Я сказал именно, что если просить разрешение на открытие столовых, то надо просить разрешения и на подачу милостыни, т. е. на бесплатную раздачу муки, или хлеба, или даже и денег.
20 июня 1898 г.
Лев Толстой.
* ЧТО НУЖНЕЕ ВСЕГО ЛЮДЯМ
Человеку необходимо нужно действовать, совершать поступки: в этом жизнь человеческая. Человек, как лошадь на колесе: колесо вертится под ее ногами, потому что она переступает, а она переступает потому, что колесо вертится под ее ногами. Разница между человеком и такою лошадью только та, что человек, поставленный в необходимость совершать поступки, не может не оценивать эти поступки, считая одни из них хорошими, другие дурными.
Не входя в рассмотрение того, имеет ли человек свободу избирать одни поступки и совершать их и воздерживаться от других, или эта свобода выбора есть только иллюзия, несомненно то, что от признания человеком одних поступков наиболее хорошими и желательными, других менее хорошими и желательными, и еще других — вовсе нехорошими и нежелательными, зависит и совершение и воздержание от тех или других поступков.
От чего же зависит оценка поступков людей, признание одних хорошими и желательными, других — менее хорошими и желательными, и третьих — вовсе нехорошими и нежелательными?
В различных людских деятельностях мы знаем, что оценка важности, нужности поступков определяется назначением самой деятельности. Так земледелец, признавая своим назначением возделывание растений, знает очень хорошо, что самое важное и хорошее дело для него состоит не в каком-либо постороннем занятии, а в пахоте, удобрении, посеве, уборке и т. п.; знает также соответственно своему назначению, какие из его земледельческих [занятий] самые и какие менее важные. Так что в частной деятельности людей несомненно то, что только знание назначения своей деятельности может руководить челове[ком] в выборе его поступков, и без знания своего назначения для человека невозможна никакая деятельность.
Точно то же и по отношению всей жизни. Человек, хочет ли он, или не хочет этого, должен жить, совершать поступки. Для того же, чтобы знать, какие, из предлежащих ему, поступки самые хорошие и желательные, какие менее и какие вовсе нежелательны ему, необходимо знать свое назначение и назначение всей своей жизни. Без этого знания невозможна разумная жизнь человека. И поэтому такое знание и возможно, и необходимо для людей, и всегда было у людей. Знание это, определяющее назначение человека в жизни, есть то, что называется религией, верой. Знание это всегда было у людей, но в последнее время всё чаще и чаще, всё распространеннее и распространеннее стала проявляться мысль, что знание это своего назначения, т. е. религия, вера, совсем86 не нужно87 для людей и может быть заменено наукой, т. е. изучением внешних явлений жизни и законов, управляющих ими.
* О СОЗНАНИИ ДУХОВНОГО НАЧАЛА
I. Жизнь есть сознание неизменного духовного начала, проявляющегося в пределах, отграничивающих это начало от всего остального.
II. Пределы этого отграниченного от всего остального начала представляются человеку движущимся телом своим и других существ.
III. Отдельность, несливаемость, непроницаемость одного существа другим может представляться только телом (материей), движущимся независимо от движений других существ.
IV. И потому как телесность и пространство, так и движение и время суть только условия возможности представления отделенности нашего духовного существа от всего остального, т. е. от неограниченного, не телесного, не пространственного и не движущегося, не временного духовного существа.
V. И потому жизнь наша представляется нам жизнью пространственного тела, движущегося во времени.
VI. Нам представляется, что наше тело, составляя одну часть бесконечного в пространстве телесного мира, происходя от родителей, предков, живших прежде всего в бесконечном времени, получает начало в утробе матери, рождается, растет, развивается, потом слабеет, сохнет и умирает, т. е. теряет свою прежнюю телесность, переходя в другую, перестает двигаться и — умирает.
VII. В действительности же истинную жизнь нашу составляет только сознание того духовного существа, которое отделено от всего остального и заключено в пределы тела и движения.
VIII. Духовное существо это всегда равно само себе и не подлежит изменениям; нам же кажется, что оно растет и расширяется во времени, т. е. движется. Движутся же только пределы, в которых оно находится; нам это кажется так же, как кажется, что движется месяц, когда тучи бегут через него.
IX. Жизнь представляется сначала человеку материально-пространственной и движущейся, временной. Человек признает сначала своей жизнью те пределы, представляющиеся ему движущейся материей, которые отделяют его от всего, и полагает, что его жизнь материально-пространственна и самодвижно-временна, и в движении этой материи во времени видит свою жизнь. В прекращении же движения этой материи он видит прекращение своей жизни.
X. Жизнь же истинная есть проявление сознания из-за пределов пространства и времени. И она всегда есть. Те промежутки отсутствия сознания, которые нам кажутся, только тогда, когда мы смотрим на движение пределов сознания в себе и других существах. Когда же мы смотрим из себя, мы знаем, что сознание одно и не изменяется, не начинается и не кончается.
XI. Так что люди приписывают два различных значения слову «жизнь». Одно значение есть понятие движущейся, отделенной от всего остального материи, признаваемой человеком собою, и второе — неподвижное, всегда равное себе духовное существо, которое человек признает собою.
XII. Понятия эти кажутся различными, но в сущности это не два, а только одно понятие; понятие сознания себя духовным существом, заключенным в пределы. Признание жизнью пространственного и временного существования отделенного существа есть только недодуманность. Сознание себя отделенным от всего существом возможно только для духовного существа. И потому жизнь всегда есть жизнь духовного существа. Духовное же существо не может быть ни пространственно, ни временно.
XIII. И потому признание всей жизнью материального временного существования человека есть ошибка мысли, есть признание части за целое, последствия за причину, — есть такая же ошибка мысли, как признание силою, движущею колесом мельницы, падающей струи воды, а не реки.
XIV. Различие между признанием жизнью духовного неизменного начала, а не проявления его в тех пределах, в которых оно проявляется, всегда было делаемо всеми религиозными учителями. На этом разъяснении различия двух понятий ЖИЗНИ основано учение Евангелия об истинной жизни: жизни духа и ложной жизни: жизни плотской, временной.
XV. Разъяснение это очень важно потому, что из сознания того, что истинная жизнь заключается только в духовном существе, вытекает добрая жизнь, то, что дает наибольшее благо людям. Из этого сознания вытекает то, что составляет основу доброй жизни: вытекает любовь, т. е. признание единства своей жизни со всеми существами мира.
1
Хочется помощи от бога, а помощь в тебе. Только люби всех, люби и в делах, и в словах, и в мыслях, и будет та помощь, какую ищешь.
2
Ничего не желаю от людей, потому что знаю, что благо мое не в их любви ко мне, а в моей любви к ним. И потому не хочу думать о том, хорошо или дурно судят обо мне люди, хочу думать только о суде того бога, который живет во мне. А угодить этому богу знаю, что можно только тем, чтобы любить людей и делом, и словом, и мыслью.
3
Не знаю того, что будет со мною через год, через день, через час. Одно знаю, что всё, что будет, будет по твоей воле. А всё, что бывает по твоей воле, всё благо. И потому желаю только одного: того, чтобы быть всегда в тебе и с тобою. А для того, чтобы быть всегда в тебе, с тобою, знаю, что нужно одно: любить людей. Буду же помнить это и полагать на это все свои силы.
Живу я и телом и душою. Тело болеет, стареется и умирает. Душа не болеет, не стареется и не умирает. Тело радуется добру только в самом себе, душа радуется добру во всем живом. В душе живет бог, а бог хочет добра всех, и потому душа хочет добра не себе одной, а всему живому. Буду же жить не телом, а душою, чтобы радоваться добру не своего тела, а всего живого. Не буду заботиться о своем теле, о том, чтобы мне одному было хорошо, а буду стараться о том, чтобы делать другим то, чего себе хочу: всем угождать, всем делать приятное, всех любить.
Не знаю, доживу ли до завтрашнего дня, будут ли жить, или нынче-завтра, прежде меня, помрут все, кого я люблю и кто меня любит; не знаю, буду ли я здоров, или болен, буду ли сыт, или голоден, уважаем или осуждаем людьми. Знаю одно то, что всё, что будет со мною и со всеми, кого я люблю, будет по воле того, кто живет во всем мире и в моей душе. А всё, что бывает по воле его, всё добро. И потому не буду думать о том, что будет со мною и со всеми теми, кого я люблю. Буду стараться только об одном: о том, чтобы быть всегда с ним, с тем, кого я в себе знаю любовью. А для этого нужно мне одно: любить всех и в делах, и в словах, и в мыслях, значит, делать, что могу доброе всем тем, с кем буду сходиться, никому не говорить и ни про кого не говорить худого и прежде всего в мыслях своих не позволять себе думать дурное о людях.
Буду же помнить это и полагать на это все свои силы.
<МОЛИТВА>
Если я в любви, то бог во мне, и я в боге. А если бог во мне и я в боге, то всё хорошо, и не может со мною быть ничего худого. Так буду же всегда в любви со всеми и в делах, и в словах, и пуще всего в мыслях.
<ПО УТРАМ Помню, что бог — это любовь, и чтобы жить хорошо, надо всех любить, быть в любви: ни на кого не сердиться, всем уступать, ни про кого не говорить и не думать дурного. ПО ВЕЧЕРАМ Дай вспомню, в чем я нынче ошибся против людей, на кого рассердился, в чем и кому не уступил, про кого сказал и подумал дурное, кому мог услужить и не услужил.>
* [НЕ УБИЙ]
«Не убий». Но как можно не убивать, когда убийство может быть необходимо для спасения не только своей жизни, но и жизни других, близких, да и вообще людей? Мало этого, как же можно не убивать не только злобных зверей, но и мирных животных, если смерть их необходима для поддержания жизни людей? Но мало и этого, разве есть возможность не убивать змей, крыс, мышей, всяких гадов, насекомых? Мы шага не можем ступить, не уничтожая жизни существ. И потому безубойное питание есть ни на
