возможно, как например, к нам».

308.

1892 г. Марта 5—7. Бегичевка.

Получилъ ваше очень хорошее письмо, милый друг, и хотѣлось бы отвѣтить тоже хорошо, но едва ли удастся. И даже навѣрно не удастся. Пишу через два дня послѣ этого вступленія. Завтра ѣдут на почту, и дописываю только, чтобъ не молчать. Получилъ письмо от Халикова изъ Тифлиса, я получилъ прежде два, и рѣшилъ, чаю то время, к[оторое] есть, употреблю на то, чтобы написать ему.

Ему тяжело, я думаю. Живетъ въ городѣ, въ гостинницѣ и одинъ.1

Ай ай ай, какъ люди способны дѣлать злое, когда они не идутъ по единому узкому пути! Кто его мучаетъ? Не люди. А только мрак. Сейчасъ думаю о Писаревѣ.2 Онъ вѣдь живетъ въ 6 верстахъ отъ насъ и вернулся изъ Тулы. И завтра я увижусь съ нимъ и передъ отъѣздомъ моимъ въ Москву 15 марта, буду просить его взять на себя высшій надзоръ надо всѣмъ дѣломъ во время моего отсутствія. И онъ милый, хорошій; но какъ вспомню объ его православіи, о мракѣ, к[оторый] есть въ немъ, страшно становится и ожидаешь всего самаго невѣроятнаго. Главное нѣтъ полнаго общенія, к[оторое] такъ бы радостно б[ыло] съ нимъ. Онъ смотритъ не просто, а съ камнемъ за пазухой. И какъ жаль и какъ больно! —

Письмо ваше мнѣ очень было по сердцу. Все, чтó вы говорите о моемъ отношеніи къ властямъ и какъ надо вести себя — не раздражать, не вводить въ грѣхъ напрасно и вмѣстѣ съ тѣмъ не останавливаться изъ-за возможности раздраженій, если передъ Богомъ чувствуешь, что дѣлаешь Его дѣло, — все