как-то, тае, оно тебя веселит. Манится, значит. Так и угадывал себе, значит, женю, значит, малого, от греха, значит. Он дома, значит, тае, как должно по закону, а уж я, значит, тае, в городу похлопочу. Работишка-то любезная. Сходно. По-божью-то, значит, тае, и лучше. Сирота ведь тоже. Примером, летось дрова тож у приказчика взяли таким манером. Думали обмануть; приказчика-то обманули, а бога-то, значит, тае, не обманули, ну и того…
Явление тринадцатое
Те же, Никита и Анютка.
Никита. Спрашивали? (Садится, достает табак.)
Петр (тихо, укоризненно). Что ж ты, аль порядка не знаешь. Тебя отец спрашивать будет, а ты табаком балуешь да сел. Поди-ка сюда, встань!
Никита становится у стола, развязно облокачиваясь и улыбаясь.
Аким. Выходит, значит, тае, примерно на тебя, Микишка, жалоба, жалоба, значит.
Никита. От кого жалоба?
Аким. Жалоба? От девицы, от сироты, значит, жалоба есть. От ней, значит, и жалоба на тебя, от Марины от этой самой, значит.
Никита (посмеиваясь). Чудно, право. Какая ж такая жалоба? Это кто ж тебе сказывал: она, что ли?
Аким. Я таперь, тае, спрос делаю, а ты, значит, тае, должен ответ произвесть. Обвязался ты с девкой, значит, то есть обвязался ты с ней, значит?
Никита. И не пойму окончательно, чего спрашиваете.
Аким. Значит, глупости, тае, глупости, значит, были у тебя с ней, глупости, значит?
Никита. Мало что было. С куфаркой от скуки и пошутишь и на гармонии поиграешь, а она попляшет. Какие же еще глупости?
Петр. Ты, Микита, не костыляй, а что спрашивает родитель, ты и отвечай толком.
Аким (торжественно). Микита! От людей утаишь, а от бога не утаишь. Ты, Микита, значит, тае, думай, не моги врать! Сирота она, значит, обидеть можно. Сирота, значит. Ты говори получше как.
Никита. Да что, говорить-то нечего. Окончательно все и говорю, потому и говорить нечего. (Разгорячась.) Она чего не скажет. Говори, что хошь, как на мертвого. Чего ж она на Федьку Микишкина не сказывала? А это что ж, по нынешнему времени, значит, и пошутить нельзя? А ей вольно говорить.
Аким. Ой, Микишка, потри! Неправда наружу выйдет. Было аль нет?
Никита (в сторону). Вишь, привязались, право. (К Акиму.) Сказываю, что ничего не знаю. Ничего у меня с ней не было. (С злобой.) Вот те Христос, не сойти мне с доски с этой. (Крестится.) Ничего знать не знаю. (Молчание. Никита продолжает еще горячее.) Что ж это вы меня на ней женить вздумали? Что ж, в самом деле, право, скандал. Нынче и правов таких нет, чтоб силом женить. Очень просто. Да и побожился я — знать не знаю.
Матрена (на мужа). То-то, глупая твоя башка, дурацкая; что ему наболтают, а он всему и верит. Только напрасно малого оконфузил. А лучше как живет, так пускай и живет у хозяина. Хозяин нам теперь на нужду десяточку даст. А время придет, и женим.
Аким (щелкает языком; к сыну). Мотри, Микита, обижена слеза, тае, мимо не канет, а всё, тае, на человеческу голову. Мотри, как бы не того.
Никита. Да что смотреть-то, ты сам смотри. (Садится.)
Анютка. Пойти мамушке сказать. (Убегает.)
Явление четырнадцатое
Петр, Аким, Матрена и Никита.
Матрена (к Петру). Вот так-то всё, Петр Игнатьич. Баламутный он у меня, втемяшит что в башку, не выбьешь никак; только даром тебя потревожили. А как жил малый, так пусть и живет. Держи малого — твой слуга.
Аким. Что ж, я, тае, воли с малого не снимал, только бы не тае. Хотелось было, значит, тае…
Матрена. И что путаешь, сам не знаешь. Пусть живет, как жил. Малому и самому сходить неохота. Да и куда нам его, сами управим.
Петр. Одно, дядя Аким: если ты его на лето сымешь, он мне на зиму не нужен. Уж жить, так в год.
Матрена. На год и залежится. Мы дома, в рабочую пору, коли что, принаймем, а малый пусть живет, а ты нам теперича десяточку.
Петр. Так как же, еще на год?
Аким (вздыхает). Да что ж, уж, видно, тае, коли так, значит, видно, уж тае.
Матрена. Опять на год, от Митриевой субботы. В цене ты не обидишь, а десяточку теперь дай. Вызволь ты нас. (Встает и кланяется.)
Явление пятнадцатое
Те же, Анисья и Анютка. (Анисья садится к сторонке.)
Петр. Что ж? Коли так, так так — до трактира дойти и магарычи. Пойдем, дядя Аким, водочки выпьем.
Аким. Не пью я ее, вино-то, не пью.
Петр. Ну, чайку попьешь.
Аким. Чаем грешен. Чаем, точно.
Петр. И бабы-то чайку попьют. Ты, Микита, смотри, овец-то перегони да солому подбери.
Никита. Ладно.
Все уходят, кроме Никиты. Смеркается.
Явление шестнадцатое
Никита один.
Никита (закуривает папироску). Вишь, пристали, скажи да скажи, как с девками гулял. Эти истории рассказывать долго будет. Женись, говорит, на ней. На всех да жениться — это жен много наберется. Нужно мне очень жениться, и так не хуже женатого живу, завидуют люди. И как это меня как толконул кто, как я на образ перекрестился. Так сразу всю канитель и оборвал. Боязно, говорят, в неправде божиться. Всё одна глупость. Ничего, одна речь. Очень просто.
Явление семнадцатое
Никита и Акулина.
Акулина (входит в кафтане, кладет веревку, раздевается и идет в чулан). Ты бы хоть огонь засветил.
Никита. На тебя глядеть? Я тебя и так вижу.
Акулина. Ну тебя!
Явление восемнадцатое
Те же и Анютка.
Анютка (вбегает; к Никите шепотом). Микита, иди скорей, тебя человек один спрашивает, однова дыхнуть.
Анютка. Маринка с чугунки. За углом стоит.
Никита. Врешь.
Анютка. Однова дыхнуть.
Никита. Чего же ей?
Анютка. Тебе приходить велела. Мне, говорит, Миките только слово одно сказать надо. Стала я спрашивать, а она не сказывает. Только спросила: правда ли, что он от вас сходит? А я говорю: неправда, его отец хотел снять да женить, да он отказался, у нас на год еще остался. А она и говорит: пошли ты его ко мне, ради Христа. Мне, говорит, беспременно нужно ему слово сказать. Она уж давно ждет. Иди же к ней.
Никита. Ну ее к богу. Куда я пойду?
Анютка. Она говорит, коль не прийдет, я сама в избу к нему пойду. Однова дыхнуть, приду, говорит.
Никита. Небось постоит да уйдет.
Анютка. Аль, говорит, его на Акулине женит; хотят?
Акулина (подходит к Никите за своей прялкой. Кого на Акулине женить?
Анютка. Микиту.
Акулина. Легко ль? Да кто говорит-то?
Никита. Да, видно, люди говорят. (Смотрит на неё смеется.) Акулина, что, пойдешь за меня?
Акулина. За тебя-то? Може, допрежь и пошла бы, а теперь не пойду.
Никита. Отчего теперь не пойдешь?
Акулина. А ты меня любить не будешь.
Никита. Отчего не буду?
Акулина. Тебе не велят. (Смеется.)
Никита. Кто не велит?
Акулина. Да мачеха. Она все ругается, все за тобой глядит.
Никита (смеется). Вишь ты! Однако ты приметливая.
Акулина. Я-то? Что мне примечать? Разве я слепая? Нынче она батю пузырила, пузырила. Ведьма она толстомордая. (Уходит в чулан.)
Анютка. Никита! глянь-ка. (Глядит в окно.) Идет. Однова дыхнуть, она. Я уйду. (Уходит.)
Явление девятнадцатое
Никита, Акулина в чулане и Марина.
Марина (входит). Что ж это ты со мной делаешь?
Никита. Что делаю? Ничего не делаю.
Марина. Отречься хочешь?
Никита (сердито подымаясь). Ну, к чему подобно, что пришла?
Марина. Ах, Микита!
Никита. Чудные вы, право. Зачем пришла?
Марина. Микита!
Никита. Ну что Микита? Микита и есть. Чего надо-то? Иди, говорю.
Марина. Так, вижу, бросить, позабыть хочешь?
Никита. Что помнить-то? Сами не знают. За углом стояла, Анютку послала, не пришел я к тебе. Значит, не надобна ты мне, очень просто. Ну и уйди.
Марина. Не надобна! Не надобна теперь стала. Поверила я тебе, что любить будешь. А потерял ты меня, и не надобна стала.
Никита. И все ни к чему ты это говоришь, все несообразно. Ты и отцу наговорила. Уйди, сделай милость.
Марина. Сам знаешь, что никого, кроме тебя, не любила. Взял бы не взял замуж, я на то бы не обижалась. Не повинна я перед тобой ничем. За что разлюбил? За что?
Никита. Нечего нам с тобою переливать из пустого в порожнее. Уйди ты. То-то бестолковые!
Марина. Не то мне больно, что обманул меня, жениться обещал, а что разлюбил. И не то больно, что разлюбил, а на другую променял, — на кого, знаю я!
Никита (злобно идет к ней). Эх! С вашей сестрой разговаривать, никаких резонов не понимают; уйди, говорю, до худа доведешь.
Марина. До худа? Что ж, меня бить будешь? Бей, на! Что морду-то отворотил? Эх, Никита.
Никита. Известно, нехорошо, народ придет. А что ж попусту толковать.
Марина. Так конец, значит, что было, то уплыло. Позабыть велишь! Ну, Никита, помни. Берегла я свою честь девичью пуще глаза. Погубил ты меня ни за что, обманул. Не пожалел сироту (плачет), отрекся от меня. Убил ты меня, да я на тебя зла не держу. Бог с тобой. Лучше найдешь — позабудешь, хуже найдешь — воспомянешь. Воспомянешь, Никита. Прощай, коли так. И любила ж я тебя. Прощай в последний. (Хочет обнять его и берет за голову.)
Никита (вырываясь). Эх! Разговаривать с вами. Не хочешь уходить, я сам уйду, оставайся тут.
Марина (вскрикивает). Зверь ты! (В дверях.) Не даст тебе бог счастья! (Уходит, плача.)
Явление двадцатое
Никита и Акулина.
Акулина (выходит из чулана). А пес ты, Никита.
Никита. А что?
Акулина. Как взвыла-то она. (Плачет.)
Никита. Ты-то чего?
Акулина. Чего? О…би…дел ты ее… Ты так-то и меня обидишь… пес ты. (Уходит в чулан.)
Явление двадцать первое
Никита один.
Никита. (Молчание.) То-то неразбериха. Люблю я этих баб, как сахар; а нагрешишь с ними — беда!
Действие второе
Лица второго действия
Петр.
Анисья.
Акулина.
Анютка.
Никита.
Матрена.
Кума — соседка.
Сцена представляет улицу и избу Петра. Слева от зрителя — изба в две связи, сени, с крыльцом в середине; справа — ворота и край двора. У края двора Анисья треплет пеньку. После первого действия прошло шесть месяцев.
Явление первое
Анисья одна.
Анисья (останавливается, прислушиваясь). Опять что-то бурчит. Должно, слез с печи.
Явление второе
Анисья и Акулина (входит с ведрами на коромысле).
Анисья. Кличет. Поди погляди, чего ему? Во… орет.
Акулина. А ты-то что ж?
Анисья. Иди, говорят.
Акулина идет в избу.
Явление третье
Анисья одна.
Анисья. Измучил он меня. Не открывает, где деньги да и все. Намедни в сенях был, должно там прятал. Теперь и сама не знаю где. Спасибо, расстаться с ними боится. Всё в доме они. Только б найти. А на нем вчерась не было. Теперь и сама не знаю где. Измучал меня на отделку.
Явление четвертое
Анисья и Акулина (выходит, повязываясь платком).
Анисья. Куда ты?
Акулина. Куды? А велел тетушку Марфу позвать. Позови, говорит, сестру ко мне. Я помру, говорит, нужно мне ей сказать слово.
Анисья (про себя). Сестру зовет. О, головушка моя! О-о! Должно, ей отдать хочет. Что стану делать! О! (Акулине.) Не ходи! Куда ты?
Акулина. За теткой.
Анисья. Не ходи, говорю, я сама схожу, а ты с бельем-то иди на речку. А
