с оружием в руках на истребление своих врагов, на уничтожение царских слуг и помещичьих защитников. Большая часть крестьянства плакала и молилась, резонерствовала и мечтала, писала прошения и посылала «ходателей», — совсем в духе Льва Николаича Толстого!» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 17, с. 211).
Ответ на определение синода от 20–22 февраля и на полученные мною по этому случаю письма. Статья была опубликована в «Листках Свободного слова» (1901, № 22, Лондон). С пропуском резких мест перепечатана церковным журналом «Миссионерское обозрение» (1901, № 6, Петербург).
«Определение святейшего синода» об отлучении Толстого от церкви появилось в «Церковных ведомостях» 24 февраля 1901 г., а на другой день почти все газеты вышли с полным текстом этого определения на первых полосах.
Причина отлучения кроется не только в том, что всевластный обер-прокурор синода Победоносцев узнал себя в мрачной фигуре Топорова из романа «Воскресение».
В течение двух десятилетий, предшествующих отлучению, звучал обличительный голос Толстого.
Православная церковь вступила в единоборство с Толстым именно из-за того, что сам он был отважным борцом за права угнетенного народа, за освобождение его от всякого рабства. Актом отлучения верховные служители церкви едва ли надеялись запугать и усмирить писателя. «Святейший синод» рассчитывал, что удастся подорвать авторитет Толстого, унизить его и тем ослабить его мощное воздействие на умы современников. Рассчитывали скомпрометировать личность защитника, чтобы подорвать его дело.
Начиная с 1899 г. в стране возникла революционная ситуация. Россия и ее народ быстро шли к первой своей революции. Страх перед революцией заставлял царское правительство совершать один безумный акт за другим: отлучать всемирно известного писателя, гордость русской литературы от церкви, начинать бессмысленную войну на Дальнем Востоке и т. п.
Впрочем, отлучение было проведено с некоторой робостью и неуверенно. Как свидетельствуют документы, торжественное анафемствование Толстого не провозглашалось с амвонов православных церквей ни в 1901 г., ни позднее. Прежде всего потому, что личная анафема, т. е. упоминание имен «грешников», была отменена в России задолго до 1901 г. Кроме того, с редактированием и публикацией текста отлучения церковники намеренно медлили и пропустили тот день (единственный в году), когда полагалось возглашать анафему (см.: Г. И. Петров. Отлучение Льва Толстого от церкви. М., «Знание», 1978). В рассказе А. И. Куприна «Анафема» некоторые эпизоды следует отнести, таким образом, к области художественного вымысла.
Но «Определение синода» существовало. Оно было напечатано и действовало, оно читалось с амвонов, входило в церковные проповеди. Оно было рассчитано на то, что пробудит ненависть к Толстому не только у кучки мракобесов, но и у множества простых русских людей. Когда в последующие после 1901-го годы анафема (общая, всем грешникам) возглашалась в церквах, в числе отступников подразумевался и Лев Толстой.
Но злобные выпады черносотенцев потонули в море сочувственных откликов.
В Петербурге, на XXIV Передвижной выставке, около портрета Толстого (работы И. Е. Репина) было множество цветов и собиралось особенно много людей. 25 марта «студент стал на стул и утыкал букетами всю раму… Потом стал говорить хвалебную речь, затем поднялись крики «ура», с хор посыпался дождь цветов; а следствием всего этого то, что портрет с выставки сняли и в Москве он не будет, а тем более в провинции» (С. А. Толстая. Дневники в 2-х томах, т. 2. М., 1978, с. 18).
Присутствовавшие на выставке послали «отлученному» приветственную телеграмму с 398 подписями (доставлена она не была; впоследствии Толстой получил ее по почте). Киевляне направили «величайшему и благороднейшему писателю нашего времени» адрес, где находилось более тысячи подписей. В Полтаве, где шла «Власть тьмы», публика устроила шумную овацию в честь Толстого.
В Музее Л. Н. Толстого до сих пор хранится глыба зеленого стекла, на которой рабочие Мальцевского стекольного завода написали крупными золотыми буквами: «Вы разделили участь многих великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылке. Пусть отлучают вас как хотят и от чего хотят фарисеи — первосвященники. Русские люди всегда будут гордиться, считая Вас своим великим, дорогим, любимым».
В передовой статье № 3 газеты «Искра» (апрель 1901 г.) говорилось: «На обе безумные выходки зарвавшегося правительства — отдачу студентов в солдаты и торжественное отлучение Толстого — пролетариат громко ответил выражением своей солидарности и с «бунтующими» студентами, и с отлученным писателем».
Свой ответ синоду Толстой начал спустя месяц после публикации отлучения — 24 марта, побуждаемый не столько сочувственными, сколько «увещательными» письмами. 30 марта он известил В. Г. Черткова: «Письма ко мне увещательные от лиц, считающих меня безбожником, вызвали меня к тому, чтобы написать ответ на постановление синода» (т. 88, с. 230). Свой «Ответ» Толстой наполнил новыми обличениями церкви, ее ложного учения, и в то же время он, отрицая всякую борьбу, призывал следовать истинам «очищенного» от церковных обманов христианства. Статья несколько раз дополнялась и переделывалась, закончена была 4 апреля, а на другой день отправлена в Англию Черткову для публикации. В России «Ответ на определение синода» появился в полном виде лишь в 1905 г. — в книге Е. Соловьева (Андреевича) «Л. Н. Толстой». СПб., изд. А. Е. Беляева.
[Воспоминания о суде над солдатом]. Статья написана в 1908 г. — в ответ на просьбу П. И. Бирюкова, работавшего над вторым томом «Биографии Л. Н. Толстого» (первый том уже был издан «Посредником» в 1906 г.). Биографа интересовал, важный факт: защита Толстым в 1866 г. рядового Василия Шабунина, ударившего офицера. Защитительная речь Толстого к тому времени уже неоднократно печаталась (см. т. 37, с. 473–477). Позднее Толстой вспоминал, что расплакался во время этой речи («У Толстого. 1904–1910. «Яснополянские записки» Д. П. Маковидкого». — «Литературное наследство», т. 90, кн. 1. М., 1979, с. 308).
Еще в 1889 г., читая в рукописи воспоминания очевидца казни Шабунина, Н. П. Овсянникова, Толстой отметил в Дневнике: «Написано дурно, но эпизод ужасен в простоте описания — контраста развращенных полковника и офицеров, командующих и завязывающих глаза, и баб и народа, служащего панифиды и кладущего деньги» (т. 50, с. 64).
Работа над статьей начата Толстым 1 мая и закончена 24 мая 1908 г. Бирюков смог напечатать ее во втором томе биографии (М., «Посредник», 1908) лишь с цензурными пропусками. Полностью «Воспоминания о суде над солдатом» напечатаны в 1917 г. в брошюре: Л. Н. Толстой. «Не могу молчать» — и другие статьи о смертной казни, издательством «Единение».
Незаконченное, наброски
[Николай Палкин]. Первый набросок статьи сделан в записной книжке, когда Толстой в начале апреля 1886 г. отправился, вместе с молодыми своими друзьями — М. А. Стаховичем и H. H. Ге-сыном, пешком из Москвы в Ясную Поляну. Однажды они ночевали у 95-летнего бывшего солдата, который рассказал, как истязали, прогоняя сквозь строй, солдат во времена царя Николая I, прозванного в народе Палкиным. Сам Толстой никогда не видел наказания шпицрутенами; рассказ николаевского солдата потряс Толстого (в ту же ночь он записал его в своей книжечке) и помнился долго: почти двадцать лет спустя был создан рассказ на ту же тему — «После бала». Работа над статьей продолжалась до начала 1887 г. Во всех черновых редакциях она заканчивалась обращением: «Опомнитесь, люди!»
Напечатать статью в России, конечно, было невозможно. Как сообщает биограф Толстого и его друг П. И. Бирюков, в начале 1888 г. он предложил Толстому издать статью подпольно или за границей. Толстой вначале согласился, но потом раздумал (П. И. Бирюков. Мои два греха. — «Толстой. Памятники творчества и жизни», вып. 3. М., 1923, с. 50–53).
Без ведома Толстого копия «Николая Палкина» попала к студенту Московского университета М. А. Новоселову и была нелегально отгектографирована. Новоселов был арестован. Узнав об этом, Толстой отправился к начальнику московского жандармского управления и заявил ему, что преследования за распространение статьи должны быть прежде всего направлены против него как автора. В ответ жандармский генерал Слезкин сказал: «Граф! Слава ваша слишком велика, чтобы наши тюрьмы могли ее вместить» (Л. П. Никифоров. Воспоминания о Л. Н. Толстом. — «Л. Н. Толстой». Юбилейный сборник. М. — Л., 1928, с. 220). Новоселов был вскоре освобожден, хотя находился год под гласным надзором полиции. С одобрения царя московскому губернатору В. А. Долгорукову было отправлено распоряжение «пригласить к себе гр. Толстого и, сделав ему должное внушение, предложить вместе с тем представить немедленно все имеющиеся у него экземпляры этого издания». Одновременно департамент полиции направил начальнику московского жандармского управления бумагу, где предписывалось, что «никаких следственных действий» по отношению к Толстому как автору статьи «Николай Палкин» «принимать не следует». Через несколько дней последовало уже «совершенно конфиденциальное сообщение» московского генерал-губернатора министру внутренних дел, что он пытался исполнить приказание «через посредство» В. К. Истомина (управляющий канцелярией генерал-губернатора, знакомый с Толстым лично), но Толстой «прибыть добровольно для объяснений» отказался. От себя Долгоруков добавил: «Думаю, помимо высокого значения его таланта, что всякая репрессивная мера… окружит его ореолом страданий и тем будет наиболее содействовать распространению его мыслей и учения». Министр в свою очередь доложил дело Александру III, после чего пометил: «Высочайше поведено принять к сведению» («Дело департамента полиции о писателе гр. Л. Н. Толстом». — «Былое», 1918, № 9, с. 212–215).
Первым печатным изданием «Николая Палкина» оказалось женевское издание М. К. Элпидина, выпущенное в 1891 г. В 1899 г. В. Г. Чертков издал статью в Англии, открыв ею антимилитаристский сборник, куда вошли еще рассказы «Работник Емельян и пустой барабан» и «Дорого стоит».
В России попытка напечатать статью была сделана в 1906 г., но октябрьскую книжку журнала «Всемирный вестник» конфисковали. Та же участь постигла брошюры, отпечатанные в том же году московской типографией Вильде и петербургским книгоиздательством «Обновление». Первым русским изданием стала брошюра, выпущенная в Петрограде в 1917 г. (издание подготовлено В. И. Срезневским по последней авторской рукописи).
Уже после Октябрьской революции статью «Николай Палкин» упомянул (в разговоре с В. Д. Бонч-Бруевичем) В. И. Ленин. Прочитав «Причитания Северного края», собранные Е. В. Барсовым, Ленин сказал о «Плачах завоенных, рекрутских и солдатских»: «Так и вспоминается «Николай Палкин» Толстого и «Орина, мать солдатская» Некрасова. Наши классики несомненно отсюда, из народного творчества, нередко черпали свое вдохновение» (В. Д. Бонч-Бруевич. В. И. Ленин об устном народном творчестве. — В кн.: «В. И. Ленин в воспоминаниях писателей». М., 1980, с. 282).
Памяти И. И. Раевского. При жизни Толстого статья напечатана не была; опубликована в 1924 г.: «Огонек», № 17 (58) и «Красный архив», т. VI.
И. И. Раевский, один из главных организаторов и ближайших помощников Толстого в деле помощи голодающим крестьянам, умер 26 ноября 1891
