ты их дурачила?
Таня. А вам что?
Григорий. А что ж, думаешь, барыня за это похвалит? Нет, шалишь, теперь попалась. Расскажу твои плутни, коли по-моему не сделаешь.
Таня. И по-вашему не сделаю, и ничего вы мне не сделаете.
Действие четвертое
Театр представляет декорацию первого действия.
Явление первое
Два выездных лакея в ливреях. Федор Иваныч и Григорий.
1-й лакей (с седыми бакенбардами). Нынче к вам к третьим. Спасибо, в одной стороне приемные дни. У вас прежде по четвергам было.
Федор Иваныч. Затем переменили на субботу чтобы заодно: у Головкиных, у Граде-фон-Грабе…
2-й лакей. У Щербаковых так-то хорошо, что как бал, так лакеям угощение.
Явление второе
Те же. Сверху сходят княгиня с княжной. Бетси провожает их. Княгиня глядит в книжечку, на часы и садится на ларь. Григорий надевает ей ботики.
Княжна. Нет, ты, пожалуйста, приезжай. А то ты откажешься, Додо откажется — ничего и не выйдет.
Бетси. Не знаю. К Шубиным надо непременно. Потом репетиция.
Княжна. Успеешь. Нет, ты пожалуйста. Ne nous fais pas faux bond.[24] Федя будет и Коко.
Бетси. J’en ai par dessus la tête de votre Coco.[25]
Княжна. Я думала, что я его здесь найду. Ordinairement il est d’une exactitude…[26]
Бетси. Он непременно будет.
Княжна. Когда я его вижу с тобой, мне кажется, что он только что сделал или вот сделает предложение.
Бетси. Да уж, вероятно, придется пройти через это, И так неприятно!
Княжна. Бедный Коко! Он так влюблен.
Бетси. Cessez, les gens.[27]
Княжна садится на диванчик, разговаривая шепотом. Григорий надевает ей ботики.
Княжна. Так до вечера.
Бетси. Постараюсь.
Княгиня. Так скажите папа, что я ничему не верю, но приеду посмотреть его нового медиума. Чтоб он дал знать. Прощайте, ma toute belle.[28] (Целует и уходит с княжной.)
Бетси уходит наверх.
Явление третье
Два лакея, Федор Иваныч и Григорий.
Григорий. Не люблю старух обувать: не перегнется никак, от живота не видит, тычет мимо всё; то ли дело молоденькую — приятно и ножку в руки взять.
1-й лакей. Нашему брату этого разбирать не полагается.
Григории. Отчего ж не разбирать, разве мы не люди? Это они думают, что мы не понимаем; как сейчас разговорились, взглянули на меня, сейчас: ле жан.
2-й лакей. А это что ж?
Григорий. А это значит по-русски: не говори, поймут. За обедом тоже; а я понимаю. Вы говорите: разница, — никакой нет.
1-й лакей. Разница большая, кто понимает.
Григорий. Разницы нет никакой. Нынче я лакей, а завтра, может, и не хуже их жить буду. И за лакеев замуж выходят, разве не бывало? Пойти покурить. (Уходит.)
Явление четвертое
Те же, без Григория.
2-й лакей. А смелый этот у вас молодой человек.
Федор Иваныч. Пустой малый, не способен к службе; в конторщиках был, набаловался. Я и не советовал брать, да барыне понравился — виден для выезда.
1-й лакей. Я бы его к нашему графу, он бы его поставил в точку. Ох! не любит этаких вертунов. Лакей, так будь лакей, звание свое оправдай; а эта гордость не пристала.
Явление пятое
Те же, сверху сбегает Петрищев и достает папироску. Навстречу ему входит Коко Клинген в pince-nez.
Петрищев (в задумчивости). Да, да. Мое второе то же, что «ка». Кар-тож-ка. Мое всё… Да, да… А, Кокоша-Картоша! Откуда?
Коко Клинген. От Щербаковых. Ты вечно глупости…
Петрищев. Нет, ты слушай, шарада: мое первое то же, что «кин», мое второе то же, что «ка», а мое всё далеко гоняет телят.
Коко Клинген. Не знаю, не знаю. И некогда.
Петрищев. А куда тебе еще?
Коко Клинген. Как куда? К Ивиным, спевка, надо быть. Потом к Шубиным, потом на репетицию. Ведь и ты должен быть?
Петрищев. Как же, непременно. И на репетиции и на морковетиции. Ведь то я был дикий, а теперь я и дикий и генерал.
Коко Клинген. Ну, а сеанс вчерашний что?
Петрищев. Умора! Мужик был; но главное дело — всё в темноте. Вово младенцем пищал. Профессор объяснял, а Марья Васильевна разъясняла. Потеха! Жаль, что ты не был.
Коко Клинген. Боюсь, mon cher;[29] ты как-то это умеешь шутками отделываться, а мне всё кажется, что чуть скажу словечко, сейчас повернут так, что я сделал предложение. Et ça ne m’arrange pas du tout, du tout. Mais du tout, du tout![30]
Петрищев. А ты делай предложение с сказуемым, вот ничего и не будет. Так заходи к Вово, вместе поедем на редькотицию.
Коко Клинген. Не понимаю, как ты можешь водиться с таким дураком. Уж так глуп, вот уж истинно шалопай!
Петрищев. А я его люблю. Люблю Вово, но «странною любовью», «к нему не зарастет народная тропа»… (Уходит в комнату Василья Леонидыча.)
Явление шестое
Два лакея, Федор Иваныч и Коко Клинген. Бетси провожает даму. Коко значительно кланяется.
Бетси (трясет ему руку, боком к даме). Вы не знакомы?
Дама. Нет.
Бетси. Барон Клинген. Что ж вы вчера не были?
Коко Клинген. Никак не мог, не успел.
Бетси. Жаль, очень было интересно. (Смеется.) Вы бы увидали, какие были manifestations.[31] Ну что же, наша шарада подвигается?
Коко Клинген. О да! Стихи на mon second[32] готовы, Ник сочинил, а я музыку.
Бетси. Как же, как? Скажите.
Коко Клинген. Позвольте, как?.. Да! Рыцарь поет Нанне. (Поет.)
Как прекрасна натура,
Льет на душу мне надежду…
Нанна, Нанна на, на, на!
Дама. Это mon second на, a mon premier[33] что же?
Коко Клинген. Mon premier — это Аре, — имя дикарки.
Бетси. Аре, это, видите, дикарка, которая хочет съесть предмет своей любви… (Хохочет.) Она ходит, тоскует и поет:
Ах, аппетит…
Коко (перебивая). Меня мутит…
Бетси (подхватывает).
Кого-то есть желаю.
Хожу, брожу…
Коко Клинген.
Не нахожу…
Бетси.
Кого жевать — не знаю…
Коко Клинген.
Сюда плывет;
На нем два генерала…
Коко Клинген.
Мы два генерала,
Судьба нас связала,
На остров послала.
И опять refrain:[34]
Судьба нас связала,
На остров посла-а-ла.
Дама. Charmant![35]
Бетси. Вы поймите, как глупо!
Коко Клинген. В том-то и прелесть.
Дама. Кто же Аре?
Бетси. Я, я костюм сделала, а мама говорит: «Неприлично». А нисколько не неприличнее, чем на бале. (К Федору Иванычу.) Что, здесь от Бурдье?
Федор Иваныч. Здесь, на кухне сидит.
Бетси. Да вы увидите. Не хочу вам портить удовольствия. Au revoir[36]
Дама. Прощайте! (Раскланиваются. Дама уходит.)
Бетси (к Коко Клингену). Пойдемте к maman.
Бетси и Коко Клинген уходят наверх.
Явление седьмое
Федор Иваныч, два лакея и Яков (выходит из буфета с подносом, чаем, печеньем; запыхавшись идет через переднюю).
Яков (лакеям). Мое почтение, мое почтение!
Лакеи кланяются. (Федору Иванычу.) Хоть бы вы приказали Григорью Михайлычу подсобить. Замучился на отделку… (Уходит.)
Явление восьмое
Те же, без Якова.
1-й лакей. Старательный это у вас человек.
Федор Иваныч. Хороший малый, да вот не нравится барыне, — не виден, говорит, из себя. А тут еще наклепали на него вчера, что он мужиков в кухню пустил. Как бы не разочли! А малый хороший.
2-й лакей. Каких мужиков?
Федор Иваныч. Да пришли из нашей курской деревни землю покупать; дело ночное, да и земляки. Один буфетному мужику отец. Ну и провели их в кухню. А тут случись угадыванье мыслей; спрятали вещь в кухню, пришли все господа, увидала их барыня — беда! Как, говорит, люди, может быть, зараженные, а их в кухню!.. Очень она напугана заразой этой.
Явление девятое
Те же и Григорий.
Федор Иваныч. Пойдите, Григорий, подсобите Якову Иванычу, а я здесь побуду один. Одни не поспевает.
Григорий. Неловок, оттого и не поспевает. (Уходит.)
Явление десятое
Те же, без Григория.
1-й лакей. И что это за новая мода пошла нынче — эти заразы!.. Так и ваша боится?
Федор Иваныч. Пуще огня! У нас только заботы теперь, что окуривать, обмывать, обрызгивать.
1-й лакей. То-то я слышу дух такой тяжелый. (С оживлением.) Ни на что не похоже, какие грехи с этими заразами. Скверно совсем! Даже бога забыли. Вот у нашего барина сестры, княгини Мосоловой, дочка умирала. Так что же? Ни отец, ни мать и в комнату не вошли, так и не простились. А дочка плакала, звала проститься, — не вошли! Доктор какую-то заразу нашел. А ведь ходили же за нею и горничная своя и сиделка — и ничего, обе живы остались.
Явление одиннадцатое
Те же, Василий Леонидыч и Петрищев (выходят из двери с папиросками).
Петрищев. Да пойдем же, я только Кокошу-Картошу захвачу.
Василий Леонидыч. Болван твой Кокоша! Я тебе скажу, терпеть его не могу. Вот пустой-то малый, настоящий полотер! Ничем не занят, только шляется. А, что?..
Петрищев. Ну, так погоди, все-таки я прощусь.
Василий Леонидыч. Ну, хорошо, я пойду собак посмотрю, в кучерскую. Кобель один, так так зол, что кучер говорит, чуть не съел его. А, что?
Петрищев. Кто кого съел? Неужели кучер съел кобеля?
Василий Леонидыч. Ну, ты вечно… (Одевается и уходит.)
Петрищев (задумчиво). Ма-кин-тож, кар-тож-ка… Да, да. (Идет наверх.)
Явление двенадцатое
Два лакея, Федор Иваныч и Яков (пробегает через сцену в начале и конце явления).
Федор Иваныч (Якову). Чего еще?
Яков. Тартинок нет! Я говорил… (Уходит.)
2-й лакей. А вот еще у нас барчук заболел. Так сейчас свезли его в гостиницу с нянькой, так там без матери и помер.
1-й лакей. То-то греха не боятся! Я полагаю, что от бога никуда не уйдешь.
Федор Иваныч. И я так думаю.
Яков бежит наверх с тартинками.
1-й лакей. И то возьмите во внимание, что ежели теперь так всех бояться, то надо запереться в четырех степах, как в тюрьме ровно, да так и сидеть.
Явление тринадцатое
Те же и Таня, потом Яков.
Таня (кланяется лакеям). Здравствуйте!
Лакеи кланяются. Федор Иваныч! мне вам два слова сказать.
Федор Иваныч. Ну, что?
Таня. Да пришли, Федор Иваныч, мужички опять…
Федор Иваныч. Ну так что же? Бумагу-то ведь я Семену отдал…
Таня. Бумагу я им отдала. Уж как благодарят-то, и не знаю как. Теперь только просят деньги от них принять.
Федор Иваныч. Да где они?
Таня. Тут, у крыльца стоят.
Федор Иваныч. Ну что ж, я скажу.
Таня. Да еще просьба моя к вам, батюшка Федор Иваныч.
Федор Иваныч. Что еще?
Таня. Да что, Федор Иваныч, мне уж оставаться нельзя здесь. Попросите, чтоб отпустили меня.
Яков вбегает.
Федор Иваныч (Якову). Что ты?
Яков. Самовар другой да апельсины.
Федор Иваныч. У экономки спроси.
Яков убегает. Это что ж так?
Таня. Да ведь как же! Теперь мое дело такое.
Яков (вбегая). Апельсинов мало.
Федор Иваныч. Подай, что есть.
Яков убегает. Не время ты выбрала: ведь видишь, суета…
Таня. Да ведь сами знаете, Федор Иваныч, этой суете угомону не бывает, сколько ни жди, — вы сами знаете, — а ведь мое дело навек… Вы, батюшка Федор Иваныч, как мне добро такое сделали, будьте отец родной, выберите времечко, скажите. А то рассердится, билет не даст.
Федор Иваныч. Да что же тебе так загорелось?
Таня. Да как же, Федор Иваныч, дело теперь сладилось… Я бы к маменьке, к крестной поехала, приготовилась бы. А на красную горку и свадьба. Скажите, батюшка Федор Иваныч!
Федор Иваныч. Ступай теперь — не место тут.
Явление четырнадцатое
Сверху сходит барин (пожилой) и молча уходит со 2-м лакеем. Таня уходит. Федор Иваныч, 1-й лакей и Яков (входит).
Яков.
