заключению в дисциплинарном батальоне, а потом сосланный в Якутскую область.
5 Кирилл Середа, харьковский крестьянин, присужденный вместе с Ольховиком за отказ от военной службы к трехлетнему заключению в дисциплинарном батальоне.
6 Иван Михайлович Трегубов был арестован в Тифлисе в апреле 1897 г. См. т. 70, стр. 72.
7 Петр Михайлович Кузмин, крестьянин, молоканин из Бузулукского уезда Самарской губ., у которого были отняты дети.
8 Всеволод Трофимович Чипилев, самарский крестьянин, молоканин, и его товарищ Василий Иванович Токарев, навестившие Толстого по пути в Петербург, где они хлопотали о возвращении отобранных у них детей.
9 Авраам Васильевич Юшко (1867—1918), ветеринарный врач. В 1896 г. за отказ принять присягу Николаю II был отстранен от должности. Основал в 1897 г. земледельческую колонию около Геленджика.
На конверте этого письма Толстой сделал надпись, вероятно предназначенную для М. Л. Толстой: Спиши о жизни и Черткову пошли.
* 450.
1897 г. Мая 26. Я. П.
Мне совестно и больно, милый и дорогой друг В[ладимир] Г[ригорьевич], что оставляю вас долго под впечатлением моих дурных писем. Мне теперь хорошо и опять спокойно. Понемногу работаю, но слабо. Мне всю зиму нынешнюю и до сих пор нездоровится. Точно слабая, но не оставляющая совсем лихорадка.
Беспрестанно теперь в Ясной чувствую вас. Пойду ли купаться, поеду ли верхом, сижу ли за обедом на террасе, а вы или шутите, или серьезно и очень серьезно говорите что-нибудь с мальчиками. Вообще чувствую, как вас люблю и как вы много радости прибавляли в моей жизни.
Теперь о деле, занимающем меня. Я вам писал про молокан, у кот[орых] отняли детей. Я тогда написал с ними письмо государю, поручив им отдать его Олсуфьеву,1 если же нет Олсуф[ьева], то Heath’y,2 если его нет, то Танееву,3 если и того нет, то A. A. Толстой. Кроме того, Лева4 дал им письмо к Георг[ию] Михайловичу.5 Один из молокан служил в его роте и во время голодного года был у него от Левы. (Лева между прочим очень, очень далек от меня, и едва ли не дальше всех детей.) Молокане пошли к прислуге Геор[гия] Мих[айловича]. Там им сказали, что все эти письма и, главное, письмо госуд[арю]6 опасно и надо скорее его уничтожить. Они так и сделали и, получив от Геор[гия] М[ихайловича] обещание, что он похлопочет (обещание, очевидно, ничего не обещающее), вернулись ко мне. Мне б[ыло] жалко, т[ак] к[ак] случай этот мне казался хорошим для того, чтобы высказать всё то, чтò делается в этом духе.
В день возвращения ко мне молокан приехал и Буланже. И с его совета я вновь переписал письмо, и он повез его сам. Я также дал ему письма к тем же лицам с уговором, что если Олсуф[ьев] возьмется передать, то он телеграфирует мне: взялся передать первый. И такую телеграмму я получил уже дней 10 тому назад и с тех пор ничего не знаю. — Когда будет можно, сообщу вам последствия.
Мы все знаем, что бог есть любовь, и потому любовь победит всё; но когда мы прилагаем к делу любовь и видим, что она не побеждает, а зло остается злом, мы говорим себе: любовь в этом случае недействительна (как будто бог мож[ет] б[ыть] недействителен) и, не веря в любовь, не делаем дела любви, как бы телеграфист перестал телеграфировать, п[отому] ч[то] он не видит, как на той станции выходит лента.
Шмита7 судили и оправдан. Не описываю, п[отому] ч[то], вероятно, дослал Кенворти.
Впервые напечатаны в отрывках: в газете «Речь» 1913, № 241, Б, III, стр. 286. На подлиннике помета Черткова: «27 мая 97 г.», повидимому соответствующая почтовому штемпелю. Датируется 26 мая, так как 27 мая Толстой уже получил телеграмму от Олсуфьева, а в этом письме он пишет, что не имеет от Олсуфьева известий.
1 Александр Васильевич Олсуфьев (1843—1907), помощник главнокомандующего императорской главной квартирой, впоследствии генерал-адъютант. Брат Адама Васильевича Олсуфьева, в имении которого Толстой неоднократно гостил.
2 Карл Хис (Charles Heath, 1826—1900), учитель английского языка и воспитатель Николая II. Учитель В. Г. Черткова в юности.
3 Александр Сергеевич Танеев (1850—1917), главноуправляющий «собственной его величества канцелярией».
4 Лев Львович Толстой (1869—1945), сын Толстого. См. т. 83, стр. 185—186.
5 Георгий Михайлович — великий князь (1863—1919).
6 Письмо Толстого к Николаю II от 10 мая 1897 г. о детях, отнятых у молокан, см. т. 70, стр. 72—75. Письмо это, уничтоженное молоканами, не решившимися его переслать, было вновь написано Толстым по копировальной книге и через Ал. В. Олсуфьева вручено Николаю II.
7 Евгений Шмит (Eugen Schmitt, 1854—1916), немецкий публицист анархического направления. Шмит был предан суду за свои статьи в издававшемся им журнале «Ohne Staat» («Без государства»).
* 451.
1897 г. Июня 19. Я. П.
Простите меня, дорогой и милый друг, за мою непростительную неаккуратность. Сейчас пересмотрел ваши письма 13, 14 и 151. Кроме этих № я получил еще одно через Л[изавету] И[вановну].2 И сейчас нашел и 11 и 12. Получил также I и II исповедь двух женщин3 и письмо Кроп[откина]4 и еще нынче письмо к St. John5 и Report of proceedings.6 Прежде чем оправдываться, отвечу на вопросы: разумеется, да, да, да. Распространяйте Хр[истианское] уч[ение]7 с тем предисловием, к[оторое] вы предположили, издавайте выдержки из писем и дневников. Вы знаете, что я всегда так отношусь к своим писаниям, кто бы ни занялся ими; по отношению же вас, вы знаете, что я верю вам и мне радостно, когда вы это делаете, п[отому] ч[то] знаю, что вы делаете это с преувеличенным вниманием и уважением и, главное, не преувеличенною, а драгоценною любовью к тому, чтò во всем этом есть хорошего. Всё, чтò напишу, непременно пришлю прежде всего вам. Мне кажется, что я всё получил, за исключением письма в Times8, о Ветровой, к[оторое] мне особенно интересно и о существовании к[оторого] я узнал только нынче из письма вашего № 13, кот[орое], я получил после № 15. Это неправильная постепенность в получении писем тоже немного мешает правильным своевременным ответам. Так, н[а]п[ример], я получил письмо, в к[отором] вы пишете о том, что сожалеете о раздражении, выраженном в предшествующем письме, прежде гораздо, чем самое то письмо, в к[отором] между прочим нотка раздражения, и столь понятная, была так мало заметна, что не стоило и упоминать о ней. Письмо Кр[опоткина] мне очень понравилось. Его аргументы в пользу насилия мне представляются не выражением убеждения, но только верности тому знамени, под кот[орым] он честно прослужил свою жизнь. Не может он не видеть того, что протест против насилия, для того чтобы быть сильным, должен быть твердо обоснован, а протест, допускающий для себя насилие, has no leg to stand upon9 и этим самым обрекает себя на безуспешность. Речь же St. John’а мне очень понравилась в том разграничении, к[оторое] он делает между браком для личного наслаждения и браком для увеличения своих сил служения. Хотя я и не испытал того соединения, посредством к[оторого] муж и жена делаются одним существом с увеличенными силами для служения, я знаю и испытал то, что брак освобождает молодых людей от тревоги нецеломудренного безбрачия и дает возможность направить обоим супругам силы на служение. Продолжаю думать, что полное целомудрие дает еще больше сил для служения, но не могу отрицать того, что брак может увеличить силы в сравнении с безбрачной тревогой, а тем более если супруги духовно живут одной жизнью. Но мне не понравилась его шутка «The more — the merrier»,10 и я не понял, что он этим хочет сказать. Брак, какой бы то ни был, может быть только между одним мужчиной и одной женщиной, всякое же общение с другими мужчинами для женщины и с другими женщинами для мужчины должно быть безразлично от полового различия. Прочел и 1-й № исповеди.11 Он не подписан. Он мне очень понравился. Очень искренно.
Был я так неаккуратен, главное, п[отому], ч[то], найдя опять свое спокойствие, я с большим усердием принялся за работу и как будто кончил 17 июня. Кончая же, работал очень напряженно и дорожил каждым часом, в к[отором] был способен к умственной работе, употребляя его на это дело.12 Я кончил, буду еще пересматривать и теперь пересматриваю, чтобы отдать переписывать набело, но нахожусь в большом сомнении насчет этой работы. Кажется она мне скучна и неубедительна. В том же, что мне не следовало тратить на нее так много сил и времени, я совершенно убежден, п[отому] ч[то] тех людей, к к[оторым] относится эта работа: праздных людей нашего круга, я, разумеется, не убеж[д]у; люди же нашего понимания жизни и так согласны с результатами этой работы. Тем более я рад, что кончил и могу взяться за более важное, что предстоит мне.
Ну, вот, кажется, ответил на все вопросы. Виноват, вперед не буду. Вы же для того, чтобы я получал письма правильнее, адресуйте все в Ясенки.13 Буду читать бумаги, к[оторые] получил нынче, и напишу о них мнение. Очень радуюсь осуществлению мысли международн[ого] Посредника.14 Буду помогать по мере сил.
Передайте мою любовь Гале, Димочке, Шкарв[ану], Кенв[орти], Мооду, Кате, Аннушке, М[арье] Н[иколаевне], Ч[е]р[еватенко]15 и всем друзьям.
Да, еще забыл благодарить вас за перо и чудесную записную книжку.16
Отрывки напечатаны: «Толстой и Чертков», стр. 253, 256. Как видно из телеграммы № 452 и помет Черткова на подлиннике, письмо отправлено 20 июня. Датируется 19 июня на основании принятого в настоящем издании правила датировать письма Толстого днем, предшествующим дате отправления.
Ответ на письмо В. Г. Черткова от 19 июня н. с., в котором он упрекнул Толстого за то, что он оставил несколько писем без ответа, Толстой отвечает на письма от 12 мая, 13—16 июня и 21 июня н. с. В письме от 12 мая Чертков намечал обширную программу издания произведений Толстого за границей и спрашивал, «какую степень свободы» Толстой предоставляет ему в этом отношении. Чертков пишет, что в течение многих лет он вместе с А. К. Чертковой и помощниками составляет систематический свод всех мыслей Толстого, пользуясь не только его произведениями, но и неопубликованными частными письмами и Дневниками. Собираясь печатать отдельные главы этой работы, Чертков спрашивал, разрешает ли Толстой их издание. Далее Чертков писал, что хочет издать сделанные им в хронологическом порядке выписки из Дневников Толстого, и спрашивал, имеет ли Толстой в этом отношении «достаточно доверия» к нему, чтобы разрешить такую работу. Чертков сообщал о своем намерении издать по-английски еще не напечатанную по-русски статью Толстого «Христианское учение» с указанием, что автор не считает это произведение вполне законченным, но согласился напечатать его, уступая просьбе друзей.
