пожалуйста дайте мне его. Сейчас получил письмо от Батерсби, из которого вижу, что своим отказом я поставил его в фальшивое положение перед одним редактором, которому, основываясь на уговоре со мною, он сговорился дать эту статью. К тому же я всё еще нахожусь в таком душевно-безжизненном состоянии, что ни на какую умственную работу, кроме перевода, не способен. А перевод этот меня втянул бы в работу и хоть немного оправдал бы мое прозябание. Прошу об этом, разумеется, только в том случае, если вы решились печатать эту статью (я был бы очень огорчен, если вы на это не решились), и если не связались еще с Тёрнером. В таком случае очень прошу вас предоставить мне этот перевод: и чем скорее, тем лучше. Если телеграммою можно предупредить сдачу статьи Тёрнеру, то не откажите телеграфировать, кому следует».

1 Письмо Толстого к Тёрнеру неизвестно редакции, и сведений о том, сохранилось ли оно, не имеется.

2 Толстой, повидимому, ошибочно называет Barnett переводчицу С. Garnett, которая перевела на английский язык «Царство божие», вышедшее в ее переводе под заглавием: «The Kingdom of God is within you. Christianity not as a Mystic Religion, but as a New Theory of Life». Translated from the Russian by Constance Garnet. In two vol. W. Heinemann, London 1894.

3 Статья была возвращена Толстому, и Чертков в мае и июне 1894 г. усиленно работал над ее переводом на английский язык.

4 Станция Козловка-засека Московско-Курской ж. д., ныне «Ясная поляна», откуда обычно отправлялась корреспонденция из Ясной поляны.

* 375.

1894 г. Maя 8… 11. Я. П.

Все у насъ почти готово. Какъ здоровье Гали и когда ждать васъ?

Л. Т.

Публикуется впервые. На подлиннике надпись рукой Черткова синим карандашом: «Особое письмо», чернилами: «№ 371. Я. П. 94».

Записка, посланная, по-видимому, как самостоятельное письмо, на что указывает пометка Черткова, написана была несомненно после письма № 370 от 7 мая и до получения письма Черткова от 9 мая, т. е. между 8 и 11 мая.

* 376.

1894 г. Мая 12. Я. П.

Боюсь, что письмо жены смутило васъ, особенно п[отому], ч[то] мнѣ не удалось скоро послѣ него написать и объяснить его значеніе. Случилось такъ, что жена, пріѣхавъ на два дня изъ Москвы,1 ѣздила въ Тулу по дѣламъ, вернулась домой измученная, а я въ этотъ же день уѣхалъ къ Булыгину и отчасти для покупки вамъ сруба (что мнѣ доставляетъ только удовольствіе) и вернулся поздно. Ее это огорчило и она написала вамъ письмо. Кромѣ того, Тат[ьяна] Андр[еевна] не будетъ жить у насъ, васъ, какъ поддерживающаго во мнѣ то, что ей страшно во мнѣ, она опасается.2 Она боится тоже, что будетъ одинока. Я жъ имѣлъ неосторожность сказать, что у вашего Димы не такъ, какъ у Ванечки, нѣтъ игрушекъ. И вотъ она написала вамъ письмо. Если вы спросите меня: желаетъ ли она, чтобы пріѣхали? Я скажу: нѣтъ; но если вы спросите: думаю ли я, что вамъ надо пріѣхать? — думаю, что да. Какъ я ей говорилъ, такъ говорю и вамъ: если есть между вами что-нибудь недоброе, то надо употребить всѣ силы, чтобъ это не было и чтобы точно была любовь. И это можно, и я знаю, что вы можете это и она можетъ и почти готова къ этому. — Такъ вотъ. А нынче я рѣшилъ прибавить къ жилью не избу, a помѣщеніе въ амбарѣ. Корову достать можно. Объ эпидемическихъ болѣзняхъ не спрашивайте, онѣ всегда есть. Но деревня довольно далека, саженъ 80. Отъ Тернера получилъ нынче письмо,3 онъ возвращаетъ рукопись, прислать ли ее вамъ?

Торопятъ на почту. Простите, что нехорошо, и пишите, какъ можно любовнѣе, и будетъ вѣрно.

Л. Т.

Полностью публикуется впервые. Отрывки напечатаны в книге В. Жданова «Любовь в жизни Льва Толстого», кн. 2, изд. М. и С. Сабашниковых, М. 1928, стр. 129 и «Толстой и Черткову стр. 214. На подлиннике надпись рукой Черткова: «№ 372. Я. П. 12 мая 94», на основании которой датируется письмо.

Комментируемое письмо написано в связи с письмом С. А. Толстой к Черткову от 7 мая 1894 г. В письме этом С. А. Толстая упрекала Черткова в том, что он дает Толстому утомительные поручения в связи с поисками дачи для Чертковых вблизи Ясной поляны.

В Дневнике Толстого от 15 мая 1894 г. имеется запись: «Целую неделю и больше нездоров. Началось это, мне кажется, с того дня, как меня расстроила выходка Сони о Черткове. Всё это понятно, но было очень тяжело. Тем более, что я отвык от этого и так радовался восстановившемуся, даже вновь установившемуся доброжелательному, доброму, твердому любовному чувству к ней. Но нет, оно не прошло это чувство и то же чувство восстановилось».

Письмо С. А. Толстой не разыскано, но содержание его ясно из ответного письма Черткова от 12 мая: «Многоуважаемая графиня Софья Андреевна, в ответ на Ваше письмо от 7 мая я очень рад, что могу сообщить Вам, что такие же точно опасения о возможности излишних хлопот для Льва Николаевича в связи с приготовлением нашей домашней обстановки в нанятой им для нас даче, — были уже мною самим приняты в расчет, и что в силу таких именно опасений я обратился с просьбою закупить всё, что для нас нужно, и со всякими поручениями по устройству нашего хозяйства не к нему, а к одной живущей в Туле тетушке моей жены; в тех же случаях, когда это было невозможно, я с некоторыми поручениями обращался или непосредственно к Вашим дочерям, любезно предложившим нам свое содействие или, если и выражал некоторые просьбы в письмах к нему, то всегда прося его передать исполнение их Вашим же дочерям. Если, следовательно, Лев Николаевич и предпринимал какие-либо поездки в связи с приготовлением для нас помещения, то он делал это по своей собственной инициативе, без сомнения сам для себя находя в этом удовлетворение.

Пользуюсь этим случаем для того, чтобы высказать Вам, Софья Андреевна, как я радуюсь предстоящему нашему пребыванию вблизи дорогого нам Льва Николаевича. Более благоприятный для больной жены моей, чем здешний, климат Вашего края, бог даст, поможет ей окрепнуть телом, а общение с Львом Николаевичем принесет нам обоим много духовной помощи, в чем мы, к сожалению, очень нуждаемся. Рассчитываю на то. что мы сумеем устроить так, чтобы близкое наше соседство не было в тягость Вам, Софья Андреевна, и я рад, что могу чистосердечно сказать, что от всей души желал бы, чтобы ничто никогда не нарушало между нами тех доброжелательных и спокойных отношений, которые неизбежно должны вытекать из действительной любви и близости ко Льву Николаевичу. По этому самому жена моя и я мы особенно дорожим всяким малейшим проявлением Вашего благоволения к нам и от всей души благодарим вас за добрые пожелания, выраженные Вами нам в Вашем письме.

Почтительно и искренно преданный Вам В. Чертков».

Пересылая это письмо Толстому, Чертков просил его прочитать и переслать С. А. Толстой, если она находится в Москве, с тем, чтобы это письмо было ей вручено до личного свидания с Чертковыми.

1 С. А. Толстая приезжала из Москвы 5 мая, чтобы привезти в Ясную поляну двух младших детей, и 8 мая уехала вновь в Москву и вернулась в Ясную поляну 17 мая с сыном Михаилом.

2 Татьяна Андреевна Кузминская, часто проводившая с своей семьей лето в Ясной поляне, в 1894 году приезжала туда лишь на несколько дней в августе. В письме от 8 апреля 1894 г. С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской: «От жизни в Ясной в нынешнем году…. кроме скуки ничего не будет. Без вас только одни посетители предвидятся, это — темные. А они мне до того опостылели, что иногда хочется на них какой-нибудь пистолет или мышьяк завести» (В. Жданов, «Любовь в жизни Толстого», кн. 2, изд. М. и С. Сабашниковых, М. 1928, стр. 128).

3 Толстой имеет в виду письмо Тёрнера от 9 мая, в котором он сообщал Толстому, что возвращает ему рукопись его статьи «Христианство и патриотизм». Тёрнер пишет, что уже начал переводить эту статью, но получив письмо о ней от Толстого, согласился с его мнением, что она имеет политический оттенок, и решил отказаться ее переводить, так как считает необходимым держаться в стороне от политики. Письмо Тёрнера хранится в АТБ.

* 377.

1894 г. Июля 6. Я. П.

Я тоже не совсѣмъ здоровъ и потому, если что не помѣшаетъ, буду у васъ.1 Я вчера переработалъ и надо отдохнуть. Озмидовъ2 уѣхалъ и во всѣхъ возбудилъ то же чувство, какъ и въ васъ — жалости. П[етръ] Н[иколаевичъ]3 едва ли увидится съ вами, п[отому] ч[то] нынче ѣдетъ. Я былъ очень радъ его видѣть и узнать подробнѣе объ его отцѣ и братѣ, да и онъ самъ добрый. Всѣ мы храбримся другъ передъ другомъ и забываемъ, что всѣ мы, если мы только не любимъ — жалки прежалки. Но мы такъ храбримся и прикидываемся злыми и самоувѣренными, что сами попадаем[ся] на это и принимаемъ больныхъ цыплятъ за страшныхъ львовъ и вмѣсто компрессовъ и всякихъ средствъ облегченія готовимъ другъ противъ друга кулаки и дубинки. Это я по случаю Озмидова. Танѣ скажу.4 Такъ до свиданія, вѣроятно.

Л. Т.

Публикуется впервые. На подлиннике надпись чернилами рукой Черткова: «№ 373», карандашом, обведенным чернилами: «6 Іюля 94». Карандашная пометка, вероятно, поставленная Чертковым немедленно после получения письма, должна точно передавать дату, поскольку Чертков жил в это время вблизи Ясной поляны. Упоминания об отъезде Н. Л. Озмидова и П. Н. Ге подтверждают дату.

Письмо было послано Черткову в деревню Деменку, в пяти верстах от Ясной поляны, куда Чертков приехал 18 мая. Живя вблизи Ясной поляны, Чертков всё время находился в тесном общении с Толстым: записи в записной книжке Черткова, прерывающиеся на 12 июня, показывают, что, по крайней мере, в первые три недели после приезда Чертковых, Толстой и Чертков бывали друг у друга чаще чем через день.

1 Чертков заболел малярией, принявшей острую форму. Толстой 5 июля, работая в жару на сенокосе, начал испытывать боли в печени, но 6 июля чувствовал себя выздоровевшим.

2 Николай Лукич Озмидов (1843—1908), агроном по образованию, одно время разделял многие взгляды Толстого, в 1885—1886 гг. пытался организовать трудовую земледельческую колонию на Кавказе, потом занимался некоторое время перепиской сочинений Толстого. Впоследствии разошелся с единомышленниками Толстого, с которыми был одно время близок по своим взглядам. В Дневнике Толстого от 6 июля 1894 г. записано: «Вчера был Озмидов. Жалок своей изуродованной жизнью».