Тульскую дорогу, оставив два казачьих полка, которые продолжали отступать по Рязанской. Этот обманный маневр не был разгадан Мюратом. Наполеон установил, где находятся основные силы русских войск, только к середине сентября.

29

Ланской В. С. (1754–1831) — сенатор, в 1812 г. ведал интендантским управлением русской армии. Толстой намеревался сделать его одним из героев повести «Посмертные записки старца Федора Кузьмича» (см. т. 14 наст. изд.).

30

…военачальники русской армии думали оставаться у Подольска… — Войска Кутузова 8–9 сентября заняли оборонительные позиции, центром которых стал Подольск. Первоначально предполагалось именно здесь дать сражение.

31

…требовалось из Петербурга… — Во время пребывания русских войск у Красной Пахры уже на старой Калужской дороге (7 сентября 1812 г.) в главную квартиру Кутузова прибыл посланный Александром I флигель-адъютант, полковник А. И. Чернышев с планом военных действий. Сущность его заключалась в том, чтобы «русские войска, действовавшие на флангах главного театра войны, усилясь подкреплениями, перешли в наступательное положение, изгнали из России противопоставленные им неприятельские корпуса и потом направились в тыл Большой наполеоновской армии…» (М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 342). Толстой с иронией писал в первой редакции романа: «В Петербурге шла та же работа, изредка через посланных от государя, Чернышева, <П. М.> Волконского, отражаясь на армии. В Петербурге был составлен подробный и, без сомнения, более заслуживающий названия гениального, чем фланговое движение, план всей войны, присланный для руководства Кутузову» (т. 15, с. 51–52).

32

Он писал… — Нижеследующее письмо было вручено Кутузову А. Лористоном 23 сентября (5 октября н. ст.) 1812 г. Документ приведен в книге М. Богдановича «История Отечественной войны 1812 года…», т. II, с. 623. Слова, выделенные курсивом, подчеркнуты Л. Н. Толстым.

33

…отвечал Кутузов… — Из донесения Кутузова Александру I о свидании с Лористоном (см.: М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 623).

34

…положение французского войска и его численность были неизвестны русским… — Утверждение Толстого явно полемично. Арьергард русских войск, которым командовал генерал Милорадович, после 14 сентября находился в постоянном соприкосновении с французскими войсками под командованием Мюрата. Кутузов знал о перегруппировке французской армии и принимал необходимые контрмеры (см.: М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 349–352). О том, что русским было известно «положение французского войска», говорит и цитируемое Толстым в следующей главе письмо Александра I Кутузову от 2 октября 1812 г.

35

Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. — План, разработанный в Петербурге и привезенный в русскую ставку Чернышевым (см. главу II и коммент. к ней), был воспринят Кутузовым скептически, особенно в той его части, которая предусматривала «диверсии», то есть маневры войска за пределами России. Кутузов отвечал Александру I: «Сказать должно, что отдаленные диверсии от главного действия войны не могут иметь над нею такого влияния, как ближние…» (М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 347).

36

…и обиженного, удалившегося Барклая. — После объединения приказом Кутузова от 16 сентября 1812 г. 1-й и 2-й Западных армий функции Барклая де Толли оказались ограниченными, и вскоре он ушел в отставку по болезни. В письме Александру I по этому поводу он не скрывал своей обиды: «Я желал жить и умереть вместе с войсками, состоявшими под моим начальством, но если бы даже тому не препятствовала болезнь моя, то утомление и душевные беспокойствия не позволили бы мне в настоящих обстоятельствах оставаться в армии…» (М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 355).

37

…Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена… — Речь идет о записке, поданной Кутузову Беннигсеном 3 октября 1812 г. В ней Беннигсен доказывал возможность военной операции против авангарда войск Мюрата малочисленностью французской артиллерии и сравнительно небольшим количеством кавалерии (см.: М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 648).

38

Кикин П. А. (1772–1834) — в 1812 г. был дежурным генералом. В набросках этой сцены Толстой писал: «4-го октября были именины генерала Кикина» (т. 15, с. 79).

39

Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. — Одним из источников этого эпизода для Толстого была «История Отечественной войны 1812 г…» М. Богдановича, который, ссылаясь на «Записки» А. А. Щербинина, писал, что П. П. Коновницыным был послан к генералу Ермолову офицер с диспозицией (Коновницын был тогда также дежурным генералом при главной квартире Кутузова).

40

Эйхен — подполковник, офицер квартирмейстерской части.

41

…Ермолов сам не являлся к нему до другого дня… — Инцидент не был сразу исчерпан. Кутузов 5 октября 1812 г. приказал Ермолову срочно расследовать случившееся. «Ваше превосходительство известны были, — писал он, — о намерении нашем атаковать сегодня на рассвете неприятеля. На сей конец я сам приехал в Тарутино в 8-м часу в вечеру, но, к удивлению моему, узнал от корпусных там собравшихся господ начальников, что никто из них приказа даже и в 8 часов вечера не получал, кроме тех войск, к коим сам г. генерал от кавалерии барон Беннигсен прибыл…

Сии причины, к прискорбию моему, понудили отложить намерение наше атаковать сего числа неприятеля, что должно было быть произведено на рассвете, и все сие произошло от того, что приказ весьма поздно доставлен был к войскам… Я не могу оставить без розыскания причины сего, каковое упущение вам исследовать предписывая, ожидать буду немедленно вашего о сем донесения» («М. И. Кутузов. Сб. документов», т. IV, ч. 2. М., Воениздат, 1955, с. 12).

42

Граф Орлов-Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других)… — Под командованием генерал-адъютанта В. В. Орлова-Денисова (1775–1844) в Тарутинском сражении было десять казачьих полков с ротою Донской конной артиллерии и четыре конных полка с полуротой конной артиллерии.

43

…колонн этих не было видно. — Войска под началом Орлова-Денисова по диспозиции были на самом правом фланге. Левее их должен был еще до рассвета расположиться второй корпус под командой генерала К. Ф. Багговута. Однако он прибыл в назначенное место только около семи часов утра (см.: М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 477–478).

44

Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных… — Это общее число пленных французов, взятых в Тарутинском сражении.

45

…которыми командовал Бенигсен… — Беннигсен командовал всем правым флангом русских войск.

46

Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком… — то есть руководил движением колонн.

47

Он не двигался. — Действительно, войска левого фланга, где находился Кутузов, приблизившись к реке Чернишне за Тарутином, получили приказание остановиться. «Напрасно, — пишет историк, — Милорадович и Ермолов умоляли фельдмаршала о позволении атаковать неприятеля. Кутузов решительно отказал в сей просьбе» (М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 482). М. Богданович предполагает, что относительная неудача наступления на правом фланге заставила Кутузова «избегать решительных действий» (там же, с. 483).

48

…Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы… — Кутузову была пожалована золотая шпага с алмазами и лавровым венком, Беннигсен был награжден алмазными знаками ордена св. Андрея.

49

…подойти к Кутузову… — то есть к русской армии, стоявшей у Тарутина.

50

…где сорок веков смотрели на его величие… — Из фразы Наполеона, обращенной к французским солдатам накануне сражения в Египте, между селением Эмбабе и пирамидами, 20 июля 1798 г.: «Солдаты! Сорок веков смотрят на вас сегодня с высоты этих пирамид!»

51

Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. — Эта ироническая характеристика Наполеона направлена также против концепции М. Богдановича, книгу которого Толстой широко использовал как один из исторических источников. Богданович, не сомневавшийся в прозорливости Наполеона, писал: «Напрасно упрекают Наполеона в бездействии, в продолжение пребывания его в Москве. Время, проведенное им там, было эпохою величайшей его деятельности…» (М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 364).

52

…потом делает гениальный план будущей кампании… — Речь идет о распоряжениях Наполеона, касающихся сохранения коммуникаций и боеспособности его Большой армии, обеспечения ее тылов от действий русских партизан и русских армий (см. об этом же в следующей, X гл.)

53

…ограбленного и оборванного капитана Яковлева… подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру… — Толстой мог узнать об этом эпизоде из книги М. Богдановича «История Отечественной войны 1812 года…» (т. II, с. 320–325), а также из «Полярной звезды на 1856 год», в которой Герцен опубликовал первые главы «Былого и дум», где описана аудиенция, данная Наполеоном капитану И. А. Яковлеву (1767–1846) — отцу Герцена. Герцен там писал: «После обыкновенных фраз, отрывистых слов и лаконических отметок, которым лет тридцать пять приписывали глубокий смысл, пока не догадались, что смысл их очень часто был пошл, Наполеон разбранил Растопчина за пожар, говорил, что это вандализм, уверял, как всегда, в своей непреодолимой любви к миру, толковал, что его война в Англии, а не в России, хвастался тем, что поставил караул к Воспитательному дому и к Успенскому собору, жаловался на Александра, говорил, что он дурно окружен, что мирные расположения его не известны императору.

Отец мой заметил, что предложить мир скорее дело победителя.

— Я сделал, что мог, я посылал к Кутузову, он не вступает ни в какие переговоры и не доводит до сведения государя моих предложений. Хотят войны, не моя вина — будет им война.

После всей этой комедии отец мой попросил у него пропуск для выезда из Москвы.

— Я пропусков не велел никому давать. Зачем вы едете? Чего вы боитесь? Я велел открыть рынки.

Император французов в это время, кажется, забыл, что, сверх открытых рынков, не мешает иметь покрытый дом и что жизнь на Тверской площади средь неприятельских солдат не из самых приятных.

Отец мой заметил это ему; Наполеон подумал и вдруг спросил:

— Возьметесь ли вы доставить императору письмо от меня? На этом условии я велю вам дать пропуск со всеми вашими.

— Я принял бы предложение в. в., — заметил ему мой отец, — но мне трудно ручаться.

— Даете ли вы честное слово, что употребите все средства лично доставить письмо?

— Je m’engage sur mon honneur, Sire <Ручаюсь честью, государь>.

— Этого довольно. Я пришлю за вами. Имеете вы в чем-нибудь нужду?

— В крыше для моего семейства, пока я здесь, больше ни в чём.

— Герцог Тревизский сделает, что может.

Мортье, действительно, дал комнату в генерал-губернаторском доме и велел нас снабдить съестными припасами; его метрдотель прислал даже вина. Так прошло несколько дней, после которых, в четыре часа утра, Мортье прислал за моим отцом адъютанта и отправил его в Кремль.

Пожар достиг в эти дни страшных размеров; накалившийся воздух, непрозрачный от дыма, становился невыносим от жара. Наполеон был