буду пить, сколько бы раз ни подносили. То же и с прощением.

14

Прощать — значит не то, что сказать: прощаю, а то, чтобы вынуть из сердца досаду, недоброе чувство против обидевшего. А для того, чтобы сделать это, надо помнить свои грехи, а будешь помнить, то наверное найдешь за собою худшие дела, чем те, за какие ты сердишься.

15

Учение о непротивлении злу насилием не есть какой-либо новый закон, а есть только указание на неправильно допускаемое людьми отступление от закона любви, есть только указание на то, что всякое допущение насилия против ближнего, во имя ли возмездия или предполагаемого избавления себя или ближнего от зла, несовместимо с любовью.

16

Учение о том, что если любишь, то нельзя мстить, до такой степени понятно, что оно само собой вытекает из смысла учения.

Так что если бы в христианском учении и не было высказано то, что всякий христианин должен платить добром за зло и любить ненавидящих, врагов, всякий понимающий ученье сам для себя вывел бы это требование любви.

17

Чтобы понять в учении Христа то, что надо платить добром за зло, надо понять все учение по-настоящему, а не так, как его толкуют церкви, с урезками и прибавками. Все же учение Христа в том, что человек живет не для своего тела, а для души, для того, чтобы исполнить волю Бога. Воля же Бога в том, чтобы люди любили друг друга, любили всех. Как же может человек любить всех и делать зло людям? Верующий в учение Христа, что бы с ним ни делали, не может делать того, что противно любви, не может делать зла людям.

18

Все христианское учение без запрещения отплаты злом за зло — пустые слова.

19

Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: «до семи», но до седмижды семидесяти раз.

Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить. Тогда раб тот пал и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, вышед, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видевши происшедшее, очень огорчились и, пришедши, рассказали государю своему все бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга.

Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.

Мф. XVIII. 21-35

НЕПРОТИВЛЕНИЕ ЗЛУ НАСИЛИЕМ ТАК ЖЕ ВАЖНО В ПРИМЕНЕНИИ К ОБЩЕСТВЕННЫМ ОТНОШЕНИЯМ, КАК И В ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ

1

Люди хотят оставаться такими плохими, какие были, и хотят, чтобы вся жизнь в то же время была лучше.

2

Мы не знаем, не можем знать, в чем состоит общее благо, но твердо знаем, что достижение этого общего блага возможно только при исполнении каждым не того закона, который устанавливают люди, а того вечного закона добра, который открыт каждому человеку и в мудрости людской и в его сердце.

3

Часто люди, не соглашаясь с учением Христа в его настоящем смысле, не соглашаясь с воздаянием добром за зло, говорят, что если принять это учение, то разрушится весь привычный порядок жизни, и что поэтому учение это нельзя принять. А между тем учение Христа и есть именно такое учение, которое должно разрушить дурное устройство нашей жизни. Оно затем и проповедано миру, чтобы разрушить старый дурной порядок и установить на его место новый, хороший.

4

Говорят, что нельзя не воздавать злом за зло, потому что если не делать этого, то злые завладеют добрыми. Я думаю, что совсем напротив: только тогда злые завладеют добрыми, когда люди будут думать, что позволено воздавать злом за зло, как это и есть теперь во всех христианских народах. Злые теперь завладели добрыми именно потому, что всем внушено, что не только позволено, но и полезно делать зло людям.

5

Говорят: перестань наказанием угрожать злым, разрушится существующий порядок, — и все погибнет. Сказать это, все равно, что сказать: растает река, — и все погибнет. Нет, подойдут корабли, начнется настоящая жизнь.

6

Говоря о христианском учении, ученые писатели обыкновенно делают вид, что вопрос о том, что христианство в его истинном смысле неприложимо, уже давным-давно окончательно решен. «Нечего заниматься мечтами, надо заниматься настоящими делами. Надо изменить отношение капитала и труда, организовать труд, земельную собственность, открывать рынки, учреждать колонии для размещения населения, надо учредить отношение церкви и государства, надо составлять союзы и обеспечивать безопасность государств, строить корабли, крепости, собирать, обучать войска, приготовлять средства защиты для поддержания своего и народного достоинства и т.п.

«Надо заниматься серьезными, стоящими внимания и забот людей вопросами, а не мечтами о таком устройстве мира, в котором люди подставляли бы другую щеку, когда их бьют по одной, отдавали бы кафтан, когда с них снимают рубаху, и жили бы, как птицы небесные, — все это пустая болтовня», — говорят люди, не замечая того, что корень всех каких бы то ни было вопросов именно в том самом, что они называют пустой болтовней.

А корень всех вопросов в том, что люди считают пустой болтовней, потому что все эти вопросы, от вопроса борьбы капитала и труда до вопроса народностей и отношений церкви и государства, все это вопросы о том, есть ли случаи, когда человек может и должен делать зло ближнему, или случаев таких нет и не может быть для разумного человека.

Так что, в сущности, все эти считающиеся столь важными вопросы — все сводятся к одному: разумно или неразумно и потому нужно ли или не нужно воздавать злом за зло? Было время, когда люди могли не понимать и действительно не понимали значения этого вопроса, но ряд страшных страданий, среди которых живет теперь человечество, привел людей к сознанию необходимости на деле решения вопроса. Вопрос же определенно решен 1900 лет назад учением Христа. И потому нельзя уже в наше время делать вид, что мы не знаем этого вопроса и не знаем его решения.

ИСТИННЫЙ ВЗГЛЯД НА ПОСЛЕДСТВИЯ УЧЕНИЯ О НЕОБХОДИМОСТИ НАСИЛИЯ НАЧИНАЕТ ПРОНИКАТЬ В СОЗНАНИЕ СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

1

Если и было когда-нибудь время, что могли быть герои и мудрецы настолько нравственно выше общего уровня людей, что большинство людей охотно и естественно подчинялось им во всех их требованиях, даже противных выгодам подчиняющихся, и само признавало благодетельность над собой их насилия, то время это уже давно прошло. В наше время уже трудно встретить людей, которые не понимали бы того, что властвующие над ними не только нравственно не выше их, но почти всегда ниже большинства людей, и не обсуживали бы поступки и распоряжения этих людей, большей частью не одобряя их, но не решаясь противодействовать им, не рассчитывая на общее и единовременное согласие. В наше время такое отношение подданных к властителям, будь эти властители самодержцы или избранники народа, держится только по привычке, но уже давно чувствуется, что это отношение несвоевременно.

2

Наказание есть понятие, из которого начинает вырастать человечество.

3

Дух Иисуса, который сильные мира сего силятся задушить с своей высоты, тем не менее всюду ярко проявляется. Разве дух евангельский не проник в народы? Разве не начинают они видеть свет? Понятия о правах, об обязанностях не яснее ли стали для каждого? Не слышны ли со всех сторон призывы к законам, более справедливым, к учреждениям, охраняющим слабых, основанным на справедливом равенстве? Разве не гаснет прежняя вражда между теми, которых насильственно разъединяли? Разве народы не чувствуют себя братьями? Уже дрожат притеснители, как будто внутренний голос предсказывает им скорый конец. Встревоженные страшными видениями, они судорожно сжимают в своих руках те цепи, в которые они заковали народы, на освобождение которых пришел Христос и которые распадутся скоро. Подземный гул тревожит их сон. В тайных глубинах общества совершается работа, остановить которую они не могут при всей своей силе и непрерывный успех которой повергает их в невыразимую тревогу. Это работа зародыша, готового развиться, работа любви, которая снимет грех с мира, оживит слабеющую жизнь, утешит огорченных, разобьет оковы заключенных, откроет народам новый путь жизни, внутренний закон которой будет уже не насилие, а любовь людей друг к другу.

Ламенэ

XVI. ТЩЕСЛАВИЕ

Ничто так не уродует жизни людей и так верно не лишает их истинного блага, как привычка жить не по учению мудрых людей мира и не по своей совести, а по тому, что признают хорошим и одобряют те люди, среди которых живет человек.

В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ СОБЛАЗН ТЩЕСЛАВИЯ

1

В том, чтобы делать то, что делаешь, не для своего тела, не для своей души, а только для того, чтобы получить одобрение людей, — в этом одна из главных причин дурной жизни людей.

2

Ни один соблазн не удерживает людей так долго в своей власти, не отдаляет так людей от понимания смысла человеческой жизни и ее истинного блага, как забота о славе, об одобрении, уважении, похвале людской.

Освобождается человек от соблазна только упорной борьбой с самим собой и постоянным вызыванием в себе сознания своего единства с Богом и потому искания одобрения только одного Его.

3

Нам мало нашей истинной внутренней жизни — мы хотим жить еще другой, воображаемою жизнью в мыслях людей, и мы заставляем себя казаться для этого не тем, что мы на самом деле. Мы не переставая стараемся украшать это воображаемое существо, а о настоящем, о том, что мы на самом деле, не заботимся. Если мы покойны душой, если мы верим, любим, мы стараемся как можно скорее рассказать об этом, с тем чтобы эти добродетели были не только наши добродетели, но и воображаемого существа в мыслях других людей.

4

Для того, чтобы люди думали, что мы имеем добродетели, мы готовы даже отказаться