говорили, что в деле каменного угля везде разорилось компаний 10 прежде, чем дело пошло. Так же и тут. А кроме того, само дело радостно. Вспоминая лучшие минуты своей жизни независимо от движения духовного роста (это особое дело), я вспоминаю времена работы в поле.
Как хорошо, что вы перевели статью о д[ухоборах].10 И приятно было читать отзыв о кратком Евангелии, к[оторый] вы мне прислали. Тот милый человек,11 к[оторый] переделал Ив[ана] дур[ака], писал мне, и я потерял его хорошее письмо. Скажите ему, что я благодарю его за письмо и извиняюсь, что не ответил. Один его вопрос я помню: он говорил, что в царстве Ив[ана] дур[ака] ходили значки вместо денег. Я посмотрел сказку, этого нет. Доказательство, что люблю вас, то, что думаю о вас беспрестанно.
Л. Т.
Впервые отрывки напечатаны: «Дневник Л. Н. Толстого», т. І, М. 1916, стр. 214; «Толстой и Чертков», стр. 258—259.
Ответ на письма Черткова от 16, 20 апреля и 3 мая н. с. Чертков писал Толстому, что ездил в графство Эссекс, где посетил земледельческую колонию, основанную единомышленниками Кенворти.
1 Волоски, которыми лилипуты спутали и связали Гулливера. См. Дж. Свифт, «Путешествие Гулливера», Гослитиздат, М. 1935, стр. 12.
2 Суллержицкий ездил к духоборам, расселенным администрацией по разным аулам в Горийском уезде Тифлисской губ.
3 Статья П. А. Буланже не была напечатана в «Русских ведомостях».
4 Мария Николаевна Толстая (1830—1912). См. т. 59, стр. 97—99.
5 Сергей Николаевич Толстой (1826—1904). См. т. 59, стр. 30—32.
6 Вера Сергеевна Толстая (1865—1923), дочь С. Н. Толстого.
7 Письмо Е. П. Накашидзе от 16 апреля н. с. 1897 г. из Кройдона.
8 Письмо Шкарвана от 20 апреля н. с. 1897 г. из Кройдона.
9 Ольга Константиновна Дитерихс (1872—1951), сестра А. К. Чертковой. С 1899 г. жена А. Л. Толстого.
10 Воззвание о помощи духоборам «Помогите!». Об этом воззвании см. т. 87, стр. 383.
11 Англичанин Арнольд Эйлоарт (Arnold Eiloart), переделавший для сцены «Сказку о Иване-дураке».
* 446.
1897 г. Мая 7. Я. П.
Ясная Поляна, 7 мая 97.
Мы здесь со 2-го мая с Таней. И здесь нынче я получил с приехавшей из Москвы Машей ваши оба письма, В[ладимир] Г[ригорьевич] и Галя.
Я никому не пишу, лежит куча неотвеченных писем, и не могу взяться за них и пишу вам не по закону, а помимо хвоста, к[оторый] делают у кассы; но не могу не писать, п[отому] ч[то] очень люблю вас и хочется с вами общения. Письма ваши те, что по почте, а те, что с оказией, я еще не получал.
Всё, что вы пишете, очень хорошо, и так хотелось бы к вам. Таня говорит, не пустят назад, а я говорю: я поеду по беспространственной дороге, на кот[орую] я уже взял билет и на ко[торой], вероятнее всего, что и к вам приеду, и на к[оторой] никто не задержит. Не отвечаю я [на] письма, не пишу дневник, п[отому] ч[то] чувствую себя всю нынешнюю зиму и теперь весну, особенно временами, очень слабым. Только хватает энергии умственной на утреннюю работу об искусстве. Не могу оторваться от нее и думаю, что кончаю. Особенно важного в ней не будет, но без ложной скромности скажу, что будет кое-что новое и отрицательное, обличительное и положительное. Я думаю, что во мне болезнь, к[оторая] временами появляется и ослабевает, а может быть, просто дурная жизнь и старость, это вероятнее. Жизнь очень дурная, сухая, безлюбовная, тупая, мелочная, чувственная, с самыми редкими просветами. Я хвастался вам своим спокойствием. И его теперь нет внутри. Только наружу не проявляется. Я и этому рад. В Ясной Поляне беспрестанно думаю о вас. Вхожу в свою комнату утром и вспоминаю чувство, к[оторое] испытывал, находя вас на диване: крошечное недовольство, что я не один, и большая радость, что вы со мной. Не знаю, как я вам помогал, но вы много раз и самыми разными способами мне помогали жить лучше. Все друг другу помогаем, когда любим. Был я вчера у Булыгина,1 он всё так же хорош, ясен, правдив и тверд и так же, еще лучше, его жена.2 Цецилия Влад[имировна],3 вернувшись от мужа, произвела на меня очень жалкое впечатление. Она носилась с книгой «The women, who did»4 и с какой-то женской свободой, а когда дошло дело до возможности разлуки и измены, то почувствовала во всей силе то, чтò должен чувствовать всякий нравств[енный] человек, что половая связь, от кот[орой] еще дети есть, такая связь, кот[орую] разорвать нельзя, и что надо, если пал с человеком, то постараться, чтобы этот человек не пал бы ни с кем другим, и самому, если уж падать, то опять с ним же до тех пор, пока не достигнешь взаимного полного целомудрия. Милому Кенворти передайте мою любовь. Е[лене] П[етровне], Шкарв[ану], М[арье] Н[иколаевне],5 Кате, Аннушке. Димочку целую и вспоминаю с любовью.
Отрывок напечатан: «Толстой и Чертков», стр. 244.
Ответ на письмо Черткова от 10 мая н. с., в котором он писал, что переводит на английский язык «Христианское учение» и что ему помогают две единомышленницы Кенворти.
1 Михаил Васильевич Булыгин (1864—1943), владелец хутора Хатунка Крапивенского уезда Тульской губ., разделявший взгляды Толстого.
2 Анна Михайловна Славинская (1862—1909), гражданская жена М. В. Булыгина.
3 Цецилия Владимировна Винер (1860—1922), гражданская жена Д. А. Хилкова.
4 Grant Allen, «The women, who did», 1895 (Г. Аллен, «Женщина, которая осмелилась»). Героиня этого романа решается вступить в гражданский брак и в конце концов остается одна, отвергнутая своей средой.
5 Мария Николаевна Ростовцева, дочь знакомого Черткова Н. Д. Ростовцева, гостившая у Чертковых в Кройдоне.
447.
1897 г. Мая 16. Я. П.
Получил вашу милую, радостно тронувшую меня телеграмму, дорогие друзья, и очень жалею, что огорчил вас, написав в дурном расположении духа. Я и теперь не в лучшем, жалею себя, что дурно, праздно и тревожно проходят последние года, те, в кот[орые] надо бы быть тихим, радостным и спокойным, служащим богу через людей. Но, видно, так не надо, а надо перестрадать свою гадость. И бывают хорошие минуты, когда успеешь вызвать в себе любовь, самую лучшую, любовь-жалость к тем, от кого больно, но потом опять свертываешься на жалость к себе и на нелюбовь, упреки и тоску. В таком я нынче настроении и пишу, чтò чувствую. Пожалуйста, никому не говорите и, главное, не делайте никаких демаршей вследствие этого письма. Все демарши бесполезны. Я испробовал всё: гнев, мольбы, увещанья и в последнее время снисходительность и доброту. Еще хуже. Страдаю я, как ни стыдно сказать, от унижения и жестокости.
Впервые опубликовано: «Летописи», 2, стр. 209. Письмо не было поcлано Чертковым и сохранилось в архиве П. А. Буланже (ГМТ). В письме адрес не назван, но сопоставление с письмами №№ 446 и 448 не оставляет сомнений в том, что письмо адресовано В. Г. и А. К. Чертковым. Толстой, вероятно, решил не отправлять письма, так как касался в нем своей семейной жизни.
Ответ на телеграмму от 25 мая 1897 г., посланную А. К. Чертковой от своего имени и от имени В. Г. Черткова, находившегося в отсутствии, в которой в ответ на «грустное письмо» Толстого от 7 мая (№ 446) выражалось сочувствие.
448.
1897 г. Мая 16. Я. П.
16 мая 97.
Читайте одни, В[ладимир] Г[ригорьевич].
Получил вашу милую телеграмму, дорогие друзья, и был очень радостно тронут ею. Очень жалею, что огорчил вас тем письмом.1 Не могу сказать, чтобы теперешнее состояние мое было лучше. Недовольство собой и слабость всякая. Думал лучше провести последние годы своей жизни. Но, видно, так надо, надо пострадать за свою гадость. Знаю лекарство, исцеляющее, и прибегаю к нему, но не всегда достает сил на овладение им. Лекарство — смирение и любовь.
Буду лечиться, может и вылечусь и буду здоровее, чем прежде.
Ну, прощайте пока, не присылайте больше телеграмм. Буду писать еще скоро. Никому не читайте мое[го] письма. Не для меня, а для того, чтобы не обвиняли людей. И вы не делайте этого.
Л. Толстой.
Опубликовано: ТП, 1. Письмо не было своевременно получено Чертковым и приобретено им только в 1916 г. у пожелавшего остаться неизвестным лица. Ответ на телеграмму от 25 мая н. с. с запросом о здоровье.
1 Письмо Толстого от 7 мая 1897 г., № 446.
* 449.
1897 г. Мая 17. Я. П.
Дорогие друзья, телеграмма ваша очень радостно тронула меня. Я виноват, что написал вам в дурную минуту. Надо переживать свои душевные муки одному с богом. Он только может помочь, а все кроме него бессильны. Мучать же, заражать других любящих и любимых людей — бесполезно и дурно. Ну да об этом довольно. Решил нынче не переставая молиться, и это действует, как известное полоскание рта от гнева.1 Если точно думаешь о нем, то другому ничему нет места. Знаю, что есть возможность всякое зло (всё в себе) обратить в добро, да не всегда осилишь, хорошо уж и то, что знаю это. Вчера, 16-го, получил ваше маленькое письмо с извещением о случае из Москвы 15[-го] и жалею, что опоздал, п[отому] ч[то] имел кое-что передать вам, к[оторое] не желал бы поручать случайности перлюстрации. Скоро сообщу вам. Вчера же получил ваше письмо из Москвы со вложением письма Б[уланже], к[оторое] нынче отсылаю. Для Архива2 буду собирать. Теперь вспоминаю письмо Баженова3 и копию с следствия об Ольховике4 и Середе.5 Еще письма духоборов посылаю вам. Про Ив[ана] Мих[айловича]6 ничего не знаю, кроме телеграммы, к[оторую] от него получил. Писал ему, и еще нет ответа. От Поши хорошие известия. Посылаю еще письмо Кузмина.7 Один из молокан, у к[оторого] отняты дети, был у меня8 и с товарищем поехал в Петербург. Я дал ему все те письма, к[оторые] могут помочь ему.
Работа моя идет понемногу. Посылаю вам еще выписку из письма Юшко9 об их колонии. Всем привет. Прощайте, милые, дорогие друзья.
Л. Т.
17 мая.
Ответ на телеграмму от 25 мая н. с. и письмо от 21 мая н. с., в котором Чертков сообщал, что в Англию из Москвы едет англичанка Л. Гоппер, с которой можно послать письма и рукописи.
1 Толстой имеет в виду народную сказку о старухе, получившей совет набирать в рот «освященную» воду каждый раз, когда рассердится на своего старика, и рассказывавшей потом, что «святая вода» помогала ей не ругать мужа.
2 Толстой имеет в виду журнал, который Чертков задумал издавать в Англии. Толстой называет его «Архив» по аналогии с рукописным журналом «Архив Толстого», выпускавшимся в 1894—1896 гг.
3 Иван Романович Баженов — отставной судья, переписывавшийся с Толстым.
4 Петр Васильевич Ольховик, харьковский крестьянин, отказавшийся от военной службы, приговоренный к