вопросы ваши попрошу Маковицкого1 и другого нашего друга, Булгакова,2 ответить вам.
Любящий вас брат.
Публикуемый отрывок представляет собой черновик для машинки. Датируется на основании упоминания о В. Ф. Булгакове.
Кому адресовано письмо Толстого, выяснить не удалось.
1 Душан Петрович Маковицкий (1866—1921), домашний врач у Толстого в 1904—1910 гг.
2 Валентин Федорович Булгаков (р. 1886), в 1910 г. секретарь Толстого.
ДЕЛОВЫЕ БУМАГИ
* 192. Дело об открытии в Ясной Поляне
курсов по подготовке народных учителей.
1875—1876 гг.
Графа Льва Николаевича Толстого об открытии [в] Тульской губернии Крапивенского уезда, в сельце Ясной Поляне частного учебного заведения 2-го разряда для приготовления народных учителей.
Курс учения от одного до трех лет.
Предметы преподавания.
1. Закон божий, священная и церковная история.
2. Русский и церковно-славянский языки и русская грамматика.
3. Арифметика.
4. Геометрия до стереометрии и алгебра до уравнений 2-й степени.
5. Русская история и всеобщая сокращенная.
6. География.
7. Чистописание, черчение и рисование.
Закон божий будет преподавать духовное лицо православного вероисповедания, а прочие предметы — лица, имеющие на то законное право.
Руководства будут приняты, одобренные правительством.
Лета учащихся: от 15 до 25.
Плата за учение по соглашению с земствами и родителями.
Помещение на квартирах; так что все ученики приходящие.
[Объявление в газету об открытии в Ясной Поляне курсов
по подготовке народных учителей.]
С разрешения господина Министра народного просвещения, с января месяца 1877 года в имении графа Льва Николаевича Толстого, сельцо Ясной Поляне, Тульской губернии, Крапивенского уезда, в 15 верстах от губернского города Тулы, будут открыты педагогические курсы для приготовления учителей народных школ.
Программа преподавания в означенных курсах совмещает в себе все знания, необходимые для лиц, имеющих занять места учителей в народных школах, а также и для тех, кто на основании закона желает приобресть льготы по отбыванию воинской повинности.
В число слушателей, начиная с пятнадцати с половиной летнего возраста, при условии точного знания предметов курса начальных школ, допускаются лица всех сословий, не исключая крестьянских детей.
Земствам, желающим прислать своих кандидатов, а также частным лицам, поступающим в число слушателей, материальные условия образования не могут быть обременительны, так как: а) полный курс предполагается двухгодичный, причем занятия будут продолжаться ежегодно, в течение шести зимних месяцев с платой за слушание лекций по 5 рублей в месяц, а за учебный год 30 руб. и б) слушатели курсов будут помещаться у крестьян сельца Ясной Поляны, с платой за стол и квартиру по 4 руб. в месяц, что за учебный год составит 24 руб. Таким образом полный двухгодичный курс обойдется каждому слушателю с расходами по содержанию во 108 руб.
Условия помещения слушателей в крестьянских семьях имеет особенную важность, ввиду специального назначения курсов.
18 апреля 1874 г. Толстой обратился к Министру народного просвещения гр. Д. А. Толстому с письмом, в котором предлагал представить в министерство разработанную им программу и план преподавания в народных школах, а также и план преподавания на курсах по подготовке народных учителей. 22 декабря 1874 г. Толстой получил уведомление от Д. А. Толстого, что министерство «почтет долгом рассмотреть» и то и другое. Очевидно, вскоре Толстой приступил к составлению указанных планов и программ и обратился с ходатайством о разрешении открытия курсов по подготовке учителей для народных школ, по инстанции, в Дирекцию народных училищ Тульской губернии. Публикуемый «План» Толстого был написан и отправлен до февраля 1875 г., так как уже 5 февраля директор народных училищ Тульской губернии М. Павлов переслал ходатайство Толстого попечителю Московского учебного округа барону Нольде. Дело это длилось около двух лет. План Толстого был переработан и детализирован, согласно требованиям Министерства народного просвещения. В 1876 г. Толстой получил разрешение на открытие курсов. Однако открыты они не были.
«План» печатается по подлиннику (написан писарской рукой и подписан Толстым); объявление — по корректурной гранке.
* 193. Прошение министру внутренних дел
от имени А. Д. Широкова. Черновое.
1891 г., конец.
Его Высокопревосх[одительству]
Господ[ину] Мин[истру]
Внутренних] дел.
Кресть[янин] Тульск[ой] губ.
Крап[ивенского] уезда, сельца
[1 неразобр.] Аким Дмитр[и]ев
Широков
В 1885 году сын мой, Иван Акимов, подвергся суду за убийство из ревности жены своей и приговорен в каторжные работы на 8 лет на остров Сахалин.1 За хорошее поведенье его сыну моему убавлен срок, и в 1892 году он должен быть освобожден и выслан на поселение там же, на остр[ов] Сахалин.2
Ввиду того, что, во-первых, то, что сын мой не испорченной нравственности человек, в чем удостоверяет прилагаемый при сем приговор общества, а несчастный, совершивший преступление в минуту сильного и естественного раздражения; во-вторых, то, что, достигнув преклонных лет, я не могу поддерживать более оставшихся на моих руках его детей; и, в-третьих, то, что сын мой своим хорошим поведением в месте наказания выказал свое раскаяние, я решаюсь покорно просить, В[аше] В[ысокопревосходительство] о возвраще[нии] моего сына по окончании срока каторги <домой> в место жительство.3
Датируется по содержанию.
О А. Д. и И. А. Широковых сведений не имеется.
1 Зачеркнуто: Ныне пишет
2 Зач.: Достигнув уже преклонных лет (более 70-ти лет) <и имея на своем попечении <вну[ков]> детей, оставшихся после сына,> желал бы перед смертью видеть своего несчастного сына и возв
3 Сначала слова: в место жительство исправлены неизвестной рукой: в прежнее место жительство, затем зачеркнуты. Далее той же рукой приписано: При сем прилагаю приговор общества крестьян дер. Пироговки, заключающий в себе согласие принять вновь в свою среду моего сына Ивана Широкова и ходатайство о возвращении его на родину.
* 194. Черновик домашнего условия
между T. Л. Толстой и крестьянами деревень
Скуратово и Овсянниково.
1894 г. Сентября 8? Я. П.
Мы нижеподписавшиеся, Татьяна Львовна графиня Толстая и крестьяне Тульск[ой] губ., Тульск[ого] уезда, деревень Скуратово и Овсянниковой, всем обществом заключили это домашнее условие в том, ч[то] я, Тат. Толстая, предоставляю впредь на 9 лет принадлежащую мне в имении Овсянникове землю количеством 135 дес[ятин], из кот[орых] 56 (?) пахотной и 60 покосной и лесной, в полное распоряжение и пользование крестьянам Скуратовск[ого] и Овсянник[овского] общества — с тем, что они имеют право пахать, сеять и убирать в трехпольном обороте землю пахотную и убирать в свою пользу покосы и пасти скотину на полях и лугах и пользоваться в лесах каждые 5 лет прочисткою и выборкой сухостойнику, мы же, крестьяне обществ Скурат[ова] и Овсян[никова] обязуемся: 1) уплачивать в общественную сумму обоих обществ ежегодно за отданную нам землю по 425 р. в год; 2) огораживать оставлен[ный] Татьяне Толстой сад и крыть соломой сарай и избу; 3) караулить лес, нанимая для этого сторожа из ежегодной платы 425 р.; 4) предоставлять от себя в пользование Василью полдесятины леса с платою от него в общество 3 р.; 5) деньги, поступающие за пользование зем[лей], обязуемся употреблять на общественные нужды двух деревень, как то: содержание сирот, убогих и старых, по решению собрания обществ обеих деревень.
Прошение, написанное Толстым
от имени Ольги Лукиной.
Условие это обязуемся хранить с обеих сторон свято и ненарушимо.
1 Прошу наследников моих в случае моей смерти не нарушить этого условия, а по истечении срока его сделать то, что я намерена была сделать, передать землю в полную собствен[ность] крестьянам с обязательством их на вечные времена платить в общественную сумму означенные в условии деньги <впредь до общего изменения в законах о земельной собственности>.
При черновике, написанном рукой Толстого, имеется беловая копия с него рукой М. Л. Толстой, подписанная T. Л. Толстой и крестьянами деревень Скуратово и Овсянниково, с датой: «8 сентября 1894 г.».
1 Между этой и предыдущей фразой неизвестной рукой вписано: «Навоз», «Повинности», затем зачеркнуто и рукой T. Л. Толстой написано: «На отданной в нашу пользу земле обязуемся ежегодно вывозить по 30 куч навоза на десятину» и дальше: «Платить из общественной суммы следующие за землю всякого рода повинности». Толстой пометил первое вписанное Татьяной Львовной условие цифрой 5, второе — цифрой 6, а бывшее под цифрой 5 переправил на 7.
* 195. Прошение от имени Ольги Лукиной.
1894 г. Сентября 24. Я. П.
В Крапивенский съезд земских начальников
Крестьянки деревни Хмелевой Ольги Лукиной
По приговору Земского Начальника 5 участка присуждена я к тюремному заключению на полтора месяца за взятую мною на гумне г-на Тополева половину снопа овса. Признавая себя действительно виновною в том, что взяла у г-на Тополева 1/2 снопа овса, стоимостью по самой высокой оценке на две копейки, прошу покорно Съезд, ввиду моей совершенной бедности, — так как кормлюсь я подаянием, — и моих преклонных лет — мне 75 лет — совершенно простить меня или уменьшить назначенное Земским Начальником наказание.
24 сентября 1894 года.
Под прошением подписано: «Ольга Лукина. За неумением грамоте по личной просьбе Ольги Лукиной Марья Кузнецова».
* 196. Записка к завещанию от 1 ноября 1909 г.
1909 г. Октября 31? — ноября 1? Я. П.
Несмотря на давно изъявленный мною и устно и печатно отказ от прав собственности на все мои писания, когда-либо написанные, но не изданные до тысяча восемьсот восемьдесят первого года, и желание, чтобы право на издание их стала доступно всем, я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание.1 Этому мне сначала трудно было поверить; но, убедившись, что это так, я решился обеспечить, насколько это от меня зависит, осуществление моего желания и вместе с тем избавить тех из моих семейных, которые считают своею обязанностью в точности привести в исполнение мое желание, от столкновений, пререканий и всяких затруднений со стороны тех из них, которые пожелали бы противиться этому. Для этого я решил оставить духовное завещание, по которому передаю в полную собственность всё без исключения мною написанное по день моей смерти дочери моей Александре Львовне Толстой, будучи уверен в том, что она в точности исполнит мои распоряжения относительно этих писаний. Распоряжения же эти изложены мною в особой бумаге, подписанной мною 18 сентября 1909-го года, которую я теперь еще раз подтверждаю и содержание которой я не желал бы сообщать никому до моей смерти во избежание всяких толков и пересуд об этом при моей жизни. Причииы, побудившие меня предоставить это право моей дочери Александре, естественны, так как в ней я с этой стороны уверен. Другим же моим семейным не следует удивляться моему поступку, так как те из них, которые пожелали бы в этом деле поступить противно моей воле, поймут, что я именно этого и хотел избежать; а те из них, которые считают мое желание для себя нравственно обязательным, могут только радоваться тому, что я принял необходимые меры для обеспечения его исполнения. Очень надеюсь, что теперь устранится всякий случай для нежелательных столкновений в этой области между членами моей семьи
